— Что это? — вопросил судья Ганнибал. Напуганные появлением Картера зрители сели на места.
— Прошу прощения, — дружелюбным тоном сказал Картер. — Я явился бы сюда нормальным способом, но не знал, как привести сюда ее адвоката.
Картер собрался выступить моим защитником? Надежда снова вспыхнула во мне, пока рядом с ангелом не возник новый столб света… и появился Роман.
В зале наступил хаос, и внезапно я перестала быть гвоздем программы. На лицах ангелов и демонов отобразилось негодование. Половина зрителей повскакали на ноги. Я ощутила, как внутри у каждого из присутствующих собрался комок энергии, направленной на Романа.
— Титан!
— Уничтожьте его!
Мы были на грани того, что толпа растерзает нас, но тут Ганнибал со всей силы стукнул судейским молотком по столу. Раздался звук, подобный раскату грома. От судьи во все стороны прокатилась мощная энергетическая волна, некоторые чуть с ног не попадали. Концентрация магических сил в зале заметно убавилась.
— Все по местам, — гаркнул Ганнибал. — Сейчас не время и не место изображать из себя героев.
— Но в зале титан! — возразил кто-то из задних рядов.
— Да, да. Благодарю вас, капитан Очевидность, — сказал судья. — И, смею сказать, не меньше сотни из нас могут расправиться с ним, если он сойдет с правильного курса. Это не вопрос. Вопрос в том, почему он находится здесь и рассчитывает, что его не должны прибить на месте. — Эти слова были обращены к Картеру.
— Он ее адвокат, — сказал Картер.
Брови Ганнибала изогнулись от неподдельного удивления; прежнее выражение самодовольства как рукой сняло. — Титан?
— Нет правил, которые запрещали бы это, — мягко ответил Картер. — Защитником может выступать любой бессмертный, правильно?
Ганнибал недовольно взглянул на женщину, которая сидела за столом в углу зала и без остановки печатала на компьютере. Я приняла ее за судебного репортера, но, очевидно, она была каким-то советником или консультантом. Женщина поморщилась.
— Технически он может быть адвокатом, — произнесла она. — В наших законах такой случай особо не оговаривается.
— Да, но в них говорится, что любой, кого выберет подзащитный, освобождается от наказания, — заявил Картер вкрадчиво, как истинный законник.
На губах женщины-консультанта заиграла хищная улыбка.
— Любой, кого вызывают в суд, чтобы служить адвокатом, освобождается от наказания на время суда и после него, когда возвращается к исполнению своих обычных обязанностей. Я полагаю, это… создание у нас не в штате.
В делах с Адом надо держать ухо востро, тут дьявол действительно кроется в мелочах. Хью предостерегал меня быть осторожной в высказываниях, даже самых незначительных, потому что Ад использует их с выгодой для себя. Я не сразу поняла, чему радуется судебный консультант, раз в таких случаях, как мой, защитником мог выступать любой бессмертный. Судя по первой части ее заявления, никто ничего не мог сделать Роману, пока он был моим адвокатом, хотя всем понятна естественная реакция любого бессмертного на появление титана — желание убить его. Коллективной казни в зале суда не предвиделось. Подвох заключался во второй сказанной консультантом фразе. Тех, кого привлекли к участию в разбирательстве в качестве защитников, якобы не могли подвергнуть наказанию по возвращении к обычным обязанностям. Мне следовало иметь это в виду, когда я раздумывала, не позвать ли на помощь Хью.
Хотя я знала о существовании массы очень тонких способов, какими обиженные демоны могли отомстить нарушителю статус-кво.
У Романа не было постоянных обязанностей на службе в Аду, за исключением неофициальных дел с Джеромом, от которых мой архидемон, без сомнения, с легкостью отречется. Роман останется беззащитным, когда «вернется к исполнению обычных обязанностей», потому что он не работает на Ад. Как только закончится разбирательство и он перестанет быть адвокатом, на него обрушатся все исчадия Ада.
— Ну что же, — сказал Ганнибал и посмотрел на меня, — по крайней мере, это придаст случаю пикантности. Конечно, если… Вы хотите иметь адвокатом титана?
Я хотела сказать нет, потому что питала слабую надежду: если я сейчас откажусь и Роман не станет моим защитником, его не постигнет возмездие после суда и он сможет скрыться отсюда. Вместо ответа я посмотрела в пространство между Картером и Романом, и меня накрыло осознание ужасной правды: неважно, будет Роман моим адвокатом или нет, отсюда ему не выйти. Это читалось в глазах Романа, когда мы с ним встретились взглядами. Картер доставил его сюда, и это была поездка в один конец. Если я не возьму Романа в адвокаты, то тем самым просто ускорю его гибель.
Я кивнула головой и ощутила, как сжалось сердце, ведь я как будто подвела черту под судьбой Романа.
— Э-э, да. Да, ваша честь. Я хочу, чтобы он был моим адвокатом.
По залу пронесся ропот. Картер ободряюще хлопнул Романа по спине и пошел искать себе место на трибуне. Роман сел на пустой стул рядом со мной. Титан создавал яркий контраст с Марселем. У моего защитника не было ни портфеля, ни даже простого листка бумаги, и одет он был так же, как раньше, — в джинсы и свитер.
— Что ты делаешь? — шепнула я Роману, к счастью, мои слова перекрывал шум в зале. — Это же самоубийство!
— Ты ведь не думала, что я оставлю тебя им на растерзание? — спросил он. — К тому же нет никого, кто изучил твой случай лучше, чем я!
— Они убьют тебя, как только заседание закончится, вне зависимости от того, выиграю я или нет.
Роман криво усмехнулся.
— Это гораздо, гораздо лучше, чем то…
— О, замолчи, — сказала я, боясь, что вот-вот расплачусь. — Ты идиот. Ты не должен был сюда приходить.
— Помнишь наш разговор о цели и смысле? — спросил Роман и перестал улыбаться. — Думаю, это мои цель и смысл, мое предназначение, Джорджина.
— Роман…
Времени на разговоры больше не было. Судья Ганнибал снова ударил молотком, на этот раз обошлось без громыхания. Он хотел успокоить собравшихся, которые все не могли свыкнуться с мыслью, что среди них находится титан.
— Хватит, хватит, — сказал Ганнибал. — Я знаю, все мы шокированы, но давайте двинемся дальше. А с ним разберемся позже. Если больше драматизировать нечего, приступим к делу. Не возражаете? — Он посмотрел на главных участников процесса.
— Я готов, когда прикажете, ваша честь, — сказал Марсель.
Роман кивнул.
— Приступим.
ГЛАВА 19
Так начался мой день в суде.
Несмотря на призыв судьи Ганнибала к порядку, было ясно: зрители не успокоились, все взбудоражены присутствием Романа. Я и раньше знала, что старшие бессмертные с презрением относятся к титанам, но до сего дня не осознавала всей меры этого презрения. Это пролило новый свет на то, почему Роман и такие, как он, часто бывали одержимы навязчивой идеей мщения противостоящим им силам. Я подумала: хорошо ли это, что часть внимания отвлечена от моей персоны, или моя участь станет только хуже из-за ассоциаций с титаном.
— Итак, — произнес судья Ганнибал, — вы недовольны чем-то в своем контракте. Вступайте в клуб. — По залу прокатились приглушенные смешки зрителей из числа демонов.
Роман откашлялся, смешки стихли.
— Ваша честь, у нас есть нечто большее, чем недовольство. Мы имеем доказательства того, что Ад не только нарушил контракт моей подзащитной, но и вынудил к подписанию ещё одного под фальшивым предлогом.
— Это абсурд, — заявил Марсель. — Мы не можем проверять и сопоставлять все контракты, которые заключаются в мире.
— Другой контракт затрагивает интересы человека, который еще жив, — продолжил Роман. — Он находится в таком положении, что не может подавать исков, но его контракт, как выяснилось при подготовке документов, связан с ее делом, что и привело к обращению в суд.
Ганнибал нетерпеливо помахал руками.
— Стойте, стойте. Мы еще не доказали, что с ее контрактом что-то не в порядке, так что давайте сперва разберемся с первым, прежде чем осыпать благодеяниями других.
— Можем мы увидеть ее контракт? — спросил Роман.
— Дорис? — Ганнибал вопросительно посмотрел на женщину за компьютером. Она вытащила из-под стола массивный металлический ящик с цифровым замком. Взглянув на экран компьютера, Дорис набрала длинный ряд цифр. С краев ящика повалил дым. Через мгновение сейф был открыт, и женщина извлекла из него длинный, богато орнаментированный свиток. Взглянув на судью, она спросила:
— Копии?
— Да, будьте добры, — ответил он.
Дорис повторила всю процедуру с замком еще пару раз. Я наклонилась к Роману и шепотом спросила:
— Как это работает? Разве нет какого-то заведенного порядка? Ведь сперва выступает прокурор?
— Может быть, в американском суде так и есть, — шепнул в ответ Роман. — Здесь каждый выдвигает свои аргументы, когда может, а судья устанавливает порядки, как заблагорассудится.
— Может быть, в американском суде так и есть, — шепнул в ответ Роман. — Здесь каждый выдвигает свои аргументы, когда может, а судья устанавливает порядки, как заблагорассудится.
Это меня удивило. Адская канцелярия вечно цеплялась к мелочам, и я ожидала, что судебная процедура будет скрупулезной до тошноты. Хотя метод «кто успел, тот и прав» тоже не противоречил духу идеологии Ада.
Свитки были доставлены судье и остальным сторонам процесса. Хотя это была только копия документа, я почувствовала легкое смятение, когда Роман развернул перед нами на столе свиток. Это был он, контракт, который сковал мою бессмертную душу. Одно маленькое решение, последствия которого тянутся вот уже много столетий. Копия контракта была на английском. Вероятно, волшебная машинка Дорис, делавшая копии свитков, обладала способностью переводить тексты, ведь оригинал был исполнен на греческом.
— Я бы хотел обратить ваше внимание на раздел ЗА, — громко сказал Роман. А обращаясь ко мне, гораздо тише прибавил: — Все остальное — стандартные формулировки.
Что правда, то правда. Свиток был такой большой, что мы не могли развернуть его целиком. В той части, которую я видела, говорилось в основном об обязанностях суккуба и о том, что я отдаю Аду свою душу. В оправдание которому, надо сказать, они мало что упустили из виду. Я не читала контракт полностью, когда подписывала. Нифон вкратце объяснил мне основные положения, но нельзя заявлять: меня, мол, ввели в заблуждение и я не понимала, на что соглашаюсь. К счастью, сегодня вовсе не технические подробности служили поводом для разбирательства.
Роман прочел громким голосом:
«В обмен на владение вышеупомянутой душой (смотри разделы 1В, 4А, 4В, 5В части первой, 5В части второй и приложение 573.3), услуги, упомянутые в положении о порядке несения службы (смотри ниже разделы ЗА, ЗВ, 6 A-F, 12 С), которую предписано исполнять подписавшей контракт (именуемой в дальнейшем Проклятая), всемогущее Королевство Ада и его представители договорились о следующем:
1. Проклятой даруются суккубские силы, описанные в подразделах 7.1 А и 7.3А.
2. Всякий смертный, который сведет знакомство с Проклятой в течение ее человеческой жизни, утратит воспоминания о ней и больше никогда не вспомнит ее, в соответствии со стандартной процедурой стирания памяти (смотри приложение 23)».
Закончив чтение, Роман посмотрел на судью.
— А теперь, сказал он, — я могу прочесть приложение 23, если вам будет угодно, но суть дела состоит в том, что Ад не выполнил эту часть соглашения. Один человек, которого она знала при жизни — смертный, — помнит ее.
— Почему тогда контракт не был опротестован раньше? — спросил Ганнибал.
— Потому что это выяснилось пару месяцев назад, — объяснил Роман. — Человек, о котором идет речь, подписал контракт на перерождения. Он жил тогда, живет и по сей день.
— Если этот человек перерождался, значит, ваш довод неуместен, — сказал Марсель. — Это больше не та же самая личность. Так говорится в контракте.
— Что входит в противоречие с приложением 764 к «Трактату о человечности», — возразил Роман. — В соответствии с ним все индивиды — люди и бессмертные низкого ранга — различаются душами. Не имеет значения, какую форму они принимают, душа остается неизменной, а вместе с ней и тождество личности. Дорис наверняка сможет достать копию этого документа, если понадобится.
Дорис выжидательно посмотрела на Ганнибала.
— Не беспокойтесь, — сказал он. — Я знаком с содержанием «Трактата». Ладно. Оперируя заключением, что души неизменны и индивиды различаются своими душами, какие доказательства того, что тот переродившийся человек помнит заявительницу, вы можете представить?
Я ожидала ответа Романа, но вдруг поняла: он ждет реплики от меня. Я все еще не свыклась с мыслью, что в этом суде всякий может просто встать с места и взять слово.
— Он назвал меня по имени, ваша честь, — сказала я, — по моему первому, человеческому имени, как меня звали в пятом веке. Под этим именем он знал меня тогда.
— Слышал ли он это имя раньше, во время своей нынешней жизни? — подтолкнул меня к дальнейшему рассказу Роман.
— Нет, — ответила я.
— Кто-нибудь может подтвердить это? — спросил Марсель.
— Нет, — призналась я.
— Все ясно, — произнес прокурор, и этими двумя словами заставил меня почувствовать свое полное ничтожество. В его тоне содержался прозрачный намек: мол, это вообще чудо, что разбирательство дошло до этой точки при таких шатких основаниях для иска.
— Ладно, — сказал Роман. — У нас есть кое-что еще. Этот перерождавшийся много раз человек открыл нам под гипнозом, что помнит ее на протяжении нескольких жизней.
— Этому есть свидетели? — спросил Ганнибал.
— Мы оба свидетели, — ответил Роман. — И еще один бес, служащий в Сиэтле. Хью Митчелл. Он проводил сеанс гипноза. Вызовите его, если вам будет угодно.
Я напряглась. Разумеется, Хью был самым главным свидетелем: он не имел личной заинтересованности в результатах дела и не был созданием, презираемым Небесами и Адом. Однако вернулись прежние опасения за него. Не попадет ли он в беду, если предоставит ключевое свидетельство.
— Он нам не нужен, — заявил Марсель. — Вы и он были свидетелями одного и того же?
Я кивнула.
Марсель взглянул на присяжных.
— Вы можете высказаться, если она лжет. Она говорит правду?
Шесть голов кивнули. Я удивилась, как это раньше мне не пришло в голову. Ангелы могут определить, когда смертные и бессмертные низкого ранга говорят правду. Это очень удобно во время процессов вроде моего. Я подивилась и тому, что Марсель пришел мне на выручку таким способом.
— Так вот, что мы имеем, — сказал прокурор. — Она думает, что слышала, как некто вспомнил ее под гипнозом. Можем считать, что бес тоже в этом уверен.
— Эй, — воскликнула я. — Тут нет никакого «она думает». Он вспомнил меня.
Марсель пожал плечами.
— Это вы так говорите. Мы можем опираться только на ваши слова о том, что вы думаете, что слышали. Нет объективных свидетельств, которые доказали бы, что он вас вспомнил, и таким образом поставили бы под сомнение нашу часть сделки.
— О, мы найдем свидетельства, — сказал Роман. — Этот некто, о котором мы говорим, тоже подписал контракт. И суть этого контракта противоречит тому, что написано в договоре заявительницы. Вы можете достать его, Дорис?
Ганнибал кивнул помощнице, и она повернулась к компьютеру.
— Имя?
— Кириакос, — сказала я, стараясь не запнуться на этом слове. — По крайней мере, так его звали в пятом веке, на Кипре. Сейчас его имя Сет Мортенсен.
Судья удивленно вскинул бровь.
— Мне нравятся его книги. Я и не знал, что он один из наших.
— Ну, пока еще нет, — пробормотала я.
Тем временем Дорис быстро нажимала клавиши на компьютере, задавая нужные параметры. Должно быть, она нашла правильный номер, потому что вскоре повернулась к дымящему металлическому ящику и достала еще три свитка. Копии были розданы. Когда Роман разворачивал свиток, меня охватило странное чувство, еще более сильное, чем когда мы просматривали мой договор. Вот он. Контракт Сета.
Контракт Кириакоса. О его существовании все эти годы я даже не догадывалась, а ведь он влиял на мою жизнь. Он был заключен из-за меня. Роман вновь перескочил сразу ко второму разделу, который, как, очевидно, и во всех вообще контрактах, был посвящен тому, что получает Проклятый.
«Проклятому даруются десять человеческих жизней, одна из которых уже прожита. Остальные девять жизней будут прожиты в те времена и в тех местах, где он будет иметь возможность встретиться с той, которую любил и потерял в первой жизни, в надежде воссоединиться с нею. По окончании десятой жизни душа Проклятого становится собственностью Ада в соответствии с пунктами 8D, 9А и 9В».
Роман замолчал; лицо его было хмурым. Я тоже ощущала смятение, но, думаю, причины у нас с Романом были разные. Пока Сет не дал окончательного подтверждения, мы не были уверены: проклята его душа или нет, вне зависимости от того, удастся ли ему найти меня. Я испытывала слабую надежду: вдруг Ад предоставил ему сказочную возможность в случае, если он сможет отыскать меня и воссоединиться со мной, его душа будет возвращена ему. Очевидно, эта надежда не оправдалась. Ад предложил ему только возможность быть со мной, и больше ничего. Если мы воссоединимся, его душа все равно будет принадлежать Аду, как и в противном случае. Исход нашего романтического приключения не имел никакого значения. Я подумала, требовал ли он большего, или находился в таком отчаянии, что радовался любой возможности просто быть со мной и не просил ни о чём другом.
Марсель улыбнулся.
— Насколько я могу судить, Лета здесь нигде не упоминается. И никакого нарушения условий ее контракта не выявляется.