Запыхавшись до такого состояния, когда уже каждый вдох рвал горло, мы остановились.
— Оторвались? — заполошно осматриваясь, поинтересовался Махмуд.
— Не знаю, — выдохнул я и выглянул за угол.
И тут же столкнулся взглядом с парнем, который неподалеку бил кого-то. Туриста вроде, но не того, которого мы недавно видели. Неподалеку уже виднелась набегающая толпа, несколько человек из которой уже навелось взглядами на меня.
— Ля иллаха ил алла! — вскинув руку в жесте нацисткого приветствия, крикнул я первое, что пришло в голову. И тут же, спрятавшись обратно за угол, потащил Махмуда за собой.
Черт, мы вообще где? Пора из города сваливать, тут безумие какое-то!
Пока бежал, из ворота футболки выскочила цепочка с крестиком, который вырвавшись на волю, заметавшись, звучно стукнул мне по зубам открытого в запаленном дыхании рта.
«Господи, прости, ты ж понимаешь, что я не нарочно» — на бегу сжал я крестик горстью, поцеловал его и быстро убирал за пазуху.
Оглянувшись одновременно, чуть притормозили — за нами вроде никто больше не гнался. Перед глазами мелькали красные мошки, запаленное дыхание рвало горло, но мы шли быстро, глядя больше назад, чем вперед, но никого пока не было видно.
— Блять!!! — в очередной раз развернувшись по ходу движения, воскликнули мы одновременно с Махмудом.
— Аиы!!! — пискнула одна из девушек, на которых мы наткнулись. В голубых, полных ужаса и слез глазах читался ужас.
Затормозив в последний момент, я схватил назнакомку за хрупкие плечи, удерживая и себя, и ее в равновесии.
Вторая девчонка в это время летела назад, вскинув ноги.
Масса Махмуда больше раза в полтора чем у меня, да и баул у него не легкий (как прет то его еще!) так что затормозить узбек не успел.
— Помогите, помогите пожалуйста-а-а! — буквально заскулила та, которую я за плечи схватил. Черт, а чего это у нее лицо такое знакомое?
— Материально? — между тем машинально быстро переспросил я.
— Помогите, там Дашу и Ваню… они…. уии… — не смогла справиться с эмоциями голубоглазая девушка, буквально обмякнув в моих руках.
— Кто? Где? — уже чувствуя, что дело реально дрянь, спросил я.
— Там, — махнула рукой вторая девчонка, поднимаясь с помощью Махмуда, даже не обращая внимания на свои всклоченные волосы и частично разорванную блузку.
— Там они, помогите, пожалуйста!
«Блять».
— Посмотрим? — одними губами спросил меня Махмуд.
Вздохнув, и еще раз выругавшись про себя, я кивнул.
Перейдя улицу, мы забежали в вглубь террасы опустевшего сейчас уличного кафе, которое расположилось едва ли не на весь первый этаж дома, обнимая его угол.
Пригнувшись, повинуясь жестам, девушки спрятались за столами.
Только сейчас, первый раз остановившись за последние полчаса, наверное, если за начало отсчета взять тот момент, когда мы второй раз от машины отошли, я затаил дыхание, прислушиваясь.
Опустевший как-то вдруг город жил. Это чувствовалось. Слышалось.
Вот только если сегодня утром город жил, и дышал звуками обычной жизни, то сейчас… палата для буйных душевнобольных тоже живет и тоже дышит звуками — пришло мне вдруг на ум сравнение.
Сейчас не было слышно фоном работающих двигателей сотен машин, гудков клаксонов, шумного гомона праздно шатающихся людей, криков продавцов, хлопанья дверей, да и просто обычного гула. Зато то тут, то там раздавались крики, рев, где-то трещали выстрелы, то и дело воздух рвали истошные возгласы.
И кто-то кричал совсем рядом, недалеко от нас.
Опущенный Махмудом баул глухо лязгнул банками. После этого я вспомнил, что надо дышать.
— Они там… — дрожащим голосом произнесла светленькая, изогнув руку, показывая в как будто за угол.
Ну да, как раз туда, откуда сейчас истошные резкие крики слышатся.
Твою то, а…
Аккуратно пробравшись мимо столиков, мы подкрались к заграждению кафешки за углом. Стоило выглянуть, как картина нам открылась очень уж неприглядная — около десятка человек, может больше, ногами били двоих лежащих. Те уже не шевелились, а просто сжались на земле, безвольно дергаясь лишь от ударов.
— Помогите, помогите, пожалуйста! — заскулила опять светленькая, подбираясь ко мне.
Черт, я даже не услышал, как она тут появилась! — дернулся я от прикосновения к плечу.
— Да вы головой думаете? — не смог я сдержаться: — Их там десяток, нас размажут просто…
Девушка, хлопнув несколько раз глазами, просто начала беззвучно рыдать, спрятав лицо в ладонях.
— Блять, вот нахуй вы сюда пришли, а? — замычав от бессилия и злости, сквозь стиснутые губы произнес я.
— Нет!!!! — вдруг истошно закричала вторая, взлохмаченная девушка, подскакивая.
— Стой, куда! — схватил ее находящийся рядом Махмуд.
Не удалось — многострадальная блузка затрещала, еще более разрываясь, а девушка бросилась вперед, выскакивая на улицу.
— Нет, нет, нет!!!
Да, контроль над собой она явно потеряла. Но было от чего — один из избивавших ее спутников притащил с обочины большую тумбу и бросил ее на одно из скрючившихся тел.
Громкий звук лопнувшей, будто арбуз головы как раз послужил причиной того, что у взлохмаченной девушки сорвало крышу, и она сейчас мчалась на оскаленных в своей ярости мужчин.
— Ебаная дура, блять! — в бессилии закричал я, невольно бросаясь следом. — Тупая коза!!! — в последний раз выругался я, обгоняя девушку и прыгая ногами вперед в толпу. Один из арабов, получив удар в грудь, отлетел, двое кинулись на меня, но я откатился, поднимаясь.
— Беги!!! — увернувшись от удара, кулаком сломал кому-то нос. — Беги отсюда, дура! — чавкнули под костяшками чьи-то губы.
Я завертелся волчком, дико заорав, и проскочил к девушке, которая склонилась над бездыханным телом. Тут же мазнуло ужасом узнавая. И как только не подумал об этом раньше — лица бешеных, которые избивали туристов, в гримасах ярости походили на ту безумную бабку, которая кинулась мне под колеса днем!
В последний момент перед тем, как меня свалили, я застонал от ярости — когда рванул девчонку за ворот, пытаясь поднять и откинуть в сторону, остатки блузки у меня в руках остались.
Перед глазами мелькнуло, и чей-то ботинок врезался мне в лицо. Губы и щеку обожгло, голова дернулась, а я попытался встать. Не давали — кто-то захватом держал мои ноги и пытался укусить!
Хорошо джинсы надел.
Еще один удар взорвал мне все в животе, так что я даже подпрыгнул в воздухе, выпустив из себя весь воздух. Глухо хакнув, я ничком приземлился на брусчатку мостовой, и тут же на меня будто взбесившаяся колотушка обрушилась.
— Аррааарааааа!!! — звуковой волной раздавшийся рядом дикий крик, по-моему, даже кусаку с моей ноги снес.
А, не, не акустикой того смыло — в руках бешено ревевшего Махмуда была высокое сиденье от стойки бара из кафе.
— Ррррааааааааа!!! — продолжал реветь узбек, размахивая вокруг себя длинной табуреткой, которая то и дело встречалась с препятствиями в виде бешеных арабов. Те, кстати, в столкновении проигрывали — табуретка продолжала крутиться, а они разлетались по сторонам.
— Беги, дура! — морщась от боли, приподнялся я и рванул за руку девчонку, которая склонилась сейчас над безжизненным окровавленным телом. Она вскрикнула, но только я ее отпустил, тут же вновь упала на колени рядом с трупом. Резко вздохнув сквозь стиснутые зубы, я сам заорал и бросился с кулаками на ближайшего противника.
— Арраааагх… — крик Махмуда оборвался звучным и сочным хлопком — кто-то прыгнул ему в ноги, своим телом связывая его движения, кто-то как обезьяна напрыгнул ему на спину и узбек упал. Судя по звонкому звуку столкновения с мостовой, приземлился он качественно.
Меня тоже потянуло вниз, я почувствовал на руке чьи-то зубы и каждой клеточкой ощутил треска разрываемой кожи.
Своей кожи.
От мысли о том, что меня сейчас загрызут, я бешено рванулся. Вовремя — убившая уже одну жертву тумба пролетела мимо. В ореоле брызг крови, брызнувших от моего лица от очередного удара.
Пиздец. Это пиздец — мысленно всхлипнул я, после того как меня начали втаптывать ногами в землю.
Вот нахуй я сюда пришел, а?
Марина Иванникова 05 октября, день
Вздохнув, Марина ощущала, как пыль забивается в глотку. В глазах потемнело, виски сжало тяжестью, но тут избиение прекратилось.
Полежав несколько секунд, и не чувствуя больше ударов, девушка приподнялась на локтях и коленях, с хрипом пытаясь глотнуть воздуха. Рядом с ней под громкие возгласы и крики несколько мужчин сейчас пинало ногами бешеного араба, который только шипел, плевался и пытался кинуться на противников. Раздался громкий жестяной звук — толстяк с оленьими глазами смог ухватить араба в захват за шею и бил сейчас его темечком об обшивку автобуса. Как раз в то место, где уже была кровь Юли.
Широко открыв рот, как рыба, выброшенная на берег, Марина отползла на коленях в сторону. Она все еще хрипела, пытаясь восстановить дыхание, горло жгло сухостью. Девушка отползла еще немного, чувствуя под ладонями сыпучую землю, и только тут у нее получилось вздохнуть полной грудью. Но едва вздохнув, девушка сразу закашлялась, и ее тут же вырвало скудным завтраком.
Утеревшись грязным, рыжим от грязи рукавом, Марина попыталась подняться, и у нее даже получилось встать на одно колено. Но девушку качнуло, и она упала на землю. Заскулив от боли, Марина беззвучно заплакала, плечи затряслись от рыданий. Но плакала она не только от боли. Плакала она и от облегчения, осознавая, что все закончилось.
Выжила в аварии — выжила. Даже почти цела. Страшное, бессмысленно избиение кончилось? Кончилось.
— Девушка, с вами все в порядке?
Сквозь наконец-таки хлынувшие слезы Марина не видела, кто над ней склонился. Лишь размытый овал лица перед глазами.
Громко шмыгнув, Марина закивала, и вдруг поняв, какое зрелище она сейчас представляет, закрыла лицо руками. Вопросы продолжали звучать оттуда, из-за сомкнутых ладоней, но девушка все кивала головой, в ожидании пока от нее отстанут.
Дождавшись, пока обеспокоенный ее самочувствие неизвестный отойдет, Марина отняла руки и принялась рукавом вытирать лицо.
Ошибка.
Жесткая, заскорузлая от подсохшей крови и земли ткань обожгла разбитые губы. Всхлипнув, Марина кое-как отряхнулась, и после этого, вывернув ткань подола рубашки наизнанку, то и дело смачивая ее слюной, кое-как стерла кровь с лица.
Очень хотелось пить.
Проморгавшись, Марина осмотрелась. Видела она плохо — в глазах попало много песка, который до сих пор не вышел со слезами. Но прищурившись сквозь слезы, девушка увидела, что бешеных арабов уже связали, несколько человек их караулят, а кто-то из туристов терзает телефон.
Над местом аварии стоял почти непрекращающийся стон и густой мат.
Не с первого раза, но у Марины получилось встать. Немного пошатываясь, она прошла несколько шагов, понемногу приходя в себя. После смогла даже подняться в автобус и, стараясь не обращать внимания на тело Вовчика и другие трупы, находившиеся по большей части в начале салона, овзяла себе бутылку воды и с облегчением выбралась на улицу.
Попив и еще больше придя в себя, Марина расслабилась и дала волю чувствам — отойдя в тенек, поделившись водой с такими же, как она ошарашенными туристками, девушка присела в уголок и расплакалась.
Плакала долго.
Очень долго.
Так долго, что слезу уже кончились, а помощи все не было. Да и вообще никого не было вокруг.
Через полчаса, не в силах усидеть на месте, снова поднявшись по склону, Марина осмотрелась. На дороге никого не было. Вообще никого — как стояла побитая легковушка, из которой два араба выскочило, так и стояла до сих пор. И ни одной остановившейся машины, хотя разбитый автобус с дороги прекрасно видно. Заднюю его часть.
Не в силах больше сидеть на месте, Марина не пошла в тень, а двинулась в обход автобуса, где сейчас раздавались громкие крики. Обойдя широкую корму, с отогнутой решеткой, девушка приостановилась. Неподалеку от нее сейчас помогали раненым — кого-то перевязывали, кого-то поднимали под руки, и вели в тень неподалеку. Кто-то просто лежал на земле и стонал негромко.
Как раз в тот момент, когда девушка появилась из-за угла, над одним из пострадавших склонился высокий и седой мужик, которого Марина увидела первым после аварии. Он сейчас осматривал ногу толстой тетки, из бедра которой торчала изорванная смятая железка. Песок под раненой окрасился густым темным цветом, а рядом кружилось несколько мух.
Тетка гулко стонала и держалась пальцами за рыхлое бедро. Ее толстые пальцы были совсем рядом с раной.
— Сейчас вытащу, пять секунд, — произнес седой, присев и потянувшись к железке.
— Неееет!!! — вдруг истошно крикнула женщина и отпрянула, так что лежа даже подпрыгнула чуть-чуть.
— Надо остановить кровотечение и перевязать рану, — произнес седой, пытаясь успокоить даму, — не волнуйтесь, я врач и знаю, что делать… лежите спокойно, сейчас я вам помогу…
Седой вдруг замолк, сморгнул и сильно зажмурился. А после он даже помотал головой, закрыв лицо руками. Посидев так несколько секунд, доктор отнял руки от лица, с недоумением смотря на свои ладони, кое-где измаранные в крови. Снова помотав головой, он приподнялся и помахал рукой призывно. Повинуясь жесту, к нему подошли двое мужчин, присев рядом.
— Не волнуйтесь, сейчас я удалю инородный предмет и перевяжу рану, а после все будет хорошо… — убирая руки тетки от раны, проговорил седой. Тут же за толстые запястью подхватили его помощники.
— Все будет хорошо…
— Ааа!!! — тут же раздался протяжный крик женщины.
Кричала она сейчас не столько от боли, сколько страха.
— Все будет хорошо… — снова пробормотал седой и взялся за железную искореженную полосу, торчавшую из ноги пострадавшей.
— Аааааа…. — женщина теперь не кричала, а просто стонала на одной ноте.
— Все будет хорошо… — повторил доктор, мягко прижимая железку к коже.
Марина, стоящая неподалеку, не в силах оторвать взгляд наблюдала за тем, как плоть в глубокой ране шевелиться — железка сработала как рычаг.
— Ааааа!!!! — женщина снова закричала, хрипло завыла от непереносимой боли, все громче и громче.
— Все будет хорошо… — в крике не было слышно, но Марина увидела, как шевельнулись губы седого. Доктор в этот момент, прижав до конца железку к коже, вдруг потянул ее на себя. Металлическая полоска описала полукруг в ране, как маятник, и прислонилась к коже бедра с другой стороны.
Раненая уже орала так, что заглушала все остальные звуки вокруг. Марина отшатнулась, но глаза от зрелища железа, еще глубже разворотившего рану, отвести не смогла.
На миг наступила тишина — у кричавшей женщины кончился воздух.
— Эй, эй, Иваныч, ты что делаешь? — удивился в этот момент один из держащих толстую тетку.
— Помогаю раненой, — бесстрастным тоном произнес седой, и вдруг выпрямив железную полосу, дернул ее вверх. Металл вышел из раны с хрустом, разрывая сухожилия, а тетка снова заорала и взбрыкнула так, что держащие ее мужики разлетелись по сторонам.
Женщина схватилась за бедро, из которого сейчас хлестала кровь и завыла от боли.
Седой вдруг улыбнулся и, сделав шаг к пострадавшей, резко прыгнул к ней, вонзив полоску металла ей в шею. Женщина булькнула, расширенными глазами посмотрев на своего убийцу, и вдруг из широкой раны на ее горле фонтаном хлынула кровь, будто выплеснутая из ведра.
— Э!? — закричал один из мужиков, шагнув к седому. И тут же попятился — безумный доктор поднялся и двинулся к нему.
— Иваныч, ты чего? — набычился тот. И стоило доктору подойди, сразу его ударил. Раздался глухой звук — седой не успел уклониться, но кулак скользнул ему по скуле, и он тут же прыгнул вперед, вцепившись руками в лицо противнику.
Марина с ужасом увидела, как длинные пальцы седого скрюченно рвут кожу на лице мужчины, буквально вгрызаясь во впадины глазниц. Брызнула кровь, и кричащий мужик осел на землю. Второй в это время стоял рядом, и в оцепенении наблюдал за происходящим. В тот момент, когда седой отпустив первую жертву, на него прыгнул, мужчина было дернулся, стряхивая оцепенение, но поздно — сошедший с ума доктор вцепился в него будто зверь, разрывая его ногтями и зубами.
Марина не выдержала и, развернувшись, побежала за автобус.
— Там! Там!!! — навзрыд выдохнула она, увидев нескольких мужчин, которые находились с другой стороны, устраивая раненых. Но те уже по крикам поняли, что происходит что-то неладное, и пробежали мимо девушки. Из-за автобуса донеслись крики, звуки борьбы, испуганные возгласы. Закрыв руками лицо, Марина попятилась, судорожно нащупывая подошвами сыпучую землю склона.
— Мариш, что там? — послышался рядом голос. Резко повернувшись, Марина увидела среди других раненых Юлю, которая сидела, прислонившись к борту автобуса. В руках у девушки была окровавленная тряпка, которую она прижимала себе к носу.
— Ииииыыы… — заскулила бессильно Марина и прервалась — она ошарашенно осела на землю, зубы ее начали выбивать дробь. Разум девушки просто отказывался осознавать происходящее.
Анжелика Новицкая 05 октября, день
Мелкие и злые капли дождя противно швыряло горстями в лицо промозглыми порывами ветра. Анжелика куталась в куртку, поеживаясь на ходу, но спрятаться от стылого холода не получалось.
Вытянувшаяся колонна гомонивших людей, длинной гусеницей перетекая по полю, огибала аккуратное кирпичное здание диспетчерской, выкрашенное в бело-красную полоску. То, что это диспетчерская, Анжелика догадалась по характерной выпяченной наружу форме стекол самой высокой обзорной комнаты, в которой все стены были прозрачными, наклоненными вперед.