— Кастодия! — донеслось позади недовольно, но я не обратила внимания. Лишь улыбнулась еще шире. Я словно вернулась в детство, когда во время прогулки впервые сбежала от наставницы в сторону заинтересовавшей меня шумихи у этого цветастого сооружения.
— Дана! — закричала я, и почти мгновенно открылась дверь. Наружу выпрыгнула девушка, на которую я тут же налетела, радостно завизжав.
— Данька-а-а! — голосила я, хохоча ей в ухо.
— Ай-ай-ай, барышня, вы кто? — притворно удивилась подруга, якобы пытаясь вырваться из моих объятий, а на самом деле нещадно меня щекоча.
Я отскочила: знает ведь, зараза, что я щекотки боюсь.
— Как, не узнаешь? — наигранно надулась я, хлопая широко открытыми глазами. — Да-а-ань, это же я!
— Кто «я»? Не знаю я никаких «я»! Вы моя потерянная сестра? — удивилась яркая девушка, похожая на цыганку, особенно сейчас, закутанная в шаль, в цветастой юбке и яркой блузе.
— Да-а-ань, — снова обиженно протянула я.
— Нет, нет, нет, вас я совершенно не признаю, — твердо заявила она. — А это прекрасное и, несомненно, дорогое платье вы где-то украли. Как вам не стыдно, немедленно верните!
— Прямо сейчас? — насмешливо приподняла я бровь.
— А что вас смущает? — состроила она вредную мордашку.
— Ну-у-у, — с сомнением протянула я. — Холод, снег, темнота и наличие зрителей.
— Глупая ты, Каська, — усмехнувшись, сдалась она. — Как была, так и осталась, я же тебе всегда твердила, что зрители — это в любом представлении плюс, а никак не минус. Иди уже сюда, мелкая, — тепло улыбнулась она и раскрыла объятия.
Я крепко вцепилась в подругу, глубоко вдыхая знакомый запах грима. Как же я по ней соскучилась. Она олицетворяла самые лучшие и теплые моменты из моего детства. Чувствуя, что сейчас позорно расплачусь, я захлюпала носом.
— Эй, Касьена, ты что, сырость тут собралась разводить? — резко отстранилась она, заглядывая мне в глаза. — А ну не сметь! А то макияж потечет. Я же вижу, что ты накрашенная! Представляешь, каким ты чудовищем станешь, с огромными расплывшимися черными синяками под глазами и опухшей мордочкой, а? — запугивала она меня, сверкая огромными глазами.
А я снова рассмеялась, и плакать тут же перехотелось.
— Вот так лучше, улыбка красит девушку гораздо больше, чем большие соленые капли, драматично скатывающиеся по щекам, — сморщила она аккуратный носик.
— Спасибо, Данька, — выдохнула я, снова прижимаясь к подруге и ощущая себя той маленькой девочкой, которой встретила ее когда-то.
— Тебе спасибо, Каська, что навестила, — ласково улыбнулась она. — Слушай, ты всегда была сообразительной девочкой, но такой оперативности я не ожидала. Вроде только писала, что никак тебе не выбраться, а тут на тебе — ночью примчалась. Я так и знала, щепотку криминальности в твоей душе ничего не изменит. Как была мелкая бунтарка, сбегающая из приюта, так и осталась. Теперь, правда, удираешь из более серьезного учреждения, и менее заметно, но все равно. Ох, свинина ты, — покачала она головой.
— Да нет, — поспешила я переубедить подругу. — Я сегодня хорошая, я с сопровождением к тебе прибежала, мне разрешили.
— Правда? — поразилась она. — И где же оно, сопровождение твое? — Она окинула взглядом площадь за моей спиной. — О, и так поняла. Это тот самый мужчина, который сейчас не особо довольным взглядом сверлит твой затылок.
Я вздрогнула от этого замечания, но отлипать от подруги не спешила. А Данька как раз склонилась ко мне и горячо зашептала на ухо:
— Касьена, только не говори мне, что это ради него ты платье выманила? Теперь понимаю, что тебя заставило надеть вот это, — легонько погладила она вышивку на моем лифе. — Черт, я тебе аж завидую, такого мужика отхватила, просто ах! — Она закатила глаза. — Если бы не мой Джейми, отбила бы, вот ей-богу! Но мое сердце принадлежит другому, так что ты можешь быть спокойна за свое, — пафосно закончила она и хитро усмехнулась.
Я же, вспыхнув до корней волос, притянула высокую подругу за шею.
— Во-первых, я никого не отхватывала, — злобно фыркнула я в ответ. — Во-вторых, за твое платье я еще отдельное спасибо выскажу, а в-третьих, этот самый мужчина, как я небезосновательно предполагаю, сейчас нас с тобой с удовольствием подслушивает, и за последнюю фразу тебе тоже будет индивидуальная благодарность.
— А почему все шишки мне? — возмущенно пробормотала подруга.
— Не переживай, ему свое фи я тоже выскажу.
— Тогда ладно, — успокоилась она. — Нет, серьезно — слышит? А с виду такой приличный. Мужчина! — неожиданно рявкнула она над моей головой, и мне захотелось заткнуть уши: и от ее громкого голоса, и от ощущения надвигающейся подлянки. — Забудьте все, что вы сейчас слышали. Это я не про вас говорила. Про другого поклонника. У Касьены их полно, так что не расслабляйтесь, — хитро подмигнула она мне, а я едва удержала руки, готовые сомкнуться на ее шее. — И вообще, греть ушки на женском разговоре неприлично. Стыд и срам вам.
— Если бы меня предупредили, зачем мы сюда направляемся, я бы не стал прибегать к таким некрасивым методам. — Ответ магистра прозвучал совсем близко.
Ой, значит, точно слушал!
— Ка-а-асс? — раздался над головой вопросительный голос подруги, поэтому пришлось взглянуть ей в глаза. — Ты что, правда даже не сказала ничего?
— Какая разница? — буркнула я. — Я попросила этого господина подбросить меня, и все.
Данька бросила на меня осуждающий взгляд, а я, фыркнув, зарылась носом в ее цветастую шаль, наслаждаясь чувством постепенно окутывающего меня покоя.
— Вы уж простите нашу девочку, она попала ко мне в руки слишком взрослой, поэтому правилам вежливости обучить ее не удалось, — расстроенно произнесла она, поглаживая меня по голове.
— Да нет, она еще вежливая. Поверьте, я встречал и наглее.
— Верю. Касьена, солнце мое, может, ты уже отпустишь меня, а то мы немного странно смотримся, — попросила Дана.
— Нет, мне и так хорошо, — вредно заявила я, еще крепче обнимая подругу.
— Вы мне не поможете? — раздалось над головой, и не успела я опомниться, как меня ухватили за талию и отцепили от подруги. Та облегченно вздохнула и потерла ребра.
«Не так сильно я тебя сжимала», — состроила я обиженную мордашку в сторону брюнетки, пытаясь выразить свои эмоции.
— Кастодия, потрудись напомнить, сколько тебе лет? — уперла она руки в боки, изображая грозную наставницу.
— Невежливо задавать девушке подобные вопросы, — вернула я ей фразу, когда-то брошенную мне.
— Исходя из этих слов, могу сделать вывод, что достаточно, дабы подобное поведение считалось недостойным, — продолжила она читать мне нравоучения.
— А сколько тебе лет, Даниэлла? — усмехнувшись, поинтересовалась я, за что получила полный возмущения взгляд. — Вот-вот, а я беру пример со старшего поколения.
— Ты все же нахалка, — погрозила мне пальцем Данька. — Надо было тебя еще в детстве пороть за вредность, авось сейчас бы была ангел, а не девочка.
— Вот еще, ты бы не посмела, — хохотнула я в ответ. — Это насилие над детьми. Да у тебя бы и не вышло, я же кусала и дралась тогда будь здоров.
— Да уж, хоть от этой привычки тебя отучили, и то радость, — обреченно вздохнула она. — Как вам наш маленький экспромт? — бросила она через мою голову.
— Впечатляюще, — усмехнулись над моим ухом, и я осознала, что все еще стою в объятиях Бриара. — Хотелось бы увидеть пьесу целиком.
— Извиняйте, данный спектакль уже снят с репертуара. Касьена, если ты поняла мои тонкие намеки, то продемонстрируй, пожалуйста, что хоть какие-то правила приличия мне удалось запихнуть в твою голову, и представь нас, — попросила Данька, широко улыбаясь магистру.
— Достопочтимая госпожа Даниэлла Орнелли, позвольте представить вам господина главного дознавателя городской стражи Дамиана Бриара, — расшаркалась я.
Тут подруга слегка взбледнула и бросила на меня встревоженный взгляд.
— Во что ты вляпалась? — тут же нахмурилась она, а я слегка растерялась.
С чего такая реакция?
— А почему сразу подозрения? — осторожно уточнила я.
— Не просто же так тебя на нашу встречу сопровождает такая важная личность, — бросила она взволнованный взгляд поверх моей головы. — И еще тебе по какой-то причине запретили покидать академию. Из всего этого можно сделать определенные выводы: тебя либо наказывают за проступок, либо защищают. И мне, откровенно говоря, не нравится ни один из этих вариантов. Так просветите меня, пожалуйста, господин Бриар, какая из предложенных мной версий верная, потому что мелкая, как всегда, промолчит, — обеспокоенно попросила она.
— Обе, — коротко, но честно ответил он.
— Ох, Касс, — печально вздохнула она. — Как же ты так? Вроде посмотришь, такая тихая, даже забитая девочка, а копнешь глубже, так тайн и проблем не оберешься… Когда у тебя чувство самосохранения очнется? — вопрошала она меня.
— Ох, Касс, — печально вздохнула она. — Как же ты так? Вроде посмотришь, такая тихая, даже забитая девочка, а копнешь глубже, так тайн и проблем не оберешься… Когда у тебя чувство самосохранения очнется? — вопрошала она меня.
А мне вдруг стало очень стыдно. Вот именно перед ней! Стыдно, что я такая сумасбродка. Что я упорно лезу в самую гущу событий и по уши погрязаю в проблемах, которые сама и создаю. Даже чувствуя, что уже на грани, все равно лезу в самое пекло. А ведь она переживает за меня, даже когда далеко и не знает, что я творю. А если поймет, что со мной что-то случилось, ей будет очень плохо.
— Прости, — искренне извинилась я, пряча глаза.
— Я-то тебя прощу. Но это тебе сейчас передо мной стыдно, — как всегда, видела она меня насквозь. — Но скоро я уеду, и тебе уже не перед кем будет стыдиться, и ты опять пустишься во все тяжкие. Вы человек, вижу, благоразумный, — вновь обратилась она к магистру. — Я вас прошу, последите за этой глупышкой, побудьте вместо меня ее совестью? — Несмотря на шутливый тон, Дана была сама серьезность.
— Не волнуйтесь, я уже за ней слежу. — Хватка на моей талии усилилась, и меня прижали к себе еще крепче. — И постараюсь не дать ей попасть в серьезную переделку.
— Вот и ладненько, — тепло улыбнулась Данька. — Теперь, уезжая из города, я буду за нее спокойна. Кстати, отпустите ее на пять минут из поля зрения? Я хотела ей отдать кое-что.
— Отпущу, — меня еще раз стиснули и отпустили, даже слегка подтолкнув к подруге.
— Благодарствую, — кивнула Данька и, ухватив меня за руку, утащила в вагончик.
— А где все остальные? — вспомнила я про труппу.
— Ушли посмотреть, что нам понадобится для выступления, — ответила подруга, по пояс залезая в большой сундук возле стены и пытаясь там что-то отыскать. Я же пристроилась на соседний ящик и приступила к разбору полетов.
— И что это за представление было, с перекладыванием ответственности? Ты будто маленького непослушного ребенка в интернат сдаешь и просишь воспитателей за ним приглядеть!
— В каком-то смысле так и есть, — пожала в ответ плечами артистка. — Только не ребенка, а младшую сестренку. И мне действительно будет спокойнее, если за тобой приглядят.
— И для этой миссии ты выбрала совершенно незнакомого человека? — возмутилась я. — Ты же впервые в жизни его видишь, а уже, считай, мою жизнь ему вверяешь. Вот, мол, держите, воспитывайте, оберегайте и не забывайте на ночь сказку читать, — распалялась я.
— Я, Касенька, много людей повидала и считаю, что неплохо разбираюсь в их натуре. Ты же помнишь про мои слабые способности к предсказанию? Поверь, этому человеку можно доверить не только свои тайны, но и жизнь. Да он бы и без моей просьбы весь перечисленный тобой спектр действий бы выполнял. Что бы ты там ни говорила, я-то понимаю, платье ты для него надевала, так ведь? Не просто же так вы оказались в центре города, причем ты в таком наряде, — послала она мне хитрую улыбку. — Откуда, кстати, это сокровище? Неужели его подарок?
— Его, — признала я, протянула руку и слегка дернула ее за тугую кудряшку.
— Эй!
— Это тебе отдельное спасибо за платье! — буркнула я. — Ты хоть представляешь, в каком я ужасе была, увидав это безобразие?
— Не оскорбляй чудесную вещицу, — обиделась Данька. — Я ее, между прочим, специально тебе в подарок покупала. Знаешь, как обрадовалась, когда твоя зверюга с просьбой прибежала. Наверняка это мой дар побудил купить эту прелесть. Она тебе тут же и понадобилась!
— А не мог твой дар побудить купить что-нибудь попроще? В общем, я прошу, нет, я требую, чтобы ты мне его поменяла. Есть вероятность, что мне еще раз потребуется нарядная вещь для выхода в город. А в том кошмаре я больше никуда не пойду! — категорично заявила я.
— Тогда голая иди, — обиженно посоветовали в ответ. — А будешь так верещать, прямо сейчас с тебя стяну платье, взамен своего, и отправлю гулять восвояси. Честное слово!
— Не посмеешь! — ахнула я.
— Что сказала? — угрожающе вскинулась она, поднимаясь с колен и направляясь ко мне. — Иди сюда, маленькая неблагодарщина! Голой по миру отправлю! Благо, там есть кому согреть!
— Сдаюсь! — тут же пропищала я, запахивая теплый плащ на груди. — Прости, Данька, ты самая лучшая, такое чудо мне привезла. Правда, потрясающее платье!
— Вот так-то лучше, — тут же успокоилась подруга, но я не собиралась отступать.
— Дань, понимаешь… — замялась я. — Я привыкла скромно одеваться, и в том шикарном платье слишком неуверенно себя ощущаю. А сейчас мне как раз-таки позарез необходимо чувствовать себя королевой. Пожалуйста, поищи что-то менее экстравагантное.
— Ладно, скромняшка ты наша, — после нескольких секунд молчания смилостивилась она. — Твое счастье или опять проделки моего слабенького дара, но я для тебя притащила не одно платье. Собственно говоря, я тебя сюда и привела, чтобы вручить второе. Вот, — протянула она мне сверток. — Носи, радуйся и не смей возмущаться и перечить моему идеальному вкусу.
— Спаси-и-и-бо! — заверещала я и кинулась на шею подруге.
— Ладно, ладно тебе, — засмеялась она. — Разворачивай скорее, хочу увидеть твою реакцию. Жаль, что с первым не удалось, потом обязательно в нем покажешься. А сейчас скидывай свои меха! — И сама же потянулась к застежкам. Освободив меня от плаща, заставила покрутиться перед собой. — Ка-а-аська, — восхищенно ахала она. — Хороша, чертовка! В моем, наверное, была еще прекраснее, но это тоже ничего. Мужики должны штабелями падать. Вот честно, аж завидно, насколько ты хороша в этой тряпочке. Так и хочется ручки протянуть и погладить по этим золотистым узорам… — И тут же потянула ко мне руки, но замерла: — Та-ак, а к тебе никто свои грязные лапы не протягивал? Ты поэтому так от моего платья открещиваешься? И правильно! Слишком оно откровенное, спрячь его подальше. Будешь перед мужем носить.
За перепадами ее настроения уследить было невозможно, поэтому я поспешила опровергнуть выдуманную ею историю.
— Никто ко мне руки не протягивал, не переживай. Повышенный интерес имелся, это да. И вообще, о каком муже ты говоришь? Я маленькая еще, чтобы о таком думать.
— О будущем, каком же еще! Или я чего не знаю, и у тебя уже имеется законный супруг? — получив тычок локтем, показала она мне язык.
— Ей-богу, придушу собственными руками, — прошипела я.
— Ладно, не обижайся, — тепло улыбнулась мне подруга и крепко обняла. — Пожалуй, это тебе действительно больше подходит. В конце концов, твоего брутального мужчину нужно очаровывать, а не соблазнять.
— А есть разница? — заинтересовалась я.
— Поверь мне, есть.
— Дань, — посерьезнела я. — Что бы ты о нас ни вообразила, всё не так. Он мой преподаватель и руководитель стажировки. А платье я с тебя требовала, потому что у меня было что-то вроде работы под прикрытием. Проверял он, смогу ли я сыграть роль роковой красотки.
— Тут я в тебе уверена, — усмехнулась она в ответ. — Сама ведь учила. А вот насчет вашей парочки, Касьена, ты глубоко заблуждаешься. Поверь, он себя в твоей жизни видит никак не в роли преподавателя. И тебя, моя радость, я знаю очень хорошо, поэтому не ври себе, ты к нему тоже относишься иначе. Он для тебя больше чем руководитель.
Я задумчиво посмотрела на подругу.
— Чего насупилась? — спросила она после пары минут моего молчания.
— Видишь ли, у меня сейчас столько проблем, что погружаться еще и в этот лабиринт эмоций и мыслей я совершенно не желаю. Разберусь на досуге, — честно призналась я.
— Понимаю, — покивала она. — Но не откладывай надолго, иначе это перерастет в гораздо большую проблему, чем тебе бы хотелось.
— Эх, Данька, — потянулась я к ней. — Какое же счастье, что ты у меня есть.
— Да, я такая, — рассмеялась она, обнимая меня в ответ. — Ладно, о своем, о девичьем, поболтали, пора возвращать тебя конвоиру, — отстранилась она. — Я и так тебя уже задержала дольше чем на пять минут.
Подруга помогла мне натянуть меховой плащ и бодро вытолкала из вагончика, не забыв сунуть в руки сверток с подаренным платьем.
Дамиан ожидал неподалеку. Стоило ему завидеть, что я наконец-то вышла, у него на лице появилась улыбка. И вот что-то такое было в этой улыбке и в глазах, что заставило меня всерьез задуматься, а не мог ли он и сейчас подслушать нашу болтовню. Я покраснела и оступилась.
— Каська, ты чего? — удивленно глянула на меня подруга, поддерживая за локоть.
Я покачала головой, показывая, что все в порядке. Но, покосившись на магистра, снова занервничала, потому что его усмешка стала еще шире, точно он прочел мои мысли.
«Все, Каська, успокойся, это просто твое воображение. Он все же далеко стоял, да и мы привыкли делиться секретами не в полный голос. А улыбка эта… Может, просто реакция на то, что вместо обещанных пяти минут мы пропадали около получаса. В общем-то, типичное поведение для представительниц женского пола. Вот он и усмехается, что хоть в этом плане я веду себя как обычная девушка. Так что все хорошо, Касенька, не переживай», — успокоила я себя.