— Ты нервничаешь, — заметил Дамиан, не спрашивая — утверждая, и притянул меня на место рядом с собой.
— Они мне не понравились, — честно призналась я. — Все трое. На уровне инстинктов, — поясняла я, стараясь все же держать на лице привычную восторженную мину. — А еще испугалась, что этот заместитель меня признал. Я же была у тебя в кабинете, когда он приходил.
— Вряд ли, ты хорошо изменила внешность. Но в целом эта троица довольно опасна и очень подозрительна. Все же основа администрации города, — серьезно ответил Бриар.
— Да, определенно, мне не хотелось бы снова с ними столкнуться, — кивнула я сама себе, и тут в зале снова потемнело. Я развернулась к сцене.
— Боюсь, придется… — прозвучало на грани слышимости. Возможно, и не для моих ушей, а для себя, но на заметку я взяла.
Через четверть часа я поняла, что на сцене ничего не изменилось. Музыка как приятное дополнение к вечеру вполне подойдет, но к вдумчивому прослушиванию, к сожалению, не располагает. Поэтому можно вернуться к прежним размышлениям. Помнится, я хотела задать вопрос. Подергав Дамиана за рукав, заставила склониться поближе.
— Скажи мне, пожалуйста, считается ли использование крови при изготовлении амулетов магией крови? — тихо прошептала я, а в следующий момент чуть не задохнулась от железной хватки на талии.
— Ты что задумала?! — раздался стальной голос.
— Я ничего не задумала, отпусти, — прошелестела я, чувствуя, как улыбка на моем лице из непринужденной становится застывшей.
Хватка ослабла, я смогла вздохнуть и повернулась к спутнику, предпочтя беседу спектаклю. Легенде вид мило воркующих влюбленных все равно не повредит.
— У меня чисто научный интерес, — сразу же заявила я, отметив пристальный, настороженный взгляд Бриара, и прильнула к нему.
— Тогда объясни, пожалуйста, подробней, — глубоко вздохнув, потребовал он.
— Я размышляла над все тем же амулетом или артефактом, чтобы видеть сквозь иллюзию. И меня занесло в дебри о способах передачи магии или энергии физическому объекту. Задумалась, можно ли передать какой-либо вещи некие способности, присущие конкретному человеку? Например, с помощью крови? — поспешила объяснить я, прежде чем мне предъявят обвинение (ибо магией крови мы с Храном, считай, все же баловались). — Поэтому и поинтересовалась, во избежание, так сказать, казусов. Так как?
Магистр расслабился, в глазах даже появилось что-то вроде одобрения.
— Боюсь, тебе не хватит сил сотворить подобную вещь, да и знаний маловато. Но я тебя поздравляю, радость моя, — тепло улыбнулся мне мужчина, а я никак не могла понять с чем. — Ты сейчас совершенно самостоятельно додумалась до способа изготовления родовых артефактов.
Я, уже не особо держа лицо, хлопала полными удивления глазами, глядя на довольного магистра. Потом нахмурилась, пытаясь сосредоточиться.
— Как-то слабовато получается, — все-таки возразила я. Вспомнив, что за нами наблюдают, медленно вернула на лицо порхающую улыбку, но вот голос неуверенность не покинула. — Я же привязываю к вещи магию одного конкретного человека? Той толики энергии, которую можно передать вместе, явно не хватит до мощи настоящих родовых артефактов.
— А вот тут есть свои тонкости, — пояснил магистр. — Создание такой вещи — очень сложный и трудоемкий процесс. Немногие когда-либо осилят такое, еще меньше — решатся, и уж совсем единицы способны создать более одного родового артефакта за всю жизнь. Поэтому мало кто знает секрет всей этой мощи.
Этого я не знала, кажется, мне такое и не грозит, с моим-то потенциалом, но сейчас меня грызла не практическая возможность, а чисто исследовательский интерес.
— В чем? — с горящими глазами придвинулась я еще ближе.
— Связывая с кровью одного, связываешь со всем родом, — выдохнул он мне в губы и легко поцеловал, тут же отстранившись.
А я осознала масштаб, вспоминая нелюбимых мной высших лордов. Главная ветвь наследников зачастую не так уж многочисленна, но там же столько ответвлений! Больше сотни людей, и все они связаны одной кровью, следовательно, в родовых артефактах — сила каждого. Пусть и малая часть, но когда ее собирают со стольких…
Следом возникла еще одна догадка. Смерть! Что происходит с магией человека после его гибели? Обычно магия постепенно растворяется в окружающем мире, возвращаясь в круговорот жизни, в такие же естественные источники, как тот, что у нас с Храном в подвале. Но если имеется кровная связь… Что, если вся оставшаяся в теле энергия перетекает по ней? Тогда силы подобного артефакта возрастают многократно.
Осененная этой мыслью, я снова подала голос.
— А после смерти кого-либо… — только начала я, как тут же была прервана еще одним легким поцелуем.
— Ты даже слишком умненькая, — прошептал Дамиан, практически не отрываясь от моих губ. — Знаешь, сколько лет потратили лучшие умы на то, чтобы догадаться? — В его взгляде, мне казалось, сквозило восхищение. Но я все еще не отошла от исследовательского ража. Это все просто невероятно, если бы не одно «но»: кровная связь таких масштабов…
— Это определенно магия крови… — Я даже не думала отстраняться. — И не просто магия, а наивысшего порядка. И это дико незаконно, потому что добиться разрешения на использование силы у всего рода невозможно. Следовательно, это еще и без согласия всех наследников крови… — И с ужасом пробормотала: — А если кто-то пожелает заполучить такую вещь? Могут вырезать весь род, чтобы зарядить маленькую вещицу колоссальным объемом магии.
— А вот теперь ты вычислила одну из причин, по которой эта магия запрещена, — оценил магистр. — Не думал, что ты зайдешь так далеко. И лучше не продолжай, кто знает, до чего еще успеешь додуматься. И пожалуйста, пообещай мне, что не будешь проводить экспериментов с собственной кровью, — слегка отстранившись, он строго заглянул мне в глаза.
Я поспешно закивала, обещая быть хорошей. Но один вопрос у меня все же еще остался.
— А откуда ты знаешь такие подробности? — насторожилась я.
— Мой отец артефактор, так что в этом деле я весьма осведомлен, — улыбнулся Бриар. — Но скорее в теории, в практике-то я никогда не был особо заинтересован.
Интересные вещи выясняются за сегодняшний вечер. И, похоже, теперь я знаю, кем изготовлено плетение на моих украшениях. Любопытный факт: судя по цвету потоков, его отец — тоже некромант! Некромант-артефактор? Ох, хотелось бы мне пообщаться с этим человеком, занятная, должно быть, личность. Люблю всесторонне развитых людей.
— Я надеюсь, нет нужды просить держать эти сведения в тайне? — внимательно глянул на меня Бриар.
— Конечно, нет, — кивнула я, кривя душой, ведь Храну я точно расскажу все.
— Ты уверена, что не хочешь перейти на артефактора? Кажется, тебе это действительно интересно!
Вновь этот провокационный вопрос. Даже если и хочу, не пойду. Я в ВПМА поступала не от балды, а с определенными целями, которые, к сожалению, все еще не достигнуты. Эта мысль вернула меня с небес на землю.
— Нет, я не могу перейти в другой университет, — твердо заявила я, снова разворачиваясь к сцене.
— «Не могу»? — Естественно, он не пропустил эту маленькую оговорку. — Или «не хочу»?
— Какая разница, исход один, — пожала я плечами, продолжая безмятежно улыбаться в сторону сцены. — Сейчас я определенно нахожусь на своем месте и менять его не собираюсь.
— Подумай над этим серьезно, — настоял он, притягивая меня к себе и заставляя откинуться спиной ему на грудь. — Мне кажется, тебе будет интереснее и проще работать.
— В каком смысле? — насторожилась я: что-то не так в этой фразе! — Разве я плохо справляюсь с работой? По твоим же словам, наоборот, даже слишком хорошо.
— Справляешься, да. Но, боюсь, психологически ты долго не выдержишь. Сколько мы тебя откачивали после той девочки? — напомнил он, а я вздрогнула. — Дальше будет только хуже. Я отлично понимаю, что ты доучишься, наверняка получишь лучшие баллы, но работать по специальности долго не сможешь. Хотя нет, не так. Ты будешь работать до последнего, до износа собственной психики, пока не перегоришь. Не хотелось бы мне этого видеть.
— Мне не нравится, куда зашел наш разговор, — решительно заявила я. — Сейчас не время и не место, чтобы обсуждать такое.
— Ты всегда так делаешь, правда? — усмехнулся он. — Как только что-то тебе не по нраву, обрываешь и уходишь. Нельзя вечно бежать от всех проблем, нужно потихоньку учиться их решать.
— О-о-о, ты даже не представляешь, насколько я увязла в процессе решения собственных проблем, так что со временем разберусь и с этими, — немного раздраженно бросила я в ответ. — А у тебя должно хватать своих забот, не стоит еще замахиваться и на мои.
— Ах, простите, я, кажется, снова ступил на запретную территорию твоих личных переживаний, куда мне вход категорически запрещен, — процедил он сквозь зубы.
— Если мы сейчас продолжим, то разругаемся. — Я глубоко вдохнула, чтобы слегка успокоиться. — А нам еще последний акт отыгрывать, так что давай помолчим и попробуем насладиться этой ересью, — со сладкой улыбкой на губах предложила я и поспешила последовать своему же совету. Дамиан не возражал. В такой вот слегка напряженной тишине мы прослушали финальную арию.
Наконец в зале раздались громкие овации. Поверить не могу, это наконец закончилось! Боюсь, в оперу меня теперь потянет нескоро. И хотя окончание музыкальной пытки меня безмерно радовало, настроение в целом было безнадежно испорчено. Пока мы пробирались к карете в толпе, покидающей здание театра, я — уже без энтузиазма, но все же с должным старанием — восхищалась постановкой, актерами и вообще выражала восторг от просмотренного. Учитывая, что я почти ничего не видела, да и не вслушивалась особо, приходилось импровизировать, выдумывая общие похвалы. Но когда я уже завидела нашу карету и слегка расслабилась, решив, что вечер подошел к концу, меня подстерегла очередная неожиданность. На дверце обнаружилась парочка знакомых мне плетений, идентичных тем, которыми нас подслушивали в театре. Я смотрю, чья-та любознательность превышает все возможные границы? С другой стороны, может ли такое настойчивое внимание означать, что нами заинтересовались необходимые люди? Значит, нужно окончательно убедить их, что устранение баронессы неизбежно. Вот только как?
Все так же весело щебеча, я забралась внутрь, судорожно размышляя, что делать. Стоило карете тронуться, как Бриар одними губами произнес: «Продолжаем!» — подгоняя меня жестами. И вот тут мысль пришла. Немного сомнительная, потому как реакция на сказанное могла быть как исключительно положительная, так и крайне отрицательная. Рискнуть?
— Ах, дорогой, я так благодарна тебе за сегодняшний вечер, — в который раз спела я.
— Надеюсь, все мои промахи прощены? — в шутку поинтересовался он, продолжая нашу маленькую игру.
— Да, абсолютно все! — согласилась я. А потом, легонько вздохнув, пересела к нему и прижалась, закинув руки на шею. — Ты прости, что я в последнее время такая вредная и вспыльчивая. Понимаю, тебе тоже трудно оставаться с ней, — влила каплю презрения в последнее слово я. — Как же жаль, что судьба распорядилась так, что ты встретил меня позже! — Надеюсь, я не переигрываю? — Я просто места себе не нахожу, когда ты уходишь. Хочу быть вместе, всегда, каждую минуту нашей жизни, — проникновенно разливалась я, заглядывая магистру в глаза.
— Будешь, — хрипло пообещал мне тот, притягивая к себе. — Люблю тебя, — выдохнул он мне в губы и поцеловал.
Мое сердце на миг застыло и снова сорвалось в бег. В голове все перемешалось, пока я отвечала на нежный поцелуй. Руки затряслись, и возникло ощущение, будто внутри что-то нарастает и вот-вот меня разорвет. Только не понять, хорошее это чувство или плохое. Радость или ужас? А потом я вспомнила, что мы играем, и вся гамма схлынула, оставив пустоту и холодный разум.
— И я тебя люблю, — прервав поцелуй, старательно улыбнулась я, как улыбалась весь вечер. — Ты же меня не бросишь? — Снова жалостливый голос.
— Никогда, — раздалось твердо в ответ.
Еще один тяжкий вздох и небольшая заминка:
— Знаешь, я должна кое-что тебе сказать, — замялась я. — Не знала, как сообщить, и вся эта неразбериха с твоей супругой… Но раз ты пообещал, я тебе верю…
— Что? — напрягся он.
— В общем… я беременна, — наконец выдала я свою гениальную идею.
— Что-о-о? — буквально подавился воздухом Дамиан. Такого шока на его лице я никогда не видела.
— У тебя будет сын! — радостно объявила я, в то же время настороженно следя за странной реакцией магистра. Неожиданно, конечно, но теперь моя тактика казалась выигрышной вдвойне. — Ты не рад? — упал мой голос.
— Конечно, рад, — тут же взял себя в руки мужчина. — Я просто счастлив, любимая… — А в глазах вопрос. Ну да, такой вариант легенды мы не рассматривали, я потом объясню свои мотивы, а сейчас время играть в восторженную будущую мамашу.
— Ах, а как я счастлива! — тут же подхватила я. — Представляешь, наша собственная маленькая семья — я, ты и малыш. Он обязательно будет похож на тебя…
И всю оставшуюся поездку я с энтузиазмом расписывала нашу будущую жизнь: какое имя мы выберем, как потом обязательно «родим нашему маленькому сестричку» и другой бред. Доехав, буквально выдохнула от облегчения, потому как долго на эту тему болтать не могла. Выбравшись из кареты, краем глаза отметила, что подслушивающее плетение на месте, значит, мой спектакль досмотрели до конца. Отлично!
Но стоило за нашими спинами закрыться двери особняка, как мне достался серьезный задумчивый взгляд.
— Знаю, знаю, — устало вздохнула я. — «Объяснись!» Только, наверное, не здесь? — вопросительно глянула я. Мне молча кивнули, и тут же открылся портал, в который я, поморщившись, и ступила.
Вышли мы в моей родной гостиной, что радовало: значит, я точно не отключусь незнамо где, а усну в собственной кровати, правда, прежде чем я до нее доберусь, придется препираться с магистром. И вот я уже привычно забралась с ногами на диван, устремив рассеянный взгляд в только что занявшийся огнем камин, а Дамиан угнездился в кресле.
— Я посчитала, что это фактически беспроигрышный вариант, — вздохнув, начала я.
— Я догадался, но все же объясни, к каким ты пришла выводам, — последовала просьба, сильно походящая на приказ.
— Теперь для нашего «барона» действительно остро встанет проблема избавления от одной из женщин. Для того, кто торгует этой дрянью, это подарок судьбы. Барон может либо устранить супругу и жениться на возлюбленной, либо избавиться от неудачно забеременевшей любовницы и при достаточно продуманном плане обвинить в убийстве жену, тем самым освободившись от обеих. — Такова была логика, заставившая меня сделать сомнительное заявление в карете.
— Идея хорошая, даже правильная, — после минуты молчания заговорил Бриар, вот только голос у него был не особо довольным. — Но это рискованно. Ты сначала должна была обсудить эту идею со мной, ведь у тебя на руках слишком мало информации о бароне, чтобы делать такие заявления. Это моя оплошность, но ты должна понимать, что это не развлечение, а очень важное дело, и ты своей инициативой, одной лишь фразой, могла перечеркнуть всю нашу работу. В любой другой момент твои догадки были бы восприняты «на ура», но здесь мы с тобой играли в слишком серьезные игры, чтобы надеяться на авось. Сейчас я тебе благодарен, но впредь, пожалуйста, советуйся со мной, прежде чем импровизировать, — очень веско проговорил он, как и я, устремив взор в пламя и отказываясь взглянуть мне в лицо.
А я сидела растерянная. Наконец-то я поняла значение выражения «инициатива наказуема»! Ведь он… прав. Я слишком импульсивна, оперирую малым количеством информации, делаю быстрые выводы и тут же кидаюсь их проверять. Я привыкла, что работаю одна, и любой мой промах отразится только на мне, в крайнем случае на Хране, который тоже кидается в омут науки с головой, не думая о последствиях. А здесь у меня было слишком мало исходных данных и не было права на ошибку, потому что отразилась бы она, увы, совсем не на мне.
— Прости, — тихо пробормотала я, понимая, что поступила глупо. — Я была не права.
— Ничего, — ответил он. — Нам повезло, что идея была действительно удачной.
Он резко встал, слегка потрепал меня по голове и, повернувшись спиной, произнес:
— Ложись спать, сегодня мы управились раньше, но завтра скорее всего снова будем заняты допоздна, так что советую выспаться.
— Подожди! — Мне в голову внезапно пришла идея, которую я давно хотела исполнить. Я схватила магистра за руку. — Я же сегодня молодец, правда? И вообще в эти дни? — уточнила я, получив в ответ кивок. — Можно тогда мне вознаграждение?
— И что ты хочешь? — немного удивился он.
— Я прошу двадцать минут свободного времени на Бродячей площади, — умоляюще глянула я на него.
— Прямо сейчас? — опешил магистр.
— Да.
— И зачем тебе это?
— Какая разница? — раздраженно фыркнула я: мне теперь что, каждое свое действие объяснять? — Ничего противозаконного я делать не собираюсь, да и ты будешь рядом. Так что просто ответь, да или нет?
Дамиан, прищурившись, посмотрел на меня, а потом открыл портал, предлагая мне войти первой.
— Спасибо, — искренне выдохнула я, чувствуя, как на губах расплывается улыбка.
Выйдя на площадь, я заметила вдалеке цветастое сооружение. Тут же помчалась, оскальзываясь на мокром снегу, который завалил площадь, в сторону яркого вагончика, так хорошо мне знакомого и нисколько не изменившегося за эти годы.
— Кастодия! — донеслось позади недовольно, но я не обратила внимания. Лишь улыбнулась еще шире. Я словно вернулась в детство, когда во время прогулки впервые сбежала от наставницы в сторону заинтересовавшей меня шумихи у этого цветастого сооружения.