— Джейми! — с визгом кинулась я ему на шею.
— Привет, мелкая, — пробасил он, отрывая меня от земли. — Пошли внутрь, а то ты совсем холодная, и нос вон красный.
Протянул стражу бумажку. Тот бегло просмотрел ее и кивнул мне, позволяя войти.
И мы с Храном, быстро переглянувшись, нырнули вслед за старым знакомым в цветастое нутро шатра. Там стоял равномерный гул из музыки, голосов и других звуков. Куда ни глянь, кто-то разминается, распевается, тренируется, репетирует. Но я пыталась выхватить взглядом из этого бардака единственную интересующую меня фигурку, заманившую меня сюда.
— Не ищи ее, она дальше, — потянул меня Джейми вглубь, лавируя между актерами.
— Я, конечно, безумно рада приглашению и повидаться тоже, но ты мне не объяснишь, зачем она меня так срочно выдернула? — задала я наиболее животрепещущий вопрос.
Мужчина лишь тяжко вздохнул:
— Честно говоря, сам не знаю.
Тут я наконец заметила подругу, бурно что-то обсуждающую с пожилым мужчиной.
— И что, даже никаких догадок нет? — продолжала допытываться я, решив, что прерывать их разговор невежливо, лучше подождать, пока подруга освободится.
— Есть.
— Ну и?.. — выжидающе уставилась я на спутника.
— Давай, я тебе расскажу, что произошло, а ты сама сделаешь вывод, — предложил он.
— Ладно, — с подозрением согласилась я, уже понимая, что выводы мне, скорее всего, не понравятся.
— В общем, после вашей встречи Даня пару дней размышляла над новым номером, специально для этого бала. Что она придумала, не знаю, потому что нам рассказывать не стала, а сразу помчалась вот к этому, — кивнул он в сторону собеседника подруги. — Это имперский маг. Насколько я понял, он руководит всем праздником. Она поделилась с ним идеей, и они очень долго что-то обсуждали. На следующий день он ей притащил старый свиток. Я лишь уловил, что у нее есть подходящий человек, но он занят учебой и его могут не отпустить. На что ей сказали, что у всех адептов каникулы, и вот после этого ты оказалась здесь, — закончил он, с толикой жалости смотря на меня. — Твои выводы?
— Она хочет, чтобы я выступила с вами… — ужаснулась я.
А Данька наконец заметила меня и с широкой улыбкой поспешила в нашу сторону. Маг следовал за ней, с интересом разглядывая меня. А у меня в голове билась только одна мысль: «Если я соглашусь на это безумство, Дамиан меня убьет!»
В том, что он меня найдет на этом празднике жизни в толпе приглашенных и выступающих, сомнений почему-то не было. С моей-то удачей! Добавим любовь всех богов безмирья устраивать нам нежданные встречи, и наша встреча обеспечена.
Данька мой настрой определила еще на подходе, потому как улыбалась уже не так радостно.
— Нет, — твердо заявила я, стоило ей приблизиться.
— Кася, ты же даже не выслушала, — состроила она просительную мордашку.
— Нет, я тебе сразу заявляю. Я не могу, — упрямо качала я головой.
— Ну, солнце мое…
— Даня, ты понимаешь, я обещала, что никуда не полезу. — А еще я точно знала, что на балу будет бродить наш убийца-ритуальщик. — В общем, мне туда дорога заказана.
— Кому обещала? — удивилась подруга, прекрасно зная, что заботиться о моем благополучии особо некому, а потом ее лицо просветлело: — Темненькому своему?
— Во-первых, не моему, — вздохнула я. — А во-вторых, да, ему. Обещала не ввязываться ни в какие сомнительные авантюры. И, прости, вот конкретно эта в моем случае более чем сомнительна.
Пожилой маг, с любопытством прислушивающийся к перепалке, решил вмешаться:
— Простите, а почему вы считаете участие в императорском зимнем балу сомнительным мероприятием?
— Скажем так, у меня есть свои причины, — уклончиво ответила я.
— Если вы беспокоитесь о своей безопасности, то могу вас уверить, что для этого нет оснований, — твердо заявил старичок.
«Вот это интуиция! — поразилась я про себя. — С ходу угадать, что меня тревожит. Впрочем, других отговорок и не может быть. Будь я из благородной семьи, тогда репутацию могла бы беречь, а так…»
— Понимаете, — слегка замялась я, — я не сомневаюсь в вашей охране, но если меня заметят, то обеспечены большие проблемы. — Я изобразила извиняющуюся улыбку.
У этого с виду милого и простого пожилого человека в глазах сверкнули лукавые огоньки, хорошо знакомые мне по Данькиной хитрой мордочке. И широко улыбнувшись, он заявил:
— Соглашайтесь, девушка! Обещаю, что тот, на чьи глаза вы боитесь попасться, вас ни за что не заметит, уж это я как магистр иллюзий смогу обеспечить.
Моя уверенность начала давать сбой. Привлекала даже не сама возможность посетить этот бал и выступить перед императором. Мою авантюрную душу грела мысль обвести вокруг пальца самого Дамиана Бриара! Ведь все мои предыдущие махинации были им раскрыты, а тут… С другой стороны, этот бал для меня крайне опасен, на нем соберется вся аристократия, все высшие лорды. Тот, кто заказал мою семью, может оказаться среди приглашенных, и если он меня узнает… Но наш разбор архивов так ничего и не дал. Осталось не так уж много материалов, какова вероятность, что среди оставшихся я найду интересующую меня информацию? Ничтожна мала. И что делать? А этот бал… Маленькая провокация, которая заставит вновь активизироваться тех, кто должен меня искать. Но нужно сделать так, чтобы точно узнать, кто я, было невозможно. Какой же сложный выбор. Столько моментов, которые я не могу контролировать. Будь у меня возможность потом отследить, что кто-то вновь поднимет дело моих родителей, можно было бы рискнуть, а так..
— Вы, кстати, знаете, что планируется маскарад? — заметил маг, пристально наблюдая за моими терзаниями. — Выступающие тоже обязаны быть в масках.
А вот это меняет дело. Костюм, маска, да и искать меня среди труппы актеров никто не станет. Зато я вполне могу приглядеться, вдруг кого-нибудь узнаю?
Данька каким-то неведомым образом уловила, что моя решимость дрогнула, и перешла в наступление.
— Касьена, ты же знаешь, я бы просто так не попросила. Понимаешь, вот это выступление — мой триумф. То, чего я добивалась годами, и я хочу выжать из него все. Мой номер — мечта, но, чтобы воплотить ее в жизнь, нужна твоя помощь. — Схватив меня за руку, она с надеждой заглядывала мне в глаза: — Пожалуйста, Касс, это будет твой подарок мне.
— Но… мне же придется пройти какую-то проверку у службы безопасности, — попыталась я найти хоть какие-то контраргументы, потому что умоляющему взгляду подруги, которая никогда ничего у меня не просила, я сопротивляться не могла.
— Никакой проверки, — отрицательно покачал головой маг. — Вам нужно всего лишь принести клятву на артефакте, что вы не замышляете ничего против империи, императорской семьи и кого-либо другого, присутствующего на торжестве. Вы же не замышляете? — Насмешливый взгляд в мою сторону.
— Я слишком далека от политики, чтобы что-либо замышлять, — фыркнула я в ответ.
— Тогда никаких проблем, — удовлетворенно кивнул старичок.
— Ну?! — в Данькином взгляде появилась надежда.
Я растерянно покосилась на Храна, с сомнением смотрящего на меня снизу.
— Расскажи свою задумку, и я решу, по силам ли мне масштабы твоей идеи, — вздохнула я, понимая, что сдалась и что ничего хорошего мне это не принесет. Но тихий голос интуиции твердил, что я права, мне необходимо там присутствовать в этот вечер, и не в качестве гостя.
— Я тебя обожаю! — тут же кинулась мне на шею подруга.
— Тогда я пошел за артефактом, — улыбнулся мне маг.
Данька приступила к объяснению. Все вполне ожидаемо, от меня требовалось, так сказать, музыкальное сопровождение. И если для первого номера нужно было спеть текст с того самого старого свитка, про который упоминал Джейми, то для последнего выступления, которым закроется бал, подруга потребовала балладу. Драматично-лирическую, что, собственно говоря, не входит в мой репертуар. Про любовь, несчастную или счастливую, мне писать не приходилось. А это означает очень много головной боли, ведь придумать за два дня новое произведение, да еще на непривычную тему, сложно.
Вернулся маг с огромной, слегка потрепанной книгой. Положив руку на кожаный переплет, я слово в слово повторила клятву.
— Магистр… — обратилась я к старичку, вдруг поняв, что мы так и не были представлены.
— Нерис, — благожелательно улыбнулись мне.
— Кастодия, — улыбнулась я в ответ. — Так вот, магистр Нерис. Вы можете мне объяснить, что за песню из старых свитков мне надо исполнить?
— Задумка вашей подруги напомнила мне один из старых ритуалов, описание которого я нашел в летописях, — начал объяснять он. — Это было что-то вроде приглашения богам отпраздновать эту ночь вместе с народом. Не то чтобы они действительно отзывались, но ритуал проводили исправно. Вот мы и решили возродить традицию, благо музыка и текст сохранились, и зрелище должно впечатлять. Правда, значение слов перевести не удалось, но тут важно звучание.
Что-то мне это не нравится. Какой-то неизвестный ритуал, притом еще один в эту ночь уже точно будет проводиться.
— А можно взглянуть на эти свитки? — попросила я, вспомнив, что Хран когда-то упоминал мою способность читать на любых языках.
— Конечно, вам же это исполнять! — И мне протянули старый желтоватый лист с полустертыми буквами.
Я тут же приступила к изучению. Что ж, хранитель оказался прав, читать я теперь могу с любого языка. Ничего подозрительного в тексте я не нашла. Действительно, приглашение отпраздновать «Великую ночь».
— А вы уверены, что он не сработает? — на всякий случай поинтересовалась я.
— Я не нашел ни одного случая, чтобы кто-то отозвался, — уверили меня. — Просто одна из старых традиций. Весьма впечатляющих, должен заметить, но не более.
— Ну что ж, — вздохнула я, понимая, что уже не отвертеться. — С чего начнем? — обратилась к подруге.
И все завертелось. Меня потащили к музыкантам разбирать мелодию, и это оказалось ой как не просто. Музыкантам-то хорошо, ноты сохранились, пусть и в не идеальном состоянии, но для профессионалов это не проблема. Мне пришлось сложнее, потому как к тексту ноты не прилагались, приходилось накладывать самостоятельно. Буквы были знакомы, смысл я понимала благодаря способностям хранителя, но вот знанием, как это все должно звучать, я не обладала. Пришлось разбирать эту загадочную ритуальную песню методом проб и ошибок, периодически подгоняя произношение так, чтобы слова лучше ложились на музыку. Данька рядом прогоняла свой танец, и, должна сказать, это действительно впечатляло. Ближе к вечеру, когда уже начала чувствовать, что еще чуть-чуть, и горло охрипнет, я ушла в дальний угол, чтобы заняться сочинительством. Новая баллада рождалась медленно и крайне неохотно. Когда на улице потемнело, я твердо заявила, что на сегодня с меня достаточно. Стребовав обещание явиться завтра спозаранку, меня милостиво отпустили отдыхать. Точнее, это Данька так считала, что отдыхать, но я-то знала, что большую часть ночи проведу возле детских кроваток. В этот момент накрыло понимание, что я обещала не использовать свои способности без согласия Бриара. Но испрашивать разрешение на то, что я и так несколько раз делала, не ставя никого в известность, совершенно не хотелось. Поэтому я махнула рукой: то, о чем магистр не узнает, ему все равно не повредит, а ждать его ответа, еще неизвестно, положительного ли, слишком утомительно. Распрощавшись с магистром иллюзий и подругой, мы с Храном отправились к ближайшему стационарному порталу, чтобы добраться до другого конца города, где меня уже давно ждали.
— И что ты обо всем этом думаешь? — наконец спросила я у кота, весь этот день безмолвно взиравшего на наши приготовления.
— Я вообще не понимаю, почему ты согласилась. Это же сумасшествие! Ты прекрасно могла отказать ей так, чтобы она не обиделась. Но вместо того, чтобы тихо-мирно отдохнуть в заслуженные выходные, как обещала, ты ввязалась в очередную авантюру, причем крайне опасную, — тут же принялся распекать меня Хран. — Надеюсь, у тебя есть адекватные причины?
— Адекватных нет, — со вздохом призналась я.
— Давай хоть какие-то.
— Понимаешь, когда Бриар предложил пойти на бал, у меня внутри все, от мозга до интуиции, хором кричало: «НЕТ!» А вот сегодня возмутился только разум, а интуиция заставляла согласиться. Да и сам факт, что Даня мне это предложила… Она прекрасно знает, что я не люблю выступать перед большой аудиторией. И что я не выношу аристократию. Но она меня позвала, и не просто позвала, она утверждает, что мне это нужно. Есть у меня предчувствие, что это проявление ее провидческого дара. Ведь это не первое ее выступление в высоких кругах, но меня она позвала впервые. Может, это самовнушение, но я чувствую, что должна там быть. Причем не в качестве гостьи, — выдала я ему свои размышления.
Пару минут мы молча продолжали путь по полутемной пустой улице, пока кот пытался разобрать выверты моего сознания.
— Все равно мне эта идея не по душе, — заключил он. — Но одну я тебя не оставлю.
— И на том спасибо, — обрадовалась я. — Кстати, тебе удалось взглянуть на свиток? — поинтересовалась я, точно зная, что он не смог бы пропустить такую интересную вещь, как непереводимый магами текст.
— Да, утащил со стола на пару минут, — подтвердил он.
— И твое заключение?
— Свиток не просто старый, а о-о-очень древний. Но текст никакой магической составляющей не несет. Просто песня, как любые праздничные вирши. Не сказал бы, что там описан ритуал, скорее, одна из забытых традиций. Мое заключение: можешь петь спокойно. Хотя я не эксперт и советую тебе вообще не ввязываться в эту затею, — проворчал кошак, а я лишь отмахнулась, не желая вступать в дискуссию, тем более что и сама не была уверена в правильности своего решения.
Еще пара минут, и мы стояли у знакомой тяжелой деревянной двери.
Робкий стук: мне немного стыдно, что я пришла так поздно, не хотелось никого будить. Но дверь распахнулась практически сразу, и меня встретили теплой улыбкой. Меня ждали, и мне по-настоящему рады.
— Касенька, девочка моя, что же ты топчешься на пороге? Заходи скорее, замерзла ведь, наверное, — ухватила меня за руку и втянула в теплый дом матушка Филона.
— Простите, что задержалась, — извинилась я, стряхивая с себя снег.
— Не говори глупостей, дитя мое, тебе здесь откроют в любое время, — засмеялась она, и нас утаскивают на кухню кормить, отпаивать горячим чаем и расспрашивать о новостях.
Единственный вопрос, повторяющийся из раза в раз, когда я возвращаюсь сюда:
— Меня искали? — Все внутри замерло в ожидании ответа.
— Нет, — покачала головой пожилая женщина, я с облегчением выдохнула, а диалог продолжился.
Когда мы с Храном были накормлены, согреты и вполне довольны жизнью, я решила, что неплохо бы и делом заняться.
— Много? — Уточнять не нужно, матушка сама прекрасно знает, кого я имею в виду.
— Пятеро, — тяжело вздохнула она в ответ, — в том числе твоя подопечная.
— Вира? — вспомнила я маленькую худенькую девочку.
— Очень плохо спит. Ей снятся кошмары. Бывает, кричит так, что просыпается вся комната, — рассказывала матушка, в глазах которой билось нескончаемое сострадание к маленьким существам, кем-то брошенным на съедение жестокому миру.
— Ничего, скоро будет спать спокойно, — успокоила я добросердечную женщину, хотя сама понимала: это не последние дети с искалеченной судьбой, и всем я помочь не смогу.
Тихо-тихо, вдоль по длинному коридору, мимо старых деревянных дверей с облупившейся краской и еле видными надписями. За каждой из дверей — с десяток детских кроваток.
— Дальняя справа у окна, — пояснила мне матушка и, поймав мой удивленный взгляд, улыбнулась: — Твоя, да.
Я на цыпочках прокралась к месту, где спала десять лет своей жизни. Взглянула в сторону подоконника. Вот она, потершаяся, но все же различимая надпись: «Дия К. и Санди К.». Я нацарапала ее на следующую ночь после того, как вспомнила, кто я. Специально, чтобы не дать себе забыть.
Я обвела пальцем буквы, но тут же одернула себя: «Не для этого ты здесь».
И обернулась к кроватке, где вздрагивала во сне знакомая мне девчушка.
— Вира, — позвала ее шепотом, гладя по голове, и девочка почти мгновенно распахнула большие, полные ужаса глаза. — Тихо, тихо, — успокоила я малышку, понимая, что со сна она приняла меня за существо из своих кошмаров. — Это я, помнишь? Кастодия.
— Кася! — На ее лице расцвела улыбка. — Ты пришла меня навестить?
— Не только тебя, — улыбнулась я в ответ. — А еще я пришла, чтобы избавить тебя от страшных снов. Ты мне веришь?
— Да! — Столько надежды и веры было в детском голосе!
— Тогда закрой глаза.
Девочка послушно опускает ресницы, а я накрываю ее веки ладонью, вторую кладу на затылок.
— Вира, слушай меня, слушай мой голос…
Утро началось привычно рано — с мехового щекотания в носу и неодобрительного бурчания Храна, дескать, в праздники нужно отсыпаться в теплом углу, а не таскаться по морозу ради невнятных авантюр. Во многом я была согласна: осознание того, что, не согласись я на выступление, могла бы спокойно спать дальше, убивало желание выползать из-под одеяла. Но битва ответственности с ленью, как всегда, окончилась победой первой, поэтому я вынырнула в прохладу комнаты и, поежившись, начала собираться в новый день. Матушка Филона уже встала и руководила процессом приготовления завтрака. У меня же времени на такую роскошь, как полноценный завтрак, не было. Я схватила со стола пару булочек — одну в зубы, другую в карман, — поцеловала в щеку матушку, охающую над таким неправильным питанием, и убежала, пообещав вернуться вечером, на этот раз пораньше.
Хотя за окном едва рассвело, а улицы еще были совершенно пусты, под цветастым куполом уже вовсю кипела жизнь. Данька, уже подключившая к репетиции своего номера жонглеров, велела мне не мешаться под ногами, а заняться песней. Поэтому я одолжила у музыкантов гитару и устроилась в углу, чтобы не упускать подругу из поля зрения. Хран притулился рядом, свернувшись клубком, и тихо причитал, какая я безголовая, мол, если Бриар узнает, оторвет мне голову. Я лишь посмеивалась над таким противоречивым изречением, плавая мыслями сама не знаю где, в надежде поймать за хвост птицу вдохновения. И мне это удалось! Слова вдруг сами полились из сознания. Очнулась я ближе к обеду, потому что подруга настойчиво требовала моего внимания. Точнее сказать, ее обеспокоили мой отсутствующий вид и замерший в одной точке взгляд. Я поспешила ее обрадовать, что заказ на балладу исполнен, и мы перешли к репетиции. Мы с ней всегда хорошо срабатывались, она тонко чувствовала то настроение, которое я пыталась передавать, и переносила его в движение. Наверное, мы могли провести так весь день, гоняя по кругу одну-единственную песню в стремлении синхронизировать наши эмоции, но я помнила, что обещала помочь в приюте. Поэтому, быстро настрочив ноты, я оставила подругу импровизировать дальше с музыкантами, а сама поспешила обратно.