– Если ты убьешь меня, все это станет известно ее отцу, – ответила Арина.
– Не говори глупостей. Он не поверит тебе, – ответил Константин. – Он никому не поверит. Все это – просто блеф.
Арина вдохнула глубже и на мгновение задержала дыхание. На секунду ей вдруг показалось, что она стоит на самом дне и что над нею плещутся миллионы тонн густой соленой воды, что над нею плавают киты и дельфины и что никогда больше ей не сделать ни единого вдоха.
– Поверит, если увидит ее тело, – отчеканила Арина. – По крайней мере, то, что от него осталось.
Эти слова произвели эффект взорвавшейся бомбы. Эпицентр – прямо на каменном полу подвала. Коршунов хватал ртом воздух и разводил руками, и Арина всерьез испугалась или, скорее, понадеялась, что его сейчас хватит удар. Сердечный приступ решил бы сейчас все, и Арина впервые в жизни почувствовала, что это такое – желать кому-то смерти.
Но сердце Константина Коршунова выдержало. Несколько мгновений он озирался, дезориентированный, и пытался взять себя в руки. Арина молчала, намеренная не сказать больше ни слова. Теперь она знала больше, чем знала до того, как попала в этот подвал. Она знала больше, чем знали Максим и Аркадий.
Арина знала теперь, что тело Екатерины Воронковой не уничтожено, не исчезло, не было сожжено и развеяно по ветру. Неизвестно почему, но оно было где-то, оно оставалось в тени, похороненное где-то, но похороненное недостаточно глубоко, лишь присыпанное пожухшими и мокрыми осенними листьями.
Теперь молчать. Что бы он с ней ни делал.
По каменному полу подвала пролетела волна холода, словно крышка гроба оказалась прикрыта не полностью. Осталась щелочка, сквозь которую Екатерина Воронкова подглядывает за живыми и неслышно смеется.
Константину Коршунову показалось, что он слышит тихий звон ее колокольчика.
Он скользнул растерянным взглядом по Арининому лицу, по ее красной щеке, по стенам, по полу, на котором она сидела. Затем подошел к двери и покинул комнату. Просто ушел. Это было неожиданно и странно. Константин ничего не сказал, не ударил, не пригрозил, не опроверг ее слов. Да что там, он даже не потрудился привязать ее. Выбежал так, словно забыл о ней. Словно она была всего лишь маленькая деталь, не представляющая для него более интереса. Несколько минут Арина не могла поверить в это. Он просто оставил ее здесь? Одну?
Что же дальше?
Может быть, у нее получится убежать? Арина попыталась встать. Длинные полы узкого платья мешали, она путалась в них, но никакой другой одежды все равно не было. Арина осторожно повернула дверную ручку. Заперто.
Конечно, дверь была заперта. Но он все равно убежал в смятении, он оставил ее здесь, позабыв про риск, потому что сейчас перед ним возникли вопросы посерьезнее, у него не было времени играть в свои излюбленные игры. Ему нужно… срочно и жизненно необходимо…
Уничтожить тело Екатерины.
Арина прошла в один конец холодной комнаты, потом обратно. Она только заикнулась о теле, можно сказать, случайно. Сказала, потому что это был единственный способ напугать Коршунова, выбить ружье из его рук. Это был огромный риск – сказать такое. Что, если бы тела давно уже не было? Что, если бы она ошиблась? Что ж, тогда все было бы уже кончено, и не о чем было бы говорить. Он бы понял, что все сказанное – блеф, и убил бы ее.
Разрубил на куски.
Арину передернуло от ужаса. Нет, нельзя поддаваться страху. Она не ошиблась. Она напугала Коршунова, она добилась результата. Потому что не все в ее словах было блефом. Да, не все. Убийство было, его совершил Коршунов. Это теперь известно. Максим видел убийство. Это тоже – факт. И тут мысль обожгла ее, как крапива.
Рисунки!
Коршунов не знает о рисунках. И не должен узнать. Максим! Нужно срочно связаться с ним, но как? Ведь он не понимает, что происходит. Он уверен, что Коршунов хочет только избавиться от нежеланной невесты сына. В то время как на самом деле Коршунов хочет избавиться от тела и всех, кто может вскрыть старое убийство. А это значит…
Арина встала посреди комнаты и несколько раз вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоить сумасшедшее сердцебиение. Ответ был прост. Нужно сделать так, чтобы об этом преступлении узнали все. И чтобы тело нашли. Простой ответ, но не простое дело. Ведь никто, кроме Коршунова, не знает, где лежит тело. Никто, кроме Коршунова и Арины, не знает, что тело Екатерины до сих пор не уничтожено, а Арина – тут, в смертельной опасности.
Возможно, она никогда больше не увидит Максима.
Арина на секунду закрыла глаза, и перед ее мысленным взором возникло лицо Максима – таким, каким она увидела его в первый раз. Молодой мужчина, с любопытством разглядывающий девушку, заливающуюся слезами из-за застреленного на сафари жирафа. Растрепанные волосы, небрежные движения, пристальный взгляд магнетически красивых глаз. С того самого момента, с самой первой секунды вся их любовь была омыта слезами, пропитана нежностью и болью.
Разве не любая любовь такая?
Нужно что-то делать – ради их любви. Ради их ребенка. Арина поозиралась. У стены все еще стояло зеркало – и в нем отражалась сумасшедшая Белоснежка с бешеными синими глазами, короткими черными волосами и совершенно белой кожей. Увидев себя в таком диком обличье, Арина снова почувствовала приступ тошноты. О, как же этот образ ей ненавистен! Арина подцепила зеркало за раму. Тяжелое, старинное. Красивая резная рама.
Что, если ее расчет неверен? Что, если никто не услышит? Что ж, в таком случае она будет знать, что может делать все, что угодно, чтобы снести с петель эту тяжеленную дверь. Но если услышат…
Это было нелегко, зеркало оказалось куда тяжелее, чем Арина ожидала, а ее руки почти не слушались ее, сказалось то, как долго она провисела, подвешенная к ободу под потолком. Только с третьей попытки ей удалось поднять зеркало высоко над головой. Она даже вытянулась на цыпочках, так сильно, как только смогла, и с усилием обрушила зеркало на пол.
Грохот получился страшный.
Собственно, этого она и хотела. Страшный грохот, чем сильнее, тем лучше. Сработает? Арина оторвала кусок ткани от подола платья и обмотала запястье и подняла с полу обломок стекла. Она держала его в руке, – нож. И вдруг беззвучно захохотала. Истерика.
Она уже была однажды в таком положении, уже стояла вот так же – с разбитой «розочкой» в руке.
Как страшно все повторяется. Соберись, Арина. Думай. Прислушивайся и жди. Сначала ничего не происходило, и мертвая тишина подсказывала ответ на вопрос – никого нет, никто не придет. Но через пару минут Арина услышала, как тихонько поворачивается ключ в замке. Как бы отлично ни были смазаны механизмы, – а все здесь поддерживалось в идеальном порядке так, чтобы не издавать никакого шума, – но если ты знаешь, чего ждать и к чему прислушиваться – ты услышишь. Арина услышала и успела среагировать, несмотря на охвативший ее животный страх. Что, если это вернулся он, Коршунов? И это его тяжелые шаги за дверью она не услышала – почувствовала?
С ним ей не справиться.
Его спокойная, уверенная манера держаться пугала Арину до смерти. Она не переживет еще одного «разговора по душам». Дверь начала медленно приоткрываться вовнутрь. Арина осторожно отступила, скрываясь за дверью.
Дело шло на секунды.
Черные ботинки со следами грязи, черные брючины, часть официальной формы охранника. Люди в черном. Арина чуть не вскрикнула от облегчения. Не Коршунов. В комнату вошел один из парней-охранников, что везли ее на яхте. Арина сжала покрепче кусок стекла – ее единственное оружие – и бросилась вперед. Раз! Вперед и вниз, прямо под ноги парню. Два! Она ударила его под колени, прокатилась по полу и тут же вскочила. Три! Парень потерял равновесие и осел на каменный пол. Он растерялся, и краем глаза Арина заметила, как из его руки выпадает пистолет. Если она помедлит, он вскочит и пристрелит ее.
Если она прыгнет вперед, может дотянуться до пистолета первой.
Что важнее – выбраться из комнаты или дотянуться до пистолета? Арина не колебалась ни секунды. Она все равно никогда бы не смогла выстрелить в человека, да и к тому же не умела пользоваться оружием. В ее руках это был бы просто бесполезный кусок металла. Арина бросилась к двери, вылетела наружу и немедля, изо всех сил, какие только были в ее руках, во всем ее теле, с криком напряжения потянула ее на себя. В сокращающемся дверном проеме она увидела изумленное и взбешенное лицо охранника. Он попытался подняться, но поскользнулся на осколках и неуклюже упал обратно. Вскрикнул от боли и все же встал, бросился к двери, но было поздно. Арина захлопнула ее быстрее и повернула ключ за миг до того, как охранник принялся неистово дергать ручку. Только бы дверь выдержала. Бесшумный замок послушно подчинился. Еще один оборот – и все было кончено. Охранник был заперт, а Арина осталась одна по другую сторону двери.
Не останавливайся. Не вытаскивай ключ, сломай его. Как? Арина осмотрелась, заметила тяжелый подсвечник на стене у лестницы. Да, пойдет.
– Открой, сука, слышишь! Я убью тебя, открывай. – Охранник шипел и плевался, его голос доносился глухо, как из бочки. Он бубнил прямо в замочную скважину.
Громкий удар был ему ответом. Арина влепила по ключу рукояткой подсвечника, и металл длинного ключа взвизгнул, разломился напополам. Теперь никто не откроет. Никто не сможет запереть тебя обратно в эту комнату. Двигайся быстро, пока на крики и вопли этого парня не прибежали другие.
Если здесь есть другие.
Как минимум где-то поблизости оставался еще один охранник. Арина прислонилась спиной к каменной стене и посмотрела вверх, в конец темной каменной лестницы. Сейчас или никогда. Она побежала по ступеням вверх, приподнимая платье, чтобы не зацепиться за ткань. Поднявшись наверх, она услышала звуки выстрелов. Охранник стрелял по замку. Арина похолодела.
Это может сработать.
Нет, не вышло. По крайней мере, дверь не распахнулась. Охранник перестал стрелять и снова попытался вышибить дверь, бросившись на нее всем телом. Крик боли, но дверь не дрогнула. Хороший замок, просто отличный. Дверь по прозвищу зверь.
Арина выдохнула и сделала несколько шагов по коридору. Тишина убаюкивала, намекая на то, что никого больше в доме нет.
Старинный замок со свечами и цепями на потолке исчез, вместо него Арина попала в обстановку дорогого, но вполне обычного, современного особняка. В старинном стиле, в камне да со свечами, был исполнен только подвал, явно предназначенный для игр и развлечений определенного толка. В остальном хозяева этого дома явно предпочитали пользоваться здесь всеми благами цивилизации. Арина осторожно заглянула за угол, в помещение, освещенное мягким светом. До нее долетели звуки футбольного матча.
Гостиная была пуста. Светло-голубого оттенка стены с белоснежными панелями в викторианском стиле смотрелись так невинно, а мягкие кресла располагали к отдыху и расслаблению. Напротив дивана мерцала, излучая синие лучи, большая плазменная панель. Футболисты словно бегали прямо по комнате, они были почти в натуральную величину, и качество изображения потрясало точностью и великолепной цветопередачей.
Это дом Коршунова?
Арина осторожно огляделась, и ее взгляд упал на небольшой столик в углу. Не может быть! Там на экране небольшого ноутбука почти неприметно мерцало звездное небо. Компьютер стоял в спящем режиме. Только бы он не был заблокирован или защищен паролем! Но на этот раз Арине повезло. Одного прикосновения пальцев к квадрату touch pad оказалось достаточно, чтобы оживить машину. Экран загорелся, и группа карикатурно загорелых людей продолжили громко совокупляться с неестественным энтузиазмом. Арина поморщилась. Охранник оказался любителем группового порно.
21
Они приехали туда так быстро, как только смогли, но все их усилия были тщетны. Они влетели туда, готовые ко всему. Аркадий – держа в ладони девятимиллиметровую «беретту», Максим – бельгийский Five-Seven. Наивные, они надеялись застать Коршунова в его гнезде.
Все птицы осенью улетают.
В большом доме, уютно устроившемся в окружении высоких голубых елей, никого не было. Мягкая мебель была перетянута грубыми льняными чехлами, ковры на полах скручены и оставлены у стен, чтобы не собирать пыль. Вся электроника была обесточена чьей-то заботливой, исполнительной рукой. Все телевизоры, стереосистемы, роутеры и даже лампы, светильники на придиванных столиках – все было отключено от Сети. Ни компьютеров, ни ноутбуков, ни планшетов. Ровные, чистые поверхности, сияющие чистотой, говорили, что вся эта подготовка и консервация завершились совсем недавно. Ни одного окна не было приоткрыто, ни одна комната не проветривалась. Холодильник в просторной кухне, оснащенной всем, о чем только может мечтать профессиональный повар, был пуст. Не было ничего, даже пакета молока, даже солонки или перечницы на идеально чистых кухонных столиках.
В этом доме не собирались жить. Во всяком случае, не в ближайшее время.
– Я думаю, в этот дом они даже не приезжали, – сказал Аркадий, проведя пальцем по холодному камню, которым был отделан массивный, от пола до потолка камин. – Их здесь не было.
– Мы должны проверить, – отозвался Максим. – Он хорошо подготовился. Это может быть частью плана.
– Да, он подготовился. Но к чему? Чего он добивается, играя с нами в кошки-мышки? – Аркадий продолжал держать пистолет перед собой. Он прошел дальше, к лестнице, которая, он прекрасно знал, вела в благоустроенный и звуконепроницаемый подвал. Для Коршунова любимое место во всем доме. Гулкий звук шагов по деревянному полу так и слышался в тишине. Сколько женщин сходило с ума от страха, слыша приближение этих шагов. Аркадий старался идти так, чтобы издавать как можно меньше шума, хотя он не думал, что они найдут кого-то в подвале.
Было бы странно.
– Закрыто, – крикнул Максим, дергая за ручку массивной двери.
– Отойди, – попросил Аркадий, мельком взглянул на замок и выстрелил по нему – один раз, второй. Замок жалобно звякнул и отлетел. Максим вышиб дверь ногой и зашел в подвал, все еще надеясь на чудо.
На то, что эта ужасная фотография была сделана здесь. На то, что они смогут найти Арину.
Подвал был пуст. Аркадий покачал головой и кивнул на стены.
– Можешь сравнить, но и так видно, это не то место. Он увез свои игрушки, очистил подвал. – Максим достал из внутреннего кармана мобильный телефон и посмотрел на фотографию, заботливо пересланную ему неизвестным абонентом. Арина, на цепях, в ЕГО платье, с гротескным макияжем, с какими-то цифрами на лбу. Невозможно представить, что его отец может сделать с ней. Как и невозможно представить, зачем ему это нужно.
– Видишь, камень другой. Здесь даже форма помещения другая. Здесь есть мебель, там – почти нет. И обод с потолка – тут нет такого, только крюки.
– Я понял! – крикнул Максим в бессильной ярости. – Я понял, что он не привозил ее сюда. Что еще ты хочешь, чтобы я понял?
– Максим… Мы должны пойти в полицию, – пробормотал Аркадий. – Активизировать свои связи.
– О господи, Аркадий, не будь ребенком. Ты же понимаешь, это не даст ничего. Но я согласен, мы выйдем отсюда и пойдем в полицию. Мы подкупим всех, кого сможем. Но время идет. Что, если… мы не найдем ее вовремя?! Что, если он… – Максим не смог закончить фразу, он резко развернулся и выскочил из мертвого дома. Величественные ели стояли, влажные от ночного дождя, и будто кивали ему с сочувствием.
Тишина. Предвестник бури.
Короткий, совсем тихий звук, настолько привычный, что сознание почти блокировало его, но Максим все же услышал. Его издал телефон, который Максим держал в руке. Короткий звук, одна-единственная нота, и все же почти все знают этот сигнал. В московских кафе, когда он раздается, сразу несколько человек оборачивается и хватает себя за карманы, лезет в сумки и рюкзачки. Звук, предустановленный производителем планшетов и телефонов, сообщающий своему хозяину, что в его почтовой программе появилось новое письмо.
Письмо от Арины. Невероятно! Максим вскрикнул, когда раскрыл почтовую программу и увидел сообщение, пришедшее словно из параллельной вселенной. Аркадий подбежал к нему. Сообщение, которое они получили, заставило их обоих нахмуриться.
Меня увезли насильно, но мне удалось вырваться из подвала. Этот дом где-то далеко от Москвы, не менее двух часов. Я попробую сбежать, времени мало. Где-то тут осталась Нелли, она в опасности.
Я не знаю, как остановить Коршунова.
А ЕГО НАДО ОСТАНОВИТЬ!
Тело будет уничтожено в любой момент, но пока что ОНО ЕСТЬ. Даты не верны. Убийца – он, никаких сомнений. Нужно воспрепятствовать уничтожению тела Екатерины.
Найдете ее тело – и остановите его.
П. С. Он не боится ничего и никого. КРОМЕ ЕЕ ОТЦА.
– Она попытается сбежать! – воскликнул Максим, и в глазах его появились слезы. – Надо ответить. Она ведь прямо сейчас там, она может прочитать.
– Ты прав! – кивнул Аркадий, и Максим вцепился в аппарат двумя руками. Буквы скакали у него перед глазами.
Арина, любовь моя, ответь. Скажи, где ты, что ты видишь рядом, может быть, есть телефон, фотографии на стенах. Убегай, спрячься, укройся получше – мы приедем и заберем тебя. Ты и наш ребенок – это все, что у меня есть на свете. Да, я знаю о ребенке! Прости меня за все абсурдные вещи, которые я говорил тебе. Я идиот, и я люблю тебя, и я мечтаю стать отцом, и я никогда не дам тебя в обиду. Просто ответь, не исчезай. Я не смогу без тебя жить!
– Отправлено! – бросил Максим, сверля взглядом телефон в ожидании ответа. Максиму казалось, что он почти видит своими глазами, как Арина склонилась где-то, скрытая от него километрами неизвестных дорог, и жмет на клавиши, спешит оставить сообщение. Кто гонится за ней?