– И ты молчал? – Кармела развела руками, испепелив Гейджа кошачьим взглядом.
Вот и замечательно! И Тру очень рада за него!..
Но почему тогда так грустно?
– Да я сам только вчера узнал. И еще эта суета… Вот и забыл обо всем.
Щеки Кармелы пылали румянцем.
– Гейдж, обещай, что впредь не станешь замалчивать такие вещи. Семья прежде всего. В конце концов, он твой единственный брат.
Строгое замечание Кармелы на миг выбило Гейджа из колеи, но она тут же чмокнула его в щеку, и мир был восстановлен.
– Мне так жаль, – переключила внимание на подругу Кармела, взяв ее под локоть.
– Не стоит. Пойми, не судьба нам быть вместе. Вот вы с Гейджем идеальная пара. Один поцелуй может зарядить вас счастьем на целый день. Для вас нет ничего важнее, чем разговоры тет-а-тет.
На лбу у Кармелы появились чуть заметные морщинки.
– Я понимаю, о чем ты, однако как-то не верится, что вы двое на это не способны. Ладно, давай пока оставим эту тему: надо сосредоточиться на магазине, – но мы еще вернемся к этому разговору.
Те, чьи сердца исполнены любовью, вечно пекутся о благополучии ближних, не так ли? Тру льстила забота подруги, но витать в облаках не хотелось, – пора спуститься на землю.
Через полчаса все было готово. Время начинать церемонию.
– У-у-ух-х-х, – выдохнула Кармела. – Час икс настал.
– Ты потрудилась на славу. – Гейдж хлопотал у банок с горчицей из нью-йоркской кулинарной лавки.
– Все идеально. – Тру старалась не волноваться по поводу отсутствия покупателей. – Давай-ка выйдем на улицу.
Дверь была распахнута настежь. Стоя на тротуаре и любуясь фантастическим видом, Тру взяла Кармелу за руку.
– Я так тобой горжусь.
– Спасибо. – Подруга расплылась в улыбке.
Над входом маячила надпись «Чертовы янки», выведенная старинным колониальным шрифтом. Тру казалось, что мимо этой вывески просто невозможно пройти. Справа от лестницы, на высоком шесте, который соорудил Гейдж, развевался американский флаг. Роджер и Уизи во всеоружии стояли за прилавком с «Вермонтскими айсбергами». Переносной холодильник у них за спиной ломился от ванильного мороженого и трехлитровых канистр с молоком. Сам прилавок украшали бутылочки кленового сиропа, сине-бело-красные ленты и пластмассовые кружки с эмблемой магазина. Патриотические мотивы в исполнении флейт и барабанов, которые доносились изнутри, гостеприимно зазывали прохожих на огонек.
Кармела круто развернулась. Вокруг не было ни души.
– Надеюсь, хоть кто-нибудь придет? – Она с надеждой посмотрела на окна «Морской звезды», что пустовала напротив. Ресторан работал, но посетителей можно было пересчитать по пальцам. – Люди что, вымерли? Просто не город, а призрак какой-то.
– Странно все это как-то… Подождем – думаю, народ скоро подтянется.
Кармела нервно заламывала руки.
– И моих пожарных нет. Может, заблудились? Наверное, стоит им позвонить.
Гейдж опустил ладонь ей на плечо.
– Не суетись: дай им еще пару минут.
– Заявленное время мероприятия – с полудня до двух, – брюзжал Роджер. – Сейчас пятнадцать минут первого. Мороженое того и гляди растает. Отнесу-ка его обратно в морозилку ресторана.
– Нет, Роджер, – возразила Тру. – Наберемся терпения.
Кармела вернулась в магазин. Оставалось смиренно ждать.
За следующие десять минут к ним заглянули шесть человек – все владельцы лавок с Мейн-стрит, – дабы соблюсти приличия. Поздравив Кармелу с почином, они спешно откланялись.
Это, конечно, здорово, но где все-таки пожарные? И куда делись покупатели?
В двенадцать тридцать пожаловали две старушки. Насладившись сандвичами и «айсбергами», дамы взяли бесплатные сувенирные кружки и дали слово как-нибудь прийти сюда за покупками.
– Может, в Рождество, дорогая, – пролепетала одна из них.
– Спасибо. – Кармела проводила их улыбкой.
– Видишь? – Гейдж начал массировать ей спину. – Им так понравились наши сандвичи, что, держу пари, они обязательно зайдут перед Рождеством.
– Было бы здорово, – согласилась Кармела, но от вида ее тоскливого лица сердце Тру обливалось кровью.
Неожиданно внутрь заглянула Уизи.
– А где все?
Тру нахмурилась, и сестра быстро поняла свою ошибку.
– Не унывай, Кармела, – прошептала Уизи. – Наверняка они скоро придут.
– Все хорошо, зайка. – Достав упаковку носовых платков, Кармела вытерла глаза. – Ты тут ни при чем. Я почему-то была уверена, что все получится. Теперь не знаю, что и думать.
– Это я виноват, – сказал Гейдж. – Затея ведь моя.
– Рано посыпать голову пеплом, – вмешалась Тру. – Интуиция мне подсказывает, что тут твое призвание, Кармела. Мы доведем магазин до ума, чего бы нам это ни стоило. Так что никому не вешать нос, ясно? Вдруг в городе сегодня важное событие, а мы это не учли? Теперь к пожарным. Не стесняйся и позвони им, Мел. Они, видно, и впрямь потерялись.
Кармела подошла к телефону, набрала нужный номер, долго слушала гудки, но никто так и не ответил.
– Мы не сдадимся! – объявила Тру, внезапно превратившись в настоящую Мейбенк. – Разве американские солдаты отступили, когда британцы вторглись в Конкорд и Лексингтон? Как бы не так!
– Ладно. – Кармела глубоко вздохнула. – Надежда умирает последней.
Стрелки показывали без двадцати час, когда вдалеке послышался вой сирены, сначала едва различимый за барабанами и флейтами. Вскоре завыла вторая сирена, а следом еще одна.
У Тру екнуло сердце. От такой тревожной какофонии всегда становится не по себе.
– Видимо, крупный пожар, – прокомментировал Гейдж. – Или авария на Семнадцатом шоссе.
– О господи, надеюсь, у моих пожарных все нормально! – Кармела перекрестилась.
Гул сирен нарастал с каждой минутой. Их, очевидно, становилось все больше и больше.
Уизи опять заглянула внутрь.
– Что происходит? – В ее тоне слышался легкий испуг. – Они так ревут… Но нигде вроде не горит.
– Мы не в курсе.
Тру взяла сестру за руку и вышла на улицу к Роджеру, а за ними последовали Кармела и Гейдж.
В конце Мейн-стрит показались смутные очертания пожарной машины, но двигалась она необъяснимо медленно, будто возглавляла какую-то процессию.
Кармела замерла от напряжения.
– Да что там случилось? – В ее глазах читался страх.
– Смотрите! – Уизи показала вперед. – Вторая машина! А за ней еще одна!
– Боже! – Кармела схватилась за лицо трясущимися руками. – Первая машина из Куинса!
Высунувшись из окон, трое знакомых пожарных махали ей руками.
– Привет, Кармела! Рады встрече! Здесь отличная атмосфера!
Кармела еле сдерживала слезы.
– Я и не предполагала, что они приедут на машине. О мой боже! Что все это значит? – Она с мольбой взглянула на Гейджа. – Зачем столько пожарных машин?
– Похоже на парад в честь твоего отца и его коллег по бригаде, – чуть заикаясь, ответил Гейдж и крепко обнял ее за плечи. – И в твою честь, конечно.
Вереница машин казалась бескрайней, простиравшейся на всю Южную Каролину.
Роджер снял фирменную шляпу «Морской звезды» и прислонил к груди.
Тру обняла Уизи, не в силах справиться с лавиной эмоций.
Процессия двигалась вверх по Мейн-стрит. За машинами шла огромная толпа, размахивая американскими флажками. Большинство были местные, но многие лица Тру видела впервые.
Все это производило неизгладимое впечатление.
Она подошла к Кармеле, ревевшей в три ручья, и поцеловала в щеку.
– Я же говорила, что дом твой здесь, чертова янки.
Подруги обнялись.
– Ах, Тру, – шепнула Кармела. – Отец был бы так горд.
– Знаю. Пожалуй, возьму на себя смелость гордиться тобой от его имени.
Роджер протянул Кармеле бумажный платок.
– Меня, кстати, посвятили в этот план. Мне все было заранее известно.
Как никто иной, он умел встрять в личную беседу.
– Да что ты говоришь? – Несмотря на переизбыток чувств, Кармела выглядела ослепительно: даже слезы не могли испортить эту красоту – напротив, только подчеркивали блеск ее глаз.
– Мне было велено молчать, – посетовал Роджер. – Когда опубликовали твою рекламу, начальник пожарной части Чарлстона поднял на уши весь штат. Все бригады Южной Каролины и другие участники договорились встретиться возле «Рая песчаного доллара». Должно быть, нелегко руководить такой оравой. Здесь и родственники пожарных, и все жители Бискейна.
– Пускай берут все, что им приглянется, – всхлипывая, бормотала Кармела.
Тру рассмеялась.
– Постарайся сгоряча не раздарить весь свой товар.
– Я безумно счастлива видеть всех! – Кармела высморкалась.
– И я, – поддержал ее Гейдж. – Уизи, Роджер, возвращайтесь за стойку. Тру, поможешь мне внутри? Кармела, на тебе встреча и развлечение гостей.
Все послушно заняли свои места. В течение часа они крутились как белки в колесе, пытаясь справиться с наплывом покупателей. От входа очередь тянулась до конца Мейн-стрит, но все были на удивление дисциплинированны. Пожарные следили, чтобы магазин не затрещал по швам. Трезво оценивая ситуацию, люди старались побыстрее приобрести что-нибудь и дать шанс другим посетителям.
– Обалдеть! – выдохнул Гейдж, увидев, как мужчина пропустил вперед спешившую на работу девушку. – Так вот в чем прелесть провинциальных городков?
– Несомненно, – ответила Тру, чья преданность Бискейну не имела границ. Но любовь к дому не могла затмить печаль разлуки с Харрисоном – лишь чуть-чуть приглушала боль.
Засучив рукава, Уизи и Роджер угощали «айсбергами» всех желающих. Парочка добровольцев вызвалась им помогать.
Когда запас сандвичей иссяк, хозяин «Морской звезды» – добрейший души человек – снабдил их хот-догами. Впрочем, все местные предприниматели так или иначе участвовали в празднике: бесплатно раздавали минералку и конфеты, так как наборы ирисок испарились в считанные мгновения.
Чудом просачиваясь сквозь толпу, Тру консультировала покупателей когда ее внимание привлек мужчина, остановившийся рядом с ближайшей полкой. Он внимательно изучал путеводитель по Нью-Йорку, и его черты показались Тру мучительно знакомыми.
И шляпа. Шляпа Индианы Джонса.
Сердце, казалось, остановилось… Харрисон? Как же его не хватало! Этот джентльмен не мог похвастаться роскошной шевелюрой, но сложен был точь-в-точь как Харрисон. Тру на миг представила, что он и правда здесь, приехал порадоваться за Кармелу. Он был бы тронут приездом пожарных и наверняка гордился бы горожанами.
Как Тру.
– Весьма признательна, сэр, – ответила она клиенту, который набрал сувениров гигантскую коробку, и, проводив его улыбкой, вновь украдкой посмотрела на мужчину в шляпе.
Тот развернулся в профиль, и она чуть не лишилась чувств: этот мощный подбородок мог принадлежать только одному мужчине.
– Мэм? – окинула ее беспокойным взглядом пожилая дама. – Вам плохо?
Около трети присутствующих были приучены оперативно реагировать на малейший признак опасности – Тру следовало об этом помнить.
– Все замечательно, спасибо.
– Здесь не протолкнуться и душно. Вам стоит выйти подышать на улицу.
Тру словно парализовало, и она едва прошептала:
– Благодарю, все в порядке.
– Верится с трудом, – гнула свое дама, и вдруг как рявкнет: – Разойдитесь, живо! И принесите девушке воды!
Харрисон обернулся. На нем были его фирменные камуфляжные очки.
Тру не могла отвести от него глаз.
– Как ты сюда попал? И где твои длинные волосы?
Кто-то сунул ей открытую бутылку минералки.
– Пейте! – потребовала сердобольная дама.
Не выпуская Харрисона из поля зрения, Тру сделала несколько глотков.
– Ну что, полегчало, дорогуша?
– Да вроде.
– Ей нужен свежий воздух! – Дама, новоявленный ангел-хранитель, протиснулась за прилавок и схватила Тру за руку.
– Я позабочусь о ней, мэм.
Сомнения рассеялись: это был голос Харрисона.
– А я встану на кассу. – К ним протискивался Гейдж. – Все хорошо, Тру?
– Лучше не бывает. – Она не стала жаловаться на головокружение.
Гейдж в недоумении уставился на брата.
– А ты тут какими судьбами?
– Здравствуйте. – Харрисон вытянул руку. – Будем знакомы: я Теренс Джонс. У вас прекрасный магазин.
«Да вовсе он не Теренс Джонс! – вертелось у Тру на языке. – Теренс носит темные очки а-ля Джон Леннон. А нелепые очки Харрисона – просто отвлекающий маневр».
Но Гейдж сразу все понял: Харрисон не хотел тянуть одеяло на себя, лишая Кармелу ее звездного часа.
– У меня к тебе вопрос, – сказал он Гейджу.
– Что?
– Ты, случайно, не оставлял письмо Тру в отцовской гитаре? Давно, когда мы еще учились в школе?
Гейдж на мгновение задумался, потом медленно проговорил:
– Оставлял. Через меня она хотела передать его… кое-кому. Но я забыл и обнаружил его в рюкзаке пару недель спустя. Меня съедала совесть, и вместо раскаяния я запихнул его в отцовскую гитару. Как последний идиот.
– Поступок идиотский, спору нет, – согласился Харрисон. – Но я не держу на тебя зла, поскольку и сам умом не отличался. – Прошмыгнув мимо брата, он оттеснил инициативную даму, которая по-прежнему кудахтала над Тру, и занял ее место.
А Тру и впрямь была на грани обморока.
– Я собирался заглянуть к тебе утром, – но увидел машину Дабза и подумал, что возможно, вы наладили отношения. Потом сказал себе: «Какого черта?» – я решил, что не должен опускать руки. А сюда пришел, чтобы сказать: если придется бороться за тебя, я готов. И на этот раз я выйду победителем.
Тру улыбнулась.
– Уже не актуально, он остался за бортом. Сегодня Дабз окончательно упал в моих глазах. Вел себя как настоящий подлец. Нас больше ничто не связывает.
– Это облегчает дело. – Поймав на себе косые взгляды, Харрисон взял ее под локоть. – Идемте, юная леди. Подышим свежим воздухом.
Тру чувствовала себя одной из его глупых фанаток, что млеют от звука его голоса, не говоря уже о прикосновении. А в горле ее тем временем зарождался крик восторга, радости. Абсолютно примитивный.
– Тебе не привыкать, да? – шепнула она ему на ухо.
– Ты о чем?
– Быть воплощением девичьих грез. Всякие охи, вздохи, визги… Обмороки.
– Ну конечно. – Он хранил невозмутимый вид, пока они спускались по ступеням магазина. – Постоянно с этим сталкиваюсь.
Какой чудесный день. Люди общаются и улыбаются. Вокруг Кармелы собрались пожарные, и она всех их обнимает.
Выйдя на воздух, Тру почувствовала себя значительно лучше.
– Но кое-что все же в новинку, – продолжил Харрисон. – Не доводилось влюбляться в особу, которая падает в обморок.
– Да что ты? – Сердце Тру зашлось от счастья, такого полного и огромного, что она еле сдерживала слезы.
Недолго думая он привлек ее к себе и поцеловал. Это был долгий, сладкий поцелуй.
– Ты моя, детка. Я намерен ежедневно доводить тебя до крика, стона и обморока. – Его намерения не оставляли сомнения, точнее не сформулируешь.
– Жду с нетерпением. – Ее переполняла радость, но в душе затаился страх. – Это красивая сказка, Харрисон, но ты не сможешь жить без своего дела. Я хочу, чтобы ты и дальше купался в лучах заслуженной славы. А я не могу бросить Бискейн.
– Эй! Это же Харрисон Гембл собственной персоной! – крикнул кто-то из покупателей.
– Тсс. – Харрисон надвинул шляпу на глаза. – Я надеялся избежать огласки.
– Все в порядке, – заверила его Тру. – Кармела будет счастлива видеть тебя здесь. Сегодня утром мы как раз говорили о том, как нам тебя не хватает.
В этот момент им навстречу ринулась роскошная дама и, бросившись ему на шею, воскликнула:
– Господи, Харрисон!
Принялись истошно вопить фанаты.
Тру отступила на шаг, чтобы понаблюдать за его мастерской работой на публику. Расплывшись в лучезарной улыбке, он давал автографы и лихо сыпал остротами.
Нет, ну до чего хорош!
И желанен. Мечта миллионов.
Тру глубоко вздохнула. Мысль, что она, так или иначе, встанет на пути его блистательной карьеры, тревожила.
Наконец ему дали возможность передохнуть. Когда она заметила, как Харрисон вглядывается в толпу, все ее существо затрепетало при мысли, что он ищет ее. Она беседовала с двумя пожилыми дамами, которые подошли спросить, когда Харрисон займется наконец реконструкцией городской библиотеки.
Пробравшись к ним, он прежде всего сделал комплимент каждой из дам и только потом сказал:
– Не возражаете, если я украду у вас Тру?
– О, ради бога! – воскликнули обе, обменявшись понимающими взглядами.
Тру едва могла дышать, настолько была взволнована и переполнена любовью.
– Не забывай, она молода и свободна! – окликнула их миссис Финч.
Харрисон взял ее за руку, их пальцы переплелись. Тру никогда не чувствовала себя такой счастливой…
– Куда мы направляемся?
– Может, пропустим по стаканчику в баре?
– Звучит заманчиво, – улыбнулась Тру.
Добравшись до конца Мейн-стрит, они повернули в сторону верфи. Почти все рыболовные суда бороздили океан, и только «Мисс Мэри» стояла в доке. Холщовый тент над аптекой Уайта давно сменили крепким медным навесом. Бизнес у него явно пошел в гору.
– А Уайт, я смотрю, на коне, – отметил Харрисон.
– Мистер Уайт умер, – мягко сказала Тру.
– О… – Харрисон смутился.
– Зато его дочь преуспевает. – Тру поцеловала его в щеку, чтобы сгладить неловкость. – Помнишь Джейн? Теперь она всем заправляет и до сих пор питает слабость к ребятишкам из «Рая песчаного доллара».
– Рад это слышать. – Харрисон притянул ее к себе. – Не знаю, что бы я делал без этого места. Без мистера Уайта, вселившего в меня уверенность. А потом я встретил тебя. И теперь точно знаю, где мое место. И с кем хочу провести остаток дней.
Выдержав едва уловимую паузу, позволив морскому ветру всколыхнуть прядь ее волос, он сказал:
– Тру, я тебя люблю.
В ее глазах стояли слезы.
– И я люблю тебя, Харрисон. Вы не упадете в обморок, если я поцелую вас, мистер Гембл? Не будете стонать, не лишитесь чувств? Вы, похоже, тоже чуточку не в себе. Прямо как я в «Чертовых янки».