И они вместе пообещали вслед Бегемоту:
"НУ, БЕГЕМОТ, ПОГОДИ!"
Глава десятая
ОБМАНЩИЦА ЛИСА
Вместо одного инвалида теперь было два.
У Кузьмы болела левая нога и правое ухо.
У Волка болело левое ухо. А нога не болела совсем. Но зато был подбит правый глаз.
Из двух волков-инвалидов одного здорового волка можно было собрать. При желании. Но это так, шутка. А нашим друзьям было не до шуток. Да и в подвале находиться становилось опасно. Вот-вот нагрянет милиция.
-А может, ну его, - сказал Волк, - Зайчишку этого? Скоро лето. Поедем к морю. Там и часики золотые, и сумочки. Лежат себе на пляжике, загорают. Ждут нас. Начнём охотничий сезон. А?
-Это как?
-Ну, понимаешь, Кузьма. Если где-то что-то плохо лежит. Или хозяева плохо смотрят. За тем, что где-то плохо лежит.
-Как это?
-А так, что взять это надо! Чтоб лучше смотрели! - не выдержал Волк.
-Нет! Это не волчье дело! Пока я Зайчишку не поймаю, нет моему сердцу покоя. А поймаю - загрызу. Папой клянусь. Погибшим за границей.
-Злой ты очень, Кузьма, - сказал Волк. - Даже слишком. Ни грамма в тебе доброты. Избить - это дело. До потери пульса! Это я понимаю.
-Эх, вы, - сказал Кузьма. - Племя новое, незнакомое. И в кого только уродились?
Волку стало стыдно:
-Пошутил, Кузьма. Я всегда с тобой. До гробовой доски. Заячьей. Смерть Зайцам!
-Смотри! - строго сказал Кузьма. - Правый глаз у тебя подбит. Как бы с левым чаво не случилось.
По тротуару застучал ливень. В подвале стало сыро и неуютно. Потоки воды пенились в узеньком окошечке, прямо над их головами. Отдельные ручейки прорывались в подвал и журчали по стенкам.
Всё это не укрепляло силы духа. И без того не очень сильные.
Прохожие в окошечке бежали от ливня. Видны были только их ботиночки и сапожки. И ноги. Но не выше колен.
-Лиса! - вдруг закричал Волк. - По колготкам узнал. Такие, как она, никто не носит. В красный цветочек.
-И что? - спросил Кузьма. - Ну, Лиса. Что я, лис не видел?
-Таких, как она, - нет. Голова у неё - академия! Вот кто нам план нарисует.
Лиса действительно по уму не уступала целой академии. Если бы этот ум был направлен на мирные цели.
Но Лиса пошла другим путём. Обжулить, обдурить. Наобещать, а потом смыться... Большего мастера свет не видел! А посмотришь на неё - красавица. Глаза честные, добрые. Хоть принцессу в кино играй.
-Что я с этого буду иметь? - сразу спросила Лиса.
-Всё, что душеньке угодно! - сказал Волк.
-Моей душеньке много чего угодно, - улыбнулась Лиса. - Машина новая угодна. Колечки золотые. Кремы, духи. Кухонная мебель.
-А в живых остаться? Не угодно? - спросил Кузьма.
-Ка-акой строгий, - обиделась Лиса.
-Он у нас такой, - сказал Волк. - Без отца, без матери рос.
-Детдомовский, что ли? - спросила Лиса.
-Вроде, - сказал Волк. - Бабка его воспитывала.
-Какая ещё бабка?
-Баба-Яга. Слыхала?
-Ладно мне мозги пудрить! "Баба-Яга его воспитывала"! А меня - Кощей Бессмертный.
-Знаешь что, красавица? - сказал Кузьма. - Некогда мне тебя уговаривать. А Кощея твоего я, как тебя, видел. Напротив меня сидел. Дрожал, потел, просил от смерти спасти.
-Он же бессмертный.
-До поры, до времени. Пока иголочку с его смертью никто не нашёл. А иголочка - в яйце. А яйцо - в утке. А утку Иван-царевич подстрелил. Вот и получается: "Выручай, Кузьма! Выручай миленький. Принеси яйцо. Полцарства бери. Любую половину! Хочешь правую, хочешь левую".
Но Лиса всё ещё не верила:
-Ну, хорошо. А как ты сюда-то попал?
-Заяц! Чтоб ему... Дурман-травою напоил. И в город ваш, будь он неладен.
-Ай да Заяй! - захохотала Лиса.
Но, увидев глаза Кузьмы, сразу осеклась:
-Ладно... Помогу. Полцарства мне не надо. Но кусочек... Малюсенький-малюсенький.
Она задумалась.
-Надо из дома его выманить. А лучше - из города. В городе тяжело. Кругом милиция. В деревню бы его. К бабушке. Как в сказке про "Красную шапочку". Читали?
-Читали, читали, - сказал Волк. - Только не дочитали. С грамотой у нас... Не очень.
-Это не страшно, - сказала Лиса. - Грамота не нужна, коли голова есть!
-Верно, - сказал Волк. - Грамота для тех, кто в очках ходит. А я без очков вижу, где что плохо лежит.
-Не будем отвлекаться, - сказала Лиса. - Мы про бабушку говорили. Бабушка у него есть?
-Есть! - обрадовался Волк. - Зимой приезжала. Деревня деревней. Так навозом пропахла, что мухи проснулись.
-Отлично! А где она проживает?
-Откуда я знаю? Я с ней не переписываюсь.
-Не беда. Узнаем!
Лиса вильнула коротенькой юбочкой и исчезла.
Час её не было, два. Наконец прилетела. Весёленькая, довольная.
-Что бы вы без меня делали? Узнала! Всё узнала. Звоню я вашему Зайке с телефона-автомата.
"Внучек, - говорю старушечьим голосом, - это соседка звонит. Бабушки твоей. С почты. Из деревни этой... Ну как её?"
"Лесной", - подсказывает Зайка.
"Ага, из неё... По дороге этой, железной... Ну, как её там?"
"По Рижской".
"Вот-вот... по Рижской. Заболела твоя бабушка... С улицы этой..."
"Хвойной".
"Ага... Так что собирайся, внучек, собирайся, милый. Поторапливайся. Если хочешь успеть. С бабушкой проститься. И гостинцы не забудь. Маслица, селёдочки..."
-Пивка, - подсказал Волк.
-Пива я не просила. Не люблю его.
-Ну и дура! Что может быть лучше пива? Холодного, с воблочкой.
-Заяц! - сказал Кузьма. - Заяц может быть лучше. Иль забыли, милые, о чём речь ведём?
-Извини, Кузьма, - сказала Лиса. - Не забыли. Так вот... Я ему лапшу на уши вешаю. А он вдруг... ка-ак заплачет... Зайка мой. Клянусь. Мне так жалко его стало!
-Коли заплакал - поверил, - сказал Кузьма. - Заплакал - значит, он наш!
-Он у нас добрый, - сказал Волк. - Зайчик наш любимый.
-Я добрых люблю, - сказал Кузьма. - С недобрыми хуже. За жизнь свою цепляются. Отдать жалеют.
-Прав ты, Кузьма. - сказал Волк. - Из-за копейки удавятся!
-Всё! - обрезал Кузьма. - Собираемся.
Он подошёл к луже. Напился из неё. Отёр с морды капли.
-Нож берём поострей. Мешок, верёвки... Ничего не забыли?
Волк скаладывал всё, что называл Кузьма, в школьный ранец, который нашли тут же, в подвале.
-Ну, я пошла, - сказала Лиса. - Вернётесь - дадите знать. Ни пуха вам, милые, ни пера!
-Куда это "пошла", красавица? - спросил Кузьма. - Или план тебе свой не нравится?
-Нравится. Очень нравится. Но - детишки малые. Один завтра женится, дубина. Другой - в армию идти не хочет. Денег не напасёшься! И всё я одна, бедная мама.
-Зубы нам не заговаривай, - сказал Кузьма. - С нами поедешь!
-Не поеду я никуда! - разозлилась Лиса. - Тоже мне... Начальничек!
-Че-го?! - оскалился Кузьма. - Не по-е-дешь?!
Он встал на задние лапы, передние положил ей на белоснежную кофточку.
-Не по-е-дешь?!
Лиса спихнула его лапы с плеч. На кофточке остались грязные следы.
-Фу, дурак! Так обращаются с девушками? Ну, и манеры! Где вы только воспитывались?
-В школе благородных девиц, - захохотал Волк. - У Бабы-Яги!
-Поедешь или нет? - снова спросил Кузьма.
-Поеду, поеду, - сказала Лиса. - Не могу я таких красавцев бросить.
-Отлично! - обрадовался Волк.
-Но с одним условием. Ты, Кузьма, брюки наденешь и пиджак.
-Ещё чего? Барство какое! Может, и галчтук ещё нацепить? Как его там, "бабушку"?
-Бабочку, - подсказал Волк.
-А что? И галстук-бабочка не помешает, - сказала Лиса. - И на задние конечности пора становиться. В таком виде мы далеко не уедем.
-Не умею я на задних ваших.
-Сумеешь. Палочку возьмёшь. На неё опираться будешь. Как добрый старенький дедушка.
-Она права, - сказал Волк. - И так все на нас пялятся.
Кузьму нарядили в брюки и пиджак. В руки дали палочку для прочистки канализации. С резиновым наконечником. И Кузьма, низко-низко согнувшись, опираясь на палочку, как добрый старенький дедушка, с "добрым" Волком и "добренькой-предобренькой" Лисой, направился к выходу из подвала.
Глава одиннадцатая
ДЕРЕВНЯ ЛЕСНАЯ, УЛИЦА ХВОЙНАЯ
За окном электрички мелькали весёленькие пейзажики. Ласковая зелень, тёмные после зимы поля, разноцветные машинки у переездов.
Вот в голубом небе пролетел вертолётик.
Кузьма не переставал удивляться, как изменилась родина:
-Не было ничего - и нате! Всё само катится, летает. Без лошадей, без ковров-самолётов.
Лиса смотрела на него с улыбкой:
-Есть чему радоваться? Грязища, тараканы. Заграница - да! Там жить можно.
-Я за границей не был, - сказал Кузьма. - Хватит папочки, дурака. Мне моя земля нравится. Реки, озёра. А леса такие - вовек не поймают!
-И я люблю родину, - сказал Волк. - Если голову иметь, можно всю жизнь не работать.
-Голову хорошо иметь, - сказала Лиса, - когда эта головка красивая. Глазки блестят, щёчки горят. Э-эх! Где мои семнадцать лет?
-"Где, где"! В тюрьме! - пошутил Волк.
-Врёшь! - обиделась Лиса. - Больше пятнадцати суток мне не давали.
Вот так, мило беседуя, друзья подъехали к платформе Лесная.
Деревянная платформа стояла посреди рельсовых путей. Левые вели в город, правые - обратно. Доски на платформе почернели от времени и велосипедных шин.
Деревянная платформа стояла посреди рельсовых путей. Левые вели в город, правые - обратно. Доски на платформе почернели от времени и велосипедных шин.
-Куда идти? - поинтересовался Волк.
-Сейчас узнаем, - сказала Лиса.
Она подошла к молодому симпатичному Оленёнку. Оленёнок ехал в город. На нём был чистый городской костюм. В руках - портфель и букетик цветочков.
-Здрасьте, - улыбнулась Лиса. - Улица Хвойная... Не подскажете?
Она улыбалась, вертела хвостиком.
Оленёнок даже смутился.
-А кто вам нужен? Я сам с этой улицы. Хвойной.
-Ой, как хорошо! - обрадовалась Лиса. - Нам Зайцева очень нужна. Бабулька. Знаете такую?
-Кто ж Зайцеву не знает? "Бабульку"! Эта бабулька ещё не старулька. Идите по той тропиночке вверх. Через лесок. Мимо озерульки. А дальше - по асфальтульке. И придёте. К вашей бабульке.
Оленёнок радовался своим шуткам. Он бы и сам проводил, да в городе его ждала невеста. Черноокая красавица Тёлочка.
Друзья спустились с платформы, перешли рельсовые пути, а дальше вверх, по тропиночке. По влажной после дождя траве. Не вытоптанной ещё очередными дачниками.
Шли, шли и пришли.
Но вместо ожидаемой развалюхи они увидели крепкий дом. За высоким сплошным забором.
Они обошли дом. Затем осторожно перелезли через забор со стороны леса.
Что они увидели внутри - не поддаётся описанию. В сарае резвились кролики. По участку разгуливали неизвестной породы птицы. Похожие на индюков, но с огромными, словно букеты цветов, хвостами.
-Павлины, - сказала Лиса. - Я за границей их видела. Каждое пёрышко - на вес золота.
-Хвост - он и есть хвост, - сказал Кузьма. - Ни мяса на нём нет, ни жира. Обыкновенный веник.
-Э-эх, - только и вздохнула Лиса.
Бабушки дома не оказалось. Из каменного гаража к воротам шли две широкие колеи. С чётким рифлёным узором.
-Укатила наша бабулька? - сказал Волк. - На танцульки.
-Ну, у вас и порядки, - сказал Кузьма. - У нас, в сказке, бабушки дома сидят. Внучат нянчут. Нас, Волков, дожидаются. Есть захотел - прямо к ней иди. Она всегда дома. Голодным не будешь. А у вас...
Волку вдруг стало обидно, что Кузьме всё здесь не нравится.
-Зато у нас, - сказал Волк, - охотники в тебя не стреляют. У нас защита животных есть. И ветеринары есть. Плохо станет - можно в зоопарк прийти. Там всегда накормят.
Кузьма опешил от таких речей.
-Волку - в зоопарк?
-Да! Если жрать нечего.
-Успокойтесь, ребятки, - сказала Лиса. - Надо спешить. Пока внучек наш любимый не приехал.
Они вошли в дом. Внутри было ещё интересней, чем снаружи. В углу стоял японский телевизор, слева от него - видик. В паркетных полах отражалась хрустальная люстра.
-Ну и хоромы, - сказал Кузьма. - У нас, в сказках, так только цари живут.
-А у нас, - сказал Волк, - так живут самые простые труженики села.
Лиса взяла со стола серенький листочек. Это была телеграмма.
Дорогая бабушка!
Пожалуйста, не умирай. Дождись меня. Я скоро приеду.
Твой Зайчик.
-Ясно, - сказал Кузьма. - Поехала в город. За гостинцами.
-Какие гостинцы?
Волк стоял у открытого холодильника:
-Вон их здесь сколько!
Кузьма взял красную пластиковую бутыль.
-Это чего?
-Соус, - сказала Лиса. - Томатный.
-Зачем?
-Для мяса.
-Барство какое! Мясо портить.
Они присели на широкий диван, весь в бархатных подушечках. Диван был такой мягкий, что не хотелось вставать.
-Да, - сказал Волк. - И чего я в городе не видел? Жил бы себе здесь да жил. Воздух свежий. Пища натуральная. Курить бы бросил. Что ещё надо?
-Зайца! - сказал Кузьма. - Зайца надо!
-У меня есть план, - сказала Лиса. - Ты, Кузьма, спрячешься в шкаф. А ты, Волк, - в холодильник. Бабулька приходит. Открывает шкаф. А там - Кузьма. Стоит и молчит. Как привидение. Бабулька понимает - "поехала крыша". Идёт к холодильнику. За каплями. Открывает. А там - Волк. И тоже молчит. С бабулькой ясно. Остаётся дожидаться прихода нашего любимого Зайчика.
-Хор-роший план! - одобрил Кузьма. - А ты, Лиса? Где ты будешь?
-Я буду на боевом посту. С вами рядом. На крыше сарая.
-Не слишком далеко?
-Нет. Чего вам мешать!
Послышался шум мотора.
-По местам!
Далее рассказываем происходящее, как увидела его Лиса. С крыши сарая.
К воротам подъехал здоровенный "джип".
Раздался автомобильный сигнал - ворота сами собой раскрылись.
Бабулька въехала во двор. Спрыгнула на землю.
Лису поразила её крепкая фигура. Издали, с крыши, - ну, просто женщина в самом расцвете сил.
Бабулька, ничего не подозревая, вошла в дом.
Несколько минут в доме стояла мёртвая тишина.
Лиса порадовалась, как чётко происходит осуществление её плана.
Но вдруг послышались крики. Грохот. Звон разбиваемой посуды. Дом задрожал, будто началось землетрясение.
"Зачем её так? - подумала Лиса. - Пожилую женщину..."
И только она это подумала, как из дома вышла бабулька. Здоровая и невредимая. Прыгнула в свой "джип" и укатила.
Лиса бросилась в дом.
Она увидела жуткую картину.
Кузьма лежал на лавке с распухшей физиономией. Глаза его были закрыты.
А Волк распластался на бабулькином диване. Его глаза были открыты. Но смотрели они в разные стороны.
Лиса начала с него.
Вылила ему на голову целое ведро воды.
-У неё чёрн-ный пояс. По карате, - сказал Волк.
-Раскидала нас, как слепых котят, - добавил Кузьма.
-А куда она укатила? - спросила Лиса.
-За медицинской помощью, - сказал Волк. - Для пострадавших. Для нас то есть.
Лиса взглянула в окно, вслед уехавшей бабушке, и увидела там Зайчика.
Он спешил, почти бежал. Боялся опоздать к умирающей бабушке.
-Зайчик! Заяц!
Лиса набросила на Волка одеяло. На голову ему натянула бабушкин чепчик.
Кузьму запихнула обратно в шкаф.
Ни о чём не догадываясь, Зайчик вошёл в дом.
Первое, что он увидел, - "бабушку". Она лежала на диване, закрывшись до подбородка одеялом. На голове её был чепчик, снаружи торчал огромный нос.
-Бабушка! - закричал Зайчик. - Что с тобой случилось? Почему у тебя такой большой нос?
-Насморк, - еле слышно сказал Волк.
-Это не страшно. Я тебе молочка согрею.
-С пивком бы, - прошептал Волк.
-С чем, с чем?
-С медком, - поправился Волк и ещё больше натянул на себя одеяло.
И тут же на другом конце, из-под одеяла, показались здоровенные волчьи ноги.
-Бабушка! - ахнул Зайчик. - Какие у тебя большие ноги!
-Осложнение, - прошамкал Волк. - После гриппа.
-Ничего. Это пройдёт. Валенки будешь носить.
-Валенки уносить? - испугался Волк.
-Какие валенки? Ты совсем плохо слышишь, бабушка.
-Сы-ышу, ву-учек, сы-ышу, - сказал из-под одеяла Волк.
-Что ты сказала?
-СЛЫШУ! - рявкнул Волк и скинул одеяло.
-Ой! Какие у тебя большие зубы! - испугался Зайчик.
-А это, - вышел из своего укрытия Кузьма, сам знаешь, почему. Зубы нам нужны, чтобы есть таких, как ты... Вкусненьких и молоденьких Зайчиков!
Зайчик попятился, хотел выскочить в окно. Но ставни снаружи захлопнулись. Там была Лиса.
Он попытался проскочить в дверь, но попал ногой в пустое ведро.
Кузьма набросил на него мешок.
А дальше... А дальше, как говорится, дело техники.
Лиса перевязала мешок верёвками. Мешок выволокли из избы. Перекинули через высокий забор. Перебрались сами.
И потащили Зайчика в сторону леса.
Глава двенадцатая
ЕЩЁ ОДИН ПЛАН ЛИСЫ
В лесу Кузьма чувствовал себя как дома.
Всё здесь было знакомое, родное. И могучие ели. И мягкие, усыпанные хвоей тропинки. И не растаявшие после зимы холмики почерневшего снега.
Кузьма пришёл в себя. Сбросил опостылевшую одежду. А канализационную прочистку, которая чуть не прилепила его навсегда к каменному полу вокзала, закинул за верхушки деревьев.
Наконец-то он опустился на все четыре лапы. И вольготно бежал впереди.
-Эх, хор-рошо!
-Ты не прав, - попытался пошутить Волк. - Очень хорошо!
На самом деле Волк так себя не чувствовал. Ему не нравился этот лес, мрачный и тревожный. Не нравились лужи - то и дело приходилось перепрыгивать. Не нравилось, что он один несёт мешок с Зайцем. И вообще... Всё ему не нравилось.
-Ребятки, - сказала Лиса, - я дальше не пойду. Уговор был какой? Зайчишку поймаем, и всё. Где моя доля?
-Вот где! - сказал Кузьма и оскалил клыки.
После дождя в лесу висел туман. Пахло так, будто лес надушили хвойным одеколоном. Деревья выныривали из тумана неожиданно, и надо было уворачиваться, чтоб не столкнуться с ними лоб в лоб.
Наконец они вышли на небольшую полянку.
-Всё, - сказал Кузьма. - Пришли. Здесь с Зайчишкой и расквитаемся.
-Ты что, Кузьма? - испугался Волк. - За это, знаешь?
-А кто видел? Свидетели кто?
-У меня есть план, - сказал Волк.
-Опять?
-Последний. Последний план, Кузьма. Зайчишку этого изобьём. За всё! За капустку. За морковку. За дедов наших, без вины загубленных. За отца твоего, от козы погибшего. За папу моего, охламона. Чтобы помнили Зайцы. Всех времён и народов. Во веки веков!