Ага! Я поняла!
Вдохновенно, несколькими штрихами, я нарисовала в блокноте конскую морду с раздувающимися ноздрями. Честно говоря, рисунок, выполненный в стиле примитивизма, мог изображать что угодно – хоть червивую грушу, хоть контрабас без деки, но я видела в нем лошадиную морду, и у меня были к тому основания.
Когда желто-синие пионеры рассказывали мне, что они прибежали к дубу, услышав конский топот, я подумала, что за стук копыт ребятки приняли звуки, издаваемые деревянными подошвами Зяминых сандалет. Только сейчас мне пришло в голову, что стучать копытами по парковой дорожке мог не только мой братец, но и самый настоящий жеребец или кобыла!
Предположим, спортсмен-придурок, который налетел на нас с Зямой, как шквальный ветер, бежал не куда попало, а вполне целенаправленно – в парк, где за могучим дубом было припарковано транспортное средство типа «Лошадь». В таком случае вполне естественно будет предположить, что Зяма, догонявший похитителя списка, получил по голове никаким не обухом, а крепким лошадиным копытом. Кони ведь очень не любят, когда малознакомые граждане неожиданно набегают на них с тыла!
Теперь временно оставим в стороне пугливую лошадь и перейдем к личности конника, он же – придурочный бегун, он же – похититель списка. Мне очень трудно представить, что желание насильственно завладеть ценной для нас с Зямой бумажкой могло внезапно возникнуть у совершенно постороннего человека.
Вывод: бешеный бегун имел своей целью именно отъем у нас с Зямой списка! Из чего логически следуют, как минимум, два умозаключения: первое – бегун за нами следил; второе – его тоже живо интересуют немецкие шкафы «Хельга». Может быть, это Владимир, у которого Зяма перехватил «Хельгу» старушки Аглаи Михайловны, ходит за нами по пятам? Бабуля, кстати, назвала этого типа обыкновенным и неприметным, а мы с братцем как раз не приметили его до налета на нас и не рассмотрели после! Запомнили только яркую желтую шапочку.
А что, если сумасшедший бегун-конник с воровскими замашками принадлежит к той банде, которая уже совершила целый ряд преступлений против нашего семейства: напала на мамулю, украла у нее сумку, проникла в нашу квартиру, свистнула «Хельгу» и мошенническим образом оформила по маминым документам кредит на холодильник? Я подпрыгнула на стуле. Ну, конечно! Это многое объясняет!
– Что, например? – спросил мой внутренний голос, в отсутствие живого собеседника добровольно принимающий на себя обязанности Ватсона.
– Например, замеченное Анной Клюевой отсутствие характерного шума мотора при движении транспорта, в который жулики погрузили «Самсунг»! – ответила я.
– Не понял! – признался мой внутренний голос.
– Элементарно, Ватсон! Сейчас поймешь, – пообещала я. – Вспомни: Клюева говорила, что во дворе «Мегаполиса» было темным-темно, только над входом светил фонарь, поэтому она плохо рассмотрела машину мошенников. Увидела только «Хельгу» в фургоне, а это что значит?
– Что в фургоне была «Хельга»! – Внутренний голос обрадовался своей догадливости и замер в ожидании похвалы.
– Это значит, что Анна смотрела на фургон только сзади! Морду машины она не видела, а зря: эта самая морда была очень необычной!
– Необычной? – повторил внутренний голос.
– Я думаю, что морда мошеннического транспорта была лошадиной! – победно заключила я. – Это была никакая не машина, а фургон, запряженный конягой. Гужевой транспорт! Надо бы еще раз поговрить с Клюевой…
Не откладывая дела в долгий ящик, я позвонила Анне Клюевой, но никто не снял трубку. Вероятно, сегодня Анна вновь работала в «Мегаполисе». Я не поленилась полистать телефонный справочник, нашла номерок администрации торгового центра, позвонила туда и спросила телефон отдела бытовой техники. Там к телефону подошла женщина с удивительно бесстрастным голосом. В первый момент я даже подумала, что общаюсь с автоответчиком! Впрочем, на мой вопрос: «Нельзя ли пригласить к телефону Анну Клюеву?» – женщина среагировала:
– Клюева у нас больше не работает.
– Неужели ее уволили из-за истории с мошеннически оформленным кредитом на холодильник? – охнула я.
– Вы знаете? – В монолитном голосе моей собеседницы наметилась трещинка.
– Знаю, потому что это именно наше розыскное агентство «МБС» обнаружило мошенничество с «Самсунгом» и довело данный факт до сведения вашего руководства, – нагло ответила я.
Может, я чуток преувеличила роль «МБС» в истории, но в целом не погрешила против истины.
Женщина на другом конце телефонного провода помолчала, а потом вполне нормальным человеческим голосом сказала:
– Нет, Клюеву не уволили. Аня погибла.
– Как погибла?!
– Нелепо! Утром спешила на работу, чтобы сократить путь, бежала к торговому центру через пустырь и упала в какую-то яму, коммуникационный колодец, что ли, – моя собеседница неожиданно разговорилась. – Наверное, спросонья не разглядела открытый люк в густой траве.
– Какой кошмар! – совершенно искренне ужаснулась я.
– Еще бы не кошмар! Колодец оказался глубоким, метра три, не меньше, и упала Анна очень неудачно… В общем, когда ее нашли, было уже поздно, не спасли девочку.
– А когда это случилось?
– Как раз сегодня, – женщина еще помолчала и добавила: – Хоронить послезавтра будут.
– Спасибо, – промямлила я.
И только успела положить трубку на рычаг, как ожил другой телефон – на сей раз мой собственный мобильник.
– Что за напасть! – с досадой воскликнула я, прикладывая к уху трубку.
– Индюха! Что происходит? – встревоженным шепотом заговорил Зяма.
– Ты откуда звонишь? – удивилась я.
– Из ординаторской я звоню, тут одна очень милая докторша пустила меня к больничному телефону.
– Ты уже начал охмурять докторш? Значит, тебе полегчало! – искренне обрадовалась я.
– Только на сердце камень, – поэтично посетовал Зяма. – Я тревожусь! Почему мой мобильник не отвечает?
– Ой, я его выключила, чтобы не вякал.
– Ты сумасшедшая?! – рассердился братец.
– Ответ положительный, – невозмутимо ответила я.
– Сейчас же включи телефон! Мы же указали его в объявлении о покупке «Хельги»! – жарко зашептал Зяма. – Вечерний листок уже в продаже! Если мы пропустим звонок с предложением, я тебя убью!
– В очередь встань, – огрызнулась я. Но мобильник все-таки включила.
– Что, тебе еще кто-то угрожал? – Зяма встревожился пуще прежнего.
– Ты имеешь в виду, кроме тебя? – уточнила я. – Загибай пальцы: пантюхинцы – это раз, новая подруга Хомкина – два, твоя старая подруга – три, а еще мой шеф, Михаил Брониславович, наверняка пожелает меня пристукнуть, если я завтра не сдам ему статью. Зямка, иди ты в палату, а? Не мешай мне работать! Я еще за статью не садилась, а завтра мне предстоит лошадь искать. Я пришла к выводу, что в деле с «Хельгой» замешана лошадь.
– О господи! – Зяма страдальчески вздохнул. – Мало нам было шкафа и холодильника, теперь еще и лошадь!
– С лошадью будет проще, – пообещала я. – Лошадей в нашем городе гораздо меньше, чем шкафов и холодильников! Ты перестань беспокоиться и иди отдыхать. И чтобы завтра уже был в форме!
– Спокойной ночи, – послушно прошелестел Зяма.
Он еще что-то говорил, а я уже приложила к свободному уху второй мобильник: Зямин аппарат как раз запел про бригаду.
– Алло! – сказала я.
Для Зямы это должно было прозвучать как прощальный привет, так как с этим словом я выключила свой сотовый, чтобы сосредоточиться на новом собеседнике.
– Добрый вечер, извините за поздний звонок, я по вашему объявлению, – на одном дыханье произнес женский голос, обладательницу которого я на радостях готова была расцеловать. – Вы хотите купить немецкий шкаф?
– «Хельгу» с единорогом, – подтвердила я, с нетерпением ожидая продолжения.
– У меня есть как раз такой шкаф, – сообщила женщина.
Я с трудом удержалась от звонкого поцелуя в мембрану телефонной трубки.
– Мы его у вас покупаем! – заявила я.
– Правда? – Мою собеседницу такая готовность совершить покупку немного удивила. – А вы знаете, что эта мебель довольно старая?
– Совсем рухлядь? – Я немного напряглась, но подумала, что дряхлый шкаф в нашем случае все-таки лучше, чем никакой!
– Нет, не рухлядь, она еще в хорошем состоянии, – заверила меня женщина. – Только я не понимаю, зачем вам такое старье? Сейчас в магазинах продается так много прекрасной мебели!
Сообразив, что хозяйка шкафа хочет прояснить причину нашей заинтересованности в «Хельге», чтобы ненароком не прогадать в цене, я поспешила объяснить:
– Мы для бабушки покупаем, для квартирной хозяйки!
И наскоро придумала душещипательную историю:
– Понимаете, мы с приятелем снимаем квартиру у одной очень милой старушки. Комнаты меблированы старомодно, но мы обещали хозяйке ничего не менять в интерьере. К сожалению, произошла неприятность, я оставила на шкафу бутылочку с зеленкой, а муж, не посмотрев, поставил прямо на нее увесистый мраморный бюст Ильича. Зеленка разлилась и замарала весь шкаф, стереть пятна никак не получается, вот мы и решили потихоньку от хозяйки просто заменить испорченную «Хельгу» на другую такую же. Авось подслеповатая старушка подмены не заметит!
И наскоро придумала душещипательную историю:
– Понимаете, мы с приятелем снимаем квартиру у одной очень милой старушки. Комнаты меблированы старомодно, но мы обещали хозяйке ничего не менять в интерьере. К сожалению, произошла неприятность, я оставила на шкафу бутылочку с зеленкой, а муж, не посмотрев, поставил прямо на нее увесистый мраморный бюст Ильича. Зеленка разлилась и замарала весь шкаф, стереть пятна никак не получается, вот мы и решили потихоньку от хозяйки просто заменить испорченную «Хельгу» на другую такую же. Авось подслеповатая старушка подмены не заметит!
– Неплохо придумано! – похвалила меня собеседница. – Хотя обманывать старушку, конечно, нехорошо. Это я вам говорю как старушка!
– Вы разве старушка? Голос у вас молодой, звонкий! – я сочла нужным польстить собеседнице.
Зямина практика убедила меня, что комплименты по поводу внешней моложавости нравятся всем дамам без исключения. Авось звонкоголосая старушка подобреет и согласится отдать мне «Хельгу»!
– Ну, хорошо, – сказала польщенная бабушка, словно подслушав мои мысли. – Если вам так сильно нужен этот шкаф, я его продам. А сколько вы мне за него заплатите?
– А сколько вы хотите? – быстро спросила я.
Рука сама собой полезла в карман за кошельком. Это было совершенно бессмысленное действие. Во-первых, кошелек лежал не в кармане, а в сумке. Во-вторых, денег в нем было – раз, два и обчелся. На выдвижной ящичек от «Хельги», может, и хватило бы, но не на целый щкаф.
Между тем моложавая телефонная бабуля, спасибо ей, назвала вполне умеренную сумму. Я не стала торговаться, решила, что одолжу денег у папули, он не откажет любимой дочурке.
– Вы когда хотите подъехать? – вполне довольным голосом спросила моя собеседница.
– А можно прямо сейчас? – нахально спросила я. – Я понимаю, что для визита время неподходящее, поздновато уже, но мне так не терпится взглянуть на «Хельгу»! Заодно я вручу вам деньги, хотя бы задаток.
Я очень боялась, что кто-то из конкурентов – неприметный Владимир или бегун-лошадник – перехватит у меня «Хельгу».
Звонкоголосая старушка хихикнула, как девчонка:
– Для страдающих бессонницей поздний час – самое подходящее время для визитов! Кроме того, я еще свою собачку не выгуливала, могу встретить вас где-нибудь поблизости от дома, чтобы вам не плутать по нашим закоулкам в потемках.
Своевременным вопросом я выяснила, что упомянутые темные закоулки находятся не так уж далеко от нашего дома, если сначала пройти через гаражи, а потом пробежать напрямик через пустырь.
– Вот на пустыре я вас и встречу! – предложила славная бабушка. – У моей собачки как раз есть надобность в этом самом пустыре.
– Я буду через полчаса! – пообещала я.
Положила трубку, спрыгнула со стула и рывком распахнула дверцу платяного шкафа. Что бы мне такое надеть, подходящее для ночного похода по пересеченной местности? В одиннадцатом часу вечера на пустыре будет темно, так что желательно облачиться во что-нибудь светлое, чтобы меня можно было разглядеть. Пожалуй, белые джинсы подойдут. А к ним хороша будет вот эта маечка, она хоть и черная, зато с флюоресцентным рисунком, который слабо светится в темноте.
Я быстро переоделась, тихо радуясь тому, что появился повод выгулять залежавшуюся в шкафу экстравагантную маечку, которую я до сих пор надевала только однажды – на вечеринку по поводу Хэллоуина. Черную трикотажную майку, словно скроенную из пиратского флага, украшало изображение улыбающегося черепа с костями.
Рассовав по карманам белых штанов ключи и пустой кошелек, я вышла в темный коридор и столкнулась с папулей.
– Прошу, прошу! – пробормотал папа, едва взглянув на фосфорецирующую черепушку моей майки. – Басенька вас заждалась.
– Папуля, это я! – сказала я, смекнув, что папенька принял меня за мамулиного вдохновляющего монстра.
– Индюшечка! – папа включил свет в прихожей и озадаченно осмотрел мой костюм.
– Папуля, дай мне, пожалуйста, денег! – попросила я, упреждая закономерный родительский вопрос: «Куда ты, детка, на ночь глядя?»
– Зачем тебе, детка, деньги? – папуля задал второй закономерный родительский вопрос.
– Хочу решить проблему с гардеробом! – находчиво ответила я.
Словом «гардероб» называется не только собрание одежек, но и шкаф, правильно? Значит, я не обманула папулю! Только он будет думать, что я хочу прикупить себе тряпок, а я куплю нам с Зямой «Хельгу».
– Да, проблему с гардеробом нужно решать! – согласился славный папочка, опасливо посмотрев на мой пиратский флаг.
Глубокое дыханье волновало мою грудь, и помещающийся на ней рисунок то растягивался, то стягивался, что заставляло скалящуюся черепушку пугающе гримасничать.
Я назвала сумму – папуля не вздрогнул. Через пару минут я уже загружалась в лифт, нежно поглаживая правую ягодицу, сильно увеличенную потолстевшим бумажником.
Во дворе было пусто, только в закоулке за детской горкой слышались ломкие подростковые голоса, веселые и хмельные.
– Пиво детям не игрушка! – укоризненно сказала я, пробегая мимо молодежной компании.
– Пиво и дети – близнецы-братья! – сказал мне в ответ какой-то литературно образованный юноша.
Перевирает Маяковского – значит, не только пиво пьет, но и книжки читает! Я смягчилась и не стала задерживаться возле юных выпивох, чтобы прочитать им обстоятельную лекцию о вреде алкоголя. Нырнула в узкий кривой коридорчик между гаражами, пробежала по нему резвым галопом, обогнула помойку и выскочила на пустырь. Из объяснений звонкоголосой старушки я поняла, что ее дом находится по другую сторону пустоши, поэтому я не стала притормаживать на краю обширного поля и отважно зашагала по тропинке. Скорость, правда, пришлось сбросить, потому что никаких осветительных приборов вроде фонарей на пустыре не было, а луна то и дело скрывалась за тучами. Я упорно шагала по протоптанной собачниками дорожке и, чтобы не оступиться, внимательно смотрела себе под ноги.
– Добрый вечер!
Я вскинула голову и увидела неподалеку темную фигуру, похожую на гриб. Надо же, не одна наша мамуля имеет обыкновение гулять по ночам в широкополой шляпе! Может, у пожилых дам нынче такая мода, о которой я до сих пор не знала по причине своей молодости?
– Это вы по поводу покупки шкафа? – спросил гриб уже знакомым мне звонким голосом.
– Я, я! – торопливо закивала я.
– Стойте на месте! Тут вокруг всюду собачьи кучки!
Я застыла на одной ноге, как цапля.
– Сейчас я вас проведу! – пообещала добрая женщина.
Вокруг меня быстро, затейливыми вензелями, забегал свет фонарика, потом плотный луч ударил мне в лицо, я зажмурилась и тут же почувствовала, что меня крепко взяли за запястье.
– Идите за мной, – услышала я. – Шагните вправо… Еще разочек вправо… Отлично!
Меня вдруг качнуло, теплая рука, крепко державшая мое запястье, разжалась, и вдруг земля ушла у меня из-под ног!
– Что…
Ох!
Пропавшая было земная твердь нашлась и с такой силой ударила меня по пяткам, что коленки мои согнулись, как пластилиновые, и я больно приземлилась на пятую точку.
– …такое? – договорила я.
В дырчато-черном, похожем на чайное ситечко, круге над моей головой появилась тень и послышался металлический скрежет. Через секунду я уже не видела звездного неба и не слышала ничего. С чувством искренней обиды я осознала, что милая старушка коварно столкнула меня в колодец и закрыла люк крышкой!
– Вот гадина-а-а! – Я не сдержалась и заревела, как грудной младенец.
Минут через пять запас слез закончился, и на смену младенческой обиде пришла недетская ярость. Меня, Индию Кузнецову, обвела вокруг подагрического пальца какая-то старушенция?! Ну, бабка, погоди! Вот вылезу я из этой ямы, поквитаемся!
Я вытерла глаза, шмыгнула носом и сосредоточилась на задаче выбраться из люка. Первым делом я путем осторожного ощупывания и похлопывания исследовала дно и стенки колодца в пределах досягаемости. Выяснилось, что с ямой мне повезло. Дно ее было покрыто толстым слоем прелой травы, вдобавок на этот пружинящий матрас был брошен ватник. Вероятно, колодец служил лежбищем какому-нибудь бродяге. Я получила более или менее комфортную тюрьму.
Впрочем, у меня не было желания оставаться в заключении. Попотев и посопев, на стене колодца я обнаружила металлическую скобу, за которую без труда ухватилась, немного подпрыгнув. К сожалению, подтянуться на руках, чтобы уцепиться за следующую скобу, я не сумела. Вероятно, бомж, квартировавший в этой одноместной бетонной ночлежке до меня, был лучшим физкультурником.
Разочарованная, я спрыгнула вниз, уселась на мягкую стеганую подстилку, подперла щеки кулаками и задумалась. Если я не найду способа выбраться из заточения самостоятельно, до утра никакой помощи мне со стороны не будет, это точно. На пустыре и днем-то не особенно людно, только утром и вечером собачники с питомцами гуляют. Услышат ли они мои крики? Колодец глубокий, накрыт чугунной крышкой… Да, плохи мои дела! И почему я, дура такая, не взяла с собой телефон?! Карманов в брючках не хватило, так повесила бы на веревочке на шею!