С глухим стуком капсула легла на палубу и ее со всех сторон обступили моряки-спасатели. На столе зазвонил телефон, Броуди механически поднял трубку и ответил.
-- Адмирал Джардин, сэр -- сказал голос связиста.
-- Соедините -- Броуди продолжал наблюдать за тем, что происходило на палубе. На лицах окружавших капсулу моряков читалось явное отсутствие желания стать первым, кто ее откроет. Два офицера военно-медицинской службы стояли чуть поодаль и молча наблюдали за развитием событий. Рядом с ними с телефонной трубкой в руке стоял адмирал Джардин. -- Ты собираешься открыть эту штуку, адмирал? -поинтересовался Броуди. -- У меня стоит монитор -- я вижу, что там у вас происходит. Президент просил передать, что ты должен действовать по обстановке и принимать решение самостоятельно, но при этом держать подальше проныр из газет.
-- Я вот думаю насчет карантина, генерал -- хрипло сказал адмирал Джардин. Тут два варианта. Можем мы от них чем-нибудь заразиться, но это маловероятно, если учесть, что они долгое время находились в космосе. С другой стороны -- не подхватят ли они от нас что-нибудь? Я думаю... Ох ты!
-- Что такое?
-- Пардон, генерал, но похоже на то, что решение от нас уже не зависит. Кто бы там внутри не находился,он начал открывать люк. Видишь?
-- Да. Крышка люка очень, очень медленно ползла вверх. Когда она, наконец, остановилась, из проема выкатился трап и по нему начали спускаться три фигуры. Какие-то они неуклюжие, подумал Броуди. Хотя это и понятно -- столько времени просидеть в космосе -- это не шутка. Интересно, как им это удалось? И неужели это все-таки полковник Тэйлор и его экипаж?
На астронавтах было полное космическое обмундирование -герметичный скафандр , поверх него -- специальный комбинезон, на головах шлемы с круглыми вставками из особо прочного стекла. Они должно быть, изжарились во всей этой амуниции.
Один из офицеров-медиков выступил вперед и махнул рукой, указывая на шлемы астронавтов. Те согласно кивнули и, с трудом дотянувшись до защелок, начали медленно вывинчивать стекла шлемов, скрывавших их лица. Наконец, им это удалось.
-- Добро пожаловать к нам на борт, господа -- торжественно произнес адмирал.
На экране монитора появилось четкое изображение астронавтов, которое камера дала крупным планом. Сержант, стоявший за спиной генерала, взглянул на лица астронавтов, открыл рот и зашелся от смеха.
-- Это же обезьяны! -- завопил он. -- Святая затрещина, вы только посмотрите на них, генерал! Наши вояки изловили трех макак, да еще выряженных в скафандры!
-- Адмирал Джардин -- ровно произнес в трубку Броуди. Его голос был так же бесстрастен, как голос Рэя Гамильтона, отдававшего приказ об объявлении готовности номер один по САБу. -- Адмирал...
Да, генерал. Именно это ты и видишь. Ты ведь об этом хотел меня спросить, не так ли? Я вижу то же самое -- ответил ему голос адмирала. -- Сомнений быть не может -- наши астронавты оказались обыкновенными шимпанзе.
-- Откуда, черт побери, они могли взяться? -- раздраженно воскликнул Броуди.
-- Может, мне у них спросить?
-- Адмирал, я должен буду доложить об этом президенту и твои остроты совершенно неуместны.
-- Ладно, извини. Ладно, у тебя есть хоть какие-нибудь предположения? Все это куда более странно, чем я ожидал. Честно говоря, я в растерянности.
-- Да уж. Я тоже. Вот что, президент хочет, чтобы эту капсулу внимательно проверили и осмотрели. Немедленно и самым тщательным образом. Я что хочу сказать -- ты отправь пока этих... гм... этих пассажиров куда-нибудь в безопасное место. Туда, где знают, как с этим зверьем обращаться. Там поблизости нет никакой лаборатории? Может, в университете?
-- Это небезопасно. Адмирал помолчал. -- Есть у меня один приятель -- он работает в Лос-Анжелесском зоопарке. Я думаю, их некоторое время можно держать там, не опасаясь, что об этом ктонибудь пронюхает. Но долго держать это в тайне нам не удастся, генерал. Теперь уже об этом знает целая толпа народу -- все эти ребята с корабля, да и твои орлы тоже...
-- Угу. Но решать все равно президенту -- когда и кому раскрывать эту военную тайну, верно? Так что, давай, отправляй их в зоопарк. Вполне, по моему, подходящее место для мартышек. И поручи комунибудь их проверить. Подыщи там, чтобы разбирались и чтобы лицензии имели.
-- Неплохую работенку ты припас для Военно-Морского Флота -съязвил Джардин.
Броуди скорчил рожу телефонной трубке. -- Ты что думаешь,у тебя у одного проблемы? Мне, между прочим, делать доклад президенту. Он, небось, придет от всего этого в жуткий восторг.
Глава 3
Адмирал --Простак-- Джардин был человеком невезучим. И что самое обидное, все его неприятности возникали совершенно не по его вине. Вот и на этот раз -- его ребята действовали совершенно безупречно. Уже через минуту после того, как он получил сигнал о появлении неизвестной воздушной цели, готовящейся совершить посадку, в воздух был поднят самолет-перехватчик, который направился к месту предполагаемого приводнения. Вертолет со спасательной командой прибыл вовремя, ремонтно-восстановительный корабль мчался к месту происшествия со скоростью двадцать восемь узлов в час...
Корабль подошел к капсуле и она была поднята на борт...
В общем все, абсолютно все шло прекрасно, пока эти аст-ронавты, черт бы их побрал, не оказались мартышками. Простак Джардин снова пожал плечами. Как же все-таки они могли туда попасть?
-- Где они сейчас? -- спросил он своего адьютанта.
-- В офицерской кают-компании, адмирал -- с готовностью доложил ему старший лейтенант Харт. -- Мы сначала поместили их в лазарет, но там слишком много всяких предметов, которыми они могли бы пораниться.
-- Держу пари, офицеры в восторге оттого, что в их кают-компании поселились макаки. Возражал кто-нибудь?
-- Никак нет, сэр.
Интересно, как бы они стали возражать, спросил сам себя Харт. Их никто и не спрашивал. Насколько он знал, в Военно-Морском Флоте никогда не спрашивали. Командир изрек Слово -- и стало по слову его -- вот и все дела.
-- Вы связались с зоопарком Лос-Анжелеса?
-- Так точно, сэр. Они готовы. Полная секретность и безопасность. Обезьян поместят в лазарет для заболевших животных. Там сейчас почти никого, если не считать покалеченного лисенка, оленя с пневмонией и гориллы с депрессией -- у нее подружка умерла. Наших обезьян никто там не увидит, они это гарантируют, а оборудования у них вполне достаточно и для медицинского и для психологического обследования.
-- Звучит заманчиво. Джардин снял трубку телефона, встроенного в штурманский стол: -- Мостик? Мои поздравления Скипперу. Теперь, пожалуйста, отведите корабль на базу в Лонг-Бич, скорость -- обычная крейсерская. Конец связи.
-- Сэр, -- снова заговорил адьютант, -- Есть пара психологов, специализирующихся на животных. И у них есть дипломы и лицензии -работают в Университете Лос-Анжелеса. Они займутся обезьянами завтра утром.
-- Хорошо -- Джардин встал.-- Давайте-ка взглянем на них. Их кто-нибудь покормил? Должно же быть на этом корабле какое-нибудь мясо? Интересно, кстати, они его сырым едят, или приготовленным?
-- Я слышал, сэр, что шимпанзе в большинстве своем пред-почитают вегетарианскую пищу.
-- А-а... Но же не можем позволить им умереть с голоду?
-- Никак нет, сэр. Я раздобыл целый пакет апельсинов. Он был у одного из пилотов. Я отнесу его вниз?
-- Неплохая мысль.
Они прошли через весь корабль и спустились к кают-компании. Рядом с дверью стоял часовой.
-- Они одни там, капрал? -- строго спросил адмирал Джардин.
-- Никак нет, сэр. С ними офицер медицинской службы, сэр. Но ...
-- Но -- что, капрал?
-- Вам бы лучше самому посмотреть, адмирал. Эти самые обезьяны -- они ненормальные, сэр. Они не похожи ни на одну мартышку, каких я видал. -- Он открыл дверь кают-компании.
Старший лейтенант военно-медицинской службы Гордон Эшмид стоял в углу и смотрел на шимпанзе. Три обезьяны сидели за столом. На полу лежал большой саквояж. Рядом с ним валялись три скафандра и три комбинезона. Адмирал вошел и две обезьяны тотчас же вскочили, как это сделали бы любые офицеры при появлении старшего по званию; третья обезьяна в это время пыталась совладать с непослушной молнией на домашнем махровом халате.
-- Прошу прощения -- сказал адмирал Джардин. -- Я не хотел... Господи, что это я говорю -- спохватился он. Потом он перевел взгляд на Эшмида и немного смущенно поздоровался:
-- Добрый день, старший лейтенант. Я вижу, вы их уже переодели.
-- Никак нет, сэр. Они сами сняли и скафандры и комбинезоны.
-- А? -- Джардин нахмурился. Снять герметичный скафандр было делом не из легких. Во-первых, он облегал тело как хорошо подобранная перчатка, а во-вторых, что на нем, что на комбинезонах было множество всяких крючков, застежек, молний и прочего, что необходимо было расстегнуть. -- Что, сами? Без посторонней помощи?
-- Они помогали друг другу , сэр.
-- И теперь делают вид, что переодеваются -- сказал адьютант Джардина.
-- А? -- Джардин нахмурился. Снять герметичный скафандр было делом не из легких. Во-первых, он облегал тело как хорошо подобранная перчатка, а во-вторых, что на нем, что на комбинезонах было множество всяких крючков, застежек, молний и прочего, что необходимо было расстегнуть. -- Что, сами? Без посторонней помощи?
-- Они помогали друг другу , сэр.
-- И теперь делают вид, что переодеваются -- сказал адьютант Джардина.
-- Ничего себе -- --делают вид-- . По-моему они уже -- переоделись. Доктор, откуда у них эта одежда?
-- Они принесли ее с собой, сэр. Вот в этом саквояже.
-- Так, минуточку. Давайте сначала -- остановил его адмирал. -Значит, вы говорите, что эти три шимпанзе вылезли из космического корабля, прихватив с собой чемоданчик. Они принесли этот чемоданчик сюда, в кают-компанию, поснимали с себя скафандры и комбинезоны и из этого своего чемоданчика достали для себя одежду, подходящую им по размеру. И надели ее на себя.
-- Да, сэр -- с выражением ответствовал ему Эшмид. -- Это именно то, что я сказал вам, адмирал.
-- Понятно. -- Джардин снова посмотрел на шимпанзе. Все три обезьяны уже вновь уселись на свои прежние места за столом каюткомпании. -- Как вы думаете, они понимают, о чем мы говорим? А, доктор?
Эшмид пожал плечами. -- Сомневаюсь, сэр. Они очень хорошо выдрессированы, да к тому же шимпанзе -- наиболее сообразительные животные. После дельфинов, по-моему. Однако все попытки научить их говорить или хотя бы понимать человеческую речь неизменно терпели неудачу. Они способны воспринимать сигналы, но не синтагмы.
-- Не понимаю.
-- Ну, например, возьмем собак. Собаки, сэр, в состоянии понимать и исполнять команды. Команда представляет собой сигнал. Когда собака слышит его, она совершает какое-либо действие. Но вы не можете попросить собаку обойти вначале вокруг дома, подняться по лестнице на второй этаж и только после этого выполнять команду. Вы, конечно, можете научить ее выполнять по определенной команде именно эту последовательность действий, но о б ъ я с н и т ь ей это вы не сможете никогда. Она вас не поймет. Для этого уже требуется язык.
-- Однако я бы сказал, что вид у них такой, словно они нас слушают -- сказал адмирал Джардин. Он повернулся к адьютанту:
-- Грег, дайте-ка им ваши апельсины. Может, они проголодались.
-- Есть, сэр -- Харт положил пакет на стол. Один из шимпанзе взял его и, по очереди вынимая каждый апельсин, аккуратно выложил их на стол. Другой в это время засунул лапу в саквояж и вытащил оттуда маленький складной ножик.
-- Эй, ты, погоди! -- закричал пехотинец и бросился отнимать нож у шимпанзе.
-- Оставьте его -- сказал доктор Эшмид. -- Ничего страшного, капрал. Они уже пользовались этим ножом -- чтобы разрезать одну из завязок на комбинезоне.
-- Гм... -- адмирал Джардин кивнул пехотинцу. -- Ладно, сынок, оставь их. Раз старший лейтенант так считает, значит все в порядке. Слушай-ка, сынок, ты бы поднялся сейчас в рубку да предупредил берег, чтобы нас в порту встретила военная полиция. Нам надо отправить этих симпатяг в зоопарк.
Шимпанзе тщательно очистила от кожуры один апельсин и передала его другой обезьяне. Потом принялась чистить второй.
-- И это тоже странно, адмирал -- сказал Эшмид. Вид у него был озадаченный. -- Обычно шимпанзе ни с кем не делятся. Случается, конечно, что самец дает какие-нибудь объедки своей самке, и уж, конечно, более крупные и сильные особи мужского пола отбирают у более слабых все, что им заблагорассудится. Но я ни разу не слышал, чтобы самка предлагала самцу очищенный апельсин.
-- Она второй тоже отложила в сторону. У них прекрасные манеры, а, Грег?
-- Так точно, сэр, -- автоматически отреагировал адьютант. Манеры обезьян волновали его весьма незначительно. Он хотел поскорее вернуться в Сан-Диего, где его ждала белокурая милашка из ночного варьете. Она не станет дожидаться его слишком долго. У нее, может, манеры были менее изысканными, но зато некоторые другие достоинства с лихвой компенсировали этот недостаток.
-- А теперь что она делает? -- спросил Джардин. Шимпанзе съела третий апельсин и начала чистить следующий. Кожуру она аккуратной кучкой складывала на столе.
-- Грег, подтащите-ка сюда эту корзинку для мусора. Давайте посмотрим, что она будет делать.
-- Есть, сэр.
Шимпанзе смахнула очистки в корзинку. Несколько кусочков кожуры упали на пол и она, нагнувшись, тщательно собрала их и водворила в корзинку.
-- Да, они безусловно, прекрасно выдрессированы, адмирал -сказал Эшмид. -- Я даже склонен думать, что они были домашними и жили вместе с людьми в доме.
Один из шимпанзе громко фыркнул. Адмирал Джардин нахмурился. -- Ладно, это не моя забота. Все, что я должен сделать, это доставить их на берег, поместить их в стационарный госпиталь в Лонг-Бич и сдать с рук на руки ребятам из зоопарка, когда они туда за ними явятся. Хотел бы я знать, как в этом госпитале с ними будут управляться -- что-то я не слышал, чтобы шимпанзе умели пользоваться туалетом. А вы, доктор?
-- Не думаю, чтобы кому-нибудь удавалось научить их этому -ответил Эшмид. -- Хотя это вне моей компетенции, сэр.
-- Сдается мне -- продолжал развеселившийся адмирал,что в таком случае сестрички не будут особенно счастливы ухаживать за такими пациентами. С нашими морячками им, пожалуй, веселее.
-- Так точно, сэр. -- Джардин посмотрел на шимпанзе и посерьезнел. На этом корабле у многих морячков манеры были куда хуже, сказал он себе и задумчиво покачал головой. -- Ну, ладно, в зоопарке им и вправду будет лучше. По крайней мере, у них будет хоть какая-нибудь компания. Мне говорили, что там в соседней клетке живет горилла.
Самка с размаху швырнула на стол складной нож. Джардин рассмеялся: -- Я уж готов подумать,что она поняла то, что я сказал и что гориллы, ей, кажется, не нравятся. По-моему, и вы так подумали, а?
Глава 4
В Лос-Анжелесском зоопарке было темно. Джим Хаскинс, насвистывая себе под нос веселую песенку, совершал последний обход звериного лазарета. Несколькими часами раньше тут царил ужасный кавардак, но теперь, наконец, все успокоилось и было почти так, как обычно. Его, конечно, раздражало присутствие у дверей двух морских пехотинцев. Да еще несколько болванов вместе со своими офицерами сидело в машинах военной полиции неподалеку от входа в корпус. Но они хоть теперь не совали нос не в свое дело и не мешали Джиму заниматься своей обычной работой, которая, как всегда полностью захватила его. Скоро уже можно будет идти домой. Но сперва он еще раз заглянул в клетку с лисенком. Бедняга как-то ухитрился выскользнуть из своей клетки и попасть в лапы к собаке динго. Характер у той был -- не приведи Господь и лисенок чуть было не распрощался с жизнью. Хорошо, сторож оказался не подал ему и успел спасти незадачливого беглеца. Теперь дела уже шли на поправку, хоть его и изрядно помяли -- малыш выглядел почти здоровым. Ему теперь еще немного покоя и все будет в полном порядке. Джим удовлетворенно кивнул головой. Он еще не был, правда, дипломированным врачомветеринаром -- по правде сказать, ему еще целый год предстояло учиться в вечерней школе. Но все ветеринары в один голос утверждали, что у него Богом данный талант чувствовать звериную душу и что это куда важнее, чем бумажка из медицинского колледжа и чтение мудреных книжек.
В следующей клетке был олень -- и в ней горели лампы ультрафиолетового света, чтобы поддерживать там тепло. Джим подумал, что вряд ли от этого будет много толку -- животные всегда очень тяжело переносят пневмонию и семья оленя вряд ли дождется его возвращения. Жалко, конечно,но в конце концов, он не относился к редким экземплярам. То ли дело горилла. Его клетка была следующей -он, похоже, спал. Этот Монстр совсем плох, подумал Джим. Вообще-то его кличка была Бобо, но кто-то прозвал его Монстром и прозвище накрепко пристало к этой злобной зверюге. Он еще вел себя прилично,пока была жива его самка. Но после ее смерти он впал в мрачное раздумье, из которого его ничто не могло вывести. Он почти ничего не ел и не пил и лишь злобно огрызался на любые попытки Джима наладить с ним контакт, слонялся из угла в угол или неподвижно сидел, уставившись в пол. Джим надеялся, что куратор зоопарка продаст гориллу в какой-нибудь другой зоопарк, в котором требовался самец гориллы и там ему подыщут подружку. Хотя, конечно, в его возрасте это уже было проблематично.
А вот и клетка с тремя новенькими -- шимпанзе. Приятно посмотреть -- здоровые, холеные. Наверное, домашние -- вон, и одежду нацепили и снимать не захотели. И ножи не отдали. Раньше Джим всегда очень строго относился к таким вещам. Правила на то и установлены, чтобы их соблюдали, даже если этих мартышек и притащили вояки из Флота и если вокруг них прыгала целая куча врачей из военно-медицинской службы. В клетке с вновь прибывшими все еще горел свет. Джим заглянул в клетку, убедился, что там достаточно соломы, чтобы обезьянкам было удобно ночевать, что пол в клетке чистый и что там положено достаточно бананов и апельсинов. Похоже на то, что шимпанзе были чем-то напуганы. Они ничего не съели, они не карабкались по развешанным под потолком клетки лианам, не раскачивались на них, не верещали и не задирали друг друга. Ничего, подумал Джим, день-два, и они освоятся. Шимпы всегда такие веселые и смешные. У Джима никогда не было с ними проблем. Он любил их и обычно они отвечали ему тем же.