Заметил или нет, не знаю, по крайней мере, он ничем себя не выдал. Вот так в обнимку мы и подошли к ресторану.
– По-моему, мы похожи на влюбленных, – сказал Вадим, распахивая передо мной дверь.
– Чему ты радуешься? Вдруг кто-нибудь видел нас и поспешит донести Людмиле?
– Тебя это беспокоит? – спросил он, серьезно спросил, а я, признаться, растерялась.
– Конечно, – выжав из себя улыбку, ответила я. – Ты мой друг, и я не хочу вносить разлад в твою семейную жизнь.
– Как серьезно ты это сказала, – покачал он головой.
– Ты меня провоцируешь, – засмеялась я.
– Уже давно и напрасно, – ответил он.
В сущности, это была обычная словесная перепалка, но теперь она не казалась мне забавной. Метрдотель встретил нас почтительным поклоном, Вадим часто наведывался сюда, так что его здесь хорошо знали.
Метрдотель повел нас в небольшой зал, к круглому столику с табличкой «стол заказан». Он пододвинул мне стул, убрал табличку и зажег свечи в подсвечнике. «Оказывается, Вадим заранее заказал столик», – с досадой подумала я, до той поры уверенная, что идея прийти сюда явилась к нему не более пятнадцати минут назад. Тут я испуганно решила, что обед со свечами – прелюдия к некоему разговору, который может оказаться для меня весьма неприятным. И испугалась. Раз уже после Юлькиных слов я чувствую неловкость, что произойдет, если Вадим… «Нет, – успокоила я себя. – Он никогда себе этого не позволит. А если все-таки…»
Вадим мне всегда нравился, не будь он женат, наши отношения довольно быстро могли бы стать близкими. Но сейчас между нами ничего быть не могло. Это понимала я, и, надеюсь, понимал Вадим. Но если он все-таки решится… «Испортит жизнь себе и мне», – с досадой подумала я и взмолилась, чтобы у него хватило благоразумия этого не делать, тем более – у нас общий бизнес.
– У тебя что, неприятности? – вдруг спросил он, когда мы сделали заказ.
– Нет, с чего ты взял?
– Ты… как-то странно выглядишь. И на меня смотришь с подозрением.
– С ума сошел? – я почувствовала, что краснею. Ну, Юлька, удружила, у парня в мыслях ничего такого не было, а я тут навыдумывала бог знает что. – Я подозреваю, что у тебя есть неприятная новость, и ты решил подсластить ее походом в ресторан, – улыбнулась я, гоня скверные мысли прочь и торопясь привычно увидеть в Вадиме верного друга.
– У меня нет плохих новостей. Особенно хороших, правда, тоже нет. Мы с тобой редко видимся, вот и все.
– Мы видимся каждый день, просто ты меня не замечаешь, когда занят работой.
– А ты меня. Ну, вот я и решил напомнить, что я рядом, и заодно узнать, как твои дела.
– Нормально, – пожала я плечами.
– Я думал, ты приедешь к нам на дачу.
– Мы провели выходные с Юлькой.
– Ты бы могла приехать с ней. Я вам всегда рад, и Людмила тоже.
– Спасибо.
– Так чем вы занимались?
– Ездили за город.
– Вдвоем?
– Нет, с приятелями.
– У тебя появился приятель? – поднял брови Вадим.
– Я сказала «приятели», у меня их много, я думала, ты знаешь.
– Значит, ты по-прежнему одна?
– Да, и ничего плохого в этом не вижу.
Официант разлил вино, Вадим поднял бокал и произнес:
– За тебя.
– И за тебя. Ничего, что мы пьем в разгар рабочего дня?
– Ничего. Помнишь, что ты мне обещала? Если вдруг появится человек и тебе покажется…
– Я вас непременно познакомлю, – смеясь, перебила я. Когда-то я вправду это обещала, а мой компаньон грозился, что, если парень ему не понравится, он меня замуж не отдаст.
С Вадимом я познакомилась, еще учась в университете. Я тогда подрабатывала в одной фирме, там мы и встретились. Вадим заглянул к своему другу, а мне нужно было срочно передать документы в налоговую. Он вызвался меня подвезти. Простившись с ним, я не подозревала, что судьба сведет нас еще раз. Его жена в то время намеревалась открыть салон красоты, помещение они купили в старом городе, и Людмиле хотелось оформить его в стиле девятнадцатого века. Кто-то рекомендовал ей меня как человека с фантазией и хорошо знающего историю родного города. Немаловажным для Людмилы был тот факт, что мое вознаграждение можно было считать чисто символическим. Я сделала эскизы, они ее устроили, и началась совместная работа. В один из вечеров, когда мы, сидя в будущем салоне, ломали голову, как удешевить проект, приехал Вадим. К открытию салона мы подружились не только с Людмилой, но и с ним. Потом я стала работать на телевидении, а он вынашивал идею заняться рекламным бизнесом и однажды изложил ее мне. В рекламе я себя не видела, но Вадим проявил настойчивость, и я в конце концов задумалась, а потом и увлеклась. Идеей, а не Вадимом. Так мы стали компаньонами: его деньги, мой творческий потенциал. Он оказался прекрасным менеджером, и дела наши шли отлично, в первую очередь благодаря ему, одна я вряд ли смогла бы справиться.
Вадим рос в весьма благополучной, с финансовой точки зрения, семье, в советские времена его дед был директором продуктовой базы, с этого и началось благосостояние, которое отец Вадима упрочил, трудясь на весьма доходных местах. Мой компаньон смело мог причислить себя к золотой молодежи, однако, вопреки установившемуся канону, в университете был примерным студентом, рано женился и родительским деньгам предпочитал свои собственные, то есть был серьезным, порядочным и надежным парнем.
Внешность его сразу вызывала симпатию и доверие. Рост сто девяносто сантиметров, стройный, смотрит серьезно, а разговаривает со всеми исключительно доброжелательно. У него приятное лицо с пухлыми губами и глазами небесно-голубого цвета. Ранние залысины на выпуклом лбу его отнюдь не портили. Он был старше меня на девять лет и имел привычку разговаривать с молодыми женщинами тоном доброго дядюшки. Дамам он очень нравился, причем дамам всех возрастов, и, конечно, знал об этом. У нас было негласное правило: с клиентами-мужчинами веду переговоры я, с клиентами-женщинами – Вадим. Эта маленькая хитрость всегда срабатывала.
– Прости мне мою назойливость, – вдруг сказал он. – Но мне кажется, тебя что-то беспокоит. Сначала я решил, что у тебя кто-то появился. Теперь не знаю, что и думать.
– Это так заметно? – откладывая в сторону нож и вилку, вздохнула я. – Я имею в виду мое беспокойство? – В тот момент я подумала, почему бы все не рассказать Вадиму? Он человек здравомыслящий, и наверняка у него найдется для меня разумный совет. В очередной раз мне очень захотелось переложить свои проблемы на мужские плечи, и раз уж Ромка где-то на Алтае, самое время довериться Вадиму.
– Заметно. Причем не только мне. Павел сказал…
– О господи, – покачала я головой. – Почему мужчины вечно обвиняют женщин в болтливости, когда сами не в состоянии держать язык за зубами. Все дело в Юльке, – решилась я.
– Она опять влюбилась? – усмехнулся Вадим.
– Хуже. Написала дурацкую статью, полный бред, но… но после этого ей стали приходить эсэмэски странного содержания, добавь к этому предложение встретиться ночью на кладбище.
Вадим опять усмехнулся:
– Подходящее место для свидания.
– Тебе смешно, но на самом деле забавным это не выглядело. Даже наоборот.
– Ты хочешь сказать… – растерялся Вадим. – Вы что, пошли туда?
Я кивнула.
– И ты? Мало того что не смогла отговорить ее от глупой затеи…
– Потому и пошла, что не смогла отговорить.
– И что там произошло?
Вздохнув, я все выложила. Как я и ожидала, собственный рассказ показался мне верхом глупости, но Вадим воспринял его неожиданно серьезно.
– Не могу поверить, что ты вела себя так безответственно, – принялся выговаривать он. – Ясно, что вы имеете дело с психически неуравновешенным человеком. А Юльке не мешало бы задуматься, что ее глупые статьи…
– Ради бога, Вадим, – перебила я. – Я знаю, что ты прав, я и сама думаю так же. Лучше скажи, что нам теперь делать? Идти в милицию?
– Разумеется. Возможно, его слова об убийствах не более чем желание нагнать на вас страху, но… согласись, это звучит довольно зловеще.
– Вопрос в том, отнесутся ли к нашему рассказу серьезно?
Вадим некоторое время молчал, размышляя.
– Скорее всего, в милиции решат, что это ловкий пиар-ход, учитывая Юлькину статью.
– У меня есть знакомый в следственном отделе, я могла бы обратиться к нему, но он сейчас в отъезде.
– Пожалуй, это самый разумный выход. А пока он не вернулся, не делай глупостей: никаких встреч и тому подобного.
– Ты прав, – ответила я с большой долей печали.
Проблема не испарилась, как я того втайне желала, и ничего для ее решения Вадим предложить не мог, впрочем, глупо было надеяться на это.
– Кстати, сегодня мне звонила тетушка, – заметил Вадим. Я решила, что он хочет сменить тему, и спросила:
Проблема не испарилась, как я того втайне желала, и ничего для ее решения Вадим предложить не мог, впрочем, глупо было надеяться на это.
– Кстати, сегодня мне звонила тетушка, – заметил Вадим. Я решила, что он хочет сменить тему, и спросила:
– Как у нее дела?
– По-моему, прекрасно. Старуха утверждает, что никогда так хорошо себя не чувствовала. – Он помедлил и, взглянув на меня, заговорил опять: – Она спрашивала о тебе, жаловалась, что ты давно к ней не наведывалась. Ты же знаешь, она считает: весь мир крутится вокруг нее, и любой мало-мальски знакомый человек просто обязан о ней беспокоиться, а от тебя она ждет визита вежливости. Ты ведь обещала заглянуть к ней.
– Извини, я, честно говоря, забыла. Да и не придала ее приглашению особого значения. Согласись, мы не так близки…
– Я тебя прекрасно понимаю, – кивнул Вадим. – Но если тетушка что-то вбила себе в голову… Она ждет вас вместе с Юлькой.
– С Юлькой? – удивилась я. – Они же едва знакомы.
– Меня это тоже удивило. Обычно старуха осторожна и не жалует малознакомых людей. Сегодня она утверждала, что твоя Юлька ей очень понравилась, а к тебе, если верить тетке, она вообще питает родственные чувства.
– Хорошо, я ей позвоню, – пожала я плечами.
– Сделай одолжение. У старушенции крыша совсем съехала, представь, в ее окружении появился тип, которого она буквально боготворит.
– Что за тип?
– Понятия не имею. Какой-нибудь юркий парень, положивший глаз на ее богатства. Она называет его князем.
– Что, серьезно? – растерялась я.
– Еще как. Послушать ее, так он ведет свой род от польских королей. Все эти глупости меня мало заботят, но, сама понимаешь, когда у старухи столько денег и так мало мозгов, от нее можно ждать чего угодно. Ясно, что этот князь попросту проходимец, а ну как моя дражайшая тетка выйдет за него замуж, и парень получит все ее деньги?
– Тебя это беспокоит?
– Еще бы… Ты знаешь, я рассчитываю на ее наследство, и конкуренты мне ни к чему. Поэтому будет здорово, если ты навестишь ее и разведаешь обстановку, тем более что она сама просто жаждет тебя видеть.
Тетка Вадима была в городе личностью известной. Лет тридцать она заведовала областным Домом культуры, но вовсе не это принесло ей славу. Когда-то она слыла красавицей, и мужчины с ума по ней сходили. Замужем она была пять раз и из каждого замужества сумела извлечь существенную прибыль. Материальную, разумеется. В ее мужьях числились: известный адвокат, ювелир, заведующий городской свалкой и директор комиссионки. По меткому выражению Вадима, тетушка ничем не брезговала. С последним супругом они прожили в любви и согласии пятнадцать лет, он скончался у нее на руках, оставив ей три антикварных магазина, роскошную квартиру в центре города, два коллекционных автомобиля и кругленькую сумму в иностранной валюте. Теперь ей было за семьдесят, и она часто жаловалась на одиночество, потому что все пять браков оказались бездетными. Вадим был единственным близким родственником Аделаиды Викентьевны. Отец Вадима, ее родной брат, умер три года назад, и она до сих пор его оплакивает. Вадим был образцовым племянником, и я не сомневаюсь: он вел бы себя точно так же, не будь у тетки ни копейки. Навещал ее практически ежедневно, был ее личным водителем, когда это требовалось, привозил ей продукты и каждую пятницу совершал с ней длительную прогулку в парке, рядом с которым находился ее дом. Аделаида в племяннике души не чаяла, в детстве шесть лет Вадим жил в ее семье, когда его родители уезжали на север. Но, несмотря на все достоинства тетки, Вадим ее не особо жаловал и заботился о ней не по большой любви, а из чувства долга. Свою неприязнь к Аделаиде он объяснял ее вздорным характером, неуживчивостью, абсолютным нежеланием считаться с другими и страстью к злым сплетням. Все это в Аделаиде, безусловно, присутствовало, и в избытке, хотя первое впечатление было всегда самым отрадным: милая старушка, общительная и веселая, которой есть что вспомнить. Когда мы только начинали с Вадимом совместное дело, он меня с ней познакомил. Мы тогда отправились на важную встречу и по дороге заехали к ней, чтобы оставить продукты. Тетушка меня буквально очаровала. Она стала мне звонить время от времени, и между нами возникло нечто вроде дружбы. Я на все лады восторгалась Аделаидой, пока Вадим однажды не заявил:
– Старуха считает, что мы любовники. Мало того, прозрачно намекает всем, кому ни попадя, что к ней мы наведываемся, желая остаться наедине друг с другом. Она дает нам приют, потому что сердце ее разрывается на части при виде наших страданий.
– Она что, спятила? – на мгновение лишившись дара речи, спросила я.
– Нет. Она терпеть не может Людмилу и каждый вечер, болтая с ней по телефону, не отказывает себе в удовольствии намекнуть, что я терплю ее только из жалости.
– Вот мерзкая старуха, – не выдержала я и заявила, что ноги моей больше не будет в ее доме, но Вадим лишь усмехнулся:
– Это ничего не изменит. У меня просьба: веди себя так, точно ни о чем не догадываешься. Не то она придумает что-нибудь похуже.
Я обещала, но визиты к Аделаиде сократила до минимума.
Постепенно моя злость на нее прошла, я поняла, что на нелепые поступки ее толкают одиночество и неудовлетворенность. Несмотря на все ее богатство, ей в жизни не хватает главного: обычного человеческого тепла. Теперь мы виделись примерно раз в три месяца и иногда болтали по телефону. С Юлькой я их познакомила год назад, случайно, когда мы встретились с Аделаидой в торговом центре. Мне показалось, что Юлька ей не понравилась, и вдруг это приглашение. Хорошо изучив старуху, я была уверена: за ним что-то стоит, некий хитрый умысел. Вот только чем вдруг ее заинтересовала Юлька?
– Откуда взялся этот князь? – задала я вопрос, продолжая размышлять об Аделаиде.
– Понятия не имею. Она непривычно скрытничает. По-моему, с ней что-то происходит. Глаза горят, шерсть лоснится, – засмеялся Вадим. – При этом старуха загадочно улыбается. Вот я и решил: не влюбилась ли она, чего доброго.
– Сколько ей? Семьдесят?
– Семьдесят шесть. Но для истинной любви это не помеха. Одна надежда, что с тобой она будет откровеннее.
– Сомневаюсь. Хотя попробовать стоит.
После этого разговор перешел на работу, и более к прежней теме мы не возвращались. В маленьком зале мы все еще были одни, и я и Вадим забыли, что обеденный перерыв давно кончился, уходить из ресторана не хотелось. Мои недавние мысли, навеянные словами Юльки, испарились, зато осталась неловкость оттого, что я вообразила, будто мой компаньон питает ко мне чувства, далекие от дружеских, и я, лишний раз убедившись в его непоколебимой дружбе, принялась демонстрировать свою. В общем, тот день можно было назвать вполне удачным. Правда, ближе к вечеру я так уже не думала.
Мы пробыли в ресторане до пяти, потом отправились в офис. Где-то часа через два я вспомнила про Юльку и позвонила ей на мобильный.
– Ты где? – спросила она.
– Все еще на работе.
– Встретимся у тебя дома.
– Есть новости? – нерешительно спросила я.
– Поговорим позднее, – туманно ответила она.
Конечно, после этих слов я заторопилась домой и всю дорогу гадала, что опять произошло. Неизвестный прислал эсэмэску? Что на этот раз? От моего недавнего стремления жить так, точно ничего не происходит, и следа не осталось. В тот момент я осознала, что хочу я того или нет, но уже вовлечена в некую игру, смысла которой не понимаю. И вся моя жизнь зависит от этих дурацких посланий. Это было тем более невероятно, что я всегда считала себя здравомыслящей особой.
Я заехала в супермаркет, стараясь думать лишь о том, что приготовлю сегодня на ужин, но проклятые мысли не ушли, они просто притаились, а беспокойство и чувство беспомощности все усиливалось. Так что в конце концов осталось лишь одно желание: поскорее увидеться с Юлькой и узнать, что у нее за новости.
Побросав пакеты с продуктами в багажник, я поспешила домой. За окном был родной город, и я с грустью подумала, что раньше очень любила время, когда возвращалась с работы, неторопливо разглядывая пешеходов и строя планы на вечер. Как странно вдруг изменилась жизнь по прихоти какого-то типа. А я любила повторять: человек сам хозяин своей судьбы. И что теперь? Я отчаянно пляшу под чужую дудку. «Еще одна выходка этого типа, и я пойду в милицию», – зло подумала я. Я хочу, чтобы меня оставили в покое, а со всеми тайнами пусть разбираются другие. Бросив машину на стоянке, я с пакетами в руках поднялась к себе, толкнула дверь и сразу поняла, что в квартире кто-то есть. Пакеты с шумом упали на пол, пластиковая бутылка с молоком покатилась по коридору, а я смотрела на нее, чувствуя, как сердце несется куда-то с бешеной скоростью.
– Я здесь, – крикнула Юлька из кухни, а я чертыхнулась в досаде. Вовсе не Юлька была тому причиной. Что со мной происходит? Я боюсь. В самом деле боюсь неизвестно чего или кого. Мне даже в голову не пришло, что здесь моя подруга, у которой много лет есть ключ от квартиры. Я вообразила бог знает что. Желание отправиться в милицию прямо сейчас только увеличилось.