Михаил Викторович переглянулся со старшим лейтенантом.
— Значит, связь с поселком есть? — спросил старший лейтенант. — Так позвони ей сам.
— Связь есть. Чингис звонил в поселок с «трубки» нашего подполковника. Сначала не сумел дозвониться, потом ему самому позвонили. Наверное, звонили не ему, а Завалило, но попали на него. Чингис грозил подполковнику Устюжанину, это из спецназа ГРУ, что скоро там объявится и всех уничтожит. Хвастался, как обезьяна, врал, что всех наших уничтожил без потерь для себя, а сам одиннадцать человек потерял. Но еще четырнадцать у него осталось. И две машины потерял. И еще один раненый в отряде, еле ходит. Тоже не боец… — Никифоров говорил, а сам уже нажал кнопку вызова и поднял трубку к уху. Но ненадолго. Рука опустилась, и он недовольно проговорил:
— Не получается. Сначала срабатывает, но тут же отключается. У Чингиса тоже так сначала было. Но когда ему позвонили, нормально работало. Может, от «трубки» зависит?
— Нам надо с Устюжаниным связаться, — сказал Заборских уже почти окрепшим голосом. — Хотя бы предупредить его, когда Чингис выступит, чтобы приготовился к встрече.
— А он туда не собирается, — ответил Никифоров. — Я слышал разговоры, когда меня связывали. Бандиты между собой разговор Чингиса с подполковником обсуждали. Они отсюда в поселок Светлый поедут. Чингис специально врал, что на спецназ нападет, чтобы туда все силы стянули, а Светлый остался бы без прикрытия.
— Светлый — это…
— Не знаю, — признался рядовой.
— Это, как на главную дорогу выедешь, семь километров направо, — объяснил казак. — А в разоренный поселок — налево. Отсюда по дороге до Светлого полста верст, значит, Чингис планирует в двух поселках отметиться. Популярности ищет. Едет, как на гастроли.
— Тем более, надо предупредить, — сказал Заборских. — Или самим их уничтожить, а это нам пока не по силам. Звони. Много раз звони. Раз за разом вызывай. Может, пробьешься. Пошлем твою тетку к Устюжанину, пусть предупредит.
Никифоров молча кивнул и повторил вызов. Потом повторил еще, и так раз за разом.
— Как у тебя телефон не отобрали? — спросил старший лейтенант.
— А меня даже не обыскивали. Даже гранату в «разгрузке» оставили. Одну вытащили, когда связывали, а с другой стороны оставили.
— Как ты вообще жив-то остался?
— Мне осколок в руку попал, а самого взрывной волной перевернуло и о борт головой уже на вылете треснуло. Не знаю, как голова уцелела. Сейчас трещит. Я, правда, пармедол себе уколол, полегче стало. А до этого невозможно было. Не так рука болит, как голова. Я и валялся там, рядом с грузовиком, пока эти козлы не пришли. Меня сам Чингис сначала пристрелить хотел, из револьвера в лоб. Потом передумал и велел одному бандиту меня к расщелине гнать. У них там три машины в расщелине стоят. Проход они завалили. От ветра так спасаются…
— Значит, еще несколько часов в запасе, — кивнул Заборских. — Пока завал не разберут, машины выехать не смогут. А тебя, стало быть, в машину не посадили?
— Чингис приказал связать меня и положить рядом с камнями. Ему интересно было, что со мной ураган сделает, далеко ли унесет. На погибель, короче говоря, оставил. Пули пожалел. Я уже и приготовился ураган встречать. Лежу с закрытыми глазами, а тут Михаил Юрьевич…
— Запомни, сынок, раз и навсегда, Михаил Юрьевич — это Лермонтов, он тоже к этим краям отношение имеет, потому тебе и вспомнился. А я — Михаил Викторович. Я своего отца родного сильно уважаю и потому отчеством своим дорожу. Если забываешь, зови просто дядей Мишей. Второй раз уже поправляю, — серьезно произнес казак, и шикарные усы его сердито, как у таракана, затопорщились.
— Хорошо, дядя Миша, — согласился покладистый рядовой и улыбнулся.
— То-то.
— И вот теперь я здесь, — продолжил Никифоров. — Да что там у них со связью делается?.. — Он в сердцах потряс «трубку», и она тотчас зазвонила. Виктор посмотрел на определитель номера.
— Это не тетя. Незнакомый номер. И вообще номер какой-то странный. Впервые такой встречаю. Отвечать?
— Отвечать, — категорично кивнул головой окончательно пришедший в себя Сергей. — Нам нужно любую связь искать. Через кого-то выходить на подполковника Устюжанина.
— Алло! Слушаю, — отозвался рядовой Никифоров в трубку. — Это ты, теть Валь? А что номер не твой? Я уж думал, отвечать или не отвечать. Понятно. Понятно. Да. Плохо у нас дело. Хуже не бывает. Не телефонный это разговор, теть Валь. Что? Старший лейтенант… Вот и отлично. Он нам как раз и нужен. Давай его срочно… — Он протянул «трубку» Заборских: — Она звонит со спутниковой «трубки» старшего лейтенанта из спецназа «летучих мышей». Пожаловалась, что со своей дозвониться не может, и старлей дал ей спутниковую. С ним поговорите.
Заборских начал говорить, стараясь не показать голосом, как трудно ему дается даже простое произнесение слов:
— Старший лейтенант Заборских, спецназ внутренних войск.
— Старший лейтенант Логвинов, спецназ ГРУ, — прозвучало в ответ. — Что там у вас произошло?
— Весь отряд погиб вместе с командиром. В живых остались только я и рядовой Никифоров. Оба ранены. С нами еще местный житель, Михаил Викторович, хозяин грузовика, который мы использовали для атаки на банду Чингиса. Михаил Викторович спас сначала меня, потом и рядового Никифорова. У Чингиса тоже большие потери. Из двадцати пяти человек осталось четырнадцать, один из них ранен. По окончании урагана Чингис планирует атаку на поселок Светлый.
— Он обещал к нам пожаловать.
— Это обман. Чингис надеется, что у вас сосредоточатся все местные силы, а он пойдет на Светлый, где некому будет ему противостоять.
— Я уже подъезжаю к нашему подполковнику, подождите пару минут, я доложу ему ситуацию.
— Жду…
Старший лейтенант перевел дыхание. Ему очень трудно было разговаривать вообще, и особенно трудно было говорить твердым голосом. Голова кружилась даже в сидячем положении, туман в глазах стоял, кажется, постоянно, и хотелось просто стонать, не произнося больше ни слова. Желая привести голову в порядок, Сережа помотал ею, словно хотел усталость и боль сбросить, но от этого движения она стала совсем нестерпимой. Он резко вдохнул воздух и уронил голову на грудь, теряя сознание. «Трубку» Никифорова, однако, по-прежнему зажимал в руке, только рука уже не держалась около уха.
Михаил Викторович осторожно забрал телефон из руки старшего лейтенанта и кивнул рядовому. Тот понял и быстро поддержал Заборских, чтобы тот на землю не свалился, а остался в сидячем положении, прислонившись спиной к камню. Казак же поднес трубку к уху, в которой слышались человеческие голоса и шум дизеля, и проговорил:
— Алло! Алло!
Никто не ответил, но, поскольку разговор не прерывался ни одной из сторон, он решил ждать. Одновременно Михаил Викторович протянул свободную руку и приложил пальцы к стянутому бинтовой повязкой горлу старшего лейтенанта. Сонная артерия пульсировала, значит, старлей жив, просто потерял сознание от собственных усилий.
Наконец в трубке послышался какой-то шорох, и сразу после этого спокойный голос представился:
— Подполковник Устюжанин, спецназ ГРУ. Мне уже сообщили, старлей, что у вас произошло. Ты уверен, что Чингис пойдет на Светлый?
— Это не старлей, товарищ подполковник. Это Михаил Викторович, его спутник. Старший лейтенант Сережа, не знаю его фамилию, не расслышал, когда он представлялся — у нас ветер сильно шумит, сознание потерял. У него несколько ранений, а ранение головы, видимо, серьезное. Его срочно госпитализировать требуется. Часть черепной коробки ниже затылка осколком снесло.
— Я понял, Михаил Викторович. Что будем предпринимать? Вы владеете информацией? Или рядовой больше знает?
— В полном, думаю, объеме владею. По крайней мере, по текущему моменту.
— Тогда с вами и поговорим…
Глава шестнадцатая
Женщину, которая трясла трубкой сотового телефона, стоя у дороги, старший лейтенант Логвинов увидел, когда возвращался в очередной раз из каменного дома врача к траншее. Он только что доставил в дом последнюю партию местных пожилых людей и намеревался теперь забрать хотя бы часть полицейского спецназа, чью БМП он использовал, а потом, если будет необходимость, перевозить и солдат своего отряда. Что заставило старшего лейтенанта остановиться около этой женщины, Логвинов сам не сразу понял. Вид у нее, наверное, был слишком рассеянным и расстроенным. Впечатление было такое, что женщина готова куда-то побежать. И, наверное, за помощью. Сразу возникла мысль, что случилась какая-то беда, женщина пытается помощь вызвать, может быть, звонит в «Скорую помощь» или в полицию, но дозвониться, естественно, не может, потому и состояние у нее такое истеричное. В поселке, наверное, многим помощь требуется, и придется ее оказывать именно солдатам спецназа ГРУ и полицейским, поскольку МЧС, скорее всего, по погодным условиям сразу прибыть не сможет.
Ураган уже, по большому счету, завершившись в этом месте, ушел дальше, ливень почти прекратился, превратившись в простой дождь, и ветер стих, войдя из ураганного в характеристики даже не штормового, а просто крепкого. Это были всего лишь остаточные явления недавнего присутствия «Чингисхана».
Виктор остановил БМП и высунулся из люка:
— Женщина, что случилось?
Она обернулась на голос, но слов, видимо, не разобрала. Логвинов снова спрятался в машину и заглушил шумный двигатель, чтобы не мешал разговору. Но разговору мешал скорее дождь, стучащий по броне и смазывающий все остальные звуки. Старший лейтенант выбрался из люка и спрыгнул с брони прямо перед подходившей к машине женщиной.
— Что у вас случилось? — еще раз спросил он.
— Извините. Племянник у меня… Сын брата… Вы не знаете, внутренние войска уже вернулись? Спецназ внутренних войск? Они утром уезжали…
Из этих сбивчивых слов Логвинов понял только вопрос о спецназе и ответил:
— Не знаю ничего насчет внутренних войск. Они уехали в преследование банды. А что с вашим племянником?
— Он там, в спецназе, водителем служит. Я звонила, связь сорвалась. Потом он мне звонил, тоже срывается. Сначала соединяется, потом срывается. Беспокойно за него. Боюсь, не случилось ли чего. Он утром у меня был, перед ураганом. Потом они поехали… А когда они вернуться должны? Не знаете?
— Этого никто не знает, — сказал Логвинов. — Спецназ обычно возвращается, когда задание выполнит. А со связью… Вы не переживайте. Что-то здесь, в поселке, случилось. На вышке. С аппаратурой что-то. Ни вы дозвониться не сможете, ни вам… Уже многие пробовали. А что, очень позвонить нужно?
— Волнуюсь я…
Подполковник Устюжанин вернул старшему лейтенанту «трубку» спутниковой связи как раз перед этой последней поездкой и передал ему разговор с Чингисом.
Тогда они оба дружно поулыбались над самоуверенностью амира. И теперь, желая вывести женщину из состояния беспокойства хотя бы одним сообщением, поскольку беспокойства по другим поводам и без того, наверное, хватало, Логвинов вытащил свою трубку и протянул ей:
— Это спутниковая, она в вышках не нуждается. Звоните, я подожду.
Женщина, как оказалось, даже номер племянника в памяти не держала и набирала его, заглядывая в свой телефон.
— Витюш, это ты? Это тетка Валя. Ты где пропал, дозвониться до тебя не могу? Да, у меня твой номер высвечивался, а разговор срывался. Вот тут остановился на танке красивый старший лейтенант и любезно передал мне спутниковую трубку, чтобы я с тобой поговорила. Ладно, как у тебя дела? Когда вернешься? Не знаю. У него летучая мышь на рукаве нарисована. Да… Да… Хорошо, Витюш, хорошо, сейчас передам ему… — Глаза ее стали испуганными, и она протянула «трубку» старшему лейтенанту: — Спасибо. Я успокоилась. Я пошла. С вами говорить хотят…
Логвинов взял трубку, поднес к уху и услышал разговор, который велся еще не с ним, видимо, тезка Логвинова передавал ее кому-то. И этот кто-то сразу представился:
— Старший лейтенант Заборских, спецназ внутренних войск…
Информация была интересной и нужной. И потому, продолжая разговор, Логвинов забрался в БМП, завел двигатель и рванул на полной скорости по сваленным стволам деревьев в сторону траншеи, где его ждал подполковник Устюжанин. И даже люк закрывать не стал, потому что ветер был боковым, и в люк не сильно заливало, только редкие капли попадали в лицо.
Подполковник тоже осознал уже, что ураган прошел, и выбрался вместе с подполковником Изжогиным, десятком солдат и таким же количеством ментов на площадь. Видя приближающуюся на большой скорости БМП, шагнул навстречу, понимая, что Логвинов со срочными новостями…
Михаил Викторович подробно рассказал о всех событиях дня. Подполковник слушал внимательно, перебивая порой только отдельными уточняющими вопросами. Но рассказ был настолько подробным и не по-военному красочным, что вопросов возникало мало.
— Я все понял, Михаил Викторович. Очень хорошо, что вы нам дозвонились. Номер ваша «трубка» записала?
— Записала, товарищ подполковник, не знаю только, как связь будет работать в условиях урагана. Он только-только к нам подходит.
— Я пользовался «трубкой», когда у нас ураган еще свирепствовал. Вроде бы проблем не возникло. Как раз Чингису и звонил. Вернее, звонил подполковнику Завалило, а попал на Чингиса. Он, кстати, пытается называть себя Чингисханом. Не знаю уж, в подражание монголу или урагану? Мы свою долю непогоды пережили. Постарайтесь пережить и вы. Как спрятались? Надежное место?
— Маленькая расщелина. Узкий проход. Если будет ливень, для воды есть сток. Скалы козырьком нависают, прикроют. Вообще-то, мы должны пережить ураган без последствий. У меня только возникают опасения относительно нашего старшего лейтенанта. Ранения у него серьезные, и кровь полностью никак остановить не можем, большая потеря крови.
— Я не врач, знаю только, что при большой потере крови следует беречь человека от переохлаждения. Он и без того будет мерзнуть. Правда, мы здесь контактируем с одним врачом, может, у него проконсультироваться? Хотя он врач зубной, но что-то тоже, наверное, знает.
— Извините, товарищ подполковник, я, вообще-то, фермер, а по образованию зоотехник, и ветеринарию в студенчестве изучал. Думаю, что мои знания более обширные, чем у зубного врача. Здесь хирург нужен. И хороший. А в отношении ранений и травм у меня опыт есть. Пусть это опыт работы с животными, но с животными работать труднее, они сказать ничего не могут. Но я надеюсь, что старший лейтенант сумет пережить ураган вместе с нами. Еще вопросы или просьбы есть? А то я свою выскажу.
— Высказывайте.
— Как нам себя вести? Предположим, бандиты попытаются уехать, что нам в таком случае предпринимать?
— Ничего. Вы же не в состоянии их уничтожить?
— Нашими силами — не в состоянии, это однозначно. Несколько человек разве что. А потом уничтожат нас. Старший лейтенант говорил, что бандиты в состоянии половиной своего отряда создать плотность огня, которая не позволит нам отстреливаться. А вторая половина в это время подойдет вплотную.
— Да. Так и сделают, если вас обнаружат. Они пока, надеюсь, не знают, где вы?
— Я тоже на это надеюсь. В нашем положении, товарищ подполковник, кроме надежды, ничего и не остается. Только за счет надежды и царапаемся еще, карабкаемся, то есть пытаемся выбраться из ситуации. А ситуация такая, что носа лучше не высовывать. Впрочем, пока ураган не прошел, высовывать можно. Бандиты сами попрятались, им сейчас не до нас.
— На ваш взгляд, Михаил Викторович, сколько времени отряду амира Чингиса понадобится для того, чтобы разобрать каменный завал и выехать из расщелины?
— Не меньше трех часов. Скорее даже часа четыре.
— Они, естественно, сами это понимают. Значит, атаковать поселок Светлый планируют ночью, как и наш поселок.
— Скорее всего именно так. Днем они, кажется, хуже видят.
— А летучие мыши ночью хорошо видят. Мы что-нибудь придумаем.
— Вы намереваетесь сюда ехать? — спросил казак, и в голосе его невольно прозвучала надежда. — Накрыть их, пока в машины не сели, было бы удобно.
— Нам будет сложно вас искать. И еще есть множество нюансов, отметающих такой вариант. Мы лучше что-нибудь свое придумаем. Знать бы вот только, когда они выедут. Из вашей расщелины бандитское укрытие видно?
— Нет. Они по другую сторону холма. Холм боком прилегает к скальному массиву. С нашей стороны холма больших расщелин, в которых можно машины укрыть, нет. Они дальше нашли. Я сам туда ехал, собирался там с грузовиком спрятаться, но его «краповые» реквизировали.
— Он цел?
— Покалечен. Бандиты его гранатометом накрыли. Правда, только осколочной гранатой. Машину не сильно повредили, восстановить можно, тем более она у меня застрахована.
— Какой у них гранатомет? — спросил подполковник.
— Рядовой Никифоров говорит, что гранатомет остался, а гранат уже нет, и самого гранатометчика я лично застрелил, когда спасал старшего лейтенанта Сережу. Не знаю, какой из бандитов был гранатометчиком, первый или второй. Но они остались и без гранат, и без гранатометчика. Никифоров все разговоры их слушал. Он говорит, что в банде люди разных национальностей и потому разговаривают все на русском. Это чтобы друг друга понимать. Здесь, на Кавказе, языков знаете сколько! Бандиты при пленнике разговаривали, не стесняясь, уверены были, что его расстреляют. А Чингис хуже ему казнь придумал.
— А ближе к ним устроиться никак нельзя? Нет надежного места? — поинтересовался подполковник. — Чтобы вы или Никифоров там засели и наблюдали. Мне нужно знать точку отсчета времени. Когда бандиты начнут разбирать завал, я должен буду выехать им навстречу и подготовиться соответственным образом. Вы говорили про свой визор. Это хорошая штука для любого наблюдателя. Он даст возможность полного контроля.