Многие после первого запуска, увидев, насколько реалистичным можно сделать игровой мир, начали поговаривать о том, что вместо борьбы с Ледником лучше бросить все силы на поиски альтернативных источников питания, чтобы создать нечто подобное вне жилых комплексов, преобразив промерзшую планету. Единственным известным источником, пусть и в теории, способным обеспечивать подобную мощь, был мир Подпространства. Крадж хорошо помнил, как после бета-запусков «Мекки» поползли разговоры о том, что игровой проект курируют клирики, которые готовят великое переселение, разработав новые генераторы, и «Мекка» служит базой для построений будущего мира.
Больше всего слухов появилось о том, что морские карты соединят три скованных льдами жилых комплекса, позволив людям перемещаться не только посредством терминалов переносов, используя в соседнем комплексе тела клонов, но и оставаясь непосредственно в своем теле. Другие люди говорили, что новый проект охватит весь мир – не сразу, конечно, но расселение будет происходить сначала вокруг жилых комплексов, увеличивая территории по мере необходимости. Тут же, учитывая, что новый мир решал тысячелетнюю проблему перенаселения, пошли слухи, что клирики упразднят закон, запрещающий обращаться в репродукционные центры за вторым и третьим ребенком, – человечество вернет себе отвоеванную Ледником планету, и для этого ему потребуется больше людей. Молодые поколения вырастут вне тесноты жилых комплексов, став прародителями новой расы, которая создаст новый мир и новые порядки.
Находились и те, кто считал, что создание нейронных связей между комплексами станет лишь первым шагом на пути к тому, чтобы, выкачивая из Подпространства энергию, перенаправить ее на борьбу с Ледником, повышая температуру планеты до тех пор, пока она снова не станет пригодной для жизни. Сторонники этой теории считали, что для победы над Ледником потребуется от ста до тысячи лет – все зависит от мощности генераторов, которые будут выкачивать из Подпространства энергию. Причем никто из них не сомневался, что коренным жителям Квазара придется покинуть свой дом. Подпространство изменится навсегда, превратившись из дивного, сотканного из энергии и света мира в батарейку. Именно для жителей Квазара, согласно теории, и создавались нейронные образы внешнего мира прошлого – люди разучились жить вне КвазаРазмерности, и нужно показать им, что раньше было намного лучше, чем сейчас. Тогда не согласных расстаться с Квазаром будет меньшинство.
Впрочем, сторонников подобных теорий было не так много, как казалось, если послушать продажных аналитиков и словоохотливых псевдоученых, заявляющих, что только они знают истинное положение дел. В большинстве своем люди видели в «Мекке» просто очередной способ отвлечься от серых будней Размерности. Хотя хитрость проекта, включавшего двухуровневый игровой мир, заключалась в том, что около тридцати процентов заинтересованных в приобретении игровых ключей были коренными жителями Квазара. Устав от «Фив», которые были лидерами игрового рынка Подпространства на протяжении не одного поколения, они искали что-то принципиально новое – проекты Размерности исключались из принципа.
Не то чтобы «Мекка» стала первым проектом, совмещавшим двухуровневую реальность, но реализации с подобным размахом удалось добиться только им. Схожие проекты появлялись и прежде, но игровые гранды душили их до того, как они успевали окрепнуть. Плюс «Мекка» привлекала жителей Квазара еще и потому, что это был первый проект, объединявший два уровня реальности, во главе которого стояли акеми. Ходили слухи, что братья были генетическими аномалиями на уровне ядер личности – два тела для одного сознания, – что позволяло освоить любую науку, включая навыки инженера Размерности, необходимые, чтобы создать расположенную в материальном мире часть игровой площадки.
Находились среди игроков и те, кто совсем ничего не знал о создателях «Мекки» и приобрел игровые ключи только потому, что реклама проекта обещала принципиально новый подход к развлекательной базе, критикуя устаревшие «Голод» и «Фивы».
Но главным фактором, привлекавшим интересы людей, стал эпический размах «Мекки». Ни один проект не мог похвастаться ничем подобным на первых этапах своей жизни. Одно море чего стоило! СМИ рассказывали о нем так много и так часто, что люди, далекие от игровой индустрии, хотели посетить проект только ради того, чтобы увидеть все своими глазами… Правда, сейчас, оказавшись в эпицентре шторма на небольшом судне, многие игроки недоумевали касательно того, что происходит. Проведя всю жизнь в изолированных от внешнего мира жилых комплексах, они понятия не имели о том, какой была жизнь прежде.
– Это что, какой-то сбой? – кричали одни.
– По-моему, это называется стихийным бедствием, – говорили другие.
– И как нам бороться с этим? – спрашивали третьи, пускаясь в размышления о том, что нужно было сначала дать задание попроще, а уже потом бросаться в эпицентр шторма.
– Что скажешь на это ты? – обратилась Малак к бывшему координатору.
– Думаю, нужно просто немного подождать, – осторожно предложил он. – Наверное, это просто дополнительный эффект, призванный усилить чувство полного погружения.
Он собирался признаться, что впечатлен, но гигантская волна вздыбилась над судном, замерла, заставив всех замолчать, а затем обрушилась на палубу, смыв за борт пару зазевавшихся игроков.
– Ого! – опешила Малак, которой удалось удержаться только благодаря тому, что Крадж схватил ее за руку. Сам он, увидев волну, крепко вцепился в ограждения палубы.
Среди игроков началась паника. Смытые за борт клоны барахтались в созданном посредством нейронных сетей океане, прося о помощи.
– Боюсь даже представить, сколько сейчас энергии расходуется на этот эффект! – восторженно сказал Крадж, удивляясь, как не выгорают жидкие чипы клонов. – Если, конечно, здесь нет никакой хитрости.
– О чем ты? – крикнула Малак, тщетно пытаясь придумать, как спасти пострадавших.
– Эти люди могут быть частью спецэффектов. Ты видела, кого именно смыло за борт?
– Нет.
– Я тоже. Думаю, никто не видел.
– Хочешь сказать, что это просто образы?
– Именно!
Шамс, крепко ухватившись за поручни, перегнулась через ограждения, пытаясь разглядеть лица людей, барахтавшихся в неспокойных водах. Кто-то из игроков на палубе корабля догадался сорвать с рубки пару спасательных кругов и бросить утопающим. К кругам были привязаны веревки, и благодаря этому удалось вытащить пострадавших из воды.
– Образы, да? – уставилась Шамс на бывшего координатора.
Шторм тем временем усилился. Несколько гигантских волн снова накрыли судно, но на этот раз игроки крепко держались за корабельные конструкции, так что за борт никого не смыло. Но шторм не собирался ослабевать. Теперь молнии сверкали прямо над кораблем, а небо стало черным, с редкими синими вкраплениями. Гигантские волны поднимали судно, бросая его в бездну, где водовороты раскручивали его с такой силой, что мир вокруг превращался в смазанную картину. Несколько раз молнии прорезали пространство в опасной близости от судна, пока одна из них не ударила точно в рубку. Вспыхнуло пламя. Оранжевые языки потянулись в черное небо.
Игроки засуетились, подумав, что это очередное задание, которое нужно решить. Появились десятки предложений: кто-то говорил, что корабль скоро взорвется и нужно прыгать за борт, кто-то предлагал подождать, когда очередная волна накроет судно, затушив огонь, кто-то – взломать двери в трюм и поискать дополнительные решения проблемы…
Черту под спорами подвела очередная молния, ударившая в центр палубы. Электрические разряды пробежали по металлическим конструкциям. Внутри корабля что-то громыхнуло. Освещение отключилось. Теперь источником света служило лишь пламя горящей рубки. Винты не работали, и судно перестало бороться со стихией. Собравшиеся на палубе, игроки притихли, крепче уцепившись за поручни и прочие крепко соединенные с кораблем конструкции. Цвет неба с черного сменился на багровый. Судно завалилось на бок так сильно, что едва не перевернулось. Несколько секунд корабль балансировал на грани, затем выпрямился, замер под гигантской волной, которая обрушилась на палубу, сбивая охватившее рубку пламя, погрузив мир во мрак.
Глава семнадцатая
Первые пять минут после перехода Шамс не могла понять, что не так. На первый взгляд с телом игрового клона было все в порядке, но в голове поселилась какая-то беспокойная мысль и, не давая покоя, пульсировала болью в висках, пока не пришло понимание, что чокнутый карлик Думах устроил все так, что ей досталась точная копия игрового клона, которым управляла охотница за наживой по имени Ра, когда, возглавляя армию бунтующих, штурмовала вместе с напарником Зевсом бастионы небожителей.
– Больной ублюдок! – помянула недобрым словом карлика Шамс, затравленно озираясь.
«Надеюсь, никто не узнает это тело», – подумала она, отступая в тень подворотни.
Затянувшиеся бунты превратили игровую площадку в поле боя, где нет ни армий, ни враждующих сторон – каждый сам за себя. Шамс увидела, как группа игроков тащит раненого силовика к стене. Он не может стоять, поэтому ему накидывают на шею петлю и подвязывают другой конец веревки к балке над головой. Затем бунтующие отходят и начинают расстреливать бедолагу из арбалетов. «И какой дурак придумал, что мы должны играть за силовиков?» – подумала Шамс, снова недобрым словом вспоминая Думаха.
Пробежавшая под ногами крыса заставила ее вскрикнуть, привлекая внимание линчевателей. Пара арбалетных болтов просвистела где-то совсем рядом с лицом, звякнула, расплющившись о железные перегородки за спиной. Отступать было некуда. Шамс активировала гравитационную дубинку и вышла на свет. Толпа линчевателей начала радостно улюлюкать. Страха не было – скорее раздражение, что придется погибнуть и начинать игру заново. «Надеюсь, они прикончат меня сразу», – подумала Шамс, бросая короткий взгляд в сторону повешенного силовика, который все еще был жив.
– Ну, кто первый? – закричала Шамс, провоцируя толпу. – Может быть, ты, толстяк? – она вытянула руку, указывая гравитационной дубинкой на тучного мужчину, бывшего, судя по тому, как он держался с остальными, лидером в этой своре. – Давай! Попробуй достать меня. Или что, кишка тонка?
Толстяк долго смотрел на нее, склонив набок голову, затем велел двум женщинам, вооруженным арбалетами, прострелить Шамс колени.
«Вот дерьмо!» – успела подумать она, прежде чем выпущенные арбалетные болты устремились к цели. Тело игрового клона напряглось, превратившись в сжатую пружину. Шамс и не думала, что в материальном мире можно так двигаться. Прокачанный до предела клон метнулся в сторону, избегая попадания арбалетных болтов. Перевернувшись в воздухе, Шамс приземлилась на ноги, готовая к новой атаке.
– Впечатляет, – скривился толстяк. – Теперь понятно, как тебе удалось так долго выживать, будучи силовиком.
– Кого-то она мне напоминает, – сказала женщина рядом с ним, перезаряжая арбалет. – Одежда другая, но лицо…
– Так ведь это Ра! – оживился тощий мужчина с неестественно накачанными руками и с огромным, залитым кровью молотом.
– Ра? – подозрительно прищурилась женщина.
– Что за Ра? – насторожился толстяк-предводитель.
– Ра и Зевс! – удивленно уставился на него хиляк с молотом. – Они обрушили «Голод»!
– Те самые Ра и Зевс? – недоверчиво хлопнул глазами толстяк.
– Я ведь дошел с ними до третьего рубежа защиты небожителей! – напомнил мужчина с молотом.
– Разве они не погибли в финальном сражении?
– Там меня уже не было, – хиляк широко улыбнулся. – Многие успели отскочить, когда бунты находились на стадии затишья.
– И ты уверен, что это Ра?
– Похожа как две капли воды, – толстяк завертел головой, пытаясь отыскать кого-то взглядом. – Давайте спросим Алор. Она ведь тоже была с бунтующими, когда их возглавили охотники за наживой.
Дикая свора расступилась, оставляя одетую в кожаный костюм пышногрудую девушку одну. Если бы не уродливый шрам, прорезавший левую щеку, повредив глаз, то ее можно было бы назвать красавицей. Особенно по меркам «Голода», где плоть, в отличие от КвазаРазмерности, снова начинала отвоевывать потерянные позиции.
– Что скажешь? – спросил светловолосую девушку толстяк.
Алор неуверенно подалась вперед, пытаясь лучше рассмотреть единственным глазом Шамс.
– Не знаю, – сказала она. – С одной стороны, сходство налицо, но с другой… – девушка покосилась на хиляка с неестественно накачанными руками.
– Говори, – велел толстяк-предводитель.
– Не знаю, Эбису, не знаю, – протянула она, тяжело вздохнув. – Все говорят, что Зевс и Ра погибли.
– Никто не видел тел, – подал голос кто-то толпы.
– Верно, – согласился толстяк по имени Эбису. – Я слышал, что верхние ярусы все еще затянуты льдом, после того, как небожители, понимая, что проигрывают, перестроили нейронный генератор. Никто не может туда пробраться. Так что и подтвердить, что предводители бунтующих мертвы, невозможно.
– Говорят, некоторые из небожителей спаслись, – осторожно вставил хиляк с молотом.
– Не говори ерунды, Камейн! – отмахнулся толстяк-предводитель.
– Они использовали гидрокостюмы, поэтому смогли уцелеть!
– Брось!
– Он прав, – вступилась Алор за хиляка. – Я тоже что-то слышала о термокостюмах!
– Вот как… – протянул Эбису, задумчиво почесав двойной подбородок.
– Иначе как объяснить, что она увернулась от арбалетных болтов? – спросил кто-то из толпы.
– Никогда не думал, что предводители бунтующих были силовиками, – подал голос татуированный якудза с отрубленной рукой. – Разве система разрешает подобное?
– Сейчас система разрешает все, – осклабился стоявший рядом с ним копальщик.
– Но до того, как «Голод» рухнул, правила были, – возразил якудза. – Думаю, это какая-то фикция, – он обнажил наномеч и вопросительно посмотрел на толстяка-предводителя.
Эбису задумался на мгновение, затем кивнул.
– Если это настоящая Ра, то она разделается с тобой в два счета, – предупредил он смельчака.
– Я готов рискнуть, – сказал якудза. – К тому же в последние дни здесь все равно стало скучно, так что если вылечу из игры – не велика беда.
Он замер, оценивая внушительный оружейный арсенал Шамс, затем зарычал, вскинул над головой извивающийся наномеч и бросился в атаку. Его приближение было таким стремительным, что Шамс опешила. Наномеч рассек воздух. Тело клона, в отличие от управлявшего им сознания, среагировало молниеносно. Мышцы напряглись, уклоняясь от смертельного удара. Якудза ударил Шамс кулаком в живот, но стальные мышцы были готовы и к этому. Незначительная коррекция сознания перед началом игры должна была научить, как обещал Думах, основам использования выбранного персонажа. Шамс провела серию ответных ударов, сама не понимая, когда научилась всем тем приемам, что поставили якудзу в тупик. Наномеч выпал из его рук; отчаянно обороняясь, он отступил. Переведенные в режим перегрузок нейронные модули выходили из строя, выжигая плоть. Запахло горелым мясом. Сладкий запах понравился Шамс.
«А карлик, кажется, постарался на славу», – подумала она, продолжая атаку.
Якудза отступил к ожидавшей за его спиной толпе бунтующих, но ни один из них не решился вступиться за него. Даже Эбису – и тот предусмотрительно поднял жирные руки, показывая Шамс, что не имеет ничего против.
– То-то же, – буркнула она и активировала модуль легенды, собираясь отыскать других ученых.
Никто не решился ее остановить. Карта модуля легенды, установленного чуть выше запястья, показала на голограмме, что ученые собираются недалеко от бывшего центра хронографов – площадь как раз с другой стороны заблокированного здания, возле которого появилась Шамс. «Хорошо, еще сохранился терминал», – подумала она, удивляясь, как ученым Энрофы удается поддерживать работу своих систем после обрушения.
Услышав дикие вопли бегущих по улице игроков, она отступила в тень уцелевших каким-то чудом массивных колонн, рядом с которыми дымились останки некогда принадлежавшего силовикам транспорта. Дыма было мало, но запах стоял такой удушливый, что Шамс пришлось активировать системы автономной подачи воздуха – часть амуниции, о которой она и не знала, пока не возникла необходимость. «Интересно, какие еще сюрпризы приготовил Думах?» – подумала она, понимая, что тонкая настройка фиктивных ядер сознания занимает много времени и особенно надеяться на дополнительные навыки не стоит. К тому же коррекция воспоминаний проводилась на поверхностном уровне, так что фиктивные ядра скоро начнут угасать, а вместе с ними и игровые навыки.
Шамс услышала шорох возле ног, но не обратила внимания, решив, что это крыса. Сильно обожженный клон женщины со сломанными ногами выбрался из-под дымящихся останков транспорта силовиков и набросился на Шамс: воткнул нож в ступню, а затем, вскинув вверх руку, разрядил шокер, попав практически в пах. Шамс тряхнуло так сильно, что скололись несколько зубов игрового клона. Искалеченная женщина тем временем отбросила разряженный шокер, выдернула из ноги Шамс нож и, ухватившись за ее пояс, попыталась вспороть жертве живот.
Все, что успела сделать Шамс, так это схватить нацеленное в брюхо лезвие. Боль обожгла руку. Из порезанной ладони хлынула кровь. Калека зашипела, тщетно пытаясь завершить начатое. Шамс сняла с пояса гравитационную дубинку левой рукой, активировала режим максимального урона и что есть силы приложилась обидчице по голове. Хрустнули кости черепа. Брызнул раздавленный мозг. Клон игрока умер практически мгновенно. Он рухнул вниз, продолжая сжимать нож. Шамс не сообразила отпустить его, и лезвие выскользнуло из сжатых в кулак пальцев, полоснув по костям.