Хуже нет этой ее беспомощности… Взять бы ее сейчас за грудки, встряхнуть как следует, чтобы не лепетала…
– Слушаю тебя. Подожди, плохо слышно.
Денис взглянул на Жанну – та, улыбаясь, смотрела на шахматную доску. Денис отошел в сторону, досадливо цокнув языком.
– Черт!.. Ну что? Я же просил тебя не звонить, когда я…
Глава 12
Он долго не брал трубку. Алена ждала и думала: «Я хочу, чтобы ты сейчас мне ответил, я хочу услышать твой голос и понять, что все мои страхи, все эти звуки, шаги, звонки – это глупости. Мне это привиделось, показалось от тоски и одиночества. Вот сейчас ты мне скажешь „Душа моя…“, и я больше не буду одна, никогда не буду…»
Услышав чужой, напряженный голос Дениса, Алена постаралась не расплакаться. Надо думать о главном.
– Денис, мне страшн… – выдохнула в трубку Алена.
Денис не дал ей договорить:
– Слушай-ка, зачем ты, интересно, трезвонишь Эмилю? Куда я поехал, чего я поехал? Юный следопыт какой, надо же! Шерлок Холмс!..
– Эмилю? Я даже телефона его не знаю… Наоборот, Денис… Он… – Алена помедлила. Она знала, как Денис в любых ситуациях бросается защищать лучшего друга. – Он так странно со мной на днях разговаривал… Он… – Алена не решилась сказать Денису о недавней встрече с Эмилем, вряд ли он ей поверит. – Мне-то зачем ему звонить?
– Откуда мне знать? Откуда мне знать, зачем ты что-то делаешь, Алена?! У тебя, как выяснилось, собственные наполеоновские планы, и ты меня в них не посвящаешь!
– Это неправда, Денис, – тихо ответила Алена.
– Правда – неправда!.. Ты всех нас загнала в тупик, понимаешь? У меня была определенная модель семьи и… и… структура жизни… то есть…
– Денис… У меня такие странные вещи происходят… Мне страшно…
– И мне тоже страшно! Понимаешь! Ты все это затеяла, сама…
– Хорошо…
– Что еще?
– Он сегодня повернулся первый раз, Денис…
– Кто повернулся? Куда?!
– Ребенок…
– Какой ребенок? Что ты меня кошмаришь? Что, ты уже родила?
Алена на секунду закрыла глаза. Это надо спросить, потому что надо услышать ответ.
– Денис, скажи мне… Ты ведь любишь меня, правда? Я нужна тебе?
Денис сдержанно, очень по-человечески проговорил:
– Зачем ты спрашиваешь очевидные вещи?
Алена замерла. Конечно, это надо было давно спросить. Ей бы легче было ждать. А сейчас бы просто положить голову ему на плечо и ничего больше не говорить и не спрашивать…
Денис чуть помолчал и продолжил:
– Очевидные, понимаешь? Не нужна и не люблю. Иначе бы все было по-другому.
Алена хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова.
– Ты слышишь меня? Эй?
– Слышу, – будто со стороны донесся до Алены собственный голос. – Да. Я… поняла.
– Ты что там, рыдать собралась? Ну ладно, подожди… Алена! Это всё слова!
– Да, конечно, – ровно ответила Алена, вдруг ясно и четко представив, что ей надо делать.
«… Я от жизни смертельно устал, ничего от нее не приемлю, но люблю эту бедную землю, потому что иной не видал…» – медленно плыли в голове строчки. «… иной не видал… не видал…» – задумчиво повторяла Алена, выходя на балкон. У нее не было слез. Она не знала, положила ли она трубку и что там еще говорил Денис.
… На улице, кажется, очень холодно. Холодно. Вся рассада померзла. Жалко. Рассаду жалко. Ни в чем не повинные цветы. Живот не болит. Это хорошо. Машина. На том месте, где обычно ставит автомобиль Денис, стоит чья-то машина. Он бы рассердился. Тем более – за рулем женщина… Какая загорелая. В мае… Денис тоже, наверно, загорел.
Женщина хочет уехать с места Дениса. Да нет, она просто переставила машину. Спрятала в кустах. Очень умно. Там как раз снимут зеркало и дворники. А сама не выходит. Следит за мужем. У мужа модель семьи и структура жизни. Наоборот. Структура семьи и модель жизни. И еще любовница… Надо позвонить Кире. Нет, не надо звонить Кире. Никому не надо ничего говорить. Это никого не касается…
Алена собрала целлофан, прикрывавший мертвую рассаду, аккуратно свернула его уголок к уголку и положила на пол. Небольшой кусок целлофана, которым был прикрыт крайний ящик, упал вниз.
… Надо же, еще вчера крошечные зеленые кустики упрямо лезли к солнцу. Но солнца не было. Как красиво летит целлофан. Красиво. Необыкновенно красиво. Как большая волшебная птица, с прозрачными крыльями. Жалко, земля слишком близко. Жалко, что май такой холодный. Пронзительный и красивый. Жалко Киру. Она совсем одна. И всегда одна. Иосиф – не в счет. Мама очень сильная, поэтому одна и прожила. Всех жалко. И Дениса… Дениса тоже жалко. Он растерян и разбит… Ему плохо, и он бьет наотмашь, не задумываясь…
Алена закрыла балкон, заперла форточки, надела ботинки и куртку, села на диван, набрала номер. Потом подумала, положила трубку на место. И выключила оба телефона – городской и мобильный.
* * *Денис снова и снова пытался дозвониться Алене.
– Черт… Дура… Ну дура какая! Телефон вырубила… Ну как же ты меня достала своими капризами. То это, то сама не знает что…
Он в ярости запихнул телефон в карман шорт, а тот вдруг заиграл веселенькую мелодию.
– Не смей больше бросать трубку! – закричал Денис сразу, не взглянув на номер. – Я… Кто это? Лора! Это вы? Господи, наконец-то! Я никак не мог вас найти… – Он переложил телефон из вспотевшей руки в другую и напряженно спросил: – Как… как дела… там, у вас? – Он услышал в трубке громкий звук хлопнувшей двери.
* * *Лора, держа телефон в руке, вышла из машины.
– Работаю, – спокойно ответила она, глядя на Аленин балкон.
– Что? Исчезаете куда-то! Не слышу! Говорю, как успехи?
– Пока никак. Осталось, похоже, последнее средство. Она заметила меня.
– Какое последнее? Что вы имеете в виду? Что – никак?!
– Гм… О чем мы договорились…
– О чем?… Не надо, не надо ничего…
– Поздно уже, – равнодушно бросила Лора, пытаясь понять, что делает на балконе Алена.
– Что? Что поздно?!
Лора, не слушая Дениса, смотрела наверх.
– Не надо ничего больше делать! – кричал в трубке Денис. – Вы слышите меня? Ничего не надо! Хватит! Поиграли! Лора! Вы слышите меня?! Мы разберемся, сами разберемся! Пошлю ее на фиг, и все! Много чести ей! Почему вы молчите? Ответьте что-нибудь! Алло! Лора!..
Алена уже в куртке вышла на балкон, постояла, посмотрела вниз, кажется, заметив ее. Сквозь тонкие прутья, ограждающие балкон, было видно, как она взяла большую сумку, еще раз взглянула на Лору и вернулась в комнату. Закрыла окна в комнате и на кухне, занавесила их. Тогда Лора отключила и убрала в карман телефон, поставила машину на сигнализацию и быстро пошла к Алениному подъезду.
* * *– Алло! – Денис услышал гудок в трубке. – Ч-черт! Да что такое!..
Он обернулся, почувствовав заинтересованный Жаннин взгляд.
– Как у вас интересно все… Романтично… Страсти в клочки, – покачала головой Жанна. – Жизнь бьет ключом… Вот мне бы так! И как тебя хватает – и тама, и здеся, и везде-то ты всем бабам любезен… Чем только, не пойму? Не расскажешь? Может, ты знаешь какой секрет, а, Турчанец? Особый… Так и со мной поделись, по-родственному почти, мне Оксанка, считай, как сестра. Я ее в обиду не дам.
Денис не выдержал и сорвался на крик:
– Что? Что?!.. Тебе все надо? Ты хочешь все знать? Давай-давай, беги – докладывай!
Та вздохнула:
– Будешь доигрывать?
Денис посмотрел на нее как на ненормальную.
– Нет! – Он резко взял со своего шезлонга ключ от номера и пошел к бару.
– Деня! – окликнула его Жанна.
Он тут же обернулся:
– Что?
– А про модель семьи и структуру это ты ловко ввернул!
– Пошли вы все!.. – Денис сплюнул и ушел за пивом.
Жанна засмеялась ему вслед:
– Йес!.. Мы-то далеко не уйдем, а вот там, видать, у тебя не скла-адывается… Надо Оксанку порадовать… Что жеребчик ее – стреноженный… И на свободу не рвется…
* * *Алена проверила, все ли она взяла. Кажется, все. Она еще раз оглядела квартиру. И в это время услышала звонок в дверь. Не спрашивая – кто, она открыла, уверенная, что их площадка заперта, как обычно.
Прямо за ее дверью стояла высокая загорелая женщина. Кажется, та, что сейчас ставила машину во дворе и разговаривала по телефону прямо под ее балконом…
– Алена Владимировна, можно к вам? – приветливо улыбнулась женщина.
Алена смотрела на нее, не в силах оторваться. Какой у той странный взгляд. Спокойный и жесткий, как у хирурга… Ровное плосковатое лицо без косметики… Широкие плечи и очень короткий ежик волос на голове… В темноте ее вполне можно принять за мужчину…
– Разрешите мне войти? – Женщина сделала шаг вперед, а Алена инстинктивно ухватилась за дверь. – Не бойтесь, – чуть улыбнулась та. – Не бойтесь…
Под ее уверенным взглядом Алена отступила, женщина прошла в квартиру, сама закрыла за собой дверь.
– Не надо больше ничего бояться, – проговорила она и протянула к Алене руку.
Оставшиеся дни отдыха Денис провел, гуляя по берегу моря. Хорошо идти не очень быстро, сначала туда, потом обратно, можно чуть посидеть, посмотреть на море. Потом опять пройтись… Как легко и хорошо. Лора не отвечает, ну и ладно. Он уже сделать ничего не может, он сделал все, что мог. Если бы она… Как она сказала? «Остались крайние меры», что ли? Если бы применила эти меры… Наверняка бы позвонила, потребовала денег. Неужели уж нет?
Как хорошо быть одному. Легко и просто. Может, и не надо стремиться ни с кем жить? Живут же многие мужчины одни… и им хорошо. Если иметь деньги, рядом с тобой всегда будет женщина. А без денег, конечно, кому ты нужен, стареющий и занудливый…
Вот скоро он приедет в Москву и во всем разберется. Как ему жить, что там эта Лора крутит… Цену, похоже, набивает…
Денис сам не очень верил в эти мысли, но что ему оставалось делать? Без паспорта бежать через границу? Чокнуться от неизвестности и беспомощности? Или названивать по триста раз Алене и Лоре? Что он, собственно, и делал каждый день до умопомрачения.
Все он выяснит. Он скажет Алене, что… В этом месте своих размышлений Денис обычно присаживался и начинал разглаживать рукой желтый песок, теплый, тяжелый… Что он скажет? Что не сможет прокормить ребенка? Глупости. Что он потребует сделать анализ, пункцию или что там теперь делают, чтобы подтвердить, что он отец? Жестоко и глупо. Ничего он не скажет. Просто придет и… Нет. Не придет и не…
Отряхнув с голеней влажный песок, Денис вставал и шел дальше. Конечно, он придет. Если бы не эта глупая затея с Лорой… Все бы вообще было просто. Наорал бы на Алену, чтобы не трезвонила, когда он с семьей, потом… Потом приехал бы, провел бы у нее пару сладких часов, в конце концов, может, и понял бы что для себя… Нужно ли ему это… Эти часы, за которые он теперь так расплачивается… Она бы точно спрашивать ничего не стала, а он – говорить… Времени-то еще впереди… Еще все уляжется, утрясется…
Денис ловил себя на мысли, что почти уже свыкся с тем, что впереди: Алене – рожать, а ему – принимать какое-то решение… Но это только впереди. Сейчас он отдыхает, набирается сил… Ему потребуется много сил, чтобы все это вынести. В конце концов, это он – мужчина, за ним – решающее слово, он и Оксане скажет… Скажет: «Оксана!..» Да… скажет…
Последние дни перед отъездом домой Оксана была с ним тиха и нежна. Ничего не спрашивала, звонила каждое утро в посольство, торопила с паспортом. Их отдых вынужденно продлился на две недели, и это оказалось так кстати… Только на десятый день отпуска начинаешь по-настоящему отдыхать – не спешить по привычке за завтраком, неторопливо ходить, крепко спать.
Шли дни, похожие друг на друга, наполненные солнцем, купанием и тем особым ощущением, которое возникает только на море: что жизнь – вот она, только здесь настоящая, на границе суши и воды, обманчиво прохладной… Через миг пребывания в воде она уже кажется теплой, и непонятно, почему так трудно было войти в нее… Теперь бы уже вовсе не выходить. Так бы и плыть, едва перебирая руками и ногами или лежать на спине, глядя в лазурное, как будто ненастоящее небо… И чем больше купаешься, тем больше хочется обратно, в море… «Правда, что ли, человек когда-то жил в воде?» – думал Денис, не выходя из моря, пока не отмокали пятки и ладони, а кожу начинало щипать от едкого соляного раствора.
Он приходил к Оксане в спальню чаще, чем обычно, все-таки это так отвлекает. И ему казалось, что Оксана стала меньше поминать Господа во время интимных минут и вообще как-то старалась… Это было неумело и трогательно, как будто она неопытная девочка. Она и похудела за время отдыха, это нравилось Денису, тем более к ее светлым от природы волосам очень шел загар, делал ее моложе и загадочнее. Только здесь, на Мертвом море, она почему-то стала очень много курить, сигарету за сигаретой.
Жанна посмеивалась над Денисом, но только тогда, когда рядом не было Оксаны. Еще она опекала Маргошу, которая стала невероятно много есть. Жанна садилась с ней рядом и убирала из ее тарелки то, что ей казалось лишним. Бедная Маргоша сметала за полминуты все, что оставалось, и сидела, глотая слюну, глядя, как взрослые с удовольствием едят то, что ей почему-то нельзя.
– Будешь такая, как я! – вздыхала Жанна, проглатывая сочные куски мяса.
Девочка жалобно смотрела на мать, та только отмахивалась.
– Ну правильно она говорит. А вообще, хочешь – ешь. Что я тебя, за руку держать буду?
Денис смотрел на жену и не мог понять – кому она это говорит, дочери или ему…
Когда они сели в самолет, Маргошу посадили возле прохода, хотя она очень просилась к окну.
– У тебя же найдется сто дел, будешь лазить туда-сюда! – негромко сказала Оксана, и Маргоша затихла, зная, что с матерью лучше не спорить.
Через проход от нее устроилась Жанна. Оксана же усадила Дениса к окну, прислонилась к нему, положила голову ему на грудь, крепко обхватила и так и просидела весь полет. Денис не мог понять, спит ли она. Один раз он попытался убрать ее руку, когда предлагали поесть, но она только крепче обняла его, не открывая глаз. Денис вздохнул и расслабился. Рядом с любящей женщиной, если только она не причиняет больших неудобств, очень хорошо.
Он слышал, как похрапывала Жанна, как маялась от скуки Маргоша: пыталась с кем-то разговаривать, знакомиться, искала в сумке книжку, потом стюардесса дала ей какой-то детский журнал на французском языке… Маргоша французского не знала, но с удовольствием стала рассматривать комиксы. Хорошая все-таки девочка, подумал Денис, полистал книгу, которую так и не дочитал до половины в отпуске, посмотрел на плотные молочные облака, над которыми они летели, и уснул.
Проснулся он, когда самолет уже стоял на земле. Тут же заработал его телефон. Денис дернулся – начинается. Оксана достала телефон из его кармана, на который она опиралась боком, и протянула ему, а сама отвернулась к Жанне. Денис быстро взглянул на дисплей и облегченно вздохнул. Звонил Эмиль.
– Ты где? – раздался родной, бесконечно родной голос друга. Не может женщина стать такой родной. Жаль, что у Дениса нет брата. Хотя как нет? Эмиль ему как брат. С братьями, бывает, ссорятся до смерти. А с ним…
– В самолете, выходим уже.
– Ага… А то тут есть новости…
Денис понял, что Эмиль говорит о ней.
– Хорошие?
– Для кого как… – тихо засмеялся Эмиль.
Денис уже несколько раз ловил себя на странной, невероятной мысли – ну почему тот не женщина? Ни одна женщина в мире не нравилась ему так, как Эмиль, – безоговорочно. Как он смеется, как молчит, как умеет сказать именно то, тогда и так, как надо Денису, просто по природе своей – подстраиваться Эмиль никогда и ни под кого не стал бы.
– А для меня? – спросил Денис, косясь на напряженно улыбающуюся Оксану. Все сечет, все замечает…
– Скорее хорошие, чем плохие, – зевнул в трубку Эмиль. – Приезжай, такое вино для тебя есть… Австралийское, зеленое, ты такого точно не пил, ни на что не похоже, просто роскошное. Хожу кругами вокруг бутылки, но не пью. Попробовал, оставил, тебя жду. Сегодня приезжай.
– Хорошо, конечно, – с радостью согласился Денис. И посмотрел на Оксану. Та тоже вопросительно взглянула на него:
– Сразу к Эмилю?
– Ну да… Мы же сейчас – девочки направо, мальчики налево, так ведь?
– А как бы ты хотел? Ты хотел бы иначе? – спросила его Оксана и взяла за руку, им надо было уже выходить из салона.
– Я… Да, ну ты же сама решила… В общем…
– Ясно, – невесело засмеялась Оксана, но руки его не отпустила. – Я-то решила, но время ведь прошло. И ты что-то мог решить за это время. Как тебе лучше…
– Мне… да… Слушай… – Денис почувствовал, как весь взмок под рубашкой. – А другого времени не нашлось для объяснений, кроме как у трапа?
– Так я столкну сейчас тебя и – все… – вздохнула Оксана и прижалась к его плечу лицом. – Не нагулялся, да? Или что-то другое?
– Нет, не то и не другое, – твердо ответил Денис. – Давай сейчас поедем к тебе. Я возьму чемодан и…
– Давай, – быстро согласилась Оксана. – Давай, конечно.
Денис глубоко выдохнул и снова набрал воздуха. И снова выдохнул.
– Ну, ты так не переживай, – погладила его по плечу Оксана. – Сейчас домой… ко мне приедем, отдохнешь. А потом ты же к Эмилю поедешь. Там напьешься… У него останешься вряд ли… Ко мне ехать – тоже не очень… Вот как раз к себе и попадешь к ночи. Или к утру…
У Дениса не было сил взглянуть Оксане в глаза. Хорошо, когда женщина так все про тебя понимает? Или плохо? Черт его знает… Но сам-то он решать тоже что-то должен…
Сзади засмеялась Жанна. Ему показалось, или она это сказала? Да нет… Ерунда какая… Денис все-таки обернулся. Жанна, обхватив Маргошу, с улыбкой смотрела на Дениса.
– Что? – спросил Денис. – Что?!
– Бобик… – одними губами повторила Жанна, чтобы не слышала Оксанка. И чмокнула его в воздухе. – Но очень симпатичный! – договорила она вслух. – Да, Маргоша?