— Человек пятьдесят конных, не больше.
— Флаг?
— Герцога Энриха!
Конь под вестником не стоял спокойно, пританцовывал, дергал повод, косился на собиравшихся вокруг воинов. Не слишком опытный наездник никак не мог унять животное.
— Ладно, — решил Риллон. — Если обоз принадлежит Лиге, значит, сегодня мы — роялисты! Эй, бездельники! К оружию!
Солдаты разразились веселыми воплями, а капитан обернулся к Ридриху:
— Вот что, парни. Вам повезло, я беру вас. Для начала держитесь поближе ко мне, хочу поглядеть, на что вы способны. Возьмем обоз, а потом я решу окончательно. Если с имуществом Энриха у нас сложится гладко, вы получите долю в добыче. Половинную от моих ветеранов. А потом жизнь покажет… Годится?
— По рукам, — откликнулся Ридрих. — Вы не пожалеете, капитан.
* * *Обоз взяли легко — настолько легко, что это не могло не показаться странным. Фургонов было меньше ста — разведчик, конечно, преувеличил. Но все же караван внушительный: когда голова конвоя поравнялась с холмами, позади которых расположились солдаты Риллона, хвост терялся у горизонта, среди сожженных полей. Где-то неподалеку все еще догорали посевы, край неба затянуло серым маревом, и в воздухе порхали черные частички пепла.
Охрана каравана — полсотни латников в блестящих шлемах и новеньких плащах с гербами герцога Энриха — растянулась вдоль тракта. Около половины кавалеристов ехали впереди, прочие — где придется. Несколько человек съехали с дороги и пылили по обочине, поднимая копытами крошечные смерчи золы и пыли. Четверо всадников вылетели из лощины навстречу обозу и, будто удивившись, замерли, разглядывая лигистов. В руках у переднего наемника был измызганный флажок, на котором легко различалась роялистская корона. Минуту всадники разглядывали надвигающийся конвой, потом завопили, развернули коней и помчались прочь. Охранники с улюлюканьем понеслись следом, нырнули в лощину… но вместо четверки перепуганных роялистов их встретил частокол пик. Скакавшие первыми налетели на копейные жала и свалились вместе с конями. Те, что неслись следом, пришпорили скакунов — услыхав крики, они решили, что их товарищи настигли роялистов, и завязалась драка. Не меньше дюжины всадников угодили в ловушку, прежде чем солдаты Лиги сообразили, что происходит. Разглядев, что против них сильный отряд, люди Энриха остановились и принялись разворачиваться, что сделать было затруднительно из-за тесноты. Латники натягивали поводья, лошади ржали, сталкивались, вставали на дыбы… Люди Риллона успели добежать до лигистов и скинуть с коней еще нескольких. Остальные поскакали к обозу, крича: «Засада! Берегись!» Наемники бежали следом, не соблюдая строя, и тоже кричали — разумеется, не роялистские девизы, а отборную ругань.
Конным лигистам так и не удалось собраться для отпора, наемники догоняли, кололи пиками, набрасывались по трое и по четверо на одного, стаскивали возниц с передков фургонов, бежали вдоль дороги, не давали разворачивать повозки… Лигисты останавливались, огрызались, но нападающих было намного больше. Наконец кавалеристы не выдержали — уцелевшие поскакали прочь. Их провожали насмешливыми криками и угрозами.
Возницы разбегались, за ними никто не гнался — наемников больше интересовала добыча. Оказалось, что основную часть груза составляют ячмень и пшеница. Несколько фургонов везли масло в здоровенных кувшинах, нашлось и вино. Бочонок тут же вскрыли, солдаты столпились вокруг и поочередно тянулись кружками к алой струе, льющейся в дорожную пыль… Удачный день!
Отфрид с Ридрихом, как и было велено, оставались поблизости от капитана. Коротышка Риллон прохаживался вдоль вереницы повозок, радостно бранился и, загибая толстые пальцы, подсчитывал добычу. Двое солдат приволокли к нему пленных — раненного в ногу латника и возницу — и поставили на колени.
— Эй вы, а ну отвечайте! — грозно шевеля усами, насел на них капитан. — Почему такая слабая охрана? Почему вас мало? Разве Лига не ждет этого обоза?
Солдат шмыгнул носом, возница тяжело вздохнул и покосился на товарища по несчастью. Тот глядел в сторону.
— Ну? — рявкнул Риллон.
— Так встретить нас должны, — промямлил возница. — Охрана была большая, потом прискакал какой-то, начальнику нашему чего-то сказал…
Солдат-лигист, должно быть, сообразил, что все равно кучер расскажет, и решился:
— Был гонец его светлости. Герцог очень ждет обоза, поэтому выступил навстречу. Скоро будет здесь.
— Вот черт! — Капитан дернул себя за бороду. — Сколько людей с герцогом?
— Так откуда же нам знать? — солдатик развел руками. — Но думаю, порядочно. Нам велели сопровождать обоз, мол, скоро герцог встретит.
Ридрих стоял рядом и внимательно слушал. Из разговоров в лагере он уже знал: его величество занял порт Фэ-Давиано, армия Лиги осаждает город, но нуждается в провианте, поскольку окрестности разорены. Разумеется, вождь бунтовщиков очень заинтересован в припасах, захваченных Риллоном, а потому не удивительно, что его светлость самолично отправился встретить конвой. Удравшие лигисты наверняка уже нашли Энриха и поведали о засаде… Герцог вот-вот будет здесь, а наемникам с обозом не удрать. — Эй вы, бездельники! — заревел капитан. — Бросайте вино, дьявол вас забери! Разворачивайте повозки, негодяи! Спешите, если жизнь дорога! Началась суета, несколько повозок Риллон велел поджечь, а большую часть каравана солдаты развернули и полем двинулись прочь от тракта. Несколько человек, поднимая целые тучи пыли с золой, затаптывали следы колес, ведущие от дороги. Простенькая хитрость, но быть может, хотя бы авангард герцога проскочит, не разглядев новые колеи…
* * *Вереница повозок углубилась в холмы. Чем дальше от тракта — тем медленнее. Солдаты подгоняли лошадей, перебегали от одного фургона к другому, орали. Все нервничали, несколько раз вспыхивали ссоры, наемники хватались за оружие, появлялся капитан, руганью разгонял спорщиков… Потом кто-то глазастый приметил новый столб дыма за холмами — вояки решили, что это люди герцога обнаружили их покинутый лагерь. Спокойствия от такого предположения не прибавилось.
Наконец возы пересекли целину и выбрались на проселочную дорогу. Здесь дело пошло быстрее.
Ридрих старался держаться поближе к капитану — не потому, что тот велел, а чтобы скорее узнавать новости. Отфрид пару раз приставал к кузену с расспросами, тот отмахивался. Что на уме у Риллона, Ридрих не понимал — ведь невозможно двигаться долго с такой скоростью, да еще по бездорожью. Лошади утомились, солдаты тоже.
Прискакали конные разведчики. Старший — тот, что принес в лагерь весть о приближении каравана, — заорал, свесившись с седла:
— Капитан, куда ты ведешь конвой? Дозоры лигистов уже наседают вам на пятки, вот-вот заметят!
— Заткни пасть! — рявкнул Риллон. — Мы идем к Бендену, там переправимся через реку. Если Энрих догонит, отобьемся на мосту.
Всадник, с трудом сдерживая горячащегося жеребца, злобно ощерился:
— Риллон, моста нет! Его сожгли позавчера. Вас прижмут к реке и всех перебьют. Прощай, покойник! Хей!
Разведчик пришпорил коня и поскакал прочь, его люди — следом. Вездесущая черная пыль поднялась клубами из-под копыт, застилая удаляющихся всадников. А весть о том, что впереди река и сожженный мост, уже распространялась по каравану. Солдаты стали собираться вокруг капитана. Поднялся шум. Кто-то требовал бросить добычу, кто-то предлагал разбегаться и искать спасения поодиночке. Риллон принялся орать, приказывая двигаться дальше. Пока они не обнаружены — есть надежда. Пока они вместе — есть надежда. А одиночкам не уцелеть. Несколько человек поддержали командира, но остальные орали по-прежнему. Тут-то вдалеке на гребне пологого бугра показались силуэты всадников. Спорщики примолкли, разглядывая чужаков. Те постояли несколько минут и пропали из виду, спустившись по дальнему склону.
— Ну что, дьяволово семя, дождались?! — рявкнул Риллон. — А ну слушать меня! Кто не хочет сегодня поужинать в преисподней, шевелись! Гоните обоз.
Пожилой наемник, из тех, кто сейчас поддерживал командира в споре, выступил из толпы:
— Куда, капитан? Сейчас эти возвратятся с подкреплением.
— Повозки загоняйте в лощину, — Риллон указал рукой, — а сами станем здесь, на склоне. Если не будете трусить, отобьемся. Вряд ли Энрих привел много людей.
— Наверняка он привел лучших, — буркнул старый наемник, но послушно отправился к повозке.
— Наверняка он привел лучших, — буркнул старый наемник, но послушно отправился к повозке.
Следом за ветераном потянулись другие. Спорить стало не о чем. Уйти не удастся — ни вместе, ни поодиночке. Ясно же, что, если отряд разбежится, конные разъезды Лиги переловят всех. А вместе — привычней. Поэтому, хотя показная бодрость капитана не слишком вдохновила солдат, наемники подчинились. Они — солдаты. Qualis vita, et mors ita.[44]
* * *Бойцы Риллона выстроились на склоне холма неровными шеренгами. Капитан прохаживался вдоль рядов, бормотал ругательства, время от времени перемежая брань бодрыми возгласами вроде:
— Ну? Чего такие кислые, ведьмино отродье? Скучно вам? Сейчас повеселимся!
За перекатом, позади наемников, сгрудились повозки захваченного каравана, а на гребне соседнего бугра уже выстраивались для атаки кавалеристы герцога. Всадники были в новеньких блестящих латах, над пышными плюмажами их шлемов реяли знамена — пестрый штандарт Лиги и собственные гербы Энриха. Продолговатые наконечники пик сверкали под ярким солнышком чередой вертикальных слепящих бликов. Солдаты удачи хмуро разглядывали противника, ожидая атаки.
— Почему они не нападают? — поинтересовался Отфрид, вытаскивая из ножен обломанный клинок.
— Может, пехоту ждут, — пожал плечами Ридрих.
Кавалерия на холме зашевелилась, длинные огоньки над строем лигистов погасли — пики взяли наперевес. Риллон занял место в шеренге, соседи раздались в стороны, длинный меч капитана требовал пространства для размаха. Вдруг Отфрид отпихнул локтем кузена и выступил из строя. Ридрих покосился на парнишку — баронет странно изменился: чуть выступают челюсти, нависают надбровные дуги, глаза будто засветились угольками, лицо превратилось в застывшую маску. Ридриху показалось, что он узнаёт эту гримасу, но хоть убей не смог припомнить, где и когда видел нечто похожее.
— Прикрывай мне спину! — властно бросил Отфрид, поднимая нелепо обрубленный клинок.
Предводитель кавалеристов на холме поднял руку, знаменосец принялся размахивать штандартом. С грохотом и бряцаньем кавалерия устремилась вниз по склону. Сперва шагом, потом скорей, скорей, скорей, набирая разбег… На опустевшем холме показались неприятельские пехотинцы, они шли густыми рядами, переваливали гребень, торопились за конницей, но на них наемники уже не глядели. Солдаты Риллона сперва подались назад, потом, смыкая ряды, тесной массой шагнули навстречу набегающему валу конницы. Отфрид выступил на несколько шагов из шеренги, Ридрих следом… Топот нарастал, вздрагивала земля под ногами, вот уже можно различить лица всадников… побелевшие пальцы, стиснувшие древки пик… Ближе, ближе…
Отфрид шагнул навстречу врагу, взмахнул оружием — древний клинок в его руке превратился в размазанный блестящий полукруг. Ридрих только успел заметить, как срубленный наконечник пики полетел в одну сторону, а всадник свалился в другую. Фонтаном ударила кровь — у лошади почти отсечена голова. Вот это удар! Пораженный Эрлайл едва успел развернуться, чтобы всадить копье в бок кавалеристу. Древко раскололось в куски, Ридрих, пригнувшись, кинулся к сбитому ударом Отфрида воину (тот пытался выбраться из-под лошадиной туши), ударил сапогом в лицо, вырвал меч… Вокруг был кромешный ад, скакали кони, с криками метались наемники, их сбивали, топтали копытами… и среди ада шагал Отфрид с застывшей маской вместо лица, рубил вправо и влево — широкими алыми струями плескала кровь, со скрежетом разваливались латы, взлетали отсеченные конечности. На него бросались сбоку, сзади, старались достать издали, кавалеристы направляли на юнца коней… но Игмор чудесным образом оставался на ногах.
Ридрих догнал родича, пристроился сзади и зашагал, отбивая предназначенные баронету удары, тоже что-то кричал, рубил, рубил. Плечо обожгло — ткнул пикой кавалерист, его тут же смел с седла уродливый меч Отфрида Игмора…
К месту схватки подоспели вражеские пехотинцы, откуда-то вынырнул Риллон, рев капитана перекрыл вопли и звон оружия. Военачальник размахивал здоровенным клинком, наемники стали мало-помалу собираться вокруг него, образуя подобие клина. Капитан повел их за Отфридом, неутомимо сшибающим солдат герцога — одного за другим. Те уже начали понимать, что сражение пошло не так, им обещали легкую победу… Вот они дрогнули, попятились, избегая попадаться на пути Игмора, потом побежали. Вдруг поле перед Отфридом стало тихим и пустым. Баронет, с ног до головы залитый кровью, опустил руку и неуверенно поглядел на Ридриха, лицо у парня снова стало прежним, губы дрожали.
Подбежал Риллон, принялся орать, хлопать по плечам — он поражен, сколько лет в битвах, а не видел ничего подобного! Сам Всевышний послал вас, парни! Капитан доволен, вы получите двойную, нет, тройную плату!..
Ридрих только поморщился, когда капитан задел раненое плечо, а Отфрид растерянно хлопал глазами — то неуверенно поглядывал на вопящего капитана, то озирался на груды трупов, громоздящиеся там, где они с родичем только что прошли сквозь строй лигистов.
Потом кузены спустились к реке и забрели по колено. Ридрих осторожно обнажил плечо, чтобы промыть рану, баронет содрал липкие, пропитанные кровью лохмотья, в которые превратилась рубаха, и разделся до пояса — на тощем белом торсе множество неглубоких порезов. Эрлайл подумал: как странно, что кузена не изрубили в куски, пока он, Ридрих, добывал меч… И амулет из склепа не болтается на цепочке, а прилип к груди слева, кожа вокруг слегка припухла. Отфрид перехватил взгляд и отвернулся, потом, поднимая волны, торопливо зашагал к берегу, выбрался на траву и поспешно напялил Ридрихову куртку. Quantum mutatus ab illo![45]
* * *Отряд Риллона потерял половину людей, а уцелевшие все получили ранения — кто тяжелее, кто полегче. Второго сражения отряду было уже не выдержать. Поэтому капитан сразу после боя погнал людей в путь, даже покойников толком обобрать не разрешил. Впрочем, наемники обладали большим опытом и немалой сноровкой — вряд ли на месте битвы осталось много ценностей.
Риллону приволокли позолоченный шлем с пышным плюмажем, наверняка утерянный важным сеньором. Капитан ухмыльнулся в бороду и напялил трофей на всклокоченную шевелюру, а потом снова принялся торопить солдат — необходимо срочно покинуть эти места, пока не нагрянули лигисты с подкреплением, иначе котловина, где стал обоз, легко превратится в ловушку, бежать-то некуда, если в самом деле Бенденский мост разрушен… Наемники изловили пару лошадей, и капитан отправил гонцов — разыскать его величество и доложить, что верный роялист Риллон ведет конвой к Фэ-Давиано. Остальные заняли места на облучках и погнали отдохнувших лошадей. Людей не хватало, так что и пленным (тем, что попались с конвоем накануне) доверили по фургону. Риллон, отдавая приказ относительно пленных, буркнул, ухмыляясь: «Хотя, конечно, стоило их прикончить». Наемники сочли это удачной шуткой и посмеялись. После победы всем было весело, солдаты превратились в благодушных добряков. Beneficium latronis non occidere.[46]
Капитан выбрал северо-восточное направление, удаляясь от лагеря лигистов, но сохраняя возможность свернуть к Фэ-Давиано, где засел король. Двигались весь вечер и всю ночь. Солдаты то клевали носами, то тревожно вглядывались в темноту.
С рассветом поднялся туман. Риллон гнал бы людей и дальше, да видел, что солдаты и кони измотаны, к тому же в тумане легко сбиться с пути. Капитан объявил привал и выслал на ближайшие высотки дозорных. Через два часа туман стал рассеиваться, вскоре примчался караульный — приближается войско, знамен пока не разглядеть. Капитан растолкал спящих и принялся натягивать трофейные доспехи — те, что поновее. Если настигают лигисты, то не важно, в каком виде принять смерть. А если это люди короля — Риллон желал выглядеть прилично, как подобает доблестному роялистскому военачальнику. Солдаты в тревоге ждали. Они разглядывали холм, на котором засели разведчики, и гадали, чем обернется дело. Наконец увидели, как дозорный вскочил, размахивая сорванной каской и вопя — разглядел королевское знамя!
Наемники гурьбой кинулись к дороге, кто-то истерически хохотал, кто-то в припадке радости выкрикивал богохульства… Все ликовали — так, должно быть, веселится осужденный на смерть узник, вдруг узнавший, что казнь отменяется. Сегодня судьба их помиловала, и воины были счастливы.
Коротконогий Риллон отстал, голова королевского конвоя уже приблизилась к радующимся солдатам, над туманом колыхались знамена, украшенные короной. Криками и тычками капитан проложил дорогу к обочине и, оправляя ярко-красную ленту через плечо (знак капитанского достоинства), выступил навстречу господам. Впереди под знаменем ехал крупный осанистый вельможа с мужественным лицом. В черных волосах серебром блестели седые пряди, а взгляд был твердый и внимательный.