– И к какому же варианту вы склоняетесь? – с любопытством спросила Полина.
Видок пожал плечами.
– Мой осведомитель – человек надежный, но я так устроен, что не доверяю даже самым надежным людям. Вот вы, например. Кто знает, может, вы и сказали мне правду про то, как избавились от шкатулки, а может, водите меня за нос.
– Знаете, я не думаю, что хоть один человек на этом свете способен обмануть вас, – произнес Алексей искренне.
– Та-та-та, – сказал Видок скрипучим голосом. – Все это слова. Надуть можно любого, было бы желание и терпение. Лично я могу рассказать кучу случаев, которые только по чистому недоразумению не попали в мои мемуары, о том, как меня пытались обвести вокруг пальца… ну, допустим, молодые люди с военной выправкой и дамы с пылающим взором. – И сыщик ухмыльнулся.
– Если вы считаете, что мы обманываем вас… – начала Полина сердито.
– Скажем так: я допускаю подобную возможность, – отозвался Видок хладнокровно. – И в таком моем отношении нет ничего обидного для вас, сударь, или для вас, сударыня. Да и, если уж говорить начистоту, вряд ли вы могли ожидать от меня чего-то другого. Вы же видите, что творится вокруг таинственной шкатулки. Если верить вам, кто-то завладел ею, но есть также люди, которые считают, что она у вас. А ежели на мгновение допустить, что вы поняли значение бумаг, находящихся в шкатулке, то вполне вероятно, что вы сами и прикончили воришку с кучером, а заодно избавились от Максима де Шеврана, прознав, что граф тоже за ней охотится. Кстати, – небрежно добавил сыщик, поворачиваясь к офицеру, – должен вам сообщить: после вашего удара он остался жив.
– Не может быть! – вырвалось у Алексея. – Но как?
– Похоже, лезвие каким-то фантастическим образом скользнуло по ребру и не дошло до сердца, – пояснил Видок. – Очевидно, феи, сидевшие у колыбели графа де Шеврана, знали, что однажды вы встретитесь на его пути, и решили таким образом уберечь его от вас.
– Лучше бы те феи тратили свое волшебство на честных людей, – проворчала Полина.
– Ну, не стоит так отчаиваться, – хмыкнул старый сыщик. – Как бы там ни было, раненый лежит при смерти, и доктора очень сомневаются, что он выкарабкается. Однако учтите, если граф все же встанет на ноги, его первая мысль будет о вас, мой юный друг. Де Шевран не привык терпеть поражение и непременно попытается найти способ поквитаться с вами.
– Я не боюсь его, – заявил Алексей.
– И зря, – заметил Видок. – Помесь льва и гадюки – очень опасная порода. Храбрость у графа львиная, но вот ум – гадючий, так что берегитесь, как бы он не сыграл с вами скверную шутку.
– На данный момент меня больше беспокоит тот, кто напал на меня, – признался Алексей. – У вас так-таки и нет никаких соображений по поводу моего таинственного врага?
– Почему – нет… – Видок хмыкнул и сунул руку в карман. – Когда ваша спутница сказала мне о привычке вашего приятеля Матье таскать чужие вещи, я вспомнил кое-что. Видите ли, когда его нашли с пулей в теле, при нем обнаружили одну странную вещь.
– Что за вещь? – встрепенулся Алексей.
– Кольцо… – Тут выражение лица Видока неожиданно изменилось. Он растерянно поглядел на свою пустую ладонь, после чего стал хлопать себя по карманам. – Черт подери! – вырвалось у него.
– В чем дело?
Видок злобно уставился на молодого человека. Лицо старого сыщика заметно побледнело, несмотря на загар.
– Нет, не может быть, оно было у меня здесь… А ну-ка, выворачивайте карманы! – набросился он на Алексея.
– Что такое? – Офицер был совершенно ошеломлен.
– Выворачивайте карманы, я сказал!
В глазах Видока читалась угроза. Нехотя Каверин подчинился, но после того, как он представил Видоку содержимое своих карманов, тот не поленился лично обыскать молодого человека и даже заставил снять ботинки.
– Некоторые умники, – злобно пропыхтел Видок, рассматривая их, – прячут краденое в обуви…
– А меня вы тоже будете обыскивать? – подала голос Полина. Обмахиваясь веером, барышня с любопытством наблюдала за манипуляциями сыщика.
– Даже и думать не смейте! – крикнул старику Алексей.
– Если вам интересно, – добавила мадемуазель Серова спокойно, – я ничего у вас не брала и могу дать в том мое честное слово.
– Хорош же я буду, если поверю вашему слову! – фыркнул Видок.
Карета остановилась. Кучер постучал кнутовищем в стенку и крикнул, что прибыли на место.
– Кольцо было у меня в кармане, – угрюмо продолжал Видок, – а кроме вас, сударь, и вас, мадемуазель, ко мне никто сегодня не приближался.
– А ваш слуга? – подала голос Полина.
– Слуга? Вы имеете в виду, Селестена?
Видок яростно почесал нос, о чем-то раздумывая.
– Ладно, – буркнул он нехотя. – Выходите.
Сыщик расплатился с кучером, и экипаж, гремя колесами, удалился по улочке, слабо освещенной фонарями.
– Послушайте, – начал Алексей, – сейчас уже поздно. Нам надо в посольство, и…
– Нет! – коротко бросил Видок.
– Что – нет? – Каверин растерялся.
– Ни в какое посольство вы не пойдете. Пока вы – единственная нить, которая…
Сверкнула вспышка, грянул выстрел, и пуля, сбив высокий цилиндр Видока, с лязгом ударилась в железную решетку ограды.
– Берегитесь! – крикнул молодой офицер, оттаскивая Полину подальше от горящих фонарей.
Сыщик же быстрее серны прыгнул за угол дома и стал доставать пистолет.
Откуда-то из темноты прогремели еще два выстрела. Видок, не колеблясь ни секунды, выстрелил в ответ. Следующая пуля неведомого стрелка ударила в фонарь, и он погас.
– Вы держите меня за руку слишком сильно, – проворчала Полина во тьме, и Алексей тотчас же отпустил ее.
– Дети, вы живы? – донесся до них голос Видока.
– Вроде бы, – отозвался офицер, стараясь говорить как можно тише, чтобы стрелок не мог по голосам определить, где они находятся.
Сыщик высунулся из-за угла, огляделся и, видимо, убедившись, что опасность миновала, поднял свой цилиндр. Укоризненно прицокнув языком, отряхнул головной убор и подошел к особым агентам.
– Это дело мне нравится все меньше и меньше, – признался Алексей.
– Мне тоже. – Видок угрюмо кивнул.
– Вы его видели? – подала голос Полина.
– Нет. Он удрал. – Бывший полицейский покачал головой. – Черт возьми, неужели Селестен…
Договорить Видок не решился. Они вошли в дом, после чего Видок с пистолетом наготове прошелся по всем комнатам. Селестена нигде не оказалось. Никаких следов чужого пребывания тоже не обнаружилось.
– Н-да… – пробурчал Видок, пряча пистолет. – Я вам говорил, что прозвище Селестена – «Бархатная лапка»?
– Нет, вы вообще о нем не упоминали.
Видок тяжело вздохнул.
– Вот вам еще одно доказательство того, что никому нельзя доверять. Я спас его от каторги и взял в дело, а он… Но что толку теперь говорить об этом? Возьмите на буфете свечу и идите за мной.
Глава 14 Потайные ходы. – Романы и действительность. – Сообщники поневоле
Сыщик шел впереди, указывая дорогу, Каверин со свечой шел за ним следом, а Полина, которая не забыла прихватить с собой портрет ненаглядного друга детства, замыкала шествие. В гостиной, обставленной ореховой мебелью, Видок нажал на какую-то скрытую кнопку в стене, и в камине открылась потайная дверь.
– Об этом убежище не знает никто, даже Селестен, – пояснил Видок. – Вы первые, кому я его показываю.
Полина поколебалась.
– Думаете, нам стоит…
– Там мы будем в безопасности, – коротко сказал Видок. Затем взял у Алексея свечу и, согнувшись в три погибели, полез в потайной ход.
Особым агентам ничего не осталось, как последовать за ним. Внутри потайного хода Видок нажал на завиток в стене, и дверь вернулась на место.
– Осторожнее, тут ступеньки, – предупредил сыщик. – Не сломайте себе шею, потолок нависает низко.
Полина чихнула и, не удержавшись, чихнула еще десять раз подряд. В потайном ходе было очень пыльно и к тому же сыро.
– Простите, – застенчиво промолвила барышня. И не удержалась от восторга: – Ну прямо настоящий роман! Потайные ходы, секреты…
– А вы думали, ничего из того, что описано в романах, не существует в действительности? – ухмыльнулся Видок. – Еще как существует!
Шагов через тридцать ход стал выше, и теперь Алексей с Полиной могли продвигаться по нему, выпрямившись в полный рост. Они спустились по ступенькам и через два десятка шагов оказались в чистенькой комнатке, убранной с большим вкусом. Цепкий взгляд Алексея выхватил шкаф с картотекой, связки каких-то бумаг повсюду и множество самого различного оружия на стенах.
Видок поставил свечу, источавшую слабый трепетный свет, на стол и зажег другие в подсвечниках. Комната еще больше похорошела и приобрела почти праздничный вид.
– Садитесь, – сказал Видок. – Настало время поговорить серьезно.
Полина села в кресло, Алексей опустился на низенькое канапе. Видок устроился в кресле за столом. Он посмотрел на простреленный цилиндр и с отвращением отшвырнул его в угол комнаты, после чего энергично взъерошил волосы. Затем положил перед собой на стол пистолеты и стал перезаряжать их, приговаривая:
– Садитесь, – сказал Видок. – Настало время поговорить серьезно.
Полина села в кресло, Алексей опустился на низенькое канапе. Видок устроился в кресле за столом. Он посмотрел на простреленный цилиндр и с отвращением отшвырнул его в угол комнаты, после чего энергично взъерошил волосы. Затем положил перед собой на стол пистолеты и стал перезаряжать их, приговаривая:
– Как говорят у меня на родине, положение – полная жо… нет… ну, положим, полная подушка гвоздей. Да?
– То есть? – переспросил Каверин, который был куда сильнее в классическом французском, чем в экспрессивной его стороне.
Полина тем временем старательно разглядывала потолок.
– Я к тому, – отозвался Видок, любовно прочищая дуло специальным ершиком, – что пока мы ничего не нашли, кроме неприятностей на свою голову.
– Простите, – усмехнулся Алексей, – но мы ничего и не искали.
– Это ведь ваше дело, – добавила Полина. – В любом случае мы вовсе не намерены вам мешать, если вы об этом.
– Да? – иронически молвил Видок. – Зря вы так думаете. Отныне это и ваше дело тоже.
– С чего бы? – раздраженно спросил Алексей.
– А с того, – обронил Видок, – что я решил взять вас к себе в помощники. И пока мы не раскроем загадку, вы остаетесь со мной.
Агенты переглянулись и, как по команде, придвинулись ближе друг к другу.
– Мы не работаем на вас, – качнул головой Алексей.
– Мы рассказали вам все, что знали, – поддержала соратника Полина. – Простите, но мы не намерены больше задерживаться в Париже.
– Мы и так оказали вам большое одолжение, посвятив вас в дела, которые, в сущности, вас не касаются. – По взгляду Полины Алексей сразу же понял, что совершил ошибку, начав эту фразу, но все же довел ее до конца.
– Вы так думаете? – холодно спросил Видок.
– Я просто уверен, – ответил офицер.
Видок положил пистолет на стол и соединил руки кончиками пальцев.
– Не люблю ни у кого одалживаться, – сказал он желчно. – Если вы считаете, что вам тут не место, скатертью дорожка, я не удерживаю вас.
Агенты тотчас же поднялись, но тут Полина посмотрела на Видока и заколебалась.
– Знаю, о чем вы думаете, – безмятежно отозвался Видок. Тени играли на его лице, делая каким-то вдохновенно-зловещим. – Именно так я и поступлю. Если вам даже и удастся добраться до посольства – в чем я сильно сомневаюсь, зная, сколько ваших «друзей» разгуливает снаружи, – вы все равно не сумеете покинуть Париж. На первой же заставе вас арестуют по обвинению в убийстве, а если надо, то прибавится и шпионаж. Кто знает, что именно я нашел протоколы у Эпине-Брокара, а не вы сами их украли?
– Но протоколы до сих пор у вас… – начала Полина.
– Тем не менее их вполне могут обнаружить среди ваших вещей, – ответил Видок, усмехаясь. – Все зависит от того, как именно искать, мадемуазель.
Алексей чувствовал, как в нем поднимается бешенство. Этот старик держал их, и держал очень крепко.
– Я же предупреждал вас, Полина Степановна, – шепнул он вполголоса. – А вы меня не послушали!
Барышня Серова благоразумно промолчала.
– Сядьте, вы оба, – сказал Видок почти дружески. – Вы и сами знаете, что никуда не денетесь от меня.
Вне себя от бешенства Алексей двинулся к столу, но Видок тотчас же наставил на него пистолет.
– Без глупостей! Убивать вас я не стану, но могу доставить достаточно хлопот, прострелив руку или ногу. Гарантирую вам очень неприятные ощущения. Так что лучше сядьте.
Алексей плюхнулся обратно на канапе, стараясь не глядеть на Видока. Губы у молодого человека почти побелели. Он тяжело переживал свое поражение. Полина опустилась в кресло, развернула портрет Лёвушки и принялась деловито стряхивать с него пылинки, словно происходящее ни в малой мере ее не касалось.
– Вы подлец, – сказал Алексей сыщику.
Видок только плечами пожал.
– Я просто использую свои преимущества, вот и все. Теперь, когда вы все знаете, было бы неразумно отпускать вас. Ничего не хотите добавить к своему рассказу о шкатулке?
– Мне нечего добавить.
– Мне тоже, – поддержала напарника мадемуазель Полина, вновь заворачивая портрет.
Старый сыщик вздохнул.
– В сущности, я спасаю вашу жизнь. Пока вы со мной, вам нечего опасаться. Вы хоть об этом подумали?
– Я не нуждаюсь в защитниках, – проскрежетал Алексей.
– Мы не нуждаемся, – поправила его спутница.
– Еще как нуждаетесь! – живо отозвался Видок. – Вы попали в очень непростую ситуацию, в которой никому не можете верить. Друзей у вас нет, покровителей – тоже. В сущности, вы никому не нужны. Так будьте хоть капельку признательны мне за то участие, какое я принимаю в вас.
– Можно подумать, совершенно бескорыстно, – язвительно, как ему казалось, произнес Алексей.
Видок укоризненно покачал головой.
– Дитя, запомните: в нашем мире никто и ничего не делает бескорыстно. Разумеется, я использовал вас. И намерен и дальше вас использовать, а как же иначе? Вы единственные видели ту чертову шкатулку и держали ее в руках. Так разве я могу вас отпустить? И потом, чисто по-человечески вы мне очень симпатичны. Я бы не хотел, чтобы вас выловили из Сены с пулей между лопаток и мне пришлось бы опознавать ваш раздувшийся труп… или ваш, мадемуазель. Так что, вместо того чтобы точить зубы на злобного папашу Видока, хуже которого нет никого на свете, порадуйтесь лучше, что он находит вас достаточно сообразительными и смелыми для того, чтобы взять к себе в помощники. Поймите: даже если вас используют, то это верный признак того, что не могут без вас обойтись!
По мере того как Видок говорил, Алексей испытывал странное ощущение. Его раздражение куда-то улетучилось, более того, он начал даже думать, что было бы в самом деле любопытно и поучительно поработать в одной команде со старым каторжником, о котором ходит столько легенд. Каверин и хотел бы продолжать дальше злиться на него, но не мог.
Что касается Полины, то откроем маленькую тайну: она вообще ни мгновения не принимала угрозы Видока всерьез. Барышня Серова знала, что самые большие пакости всегда исходят от людей, которые о них не предупреждают.
– Ну хорошо, – сказал Алексей, чтобы потянуть время и узнать, что же на уме у старой лисы. – Только мы-то что получим взамен?
Видок одобрительно кивнул головой, словно именно таких слов и ожидал.
– Разумный вопрос. Итак, вы поможете мне разобраться в происходящей чертовщине, и я отпускаю вас на все четыре стороны. С протоколами, разумеется, которые вы искали.
– Повторяю: мы ничего не искали, – сердито буркнул Алексей, в котором снова взыграл дух противоречия.
– Ладно, ладно, верю, – не моргнув глазом, отозвался сыщик. – Тогда можете использовать никчемные бумажки хоть на растопку, мне все равно. Кроме того, когда мы найдем сокровища короны или то, что от них осталось, вы получите свою долю. Я лично прослежу.
– Деньги нам не нужны, – упрямо возразил офицер.
«Говорил бы за себя!» – помыслила в тот момент практичная Полина Степановна.
Видок шевельнул кустистыми бровями.
– Вы пренебрегаете деньгами? Зря! Деньги дают свободу не делать того, чего не хочется, а в наш век всеобщего принуждения это – все. Если у вас есть деньги, вы не горбатитесь от зари до зари, в поте лица своего добывая себе пропитание. Если у вас есть деньги, вы можете спокойно начхать на людей, которые в иных обстоятельствах помыкали бы вами. Наконец, если у вас есть деньги, вы можете себе позволить любые развлечения, любые траты, любые безумства. Вы вольны прожигать свою жизнь – или наполнить ее новым смыслом. Ну так что? По-прежнему считаете, что деньги не нужны вам? Мой мальчик, тогда мне искренне жаль вас.
Алексей вздохнул и поморщился. Большие часы на стене показывали час ночи, и, по правде говоря, ему очень хотелось спать.
– Пока об этом рано говорить, – вмешалась Полина. – Насколько я поняла, мы еще ничего не нашли.
– Ну, как знаете, – заметил Видок, пряча пистолеты.
– В любом случае вы не оставляете нам выбора, – насупился офицер.
По губам Видока скользнула тонкая улыбка.
– Выбор есть всегда. Вас же двое, и вы могли бы, например, попробовать отнять у меня пистолет.
– Ну да, и вы бы всадили мне пулю в живот, – в тон ему отозвался Алексей.
– А я не умею управляться с оружием, – пояснила Полина. – И вообще не стала бы этого делать.
– Почему? – поинтересовался Видок.
– Ну-у… – Мадемуазель вытянула губы трубочкой. – Я думаю, что в таком деле, как это, плохой союзник лучше никакого. Не то чтобы я вам очень доверяла… вы же знаете, человек с вашей репутацией… и вообще… Но тем не менее… Вот!
И, покраснев, барышня взмахнула рукой. Глаза Видока блеснули, что бог весть отчего страшно не понравилось Алексею Каверину.
– Ага, – заметил сыщик с удовлетворением. – Стало быть, вы все-таки благоразумны. Я люблю разумных людей. Вот увидите, мы с вами отлично поладим.