– У вас отличная память, – угрюмо проговорил Видок. – Далеко пойдете.
Неожиданно он сорвался о места, схватил тяжелую вазу и что было сил запустил ею в дверь, после чего разразился ругательствами.
Куда девался сдержанный ироничный сыщик? Видок кричал, грозил кулаком двери и клялся самыми ужасными клятвами, что, когда доберется до убийцы, этой мерзкой твари, этого выродка, согнет его в бараний рог, завяжет узлом, оторвет ему голову и другие, не менее важные части тела – тоже.
Алексей пытался вмешаться и напомнить старому сыщику, что тут как-никак присутствует дама, и она не привыкла к подобным выражениям, но у Полины было такое отсутствующее выражение лица – как у человека, который столкнулся с неизвестными ему доселе оборотами чужого языка, однако пытается делать вид, будто они ему знакомы, – что офицер поневоле решил, что его спутница ничего не поняла. На самом же деле в массе ругательств, изрыгаемых разошедшимся сыщиком, ни одно не было новым для Полины – примерно так же ругался ее вышколенный гувернер-француз, когда ухитрился свалиться с лошади именно на ту часть тела, которую не может ушибить ни одна женщина.
Наконец Видок исчерпал весь запас бранных слов и как-то обмяк. Но вдруг встрепенулся, подошел к кровати и бережным жестом закрыл мертвому Ксавье глаза.
– Хороший парень был, – сказал он, и эта эпитафия в устах такого человека, как Видок, кое-что значила.
– Кто мог его убить? – подала голос Полина. – Максим де Шевран лежит при смерти. А подружка графа, что о ней известно?
– Вряд ли можно подозревать в убийстве ее, – угрюмо произнес Видок. – Такие шуточки не по женской части. Я имею в виду, – сыщик кивнул на постель, – бросать мне вызов таким образом. Нет, наверняка тут поработал Селестен, который видел Ксавье, когда тот приходил. Если кто-то заплатил Селестену за то, чтобы тот выкрал перстень, то наниматель мог заодно и много чего из него вытрясти. – Видок покачал головой. – И, судя по тому, как действуют эти ребята, мы больше никогда не увидим Селестена в живых. Ну ничего, мы им еще покажем!
Они спустились вниз, в кабинет, где ждали подручные сыщика. При появлении патрона все вскочили на ноги. Вопросы сыпались со всех сторон, но Видок прервал их поток, подняв кверху ладонь.
– Так, мальчики, – заговорил хозяин дома. – Мы с вами ввязались в чрезвычайно запутанное и опасное дело. Один из наших уже погиб, его труп принесли сюда и подложили в мою постель. Вы сами понимаете, что это означает. Такая демократия – предупреждение, чтобы мы держались подальше от этого дела. Лично я, – Видок возвысил голос, – заявляю, что не отступлюсь ни при каких обстоятельствах, но вас я принуждать не намерен. Если кому-то не по вкусу возможность риска, он может встать и уйти, не прощаясь.
Поднялся шум.
– Кто ж уйдет-то, а?
– Мы с вами, патрон!
– Здесь нет крыс!
– Я бы хотел уяснить одну вещь, – вмешался тощий Жильбер. – А наше дело, о котором вы не распространяетесь, денежное?
– Мальчики, – торжественно произнес Видок своим зычным голосом, – вы меня знаете, я слов на ветер не бросаю. Так вот отвечаю: не просто денежное – золотое дно!
– Тогда я остаюсь до самого конца, – спокойно сказал Жильбер. И сел на свое место. Наступила тишина. Все взоры были обращены на патрона.
– А теперь, – промолвил бывший каторжник мягко, – поговорим…
Глава 16 Главнокомандующий объясняет диспозицию. – Таинственные инициалы. – Маленькая книжечка в кожаном переплете
– По-моему, – самодовольно изрек Видок, когда его помощники, получив задания, ушли, – я ничего не упустил.
И в самом деле, сыщик принялся за дело с вдохновением полководца, готовящегося к важной битве. Малышу Жанно он поручил поиски пропавшего без вести Селестена. Жаку по кличке Студент предлагалось выяснить, не обращался ли кто вчера или сегодня в Париже и его окрестностях к доктору по поводу ранения в левый глаз, а также разбитого носа. Никола и Жильберу предстояло втереться в доверие к слугам Эпине-Брокара и попытаться за стаканчиком вина или за партией в бильбоке выведать у них нечто такое, что они не смогли или побоялись поведать полиции. Еще двое должны были взять в оборот кучера Эпине-Брокара и узнать от него обо всех передвижениях господина, – задание, которому Видок придавал особую важность. Самому старому из помощников, Юберу по прозвищу Ювелир, следовало выяснить все, что можно, о происхождении печатки с буквами Н. С. Д.
– Как по-твоему, что это такое? – спросил у него Видок во время совещания.
Ювелир собрал свой высокий лоб в складки.
– Не исключено, что инициалы, патрон… Жаль, что мошенник Селестен украл у вас кольцо. Если бы я его увидел, сразу бы сказал, откуда оно взялось. Сами знаете, хороших ювелиров – раз-два и обчелся…
– Николя де Сен-Дени! – неожиданно встрепенулся Жанно.
– Что ты говоришь? – Видок живо обернулся к нему.
– Ну, Н. С. Д. Даю голову на отсечение, это он! И ножом он владеет мастерски. Его еще называли Сен-Дьябль, помните?
– Нет, Сен-Дени тут ни при чем, – твердо заявил Анри, красивый, но апатичного вида парень, который сидел, ковыряя в зубах зубочисткой.
– А ты откуда знаешь? – недоверчиво спросил Жанно.
Анри лениво ухмыльнулся, обнажив ровные, острые зубы.
– Потому что я проломил ему башку пару лет назад. Он мертв!
«Какие колоритные типы! – подумала заинтригованная барышня Серова, которая сидела, водрузив на колени портрет и стараясь не упускать ни единого слова. – И даже не стесняются признаться, что кого-то убили!»
– Гм… – задумался Видок. – А ты уверен, что у него не было такого кольца? Может, оно кому-то досталось потом?
Анри мгновение поразмыслил.
– Не знаю, патрон. Но можно попробовать узнать. Хотя не похоже на Николя – не такой он был человек, чтобы таскать при себе свои инициалы. Ведь в основном кражами со взломом промышлял.
Было высказано еще несколько теорий насчет того, кем может быть таинственный Н. С. Д., но все были отвергнуты как несостоятельные. Кроме изучения наследства Николя де Сен-Дени, Анри было поручено заняться любовницей кучера, который был сообщником похитителей и пытался раздавить Алексея.
– Внешность у тебя подходящая, – инструктировал Анри Видок. – Мне нужно знать, на кого он работал. Если его баба и не в курсе, все равно может дать пару зацепок… В общем, постарайся.
– Хорошо, патрон, – спокойно согласился Анри. Было видно, что ему абсолютно все равно, чем заниматься – проламывать головы или обольщать женщин.
Те из помощников Видока, которые не были заняты, получили указания не упускать из виду всех, кто был на балу-маскараде у Эпине-Брокара. Сюда включались собственно гости (сто пятьдесят семь человек), музыканты (человек тридцать) и слуги Эпине-Брокара, большинство из которых уже искали себе другое место. Особенно Видок желал знать, не наметилось ли в поведении кого-нибудь из гостей, слуг или музыкантов каких-либо странностей, после того как убили Эпине-Брокара…
– Вот так-то, – удовлетворенно произнес Видок, когда наконец остался наедине с Алексеем и Полиной. – Слежка в нашем деле – все! А если и не все, – тотчас же поправился он, – то половина дела уж точно.
Следует отметить, что при своих «мальчиках» Видок и словом не обмолвился о шкатулке из фиалкового дерева, предоставив им гадать, что же за дело они расследуют.
– Кое о чем вы все-таки забыли, – заметил Алексей.
Видок быстро повернулся и окинул его пронизывающим взглядом.
– О чем же?
– О месье Мертеле или Бретеле, которому был адресован мятый конверт. Когда мы поедем в Рим?
– В самом деле, – согласилась Полина, – как раз Рима нам и не хватало!
На физиономии Видока выразилось величайшее раздражение. Он сел за стол и забарабанил по нему пальцами.
– Рим, Рим… – бурчал старый сыщик себе под нос. – На кой мне сдался ваш Рим? Что я там буду делать? Шкатулка-то в Париже!
– Послушайте, – сказал Алексей, присев на край стола, – я уверен: письма, написанные много лет назад, и последнее отправлены одним и тем же человеком. Разве вы не хотите узнать, кто он такой? Ведь узнай мы имя автора – расследование бы намного продвинулось вперед.
– Откуда я знаю, – проворчал Видок, – что вы не выдумали этого человека и Рим заодно, чтобы увести меня от моего плана расследования? – Сыщик покосился на Полину. – Ваша спутница не видела содержимого шкатулки, и мне приходится полагаться только на ваши слова.
Алексей в негодовании выпрямился.
– Я сам могу поехать в Рим, – предложил он.
– Эй, эй, – сварливо пропыхтел Видок, – не гоните лошадей! Давайте-ка, расскажите мне еще раз обо всем, что видели в шкатулке.
И вновь Алексей терпеливо повторил свой рассказ и выводы, к которым пришел.
– Значит, письма пожелтели от времени?
– Да.
– А конверт был обычным, и у вас сложилось впечатление, что он был надписан сравнительно недавно?
– Значит, письма пожелтели от времени?
– Да.
– А конверт был обычным, и у вас сложилось впечатление, что он был надписан сравнительно недавно?
– Верно.
– Сдается мне, – вздохнул Видок, – что разгадка нашего дела кроется именно в письмах сорокалетней давности, а вовсе не в каком-то дурацком конверте. Ведь ограбление произошло как раз сорок лет назад. Связка писем была тонкой или толстой?
Алексей задумался.
– Тонкой. Я бы сказал, там было всего три или четыре письма.
– Очень интересно, – заметил Видок. Сыщик слушал Каверина, полуприкрыв веками глаза, но по всему было заметно, что он не упускает ни слова из сказанного. – А в отдельном конверте ничего не было?
– Нет. Он был пуст.
Видок почесал подбородок.
– Вы уверены, что письма и конверт были написаны одним и тем же почерком?
– Уверен. Правда, почерк стал более небрежным, беглым, но с возрастом ведь написание букв меняется. Не слишком сильно, но все-таки.
– Положим, – нехотя сказал Видок. – Кстати, что было написано на конверте?
– Рим. Месье Бретелю… или Мертелю…
– Адрес? – живо спросил Видок.
Алексей покачал головой.
– Там не было адреса. Были еще какие-то слова, но не улица и не дом.
– Случаем, не «до востребования»? – подала голос Полина.
И она увидела, как головы Видока и Алексея одновременно повернулись к ней. В глазах Алексея мелькнуло удивление, во взгляде же Видока девушка прочитала уважение и восхищение. И Полина Степановна заулыбалась.
– В самом деле… – пробормотал Алексей. – Мне кажется… нет, я думаю… очень даже вероятно, что на конверте были именно такие слова.
Старый сыщик вздохнул.
– Итак, надо будет найти француза, живущего в Риме, по имени Бретель или Мертель, который не хочет, чтобы кто-то знал его адрес, поэтому письма ему шлют до востребования. – Видок почесал нос. – Гм, из этого может кое-что выйти, месье и мадемуазель!
– Я немного говорю по-итальянски, – сказала Полина. – И могла бы… то есть мы с Алексеем могли бы попытаться найти его. Раз вы сами очень заняты.
– А потом?
– Потом мы попытаемся узнать, кто пишет таинственному месье письма и откуда.
– Как же вы его отыщете? Рим – не деревня, насколько мне известно.
– Попытаем счастья у французского посланника, а потом начнем обходить почтовые отделения с кошельком наготове, – ответил за Полину Алексей.
– Браво, – одобрительно кивнул Видок. – Стоит крякнуть да денежкой брякнуть – все будет. Из вас может выйти толк, дети мои!
– Не забывайте, мы и сами заинтересованы в том, чтобы вы нашли сокровища короны, – добавила Полина. – Ведь тогда мы получим свободу и протоколы. Если вы, конечно, не передумаете.
– Не передумаю, – твердо ответил Видок.
– Значит, мы можем ехать в Рим?
Видок почесал нос.
– Мне надо подумать. В вашем предложении, несомненно, что-то есть, но… Мне надо подумать.
– Вы все еще не верите нам? – спросила Полина с любопытством.
– Не забывайте, что есть люди, которые вас ищут, – вывернулся старый плут. – Мне бы не хотелось, чтобы вы, оставшись без присмотра, попали в какую-нибудь скверную переделку.
– Тогда поехали все вместе, – предложил Алексей, забавляясь. В глубине души он был почти уверен, что услышит отказ. И молодой человек не ошибся.
– Не могу. Я нужен в Париже, как вы сами прекрасно знаете.
Агенты не стали больше ничего говорить, оба отлично понимали, что настаивать совершенно бесполезно.
– Кстати, – добавил Видок внезапно, – есть одно дело, в котором вы должны мне помочь.
– Здесь, в Париже? – спросил Алексей с недоверием.
– Да, здесь, в Париже.
И Видок извлек из кармана маленькую записную книжечку в коричневом кожаном переплете.
Глава 17 Чрезвычайно странные слова. – Кое-что о пользе чтения для секретного агента. – Как Полина удивила всех, включая себя саму
– Что это? – спросила удивленная барышня Серова.
– Записная книжка Эпине-Брокара.
Алексей перевел взгляд с книжки на Видока.
– Раньше вы о ней не упоминали.
– А вы и не спрашивали, – парировал старый плут. – Я нашел ее, когда обыскивал его дом.
Молодой офицер в волнении вскочил с места.
– Мой бог, но ведь тогда все гораздо проще!
– Черта с два, – уныло откликнулся Видок. – Взгляните-ка.
Книжка была ничем не примечательная, размером не более ладони. Раскрыв ее наугад, Алексей увидел на странице запись:
17 апр. ТЬАСЯЗПОТ Ь МИ ПАСД
Полина тоже подошла взглянуть и покачала головой. Все остальные записи оказались такой же абракадаброй, что и первая.
– Предусмотрительный человек, – пробормотал Каверин. – Эпине-Брокар шифровал свои заметки.
– Я это тоже понял, – буркнул Видок, не спуская с него глаз. – Меня интересует вот что: нельзя ли записи как-то расшифровать?
Полина оторвалась от книжки и с любопытством посмотрела на Видока.
– И как же вы себе это представляете?
– Не знаю, – проворчал тот. – Я в жизни не имел дела с шифрами, но вы – вы другое дело.
Особый агент нумер один в панике оглянулся на агента нумер два, ища поддержки. Дело в том, что граф Чернышев среди прочего упоминал, что в будущем, когда сие понадобится в интересах государства, агентов особой службы обучат основам тайнописи, то есть шифрования. Но будущее, как обычно, наступило куда быстрее, чем ожидали, что же касается основ шифрования, то о них Алексею было в данный момент известно столько же, сколько о китайской грамоте, то бишь – ничего.
– Э… м-м… – протянула Полина несмело. – Судя по датам, у нас в руках что-то вроде дневника, верно?
Видок кивнул.
– Вел его Эпине-Брокар крайне нерегулярно, но все-таки вел. Если бы нам удалось установить из заметок, откуда у него появилась шкатулка и кому он говорил о ней, мы могли хотя бы понять, кто выступает против нас.
– Нет, это вряд ли, – заговорил Алексей, чтобы потянуть время. – Если Эпине-Брокар понимал значение шкатулки, то зачем бы ему понадобилось кому-то рассказывать о ней? Возьмем, к примеру, меня. Да если бы мне стало известно местонахождение драгоценностей короны, я бы просто спокойно отправился туда и забрал их, не распространяясь о том, что собираюсь сделать.
– Ну, в теории всегда рассуждать легко, – возразил Видок. – Мне кажется, я могу сказать, откуда де Шевран и наши «друзья» могли прознать о шкатулке. Дело в том, что Эпине-Брокар был ходок, vert galant[11]. А женщины, мой дорогой юный друг, любопытны сверх меры и к тому же непревзойденные мастерицы выпытывать чужие секреты. Так что, как бы Эпине-Брокар ни осторожничал, он мог проболтаться, даже не заметив того.
– И все-таки странно – ну как можно болтать о таких вещах? – поддержала Алексея Полина.
– В мире немало странного, – заметил Видок. – Если бы мне в свое время кто-нибудь предсказал, что в один прекрасный день я возглавлю французскую полицию, я бы умер со смеху. – Сыщик сощурился. – Так вы попытаетесь расшифровать заметки?
И тут Алексей услышал спокойный голос Полины.
– Все зависит от степени сложности шифра, – объявила мадемуазель Серова, листая записную книжку. – От того, какой был выбран способ шифрования, от ключа, длины сообщений и от многого другого.
«А она все-таки молодец! – подумал восхищенный Каверин. – Надо употреблять умные слова, чтобы Видок не понял, что мы на самом деле полные профаны. А потом всегда можно будет ему сказать, что шифр убитого оказался нам не по зубам».
– Точно, – быстро поддержал он Полину. – Ключ…
– Да я понимаю, – оборвал его Видок, который, как и все люди практического склада, больше интересовался результатом. – Но вы сможете прочитать, что тут написано?
– Мы не математики, – отозвалась Полина, – но все-таки попытаемся. Однако на расшифровку потребуется время.
«При чем тут математика? – мелькнуло в голове у Алексея. – А потянуть время – очень, очень хорошо!»
– Время у вас будет, – спокойно сказал Видок. – Что-нибудь еще?
– Деньги, – не моргнув глазом объявила Полина. – Мне понадобится одна книга, а она сейчас в посольстве среди моих вещей. Проще купить другую такую же, чем возвращаться за той. И еще мне нужно будет съездить на улицу Мира.
– Зачем? – изумился Алексей.
Полина ограничилась тем, что царственно повела плечами. По правде говоря, она так и не купила на рю де ля Пэ веера, о которых мечтала, и теперь собиралась приобрести их за счет Видока. Или французского короля – кому как больше нравится.
– Столько хватит? – спросил Видок, кладя деньги на стол.
Полина задумалась, и сыщик добавил еще несколько монет.
– Ну вот и хорошо, – объявила Полина, забирая деньги. – Я пошлю Алексея за книгой.
– Я бы предпочел, чтобы вы оба сидели тут, в целях безопасности, – вмешался Видок. – Напишите заглавие книги, я отправлю за ней одного из моих людей.