Тут он заметил, что Алексей и Полина уже не слушают его, и умолк.
– Вы должны ему сказать, – обратилась Полина по-русски к офицеру.
– Лучше вы, – возразил Алексей. – После того как вы расшифровали записную книжку старого негодяя, вам будет проще склонить Видока к авантюре.
– Вовсе никакая и не авантюра! – возмутилась Полина. И, обратившись к Видоку, объявила, что она передумала ехать на рю де ля Пэ.
– Вместо этого, – заключила мадемуазель, – я собираюсь прокатиться в Рим. С моим женихом.
Видок перевел дыхание и, чтобы скрыть смущение, почесал бровь. Жизненного опыта у него было с избытком, но странная русская парочка все же порядком ставила его в тупик.
– Значит, Рим, да? – протянул он. – Вы будете… э… искать адресата письма из шкатулки?
– Совершенно верно, – подтвердила Полина.
По правде говоря, Видок, который никак не мог отлучиться из Парижа, как раз в настоящий момент подыскивал надежного человека, который сумеет в Риме напасть на след таинственного Бретеля или Мертеля, получающего письма до востребования. Старый сыщик насупился, но увидел ласковую улыбку Полины – и почти против воли улыбнулся ей в ответ.
Однако он не был бы Видоком, если бы в то же мгновение не помыслил: «Какова чертовка! Ведь, кажется, хочет обвести меня вокруг пальца!»
Открытие развеселило старого плута, и он решил, что улыбки улыбками, а обмануть себя очаровательной барышне, запросто дешифрующей чужие записи, не позволит ни за что.
– Записка… – напомнил Алексей вполголоса.
– Сами о ней говорите, – фыркнула Полина.
Алексей повернулся к Видоку и сказал, что хотел бы отправить записку в российское посольство, так, несколько строк, чтобы там не волновались по поводу их исчезновения.
– Это все? – осведомился Видок весьма иронически.
– Нет! – ответила Полина. – Мне нужны вещи. И книги. И новое платье. Я не могу ехать в Рим в наряде кухарки!
Судя по всему, агенты между собой уже успели все решить. Видок поглядел на них и покачал головой.
– Дети, у вас же ни гроша за душой! Я уж молчу о том, что у вас при себе нет даже документов. И вы собираетесь просто так взять и отправиться в Рим?
– Документы нам сделаете вы, ваших знакомств для такого вполне хватит, – не моргнув глазом объявила Полина. – А деньги выделит ваш заказчик. Он ведь хочет отыскать сокровища французской короны?
И барышня очаровательно улыбнулась.
– Предлагаю компромисс, – промолвил Видок после небольшой паузы. – Мадемуазель Полина остается в Париже со мной – мало ли что, вдруг я набреду на еще какие-нибудь зашифрованные сведения и мне понадобится ваша помощь. А вы, месье Алексис, поедете в Рим в сопровождении моих ребят, которые за вами присмотрят. Как вам такой вариант?
– Не годится! – сердито возразила Полина. – Он никого не найдет!
– Полина Степановна! – возмутился ее «жених».
– Да, я Полина Степановна. И что? Кто нашел шкатулку? Я! Кто расшифровал записную книжку? Тоже я! А вы? Только и можете, что драться на ваших глупых дуэлях. Если вы поедете в Рим один, то только провалите все дело. И вообще, я вас не отпущу!
– Три платья, – вкрадчиво промолвил змей-искуситель Видок. – У лучших портных.
– Из шелка?
– Из чего пожелаете, мадемуазель. Но вы мне очень нужны тут, поверьте!
– Тогда пять платьев. И столько вееров и шляпок к ним, сколько я захочу.
– Осторожнее, месье Видок, – вмешался Алексей. – Вы не знаете, на что идете. Лучше отпустите ее со мной.
Видок покачал головой.
– Понимаю, – скривился Каверин, – вы хотите удержать Полину при себе в качестве заложницы, чтобы быть уверенным, что я вернусь. Уверяю вас, вариант не самый лучший.
– Вы, сударь, рассуждаете, как ребенок, – вздохнул Видок. – Во-первых, насильно удержать женщину невозможно. Во-вторых, я не могу себе представить человека, который сумел бы взять в заложницы мадемуазель Полину, не раскаявшись в содеянном. И вообще, я намерен сполна насладиться обществом вашей невесты, пока вы будете находиться за сотни лье от нас. Так что не торопитесь, сударь, и возвращайтесь только тогда, когда завершите все дела.
Полина открыла рот.
– Должна ли я понимать ваши слова, месье, как… – начала она.
– Считайте, что я ничего не говорил, – быстро произнес старый плут, блестя глазами.
Алексей повернулся к своей спутнице:
– Полина Степановна…
– Со мной все будет хорошо, можете ехать, – успокоила офицера особый агент нумер два.
– Я надеюсь, вы не приняли всерьез его слова? – спросил Алексей по-русски. – Учтите, наш теперешний патрон – весьма коварный господин, и с вашей стороны будет большой ошибкой ему довериться.
– Полно вам, сударь, – усмехнулась Полина. – Кстати, сообщу: я доверяю людям ровно настолько, насколько они доверяют мне. Привезите мне лучше из Рима… – барышня мечтательно задумалась, – какую-нибудь древность. Ну там, картиночку на стену или бюст Антиноя, к примеру. Только не надо бюстов римских императоров, они все страшные.
Алексей поклонился и заверил ее, что ради нее готов перевезти в Париж хоть весь римский форум.
– На что мне форум? – возразила практичная Полина Степановна. – Что я буду с ним делать? Бюста Антиноя мне вполне хватит – поставлю его на камин и буду любоваться, вспоминая наши приключения.
На том и уговорились. Алексей сел писать записку к барону М., желая коротко объяснить, почему так получилось, что они с агентом нумер два были вынуждены ослушаться приказа и сбежать из посольства. Но коротко не получалось никак.
– Может быть, вам просто послать записку месье Новосильцеву с просьбой о личной встрече? – предложила Полина. – Тогда вы ему все и объясните.
Видок, узнав, что Алексей собирается увидеться в городе с представителем посольства, заворчал и привел тысячу доводов против, но ни один из них не смог поколебать Каверина в его решении. Получив согласие на встречу, он ушел, захватив с собой пистолет.
Беседа с Сержем получилась вовсе не из приятных. Новосильцев был раздражен бегством особых агентов и грозил им докладом вышестоящему начальству, а также всеми мыслимыми и немыслимыми неприятностями. Алексею с трудом удалось его убедить, что они с Полиной действуют исключительно на благо страны.
– Вы не согласовали ваши действия ни со мной, ни с бароном! – возмущался Серж. – Милостивый государь, вы хоть понимаете, что это значит? Это значит, что, если что-то пойдет не так, ответственность будете нести вы, и только вы!
С некоторым раздражением Алексей повторил, что не боится никакой ответственности, и удалился, пообещав держать Новосильцева в курсе всего происходящего. Разумеется, у Алексея и в мыслях не было сдержать свое обещание.
Он возвращался в дом Видока, когда его неожиданно кольнуло знакомое неприятное чувство: кто-то явно следил за ним.
Молодой человек замедлил шаг, стал останавливаться перед сверкающими витринами, рассчитывая рассмотреть в них, кто же такой таинственный некто. Но, похоже, тот был далеко не новичок в слежке, и, как Каверин ни старался, ему так и не удалось засечь филера.
Недалеко от особняка Видока молодой человек сделал резкий рывок и скрылся, оторвавшись от преследователя. Почти бегом Каверин проскочил несколько переулков. Никто не шел за ним, и Алексей немного успокоился.
А за два дома от особняка Видока какая-то тень отлепилась от ограды и бросилась на молодого человека. У груди офицера блеснула сталь.
Алексей выхватил пистолет, но фигура зацепила его кончиком шпаги и выбила из рук. Офицер нырнул под шпагу, схватил руку противника, державшую эфес, и стал выкручивать ее. Неизвестный боролся молча и упорно. По всему чувствовалось, что противник – человек хладнокровный, который не привык проигрывать. Поняв, что уже не удастся воспользоваться клинком, он отшвырнул его и вцепился Алексею в горло.
– Что тебе надо? – прохрипел Алексей.
– Отдай шкатулку, – невозмутимо ответил убийца.
Будь он даже втрое сильнее, ему бы все равно не удалось справиться с Кавериным. Офицер провел серию запрещенных приемов и высвободился. Противник, хрипя, держался за живот. Отскочив на два шага, Алексей поторопился поднять шпагу, но тут же увидел, что на него смотрит дуло пистолета, который его враг извлек из-под сюртука.
– Мне не велели тебя убивать, – проскрежетал он, – но ты сам напросился, ей-богу.
Грянул выстрел, и противник Алексея, покачнувшись, сполз на землю. У входа в переулок стоял Видок с дымящимся пистолетом.
– Кажется, я подоспел вовремя, – просто сказал он.
Глава 19 Человек, который стоил недешево, да плохо кончил. – Приключение на дороге. – Старые враги и новые друзья
– На сей раз я действительно спас вам жизнь, – сказал Видок и подошел к убитому. Кончиком ботинка перевернул его на спину, покачал головой: – Хм, да это Дюплесси.
– Вы его знаете? – поразился Алексей.
– Мне не велели тебя убивать, – проскрежетал он, – но ты сам напросился, ей-богу.
Грянул выстрел, и противник Алексея, покачнувшись, сполз на землю. У входа в переулок стоял Видок с дымящимся пистолетом.
– Кажется, я подоспел вовремя, – просто сказал он.
Глава 19 Человек, который стоил недешево, да плохо кончил. – Приключение на дороге. – Старые враги и новые друзья
– На сей раз я действительно спас вам жизнь, – сказал Видок и подошел к убитому. Кончиком ботинка перевернул его на спину, покачал головой: – Хм, да это Дюплесси.
– Вы его знаете? – поразился Алексей.
– Я же вам говорил: я знаю всех, – отозвался сыщик. И, встав на колени, стал со знанием дела обыскивать труп. – Кто бы ни были наши «друзья», денег у них предостаточно. Услуги Дюплесси стоят недешево.
В карманах убитого нашлись лишь трубка, пара перчаток, туго набитый кошелек и носовой платок.
– Ничего интересного, – со вздохом констатировал бывший полицейский. – Ладно, пошли отсюда, а то не ровен час, нас тут увидят.
– Вы следили за мной? – спросил Алексей, как только они вошли в особняк.
– А как же, – спокойно произнес Видок. – Когда вы неожиданно бросились бежать, я чуть не потерял вас из виду, но все обошлось. Кстати, я же еще не сказал вам: на пустыре найдено тело Селестена.
– Застрелен?
– Задушен тонкой веревкой.
– И перстня при нем, конечно, не было.
– Не было, – подтвердил Видок. – Теперь о наших делах. Я заготовил вам паспорт на имя Алексиса Перрена. Надеюсь, вы не обидитесь? – Старый сыщик озорно ухмыльнулся. – Кроме того, я распорядился сделать для вас полсотни визитных карточек. Карету вам предоставят отдельную, кучер – надежный человек. И еще один из верных мне людей будет сопровождать вас – для подстраховки. Если вам нужны какие-то вещи, возьмите любые из моих.
Он протянул Алексею бумаги:
– Пожалуйста, месье Перрен. С вами едут двое слуг: Жозеф и Филипп. Можете полагаться на них, как на самого себя.
– Они знают, зачем мы направляемся в Рим?
Видок покачал головой.
– Я не стал посвящать их в утомительные подробности. Считаю, так лучше. Я лишь сказал им, что спущу с них шкуру, если они не доставят вас обратно целым и невредимым.
Алексей поколебался.
– Должен вам сказать, что сделаю то же самое, если… – начал он.
– Только не надо лишних слов! – перебил, поморщившись, Видок. – Я уже понял, что вы имеете в виду мадемуазель Полину. Можете не волноваться, со мной она будет в полной безопасности.
– Хотел бы я вам верить, – проворчал Каверин.
– Надеюсь, вы не передумали ехать?
– Нет.
– Что ж, – заключил Видок, – тогда в добрый час!
И на следующее утро в великолепном рессорном экипаже месье Алексис Перрен отбыл в Рим, столицу Папской области.
В те времена Италия была раздроблена на множество более или менее независимых государств. На юге располагалось Неаполитанское королевство, в центре находились папские владения, а на севере Пьемонт и несколько мелких княжеств, со времен Средневековья ревниво оберегавших свой призрачный суверенитет. Расположенная также на севере Ломбардия со столицей Миланом, а кроме нее Венеция в результате диковинных династических перипетий оказались приписаны к Австрийской империи, хотя трудно себе вообразить два более противоположных народа, чем итальянцы и австрийцы. Разумеется, такое положение не всех устраивало, и в разное время разные правители – Цезарь Борджиа, некоторые папы, а из недавних властителей Наполеон Бонапарт – пытались объединить Италию в одно государство, но из их замыслов так и не вышло ничего путного. Папы никогда не обладали достаточной властью, чтобы подчинить себе юг и север, зато, как только замечали поползновения на свою власть, они поднимали страшный крик и призывали на голову захватчика все громы небесные, не забывая одновременно сколотить против него коалицию из почитающих власть папы католических держав. Впрочем, поскольку в XIX веке власть божественная уже не шла ни в какое сравнение с властью земной, пьемонтскому королю Виктору-Эммануилу II все-таки удалось в конце концов собрать Италию под свое крыло, ловко используя разногласия между ведущими европейскими державами, но случилось это уже через много лет после описываемых событий.
Пока же Алексей наслаждался дорогой. Стояла прекрасная июльская погода, а окрестные пейзажи открывали столько приятного для глаз. Попутчики, которых ему выделил предусмотрительный месье Видок, не только не мешали офицеру, а даже наоборот. Филипп был за кучера, Жозеф – за слугу, и оба прекрасно справлялись со своими обязанностями. Мужчины были вооружены до зубов, и Алексей был уверен: случись какая переделка, он может на них положиться. Сам же молодой человек захватил с собой одну из шпаг Видока, спрятанную в трости, пару пистолетов и достаточно боеприпасов, чтобы с успехом отстреливаться от целого отряда вооруженных супостатов. Впрочем, до самого Лиона путников никто не тревожил, и мало-помалу Алексей начал верить, что все его неприятности остались позади.
Путники покинули Лион, когда разразившаяся страшная гроза вынудила их повернуть обратно. Дождь стоял сплошной стеной, и за десять шагов не было видно ни зги. Неожиданно до путешественников донесся отчаянный крик:
– Стойте, рада бога, погодите!
Кричавший оказался кучером пассажирской кареты, которая перевернулась и, разбитая, лежала в овраге. Двое или трое пассажиров выбрались самостоятельно, остальные были заперты внутри кареты. Жозеф и Филипп переглянулись.
– Осторожнее, сударь, – сказал Жозеф Алексею, – это может быть подстава.
Но никакой подставы не было. Офицер помог выбраться из кареты столетнему старику, который, охая, не переставал благодарить его, и молодой женщине с корзинкой. Женщина сломала руку, и ей нужна была помощь врача.
– Сударь, – сказала она Каверину, – там еще одна пассажирка, только она, по-моему, потеряла сознание. Вы бы не могли ей помочь?
Алексей оторвал дверцу, которая еще держалась, и извлек на свет божий последнюю пассажирку. Это была прехорошенькая блондинка, но сейчас на ее лице были пятна крови – несчастная пострадала при падении больше других.
Каверин взял ее на руки и уложил в свою карету, после чего посадил туда же вторую женщину и старика, сам уселся рядом с кучером и велел остальным идти за его экипажем на постоялый двор.
Хозяин гостиницы, месье Кабош, был скорее обрадован нашествием постояльцев, чем наоборот. Он отвел отдельную комнату даме, которая все никак не приходила в себя, послал конюха за доктором, жившим неподалеку, и заверил Алексея, что сделает все как надо.
Женщина с корзинкой осталась возле пострадавшей. Вскоре добровольная сиделка подошла к Каверину и сообщила, что пассажирка пришла в себя и хочет видеть своего спасителя.
При этих словах Филипп, гревшийся у огонька, подмигнул Жозефу и толкнул его локтем в бок. Алексей послал своим помощникам недовольный взгляд и зашагал следом за молодой женщиной.
– А вот и ваш спаситель, – сказала она, входя в комнату.
Раненая, с лица которой смыли кровь (возле виска у нее имелась небольшая царапина), показалась Каверину смутно знакомой. При виде его она приподнялась, и глаза ее расширились от ужаса.
– Это вы! – пролепетала пострадавшая.
Алексей поморщился. Он узнал голос Анжелики де Вильбуа, любовницы Максима де Шеврана, и предчувствовал – не без скуки – мелодраматическую сцену. Надо сказать, впрочем, что в женском платье Анжелика выглядела куда выигрышнее, чем в мужском наряде. Волосы ее рассыпались по плечам золотистой волной, губы дрожали.
– Это вы! – произнесла она уже несколько иным тоном.
Молодая женщина с корзинкой, чувствуя, что назревает какая-то сцена, предпочла тактично удалиться.
– Можете убить меня! – заявила Анжелика воинственно, отбрасывая волосы с лица.
– Сударыня, – заговорил Алексей с некоторым раздражением, – должен сказать, что я предпочту оставить такую честь кому-нибудь другому. Впрочем, если вам угодно и дальше ломать комедию, не стану вам мешать.
Услышанное оказалось для Анжелики таким сюрпризом, что на мгновение она даже утратила дар речи. Ну да, молодой офицер был невежлив, но ведь он устал, насквозь промок и к тому же питал непреодолимое отвращение к любым позам.
– Вы убили моего Максима, так убейте же и меня тоже! – продолжала Анжелика в том же духе.
– Насколько я слышал, ваш Максим уже идет на поправку, – отозвался Алексей хладнокровно. – Лично я ничего не имею против него, пусть только не попадается у меня на дороге.
– Вы лжете! – вспылила Анжелика. – Я знаю, что вы действуете заодно, вы и этот проклятый Видок! Именно он натравил вас на моего Максима!
– Сударыня, – ответил Каверин, – вы же сами там были. Разве, по-вашему, я первый затеял ссору?
Анжелика призадумалась, глядя на него исподлобья, и наконец нехотя призналась: