Вот тогда Евгений понял, что сейчас всё решится окончательно и он увидит своего двойника. Причём двойника покорного, без собственного полного сознания и практически находящегося в рабском подчинении у своего создателя. Раньше он вроде не против был на такой просмотр первых трёх разговоров, а потом и на первые сознательные фразы к самому себе, а тут вдруг испугался:
– Слышь, Вань, а может, ты с ним там поговоришь? Без меня? А то мне как-то неприятно будет наблюдать за собой… таким… ну, никаким! Понимаешь?
Загралов рассердился и начал укорять, экспансивно размахивая руками:
– Кракен, но мы же договорились! Ты тоже должен понять, что творить подобный эксперимент я не могу с кем попало. Тут нужен именно ты, полный друг и едритунский товарищ, с которым мы прошли всё и вся. Мне ведь нужно знать всё досконально: что чувствуешь ты, что почувствует он, как вы отреагируете друг на друга и прочее, прочее, прочее!.. Или ты предложишь мне сотворить подобное с твоей Галиной? Или с моей Ольгой?! Стоп! Это я не туда… Ну, короче, ты понял мой главный крик души: на ком я ещё поставлю такой опыт, как не на тебе?
Ничего не оставалось, как выдумать несуществующие причины для отказа:
– А вдруг я получу стресс от такого знакомства с самим собой? Или он будет шокирован до того, что так и останется неполноценным?
– Не прячься в чемодане, уже не маленький! С ним ничего не случится. А с тобой и подавно. Корреспонденты и журналисты – вообще не люди, а роботы. Настучал ему по тыковке, залил в рот коньяка, пнул под зад – и он дальше побежал работать.
– Ух… как ты заговорил! Словно тот самый Зиновий…
– Короче, акула пера и осьминог клавиатуры, ты готов?
И Евгений сам себе мысленно скомандовал: «Прочь сомненья! Назад возврата нет!» А вслух выразился не менее высокопарно:
– Веди меня, Сусанин! Рубикон перейдён!
– М-да, – развёл руками Иван скорее с восхищением, чем с укором. – Мастак ты, Женька, митинги устраивать. Садись вот здесь, в уголок, и пока не разрешу – молчи, как умный.
После этого сам уселся на второй стул, чуть прикрыл глаза, расслабился и…
Евгений Олегович Кравитц увидел свою точную копию, стоящую посреди свободного пространства гостиной. Точно такую же, как он сейчас, в той же одежде и точно так же напряжённо дышащую после обильного переедания. Голова не поворачивалась, руки свободно свисали вдоль туловища. А вот взгляд отличался, оказался живым, подвижным и сразу вызывал неприятное ощущение: не был тупо направлен в одно место, а систематически перемещался. То есть просматривал обстановку перед собой то слева направо, то обратно. Словно сканировал, всё подмечая, всё оценивая и рассчитывая расстояния для своих последующих действий. Сразу понималось: дай обладатель команду «фас!», фантом так и бросится на собственный аналог, не задумываясь ни секунды.
А это уже было страшно. Журналист представил, как он борется сам с собой, и его чуть не стошнило. Почему-то сомнений не возникало, что он ему проиграет.
И хорошо, что создатель этого существа начал первый разговор.
Глава 11 Эксперименты
Иван специально уселся так, чтобы одновременно видеть и Кракена, и создаваемого фантома. Поэтому даже визуально распознал некий страх, который испытывал реальный человек к своему искусственному аналогу. Но при этом и свою Цепь просматривал на втором уровне подсознания, стараясь подмечать всё без исключения. Расход силы. Аурные всплески вокруг и внутри фигур. Тот же самый росток на матрице естества, который явно имел свои индивидуальные черты, отличные от матриц Ольги, Елены, Ульяны и тем более Галины.
Озадачивало наличие очень многих частиц, потоков, сияний и нитей, которые пока вообще не поддавались ни описанию, ни классификации. И все они проявлялись после определённых манипуляций со зрением. Эти манипуляции сильно мешали смотреть опосредованно, сбивали с ориентировки, но явно перебрасывали зрение в некие иные пространства.
Оставалось только констатировать:
«Это я вообще-то куда попал?.. Иной мир или как? В нём или ослепнуть можно, или рассудка лишиться… Не удивлюсь, что попавшие в сумасшедший дом люди, замечающие вокруг себя чертей или иных созданий, наверняка именно такое зрение себе случайно и приобрели. Бедняги… Но почему я раньше такого не наблюдал? Хм! Так ведь и не старался же! Причём такое зрение может появляться у обладателя лишь после создания Седьмого фантома. Или откуда оно взялось? Хм! Придётся одну ночь обойтись без секса и солидно с этой инструкцией разобраться. Если она не бесконечна…»
Заметив, что время утекает напрасно, а страх бедного Женьки только усилился, приступил к разговору. Причём начал не с банальных вопросов, а с весьма и весьма пикантных:
– Как звали девушку, с которой ты первый раз в своей жизни поцеловался?
– Лиля Загумённая, – бесстрастно ответил фантом.
– Ха! А почему же ты мне врал, что первой у тебя была Светка Харина?
– Хотелось похвастаться и набить себе цену, – последовало равнодушное признание. К тому моменту натуральный Кракен чуть пришёл в себя, меньше стал бояться и его глаза начали расширяться с возмущением.
– А когда мы в компании встречали две тысячи шестой год, куда ты исчез вместе с моей тогдашней подругой Валей?
– Мы спустились с ней в квартиру Лёшки Семёнова и там занимались сексом почти двое суток.
Тут истинный Кравитц уже не выдержал и завопил из своего угла:
– Грава, но ты же и так это знал! Кончай издеваться!
Иван почесал себя озадаченно за ухом и согласно кивнул:
– Знал. Но хотел ещё раз уточнить о твоём подвиге. Если бы не тот случай, у меня с Валей уже было бы трое или пятеро детей. Она ведь такая… С одной стороны – ты меня спас…
– Понимаю, понимаю! А с другой – подставил. Потому что ты женился на другой стерве, которая тебя обокрала до последней нитки и чуть в тюрьму не засадила.
Загралов скривился от неприятного напоминания:
– Увы… Но, как видишь, всё, что идёт, – к лучшему! Так… Контрольные вопросы прошли, и переходим к первому эксперименту. Учишься использовать внутреннюю связь со своим фантомом, что есть невероятно полезная вещь. Я мысленно называю цифру до десяти, он тебе это передаёт, а ты говоришь вслух. Если неправильно, он показывает тебе нужное количество пальцев. Поехали!
Получилось на удивление быстро, чуть ли не сразу, в чём Загралов и не сомневался. Но ему очень хотелось понаблюдать за процессом невидимого общения с позиции своей Цепи, из того, многогранного и цветного пространства. Но как ни присматривался, как ни варьировал со зрением и восприятием, ничего не ощутил. Из чего сделал вывод, что или сам не настолько развит, или фантом недостаточно совершенен.
А вот второй, обратный этап подачи сообщения никак не получался. Сколько Евгений ни тужился, как ни старался, его мысли до обладателя посредством фантома не доходили.
Подумали на эту тему, посудачили, и всё свалили на несовершенство только что воплощённого создания.
– Ладно, тогда попытаемся во время второго «разговора» вернуться к этому важному вопросу, – решил Загралов и развеял фантом. – А теперь, дружище, поведай мне о впечатлениях. Только честно, откровенно и как самому себе, хорошо? – Видя, что Евгений мнётся, строго добавил: – Не то придётся мне это всё выпытывать у твоего фантома, а так будет нечестно. Поэтому давай колись…
Выслушав исповедь, покивал головой и сказал, что он сам такое отношение-восприятие предполагал. Затем, не делая долгого перерыва, вызвал фантом второй раз. И теперь уже задавал вопросы совершенно иные. Причём каждый из них был связан с проверкой памяти господина Кравитца. И от прозвучавших ответов поразились не только оба друга, а и все остальные «дальние абоненты». Фантом помнил чётко каждую мелочь и прекрасно излагал о таких подробностях детства, школьных лет или сложной работы в последние годы, что не верилось. Казалось, что он просто складно и быстро сочиняет. Даже сам Евгений не мог припомнить и половины чего-то подобного.
Разгорелся диспут, в котором приняли участие и все остальные фантомы. Тогда выяснилась одна важная деталь. Все иные духи в один голос отмечали, что с сознанием у них вроде никаких изменений, если сравнивать с обычной жизнью. Память у них улучшилась несомненно, и это все подтвердили, но не настолько, как только что продемонстрировал Кракен-2. Им приходилось напрягаться, чтобы вспомнить нечто сложное или давние события; они порой нервничали, что не сразу какая-то сценка вспоминается, да и частенько могли сказать со спокойной совестью: «Что-то я такого не припомню…» То есть просматривались огромные разночтения в характеристиках, которые подводили к определённым выводам.
Первое. Пока фантом не получает полного сознания, он, видимо, пользуется совсем иными системами оперативной памяти. Вполне возможно, что его цепочка ассоциации-история-знания-память поддерживается в нём на высочайшем уровне самим сигвигатором.
Первое. Пока фантом не получает полного сознания, он, видимо, пользуется совсем иными системами оперативной памяти. Вполне возможно, что его цепочка ассоциации-история-знания-память поддерживается в нём на высочайшем уровне самим сигвигатором.
Второе. Очеловечивание сознания ведёт и к возвращению чувств, заблуждений, склерозу, избираемости закрепляемой информации. То есть к тому, что присуще обычному человеку.
Ну и третье. Фантома с уникальными энциклопедическими знаниями лучше использовать в состоянии полного подчинения. Так он своими логическими подсказками и советами принесёт больше пользы обладателю.
Самого Ивана больше всего поразил факт, что все эти выводы оказались сделаны непосредственно фантомами. На вопросы почему, а как же рабская доля, и зачем они нам такие нужны, от имени всех довольно обоснованно ответил Игнат Ипатьевич Хоч:
– Видишь ли, Ванюша! Если уж быть откровенными до конца, то мы сами кровно заинтересованы в идеальном сохранении, разрастании и увеличении того мира, который ты вокруг себя создал. И не только некий личный эгоизм этому виной и тривиальное желание просто жить. Уж очень нам импонирует, что ты собрал нас по единым признакам и, что вполне правильно, в верном направлении взялся переделывать и общий мир. Это по первому твоему вопросу… А по поводу рабской доли, так ведь есть и весьма плохие личности, которым сознание возвращать нельзя ни в коей мере. Но ты бы знал, какие они таланты! У-у-у! Гении в своих узких отраслях! Не меньше! Я одного такого академика знаю, и был бы счастлив, если бы он все свои знания, смекалку и гениальность возложил на алтарь предстоящих исследований Яплеса Хоча. Величайший учёный! Но… знал бы ты, что он за мерзость в быту и в жизни, сам удавил бы без всяких сомнений. Он и двух жен своих отравил, и нескольких сотрудниц брутально изнасиловал, и пару коллег до смерти довёл… Да много чего…
– Так, может, мы его того… – вмешался Фрол. – Накажем?
– Да к тому и веду, что, даже совершая преступления, этот академик всё равно не подпадает однозначно под вердикт «Казнить!». Что бы он ни творил, всё равно в сумме он спасает гораздо больше людей, чем от него пострадали. Стократно больше, тысячекратно! Но если наказать (а это надо сделать по всем законам справедливости), то лучше всего его превратить в раба, мне подотчётного лаборанта, и моя работа ускорится как минимум в три раза. Понял? Вот сейчас я тебе сразу ответил и на третий вопрос: зачем нам коллеги, не обретшие полноценного сознания.
Сомнений больше не осталось, разве что совсем мизерные:
– Этот академик в самом деле существует?
– Скоро познакомлю, – буркнул целитель.
– А как мне с него снять матрицу естества?
– Не переживай! Как только будет готова лаборатория и оборудование в ней, я сразу тебе дам полные подсказки и наводки. Никуда этот змей от твоих ладоней не денется. Поработает на истинное благо всей цивилизации.
– Ну ладно… коли так… – Загралов посмотрел на стоящего посреди комнаты фантома и спросил, обращаясь ко всем «слушателям»: – Какие ещё у нас могут быть интересные вопросы? А то после третьего разговора Кракен-2 станет как все вы… – запнулся, подбирая слово, но потом так и не удержался от очевидного вывода: – Тупее, что ли?
– Сам ты тупой! – тут же рассердилась любимая актриса Фаншель и продолжила укорами: – Ну вот! Из-за твоих оскорблений вышла из образа, главный опять на меня орёт…
– Во-первых, я ему сейчас рот заткну навсегда… – перешёл на угрозы обладатель.
– Ты что?! Не смей!
– …А во-вторых, отключаем тебя от общего чата! Искусство превыше всего!
– Только попробуй меня лишить связи! Сразу уволюсь, приеду домой и не отойду от тебя до конца твоей жизни!
Солидная угроза, сразу перекрывающая все остальные. Не удержав улыбку, Иван подмигнул другу, который сдерживал молчание невероятными усилиями:
– Вот так мы и живём… А теперь давай с тобой разбираться: раз ты по внутренней связи своего фантома слышишь, значит, и сам должен на него свои мысли экстраполировать. Просто ты что-то не так делаешь, и сейчас тебя этому поучат наши два специалиста: потомственная ведьма и уникальный целитель. Расслабься… закрой глаза для лучшего восприятия… и слушай рекомендации… А я, так сказать, останусь на контроле.
На этот раз некие особенности и нюансы были подмечены. По уходящим ручьям силы, которые поддерживали существование Игната и Сестри-2, в обратную сторону стали пробегать еле заметные искорки зелёного цвета. Потом эти искорки растворялись в кольцах и уже оттуда, по ручью к Кракену-2, доходили до Седьмого. А вот как дальше связь шла к истинному Кракену – никак не просматривалось.
«Да-а-а… – мысленно протянул Загралов, вспомнив о полученном письме и появившихся возможных наставниках. – По данным вопросам и в самом деле было бы чудесно проконсультироваться с коллегами. И уж тем более с полусотниками. Наверняка эти титаны фантомоведения данные по внутренней связи за пять минут объяснили бы. Надо будет и в самом деле пару строк с вопросами общего характера им по электронной почте сбросить… Хм! Что-то у Женьки не получается ничего… Или и в самом деле подобное невозможно, пока фантом не обретёт полное сознание? Жаль, что мы подобное не опробовали с дедом Игнатом и ведьмой. Но… тогда на это времени не было… да и мозгов не хватило. А сейчас время утекает… не даром ли?..»
Он уже собирался прекратить эксперимент, как прошла первая передача мысли через Кракена-2:
– Может, я и в самом деле тупее своего искусственного прообраза?..
– Есть пробой! – радостно воскликнул в ответ целитель. – Если ты тупее, то не намного! Теперь в той расслабленности и на той же волне начинаешь простой отсчёт от ста и выше.
Некоторые сложности ещё оставались в первые минуты, но потом Евгений понял, поймал, учёл, что-то у себя в сознании подправил, и ещё через пять минут частил словами по внутренней связи словно из пулемёта, в своей лучшей манере заправского журналиста.
А обладатель заметил, как зеленоватые искорки заработавшей обратной связи пошли от Кракена-2 к Цепи, а дальше уже и к остальным абонентам. Следовало порадовать друга:
– Ну вот, и тебя вылечили…
А тот не этому факту удивлялся, а другому. Говоря обычным голосом и как бы только для друга:
– Грава, я в недоумении! Если ты слышишь все эти голоса фантомов у себя в голове, да ещё и наши, так сказать первичных образцов, то как с ума не сходишь? Так ведь можно и раздвоение личности получить, а?
– Да как тебе сказать… Видишь, пока ещё не сошёл…
– Ой, мамочки! – сообразил друг и об ином аспекте существования обладателя. – Это же у тебя в голове также и постоянное присутствие твоих… э-э-э дражайших супруг?
При этом у него был такой тон и такие глаза, что Иван похвалил себя за своевременное отключение из сети Ольги и Елены Сестри. Ну и порадовался, что Елены Шулеминой здесь нет.
«Кстати, хорошо, что с Шулеминой пока нельзя копию сделать из-за её беременности. Сестри-то хоть молчунья и умеет сдерживаться от пустопорожних разговоров, а вот обе старые подружки, имей возможность постоянного общения через меня, точно с ума свели бы «главный коммутатор» в течение одной недели. Хотя, может, имеется возможность как-то отключаться самому от дальних соединений? Могут же супруги Клещ общаться между собой так, что я их не замечаю. Да и раньше при совместной работе духи, только громко крикнув, привлекали моё внимание. Надо экспериментировать… Нет! Надо читать инструкцию!»
Однако вначале следовало завершить преобразование Седьмого до его полного осознания самого себя. Опять вошёл вторым потоком сознания в транс, внимательно наблюдая за Цепью, и только после этого создал фантом для третьего разговора. Последовало первое заметное изменение: между оригиналом и его двойником протянулся тончайший веретенообразный канал. Причём он мерцал, с примерной периодичностью ударов сердца. А это значит, что установилась довольно прочная связь на постоянной основе. Скорее всего…
С темой разговора обладатель заморачиваться не стал:
– Ты хочешь обрести полное, независимое от меня сознание? – Полное молчание в ответ. – Ты понимаешь, о чём я тебя спрашиваю?
– Нет, – пояснил фантом одним словом, что пока сознания нет, то его и хотеть нельзя.
– Но ты осознаёшь свою полную зависимость от меня?
– Да…
– И готов выполнить моё любое распоряжение?
– Да… – Но теперь ответ последовал с небольшой заминкой, а веретенообразный канал связи между оригиналом и двойником вдруг резко стал утолщаться, раскрашиваясь постепенно всеми оттенками радуги.
– А если я сейчас прикажу тебе прыгать на одной ноге, махать руками и кричать «А мне летать охота!», ты это выполнишь?
Пауза затянулась до неприличия. Фантом уже осмысленно озирался, коротко глянул на Ивана и буркнул со всеми присущими Евгению интонациями: