Ребята вваливаются в зал, отстреливаясь. Мы занимаем оборону, готовые прикрыть их. Кузя тоже выскакивает из вагона, но Дронов его резко останавливает:
– Глаз с урода не спускай! Без тебя справимся!
В проем лезут чужаки-охранники, мы не жалеем патронов, бьем по тварям, но особыми результатами похвастаться не можем, слишком шустрые эти черные бестии.
– Первая группа! – приказывает Дронов. – В поезд!
Мы отступаем и забираемся в вагон. Тут такая же атмосфера комфорта, как в катерах, и удобные мягкие сиденья. Сейчас мне на эти изыски людей будущего даже смотреть противно. Кузя сидит в напряженной позе с оружием наперевес. Тюк с белесым лежит на полу между креслами, и Кузя ногой вдавливает его в ворсистое ковровое покрытие.
– Вторая группа! – сипит Дронов, сорвав голос. – Отходим!
Я понимаю ярость чужаков. Они теряют военачальника и готовы приложить все силы, чтобы отбить его у нас. Мы на их месте поступили бы точно так же. Высовываюсь в дверь и стреляю в проем. Прицеливаться мне некогда, да в этом и нет необходимости – чужаки напирают плотной стеной. Они умирают десятками, но это их не останавливает.
Последним в поезд запрыгивает Дронов.
– Гони! – хрипит он, и занявший переднее сиденье Вонючка сдвигает рычажок старта.
Поезд мгновенно срывается с места, набирает колоссальную скорость за пару секунд и мчится так, что у нас дух захватывает! Вонючка впопыхах не успел закрыть двери, и у нас ветер свистит в ушах, дыхание перехватывает. К счастью, он быстро соображает, двери закрываются, и становится совсем тихо. На переднем экране вижу, как перед поездом один за другим автоматически открываются экраны, пропуская его. Оборачиваюсь ради любопытства – едва мы минуем участок, экраны опускаются на место. Хитро придумано! И с запасного выхода внутрь не проберешься, и преследовать поезд невозможно.
– Иванцов, жми, – устало говорит Дрын. Голос у него севший и хриплый.
Кузя понимающе кивает и достает из кармана детонатор. Он жмет на кнопку, и мы слышим вдали отголоски тяжелого гула, а потом начинаем ощущать легкую вибрацию. Кузя очень постарался, устанавливая заряды, и теперь они превратили бункер в груду камней и металла, а обломки похоронили оставшихся черных чужаков.
Вонючка поворачивается к нам и встает, уперев руки в бока. Оглядывает нас и с важным видом вопрошает:
– Кто не оплатил проезд?
Мы улыбаемся его шутке. Наконец можно немного расслабиться. Но недолго, поскольку дорога занимает всего три минуты. Поезд плавно тормозит, мы на месте.
На конечной остановке темно, но как только открываются двери, включается свет. Мы оглядываем небольшую станцию, уменьшенную копию обычного московского метро. Впереди самодвижущаяся лестница, но она, к удивлению, не работает.
– Выходим! – командует Дронов и связывается с резервной группой: – Семецкий! Мы на месте. Как обстановка?
– Чужаки еще не успели сориентироваться, но тревогу уже подняли. Высылаю вам двоих ребят в помощь. Поторопитесь.
Мы поднимаемся наверх. Впереди тяжелая дверь, но Брюннер ее быстро открывает. Следом за ней еще одна, и мы оказываемся на улице. Выход из туннеля замаскирован под подвальное помещение жилого дома. Мы выбираемся наружу без приключений. Солнечный свет после подвального полумрака слепит глаза. Ребята из резервной группы помогают Кузе вытащить тюк.
– Быстрее! – встревожено говорит один из парней. – Они уже приближаются!
– Приготовиться! – кричит Дронов.
Бежим вдоль улицы, скидывая с плеча винтовки. Оборачиваюсь и вижу несущихся за нами со всех ног чужаков. Ловлю в перекрестие первую цель и нажимаю на спусковую кнопку. Чужак спотыкается, словно наткнулся на невидимую преграду, и откидывается назад. Брюннер валит еще двоих.
Чужаки вдруг разделяются. Те, которые были в арьергарде, прячутся за большим куском стены, а передние ряды рассредоточиваются, постоянно петляя. Они меняют тактику ведения боя, и мне их уловки не нравятся. Эти бестии начинают хитрить, и мне кажется, что они готовы прикончить своего «генерала», лишь бы он не попал нам в руки живым. Только что-то сдерживает их, возможно, нужен особый приказ.
– Уничтожить противника! – орет Дронов.
Чужаки из-за укрытий огрызаются огнем. Их новое оружие обладает огромной разрушительной силой. Мы успеваем перещелкать несколько тварей, когда на нас обрушивается мощная обжигающая волна. Она сносит половину стены рядом с нами, и двоих парней из второй группы заваливает обломками. Камни с шумом валятся сверху, вокруг поднимаются клубы дыма и пыли. Помочь оказавшимся погребенными под обломками бойцам мы не в силах, нет времени. Еще немного, и нас самих сровняют с землей. Радар показывает, что к площади стекаются полчища чужаков. Их нашими силами не остановить.
– Бегите! – кричит Семецкий. – Скорее!
Он занимает удобную позицию и лупит по чужакам из гранатомета зажигательными, прикрывая наш отход. Оглушительный взрыв сотрясает улицу. Кусок стены, за которой укрылись твари, разлетается. Сначала в нем появляются трещины, через которые просачиваются языки пламени, затем бетон трескается, как раздавленная скорлупа. Обломки летят в разные стороны. Никто из чужаков не мог выжить в этом адском огне. Семецкий бежит за нами.
Слышим, как совсем рядом раздается канонада. Это наши ребята ввязались в бой с тварями, но в ответ «заговорили» танки чужаков. Группе прикрытия сейчас несладко приходится, но и нам не легче. Необходимо во что бы то ни стало доставить белесого к катеру.
Дронов принимает тяжелое решение:
– Вторая группа, держать оборону! Прикрывать наш отход! Ни шагу назад!
Мы все понимаем, что ребята – смертники. Они смогут сдержать напор, но ненадолго, их в конце концов сомнут. Никто не жалуется и не пытается оспорить приказ. Бойцы понимают, что есть первоочередная задача, которую необходимо выполнить, и теперь от них напрямую зависит, как дальше будут развиваться события.
– У кого есть дополнительные боеприпасы, раздать остающимся! – приказывает нам Дронов, доставая из рюкзака запасные магазины и батареи.
Теперь нам надо что есть мочи гнать по открытой местности до первого укрытия. Надеюсь, что вторая группа, вернее, оставшиеся пятеро парней смогут обеспечить нам должное прикрытие. Мы быстро прощаемся. Ребята прекрасно понимают, какая участь им уготована, но держатся стойко.
– Бего-ом! – орет Дронов. – Брюннер, Чагин! Прикрываете отход.
Мы что есть духу пускаемся в обратный путь. Впереди бежит Вонючка, готовый тут же открыть стрельбу по врагу. За его спиной Вальдер, а за ними силач Кузя с мешком на плече. Левой рукой он сжимает пистолет. Чуть сбоку от него держится Дронов, подстраховывая Кузю. Мы с Куртом замыкаем процессию, наша задача отсекать преследователей.
Из боковой улицы на нас выскакивают несколько тварей, но парни, занявшие оборону, быстро их приканчивают.
– Продолжайте движение, – раздается голос одного из них.
Жалко этих ребят, они готовы отдать жизни ради нашего спасения. Безымянные герои, сколько их сложило голову во время Великой Отечественной и сколько еще геройски погибнет здесь, в 2112-м.
– Спасибо! – говорит Дронов. – Удачи вам!
Что мы могли еще им сказать? Какие нужно подобрать слова, чтобы выразить свои чувства? Таких слов нет, и я, как никто другой, знаю это. К началу сорок третьего года я потерял практически всех друзей, большинство моих одноклассников тоже было убито еще в первые месяцы войны. Поначалу меня это выводило из равновесия. Каждую смерть я переживал, как свою собственную, мучился, давал себе страшные клятвы о мести. А потом в один момент очерствел. Хорошо помню, как это произошло.
Осенью сорок второго мы сидели в окопе с моим хорошим приятелем Колькой Смирновым. Ближе человека у меня на фронте не было. С этим парнем было легко в общении и спокойно в бою. Рядом с ним я знал, что в любой момент он прикроет мою спину и, не задумываясь, отдаст за меня свою жизнь. Если бы потребовалось, я сделал бы для него то же самое. Мы много беседовали и по-настоящему сдружились.
В тот день мы сидели в окопе, немцы вяло постреливали, на линии фронта было относительно спокойно. Осенние дожди размыли дороги, боеприпасы и продовольствие той и другой стороне поступали крайне нерегулярно. С голодухи и без патронов никому воевать не было охоты, и мы радовались некоторой передышке.
Бездействие расслабляет, вот и Колька высунулся из окопа. То ли он хотел посмотреть, что там поделывают фрицы, то ли кого-то позвать, не знаю. Он встал во весь рост, и я услышал резкий звук – дззенннь! Ни выстрела, ни свиста пули. Только мерзкое, тягучее «дззенннь». Колька свалился на дно окопа, в каске дырка от пули, лицо залито кровью. Гляжу на его остывающее тело, и только одна мысль в голове: «Колька Смирнов погиб». И все. Никаких переживаний, никаких заламываний рук. Простая констатация случившегося…
– Держать темп! – кричит Дронов.
Совсем рядом, судя по звукам, идет нешуточный бой. Парни изо всех сил стараются оттянуть на себя чужаков и дать нам прорваться. С боеприпасами у них все в порядке, имеется даже портативная ракетная установка. Я не сомневаюсь, что они устроили серьезную заварушку. Мы можем под шумок проскользнуть, надо только поднажать.
– Сзади! – кричит Брюннер, первым заметивший приближение чужаков. Эти твари теперь не осторожничают, они снова превратились в бешеных псов. Поняв, что мы умыкнули их главаря, они теперь не строят хитроумных планов и засад. Твари бросаются за нами в погоню, а мы должны их остановить или хотя бы сдержать натиск.
Резко поворачиваюсь, встаю на колено, вскидываю винтовку и снимаю троих. За этими тварями выбегают еще двое, но их укладывает Брюннер. Поднимаюсь и что есть сил бегу за группой.
Но чужаки не отстают. Нам остается только скрыться за развалинами, где можно перевести дух. Первыми через импровизированный бруствер перемахивают Вонючка с Вальдером. Они тут же занимают оборону, и отсекают появившихся чужаков. Мы залетаем следом и тоже открываем огонь.
– Проворные сволочи! – жалуется Вонючка.
Не поворачиваясь, кричу ему:
– Экономь патроны, бей короткими! Сколько тебя можно учить!
– Отвали, – огрызается он.
Нам удается остановить первую волну. Проверяем заряды и батареи. Пока у всех с этим нормально.
– Иванцов! – командует Дронов. – Ставь растяжки, и двигаем. Вальдер, Петров, хватайте тюк, подмените его.
Пока Кузя возится с растяжками, мы с Куртом его прикрываем. Остальные двигаются вперед. На секунду оглядываюсь – невысокому Сашке тяжело тащить объемистый тюк с белесым, и он скорее мешает Вальдеру, чем помогает.
– Готово! – басит Кузя и присоединяется к нам.
Дорога тут одна, и твари обязательно отведают нашего «гостинца». Но у нас есть другая проблема – узнать, удалось ли резервной группе втянуть в бой всех чужаков. Если твари разделятся и часть их встанет у нас на пути, нам может сильно не поздоровиться. Оказаться зажатыми с двух сторон совершенно не входит в наши планы.
Длинноногий Кузя быстро догоняет Вальдера с Вонючкой и отбирает у них тюк. Все правильно, у нас каждый ствол на счету, и Сашку лучше использовать в роли стрелка, а не носильщика.
Очередной мощный взрыв оповещает нас, что чужаки, преследующие нас, напоролись на растяжки. За первым следует второй, затем третий.
– Ты туда всю взрывчатку, что ли, поставил? – задыхаясь от бега, спрашиваю Кузю.
– Не! Трошки оставил, – у этого великана даже не сбилось дыхание.
– Ну, ты даешь!
Отзвуки стрельбы становятся все явственнее. Четверо парней, оставленных Дроновым сдерживать напор чужаков, тоже пока огрызаются. У нас есть шанс выбраться из этой передряги, если мы поднажмем.
Впереди раздается сильный взрыв, поднимается огромное облако пыли.
– Парни! – кричит Дронов. – Посмотрите на радары! Мы уже рядом!
– Не хватало еще, чтобы нас свои зацепили! – негодует Вонючка.
– Вы в зоне видимости, – слышится голос командира резервной группы. – Держитесь правее, мы вас прикрываем! Осторожнее, чужаки подтянули летучие танки!
– Чужаки снова на хвосте! – Брюннер смотрит на радар. – Их больше тридцати! Надо поднажать.
– Вторая группа, отзовитесь! – вызывает Дронов парней, но те не отвечают. Возможно, их уже смели.
Оборачиваюсь и вижу десятки зеленых панцирей, к которым примешиваются высокие фигуры черных чужаков.
– Бегите, – Вальдер останавливается. – Я задержу их.
– С ума сошел! – хватаю его за плечо. – Давай вперед!
– Нет, – настаивает он. – Вы должны добраться.
– Не дури! Нам нужен каждый боец!
Вальдер вырывается:
– Мое место здесь!
Умом понимаю, что бранденбуржец прав. Необходимо сдержать натиск врагов и дать возможность хоть кому-нибудь доставить на борт «Хамелеона» белесого. Дронов молчит, понимая, что если Вальдер сделал такой выбор, то с плеч командира снимается тяжелая задача приказывать остаться добровольцу.
– Удачи! – говорю Вальдеру и отдаю ему оставшуюся у меня гранату.
Немец кивает. Мы уходим, а Вальдер располагается среди обломков, раскладывает рядом запасные обоймы. Долго он не выстоит, каждому это ясно. Мы все понимаем, что он не вернется.
Бежим к месту, где прежде разделились. Парни из резервной группы ведут яростный бой с чужаками. В небе барражируют «крабы». Краем глаза замечаю окутанный дымом летучий танк. Значит, подбили!
– Сюда! К развалинам! – слышим голос командира резервной группы.
Быстро сориентировавшись на местности, забираем вправо. Видим, как из подъезда нам машет один из бойцов, и устремляемся туда.
Только успеваем влететь в подъезд, как за нашими спинами раздается взрыв. Чувствую острую боль в плече, но проверять, что у меня там, времени нет.
– Успели, слава богу! – выдыхает командир резервной группы, а затем спрашивает у Дронова: – Как остальные?
Дрын отрицательно качает головой. Все ясно, остальных можно не ждать.
– Пробирайтесь к катеру, а мы еще постреляем.
– Хорошо! – отвечает Дронов и обращается к нам: – Вперед! Катер не может ждать вечно.
Прошу Вонючку посмотреть, что у меня с плечом.
– Нормально! Просто царапина. Осколок ткань прорвал и кожу слегка. Хочешь, укол сделаю?
– Не надо, – отмахиваюсь я, не до того пока. Плечо саднит, но в остальном чувствую себя довольно сносно.
– Давайте! Давайте! – нервничает командир.
Мы выбираемся из здания с противоположной стороны, до катера совсем недалеко. Нам остается всего один бросок, и мы на месте. Надо преодолеть небольшой простреливаемый участок, и мы уйдем из зоны видимости чужаков.
– Пошли! – кричит Семецкий, и мы что есть духу снова бежим.
Сердце готово вырваться из груди, дышать нечем, легкие, кажется, наполнены горячим паром. И хотя резервная группа прикрывает нас огнем, чужаки палят немилосердно. Прямо передо мной взрывается снаряд. Сделай я лишний шаг, от меня бы ничего не осталось. Взрывная волна подхватывает меня и бросает наземь. Если бы не шлем, раскроил бы себе череп. Вонючка подскакивает ко мне и пытается поднять.
– Сам справлюсь! – ору ему. – Беги!
Перед глазами все плывет, руки-ноги целы, а это главное. Нам остается метров двадцать, когда совсем рядом раздается еще один взрыв. Камни и мелкая крошка летят во все стороны. Инстинктивно закрываю лицо рукой, несколько камней ударяют по шлему. В дыму ничего не видно, и я не сразу соображаю, куда бежать. Передо мной промелькивает запыленная фигура Брюннера. Узнаю Курта только по снайперской винтовке, перекинутой через плечо.
Мчусь за ним. Где остальные? Ни черта не видно. Дым постепенно рассеивается, и я отчетливо вижу лежащего лицом вниз Кузю. Рядом с ним опустился на колени Дронов.
– Что с ним?!
– Убит, – отрешенно произносит командир. – Хватайте мешок и вперед.
– Но…
– Бегом! – рявкает Дронов.
Кузя лежит, навалившись на тюк с белесым чужаком, а у самого спина похожа на решето. Он закрыл своим телом этого урода, чтобы мы смогли доставить «языка» профессору Левину. С силой вытягиваю мешок из-под нашего здоровяка. Вонючка подбегает, помогает мне. Вдвоем тянем тюк, чужак начинает потихоньку ворочаться в нем. Брюннер и Дрын страхуют нас.
– Оживает, падла! – сипит Вонючка.
– Не болтай! Тащи!
Пересекаем опасный участок, Дронов останавливается, дает нам минуту передохнуть и отдышаться, иначе мы все просто сдохнем. Командир стаскивает с себя шлем и со злостью отбрасывает его в сторону:
– Суки…
Резервная группа ведет тяжелый бой. Выстрелы и взрывы сливаются в единый сплошной гул. Парням там действительно несладко. Твари делают все, чтобы не позволить нам утащить главаря, не щадя себя, бросаются в бой.
– Все! – поднимается Дронов. – Давайте к катеру.
Перехватываем мешок поудобнее, чужак в нем продолжает ворочаться. Вонючка с силой бьет прикладом по мешку, и тварь затихает.
Быстро добираемся к месту, где стоит «Хамелеон». Панель двери открыта, и у лестницы стоит один из пилотов. Лицо у него растерянное, глаза выпучены.
– Грузимся и уходим! – кричит Дронов.
Мы с Вонючкой тащим мешок по трапу, как вдруг в одном месте ткань с треском расходится, и из прорехи высовывается белесое щупальце.
– Никак не уймется! – говорит Сашка и со всей дури снова ударяет его прикладом. Существо заходится визгом.
Забираемся в катер. Дронов оглядывает окрестности и последним заходит на борт. Мы втроем опускаемся на сиденья. Пилот, посмотрев на экран, говорит, что видит еще людей. Понимаю, что это наша резервная группа.
– Не ждем! – резко отвечает Дронов.
Ясно, что оставшиеся ребята должны дать нам возможность взлететь. Они тоже смертники. Но благодаря им мы сможем доставить белесого на базу, а уж Левин постарается прочистить ему мозги.
Пилот противится, ему не понять, что тут творится, но Дрын, взяв парня за грудки, рявкает ему в ухо: