ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На этом все и кончилось. Они были вынуждены отпустить меня, но я отлично видел, что шериф на этом не успокоится.
— Прошу извинения, Медокс, — сухо сказал он. — Поверьте мне, в этом не было ничего личного. Если бы такие подозрения падали на моего собственного сына, я задержал бы и его.
— Такова ваша работа, — ответил я. — Я продаю машины, вы — ловите преступников. Скажу вам одно, шериф! Если когда-нибудь я и надумаю ограбить банк, то я применю другой метод!
Он задумчиво посмотрел на меня.
— Что ж, желаю успеха! — насмешливо сказал он.
Ват довез меня до дома. Я вышел из машины.
— Спасибо, Ват! — сказал я. — И до свидания!
— До свидания!…
Я проснулся на рассвете. Действительно ли я свободен? И если да, то я обязан этим только Долорес Харшоу! И тем не менее я оставался подозреваемым номер один. Достаточно мне отправиться за деньгами, и меня сразу же схватят. Шериф наверняка будет выжидать. Видимо, он уверен, что рано или поздно я совершу ошибку. А она? Что ей нужно было от меня?
Одевшись, я отправился в центр города. На улицах народу было мало. Официантка очень удивилась, когда увидела меня входящим в ресторан. Наверное, еще многие удивятся, увидев меня на свободе…
А я продолжал думать о поступке Долорес Харшоу. Она заявила, что видела меня на месте пожара сразу после тревоги, хотя определенно знала, что это не так. Она знала и кое-что другое… Она ведь наверняка не забыла о нашем визите в магазин Тейлора, когда я помог ей сгрузить макулатуру и одежду. И она наверняка сделает из этого соответствующий вывод. Что же она задумала?
Когда я подошел к автопарку, Гулик как раз открывал контору. Казалось, он обрадовался, увидев меня, но в то же время смутился.
— Они что, нашли действительных преступников? — спросил он.
— Думаю, что нет. Они были уверены, что это сделал я, но потом выяснилось, что я этого сделать не мог, потому что с самого начала был на месте пожара.
— Я так и думал, что они вас подозревают. Они были здесь в субботу и расспрашивали меня… Надеюсь, что вы на меня не сердитесь? Я им сообщил только то, что было.
— Ну, что вы! Мне не на что сердиться. Как идут дела?
— Неплохо. Объявления о продаже были помещены во вчерашней газете, и уже приходило много людей…
— Простите меня, — перебил я его. — Я вернусь буквально через минуту.
Глория Гарнер шла по противоположной стороне улицы, такая миловидная, свеженькая и молоденькая, что у меня даже защемило сердце. Увидев меня, она остановилась, и на лице ее одновременно появились и удивление, и смущение, и радость.
— Доброе утро! — сказал я.
— Все в порядке, Гарри? — спросила она. — Я хочу сказать — они отпустили вас? Ведь я чуть с ума не сошла, когда узнала, что вас забрали…
— В полицейской практике ошибки не так уж и редки. Но теперь все в порядке.
— И все-таки полиция вела себя в этом деле отвратительно!
— со злостью сказала она. — Я никогда еще не видела их такими. Ничего, когда я повстречаюсь с этим Джимом Ватом, я скажу, что я о нем думаю!
Мне очень хотелось заключить ее в свои объятия и расцеловать, но она, видимо, поняла это по моему лицу и сразу изменила тему.
— Пора начинать работу, Гарри, — сказала она. — Поговорим позже…
Время текло удивительно медленно, хотя в этот день у меня было много дел. Пришлось несколько раз демонстрировать машины перед покупателями, объезжая их на территории парка, на городских улицах и даже за городом. Вернувшись в автопарк после одной из таких поездок, я вдруг с неприязнью заметил, что к нам пожаловал Саттон и разговаривает с Глорией.
Покупатель, надышавшись парами бензина и другой гадости, откашлялся, отчихался и заявил, что еще подумает немного, прежде чем совершить покупку.
— Разумеется, — ответил я. — Это ваше право.
Тем временем Глория и Саттон успели скрыться в закусочной. Видимо, они еще не заметили моего возвращения.
Когда клиент ушел, я захлопнул дверцу машины и отправился вслед за ними в закусочную. Они сидели за одним из столиков у окна, и вид у Глории был самый что ни на есть пренесчастный. Увидев меня, она бросила мне предостерегающий взгляд. Я понял, что она хочет, чтобы я держался в стороне. Но мне хотелось совершенно обратного. Мне хотелось познакомиться с Саттоном как можно ближе и все-таки выяснить, что же связывает Глорию с этим негодяем.
Я взял стул и присел к их столу.
— Небольшое деловое свидание? — спросил я.
— Угу, — добродушно ответил Саттон. — Присаживайтесь. Хотя вы и так уже подсели…
— Я вам не помешал?
— Конечно нет!
— И вы говорите это не просто так, из любезности? Я действительно вам не помешал?
— Ну конечно же нет, старина!
— Очень любезно с вашей стороны…
Я понимал, что лишь теряю время. Он знает свое дело и все равно заставит Глорию сделать все, что считает нужным.
— Может быть, я могу быть вам чем-нибудь полезным?
Он покачал головой и повернулся к Глории:
— Думаю, что нет. — Потом спросил ее невинным тоном: — Как вы думаете, милочка, он может быть нам полезен?
Глория страшно побледнела, но тем не менее попыталась взять себя в руки. Я снова подумал, что поступаю не совсем разумно, вмешиваясь в это дело. У Саттона с помощью кулаков не узнаешь ничего! Надо действовать как-то иначе.
Глория тем временем покачала головой.
— Вот видите, Глория тоже считает, что вы не можете быть нам полезны. Может быть, как-нибудь в другой раз, а, приятель? Я позвоню вам, если возникнет необходимость…
— Прошу вас, Гарри, дайте мне возможность поговорить с мистером Саттоном, — тихо сказала Глория. — Это сугубо частное дело.
— Что ж, ваше право, — ответил я. — Но мне очень жаль, что я не могу вам помочь.
Я вернулся в автопарк. Если Глория не захотела довериться мне, я ничего не мог поделать. Тем не менее я решил поговорить с ней в тот же день.
Мы встретились в пять часов, но у Глории был такой безразличный вид, что я сразу понял всю тщетность моих усилий. Я остановил машину на проселочной дороге и поцеловал ее. Она никак не отреагировала на мой поцелуй.
— Все-таки я советую рассказать мне обо всем, Глория, — сказал я.
Она опустила голову.
— Неужели ты не понимаешь, — продолжал я, — что я не смогу тебе помочь, если не буду знать, в чем дело?
— Ты все равно не сможешь мне помочь, Гарри…
— Странно. И всему виной этот Саттон?
Какое-то время она сидела неподвижно, а потом наконец кивнула головой.
— Придется проучить его как следует!
— Нет, нет, не надо ничего предпринимать, Гарри! И обещай мне, что не будешь ничего делать без моего согласия!
— Почему?
— Так нужно… — тихо сказала она. — И не потому, что я скрываю что-то от тебя. Просто мне нужно время. Немного времени, чтобы принять решение. Его было трудно принять и раньше, а теперь…
— А теперь? — переспросил я.
— Теперь появился ты… — просто проговорила она.
Я снова обнял ее и поцеловал. Она беззвучно заплакала, а я снова подумал о Саттоне. Если он будет и впредь мучить эту девочку, он пожалеет об этом!
Глория и я пошли в среду в кино. Она была более оживленна, хотя я видел, что она все время о чем-то размышляла, но, видимо, не могла прийти к определенному решению. Поэтому я не заговаривал о Саттоне. Мне и так было хорошо рядом с ней.
Дела в автопарке шли неплохо. За три дня нам с Гуликом удалось продать несколько машин. Не раз вспоминал я и о спрятанных деньгах, но остерегался ехать за ними. О деле, правда, понемногу забывали, но я-то знал, что еще не вернул к себе доверие полиции.
В четверг внезапно зазвонил телефон. К аппарату подошел Гулик.
— Автомобильный парк Харшоу! — сказал он. — Хэлло?
Подержав трубку несколько секунд, он в конце концов повесил ее.
— Не туда попали? — спросил я.
— Не знаю… Никто не ответил.
Минут через пятнадцать телефон зазвонил снова, но Гулику опять никто не ответил.
Я поразмышлял над этим странным фактом и пришел к определенному выводу. Когда телефон зазвонил в третий раз, трубку снял я, тем более что Гулика поблизости не было.
— Долго же приходится ждать, пока вы не соизволите подойти к телефону, — сказала она.
Она говорила очень тихо, так что я лишь с трудом расслышал ее.
— Мы не ожидали, что вы вернетесь так рано, — проговорил я тоном служащего. — Надеюсь, вы остались довольны своим путешествием?
— Не корчите из себя паяца, Гарри! И давайте встретимся сегодня вечером.
В этот момент вернулся Гулик.
— Точно не могу сказать… Все зависит от того, какой суммой вы располагаете. Ведь эта модель трехлетней давности.
Она сразу все поняла.
— Прилетел старый воробей?
— Угу!
— Ну и черт с ним! Он все равно меня не слышит. Значит, встретимся на том же самом месте, что и в прошлый раз…
Гулик уселся на видном месте и развернул газету.
— Думаю, что ваши условия нам вряд ли подойдут…
— Вы в этом уверены? — со смешинкой ответила она.
— Думаю, что да…
По ее тону можно было легко понять, что ее забавляет этот разговор.
— Кстати, вам, видимо, здорово повезло, что я заметила вас там, у магазина Тейлора… Если бы не мое свидетельство, вам бы пришлось очень туго…
Я почувствовал, как мне на шею накинули петлю… и теперь мне ее не скинуть. А затянуть ее потуже она может в любой момент.
— А мне так хотелось вас видеть, — печальным тоном проговорила она. — Но если вы заняты…
— Ну что ж, о таких условиях еще можно подумать, — ответил я, покосившись на Гулика.
— Значит, в то же самое время, на том же самом месте?
— Хорошо.
— Договорились. Ну, до встречи!
Я выехал на проселочную дорогу лишь после наступления темноты. Я был взбешен и обеспокоен. Такие штучки были и раньше опасны, но теперь их можно было приравнять к самоубийству. Ведь за мной еще наверняка следит полиция. Если шериф поймает нас вместе, он сразу же все поймет. Ведь именно Долорес Харшоу обеспечила мне алиби.
Прежде чем сделать последний поворот, я оглянулся. Три или четыре машины буквально ослепили мне глаза. Несмотря на это, я свернул на лесную дорогу. Машины проехали дальше по шоссе, никуда не сворачивая.
Подъезжая к месту встречи, я думал о том, как все-таки странно складываются обстоятельства: у меня есть тринадцать тысяч, но я не могу ими воспользоваться; у меня есть любимая девушка, но у нее большие неприятности, о которых она не может мне рассказать, и ко мне навязалась соскучившаяся по любви пьянчужка, которой я не могу отказать ни в чем…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Среди деревьев сверкнули фары. Я начал вглядываться, пытаясь узнать марку машины. Да, это была ее машина. До нее было не более четырехсот шагов. Можно было дойти и пешком. Пока я подходил к машине, мои глаза постепенно привыкли к темноте. Долорес в машине не было. Она сидела у самой лесопилки и вырисовывалась на фоне деревьев неясным, серым пятном.
Подойдя ближе, я обнаружил, что на ней одеты лишь шорты и лифчик.
Услышав шаги, она повернулась в мою сторону и протянула мне руки. Я обнял ее крепко и порывисто, и тем не менее она заметила какую-то сдержанность в моем обращении.
— В чем дело, Гарри?
— Зачем ты хотела меня видеть?
— Вот это вопрос! Разве ты сам не понимаешь?
Я разозлился. Что же, она считает, что я игрушка в ее руках?
— Ну, хорошо, если ты хотела меня видеть только для этого, то не будем терять время, приступим к действиям…
Она размахнулась и хотела ударить меня по лицу, но я схватил ее за руку.
— Прочь лапы, ведьма! Или я вырву у тебя все когти!
— Говорят, что ты уже успел найти себе другую подружку?
— До этого никому нет дела.
— И даже мне?… А ты хорошо подумал?
— Угу…
— И это, несомненно, та длинноногая блондинка, которая работает в конторе проката. Гарнер, зовут ее. Согласна, она недурна, но, во-первых, она слишком молода для тебя, а во-вторых, это не та женщина, которая сможет тебя удовлетворить. К тому же через нее мы можем получить много неприятностей.
— И тем не менее это тебя не касается. И я приехал сюда, чтобы сказать тебе, что ты не должна мне больше звонить по телефону. И что встречаемся мы с тобой в последний раз. Можешь подыскать себе другого партнера, а обо мне забудь.
Она озадаченно посмотрела на меня.
— Что с тобой сегодня? Или она уже так закрутила тебя, что ты даже не можешь смотреть на других женщин?
— Да разве в этом дело…
— Или же тебе пришлось изрядно перенервничать в полиции и теперь ты вымещаешь злость на мне?
— При чем здесь полиция?
— При том! Им нужно было найти козла отпущения. А я оказалась единственной, кто мог доказать твое алиби.
Она быстро поднялась, подскочила к краю обрыва, не менее восьми-десяти ярдов, и, не останавливаясь, исчезла за ним.
Она что ж, совсем с ума сошла? Такие дикие выходки может себе позволить или психопатка, или чересчур эксцентричная женщина.
Я подскочил к оврагу. В глубине виднелось светлое пятно. Она уже начала подниматься наверх прямо по опилкам. Вскоре она уже стояла рядом со мной.
— Ну как? — тяжело дыша, спросила она. — Что ты об этом думаешь?
— Можешь продолжать в том же духе, если тебя это забавляет.
— Забавляет? Как же! Просто я хочу отделаться от этого. И дело тут не в прыжке, а в подъеме. До сих пор мне везло.
Я взглянул на нее: томный взгляд, страстные пухлые губы, нервная дрожь от желания, но за всем этим скрывалась воля, что делало ее еще более опасной.
Она сняла лифчик, вытряхнула застрявшие опилки, смахнула их с груди и снова посмотрела на меня.
— Бери меня, Гарри. Да побыстрей!… Ведь мы все равно кончим этим!
Да, противиться ей было очень трудно. Она буквально излучала сексуальные токи, и ни один мужчина не смог бы устоять перед ней.
Я повалил ее и положил руку ей на горло.
— Мне так хочется тебя придушить, — тихо проговорил я. — Надеюсь, что бог убережет меня от этого, но тем не менее мне очень хочется тебя придушить…
— Не тяни, Гарри, — прошептала она. — Я больше не могу. Неужели тебе так нравится меня мучить…
И я взял ее. Взял с таким неистовством, что оба мы потеряли равновесие и покатились вниз по оврагу. Мы были все в опилках, но нас это не больно смутило. Прижавшись ко мне, она или что-то нашептывала мне на ухо, или же просто стонала от наслаждения.
Наконец мы докатились до дна оврага. Здесь было совсем темно. И здесь нам совершенно никто не помешал довести наше дело до конца.
— И ты смеешь утверждать, что сможешь обойтись без меня? Я полулежал рядом с ней, но не касался ее.
— Уверена, что эта недотрога не долго сможет тебе нравиться. Ты все равно ее бросишь и вернешься ко мне. Мы ведь созданы друг для друга.
— Ты забыла кое о чем… — начал я.
— О чем?
— Хотя бы о том, что ты уже замужем!
— У него был сердечный приступ. Поэтому мы и вернулись домой раньше времени.
— Что?
— Да, да, сердечный приступ. Уже второй. И врач сказал, что третьего ему не выдержать.
— Почему же он не лег в больницу?
— Он страшно боится всяких там больниц и докторов. Но на этот раз они все-таки предупредили его, чтобы он не позволял себе ничего, что может подействовать на его нервную систему: никаких неприятностей, никаких волнений. Понятно?
— Понятно… Значит, никаких волнений.
— Да, ведь у него уже было два приступа. И врач по секрету сказал мне, что он вряд ли выдержит третий…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Из-за этого разговора я не спал всю ночь. На следующее утро я был вялым и сонным. И все время думал о том, какие неприятности она может мне причинить. В то же время я, как ни странно, беспокоился о судьбе Харшоу. Ведь достаточно одного сильного волнения, и с ним будет кончено. Интересно, как бы он отреагировал, если бы увидел нас на дне оврага, сплетенных вместе?
Я чувствовал к себе такое отвращение, что даже не пошел повидаться с Глорией. К тому же мы были довольно заняты в этот день.
Около полудня зазвонил телефон. Я снял трубку.
— Мистер Медокс?
— Он самый.
— Говорит Харшоу. Миссис Харшоу. Меня попросил позвонить Джордж. Он недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы появиться в конторе. Вы, наверное, уже слышали о его…
— Да. И очень огорчен. Как его состояние?
— Сейчас ему немного лучше. Потому-то он и просил позвонить вам. Он хотел бы, чтобы вы пришли к нему сегодня вечером поговорить о делах. Скажем, часов в семь?
— Хорошо.
— И кроме того, передайте, пожалуйста, этой девчонке из конторы, э… э, как ее там? Да, мисс Гарнер…
"Вот шлюха, — подумал я, — не могла удержаться, чтобы не съязвить!"
— Итак, передайте мисс Гарнер, что Джордж хочет повидать и ее.
— Хорошо, я передам ей.
Повесив трубку, я прошел в контору. Глория в это время оформляла документы какому-то негру. Увидев меня, она улыбнулась. Негр поблагодарил ее и, и взяв бумаги, вышел.
— Здравствуй! — сказала она.
— Здравствуй! Какая ты красивая сегодня!
— Спасибо за комплимент, Гарри. — Она на какое-то мгновение замолчала, а потом добавила: — Как неприятно, что мистер Харшоу заболел.
— Да. Я только что разговаривал с миссис Харшоу. Она сказала, что ему немного лучше и он хочет нас видеть. Если ты не возражаешь, я заеду за тобой к семи?
— Хорошо, Гарри. Но я думаю, что ему сейчас лучше бы не думать о бизнесе. Зачем он, собственно, зовет нас?
— Наверное, хочет, чтобы мы держали его в курсе всех дел. А может, наоборот, хочет избавиться от своего автопарка и уйти на покой. Откуда мне знать!
Я перехватил ее испуганный взгляд и удивился. Если она и потеряет место у Харшоу, она ведь легко сможет найти несколько других…