«…Произвести проверку и калибровку спецаппаратуры дистанционного аудио-видеоконтроля…»
Снова фото. Обыкновенные беспилотники, у нас на вооружении стоят точно такие же.
«…По получению условленного сигнала, произвести документирование обстановки в тех квадратах, которые будут указаны отдельно, обращая внимание на безусловную сохранность контрольной аппаратуры…»
То есть, все моё подразделение будет прикрывать операторов БПЛА? Обычных солдат для этого уже недостаточно?
Ответ нашелся дальше.
«…В связи с особой секретностью операции, прямо запрещается сообщать солдатам и сержантам о цели миссии до непосредственного занятия позиций. Все средства независимой аудио-видеофиксации событий подлежат сдаче ответственному офицеру контрразведки до выезда подразделения за пределы периметра…»
Так… все веселее с каждым часом.
Едем неизвестно куда. Что это за дом такой, где его раскопали? Обороняемся – от кого?
Фиксируем действия… какие, черт бы их всех побрал?! Особая секретность… ну, хоть тут всё понятно, мы, после подписания множества бумаг, теперь вроде бы как особо доверенные военнослужащие, кому, как не нам, спихнуть эту «ответственную» миссию – прикрывать операторов БПЛА. Офигеть, как важно и опасно! Я вот думаю, что виною всему наша чрезмерная удачливость – слишком мы легко отделывались всё это время.
Впрочем, вполне возможен и иной подход к делу – мы чужие для «связистов». Можно, не поморщившись, нас списать, если слишком сильно запахнет жареным.
И какой из двух вариантов выбрать? От этого зависит очень многое. Жизнь, например…
– Обороняем отдельно стоящий объект, мы с вами такой вариант уже отрабатывали. Задача поставлена сложная, обстановка на месте нам не известна. Планов прилегающей местности нет. Что там рядом, какое окружение – никто ничего не знает. Силы вероятного противника тоже пока не определены, мы не можем даже предположить с кем столкнемся. Поэтому… Для всего штатного вооружения взять три боекомплекта! На складе получите дробовики – десять штук. И патроны с картечью. Мин побольше, вместе с комплектами радиоуправления, прикроем ими подступы к объекту, – напутствую я Крамера.
– Есть, сэр! – невозмутимо отвечает он.
– Ханслоу, ваша задача проверить все средства связи и личной защиты, – озадачиваю лейтенанта. – Двойной комплект источников питания! Не забудьте и продовольственные рационы. Воду – словом, всё, что требуется при длительном нахождении в одном месте. Относительно сроков проведения операции никаких указаний не имеется, а в то, что всё потребное нам доставят по мере необходимости, я не очень-то верю.
– Есть, сэр!
Во дворе царит суматоха, механики проверяют наши автомашины. Ну и что с того, что две из них совсем новые? Отказывает любая техника, эту истину я усвоил давным-давно. И, как правило – неожиданно и в самый неподходящий момент.
Приказ пришел рано утром и этим прервалось долгое ожидание. Указанный срок начала операции перенесли, причем конкретной даты нам не сообщили. Три дня, три долбанных чертовых дня я сидел как на иголках. Непрерывно гонял солдат, довел до нервного срыва одного из новичков – его списали. И черт с ним, пусть так, всё лучше, чем во время боя. Даже старина Джефф – и тот смотрел на меня с удивлением.
Но вот, всё уже решилось – выезд через час.
Ещё раз нас собирает Лоренц. Видок у него ещё тот… досталось полковнику. Всё это время я на базе его почти и не видел. Наши «связисты» развернули невиданную активность. Всё время куда-то уходили машины, от меня потребовали абсолютно все контакты в Диком поле. Всех атаманов, и их заместителей, вообще любого человека, который что-то значил там, за границами периметра.
Даже и к Марии кто-то поехал!
А что?
Она авторитетный торговец на черном рынке, её слово тоже имеет некоторый вес для её клиентов. Наверняка ей попробуют впарить какую-то дезинформацию, чтобы она донесла её до нужных ушей. А может быть и наоборот – что-то хотят узнать и через неё. Цыгане-то и у неё что-то наверняка покупают. Вот, что не продают – так это совершенно точно. Наркотиками Мария не торгует. И не покупает, вообще в руки не берёт.
Надо полагать, что и банды местных атаманов как-то будут задействованы, это уж само собою разумеется. Не пошлем же мы на такое грязное дело только своих парней?
Кстати, интернет на базе отключили сразу же после того самого брифинга у Лоренца. А у дверей радиорубки встали вооруженные часовые. База ощетинилась во все стороны разнокалиберным оружием, во дворе развернули минометы и артиллерийские орудия. Такое впечатление, что атаковать собирались нас, а не каких-то там цыган.
Все нервничали – и с каждым днём всё больше. Я просто не узнавал своих людей! Ладно, новички – но и старые солдаты порою вели себя странно! То и дело возникали какие-то стычки, ссоры. Напряжение, казалось, просто повисло в воздухе. Это, кстати, заметил не только я. Мастер-сержант только головою покачивал, наблюдая за поведением солдат.
– Они сильно измотаны, сэр… – осторожно заметил мне он. – Наверное, имеет смысл дать им некоторую передышку.
Услышать такое от Крамера?!
Да я просто ушам своим не поверил! Признать солдата уставшим от обычных тренировок? Воистину, наступают последние времена…
– Сэр, личный состав построен! – Ханслоу подбегает ко мне, придерживая рукой винтовку.
Подойдя ближе, осматриваю строй. Царившее на базе возбуждение затронуло и моих солдат. Горящие глаза, пересохшие губы – я не узнаю своих людей!
– Внимание всем! Сдать все коммуникаторы и нашлемные камеры! Сардж – проследить за исполнением.
А на фланге уже переминается с ноги на ногу сержант, прибежавший от Лоренца. Сейчас он заберет все устройства аудио-видеофиксации, и я сделаю запись в журнале – техника, согласно распоряжению, сдана. Подпись специально назначенного для этого сержанта удостоверит сей факт – он всё принял.
Солдаты удивлённо переглядываются, по рядам пробегает неясный шепоток.
– Лейтенант! Поторопите их!
– Есть, сэр!
А, кстати… Как мы назад, да через минные-то поля пойдём? Или устройства опознания будут отключены?
16
– По машинам!
Взревели двигатели, и окружающий мир слегка смазался. Идем на полной скорости, пулеметчики вертят своё оружие по сторонам. Стволы внимательно обшаривают округу – нет ли тут кого?
Нет.
Окрестности базы вообще почти вымерли. Тут и раньше было не особо оживлённо, а в последние дни жизнь и вовсе почти затихла. Так что ехать можем спокойно. Относительно, конечно, спокойно – я и сам как-то подсознательно дергаюсь. Общее напряжение достает и меня. Не понимаю пока ничего, вроде бы нет никаких особенных причин для этого. Но… чувствую себя не совсем уверенно. «Не в своей тарелке» – так когда-то говорила бабушка. Ну не знаю, в своей или в чужой, а какая-то нервозность всё равно есть. Дать бы кому-нибудь в морду! Полегчало бы…
С удивлением ловлю себя на такой мысли. Что это такое со мной происходит? Никогда раньше подобные желания меня не посещали просто так. Не в том, разумеется, смысле, что я никогда никому морду не бил, и таких желаний и вовсе не возникало. Бил и хотел этого. Но всегда для этого имелись какие-то конкретные причины, был и объект приложения желания, если так можно выразиться. Но, чтобы вот так – на пустом месте? Странно это…
– Внимание всем! Въезжаем в город! Всем быть наготове! Огонь открывать при первом же признаке нападения!
Господи, что это я?
Да мало ли что может почудиться солдатам, которые совсем недавно сюда прибыли? Да, они профессионалы, да, имеют боевой опыт… Но Ливия и Дикое поле – вещи весьма разные! Да и Афганистан… Не спорю, и там и здесь имеются одинаково безбашенные боевики, способные на абсолютно безрассудные поступки. И неожиданное нападение возможно в любую минуту. Всё так. Но раньше здесь такого не было! Для того, чтобы напасть на своего ближнего – это, да, здесь специально изобретать никто ничего не станет. Достаточно и того, что сосед живет немного получше или побогаче. Но мы-то не соседи! И нападать на нас просто так, задаром, никто не будет. Слишком дорого обходятся такие нападения, это тут все хорошо уже усвоили.
За деньги – песня другая. И мы уже видели, как тут могут организовывать такие нападения. Хорошо могут, нечего сказать. Умение воевать здесь у многих, можно сказать, наследственное. А умение жестоко воевать – и вовсе даст сто очков форы любому ливийцу. Вот афганцы – те, да, где-то рядом стоят. Но, положа руку на сердце, предпочитаю воевать с ними, нежели с местными. Не потому, что высоко оцениваю большинство боевиков в атаманских бандах, вовсе нет. Но вот таких людей, как Зевс… я в Афганистане не встречал – и слава Всевышнему! А ведь он тут не один такой, я-то знаю, о чём говорю. Внимательно изучив отчеты своих предшественников и материалы о недавно закончившейся тут войне, я совершенно уверен в том, что по обе линии фронта здесь подобных ему людей хватает. И очень хорошо, что до границ Новороссии отсюда далеко, нам только ихних спецов тут и не хватало! Хотя…
– Приказ на открытие огня дает старший автомашины!
Вот так будет правильнее…
За окном мелькнул дымящийся дом. Прямо на дороге лежат какие-то серые бесформенные кучки – бывшие хозяева? Ещё один такой дом, ещё… что тут вообще происходит? Где атаманские боевики, отчего не смотрят за порядком?
Прямо по дороге бежит человек с узлом за спиной. И всё бы ничего, но в руке у него автомат! Как бы то ни было, открыто здесь такое оружие не носят. За исключением боевиков, естественно. Те вроде бы в своём праве – они, типа, официальные. Официальные «силы самообороны», так их именуют в наших документах. Так-то тут почти в каждом доме по автомату есть, я уверен.
Остановиться и проверить?
Зачем? Это, что – наше дело? Для этого есть атаманы с их головорезами!
Но сделать что-нибудь или сказать я попросту не успеваю.
Услышав рев двигателей, человек оборачивается. Бросает узел на дорогу и вскидывает своё оружие.
А вот тут никаких специальных команд уже и не надобно. Все признаки нападения налицо. И с головной машины гулко бьет «Браунинг». Тяжелые, полудюймового калибра, пули отбрасывают автоматчика в сторону. Здесь и сейчас у него никаких шансов нет и не имелось никогда. Спорить с крупнокалиберным пулеметом на такой дистанции? Ну, для этого надо совсем не иметь мозгов! Впрочем, он их теперь уже не имеет в прямом смысле этого слова…
Как ни странно, это происшествие нас всех отчего-то приободрило. Даже слегка повысилось настроение. Понимаю, что это звучит дико – но тем не менее! Сразу как-то разрядилось буквально висящее в воздухе напряжение.
Бред!
Но это так!
Как-то вдруг все успокоились, словно, наконец появилась какая-то определённая цель. Хм… цель? Расстрелять мародера?
В том, что это был именно мародер, сомнений никаких не имелось. Уж точно не отец семейства, спасающий из разорённого дома остатки имущества. Нагляделся я тут уже на таких вот «отцов»…
– Сэр, до точки пятнадцать минут!
– Головной дозор – вперед!
Сбавляем скорость, и передовая машина отрывается от нас. Всё правильно, подставлять колонну под удар всю целиком неразумно. Умные люди писали наставления по ведению боевых действий. За каждой строкой этих документов стоит чья-то кровь.
Вот и мы не рискуем понапрасну.
Томительно тянется время, лишь в наушниках радиостанции иногда прорываются отдельные сообщения. Сложная военная машина, запущенная полковником Лоренцем, набирает обороты. Ещё немного – и её уже не остановить. Выходят на позиции боевые группы, занимают свои места наблюдатели. Расчехлили свои орудия артиллеристы, и прогрели моторы вертолетчики. Всё готово… к чему? Ужели для того, чтобы раскатать в тонкий блин цыганский поселок требуется такая военная мощь? Хватило бы и звена вертолетов. Ну и артбатареи для подстраховки. Вполне достаточно.
Но нет, мы приводим в готовность все силы, словно собираемся отражать нападение, как минимум, полнокровного полка со средствами усиления!
Я не преувеличиваю, наши подразделения вполне способны это сделать.
С кем же мы собираемся воевать?
– Сэр, докладывает передовой дозор. Путь чист!
– Прибавить ходу!
А вот и наш «домик».
В жизни он выглядит не так красиво, как на фотографии. Обветшавшие стены, полуразвалившийся забор – мало поводов для воодушевления. Но чья-то заботливая рука заложила оконные проемы кирпичом, оставив лишь узкие бойницы, вполне пригодные для размещения в них пулеметов. В хаотическом, на первый взгляд, беспорядке разбросаны то тут, то там бетонные блоки и всевозможный мусор. Но опытный специалист быстро заметит то, что этот хаос только кажущийся – препятствия ограничивают быстрый подход техники к зданию, оставляя для этого лишь извилистую дорожку. И любой, кто рискнёт использовать эти кучки мусора для укрытия, будет неприятно удивлён тем, что со второго этажа все позиции за ними неплохо простреливаются.
Около дома я вижу нашу передовую машину. Нас встречают – около джипа стоят несколько человек с оружием.
Так-так-так… и кто же это тут у нас?
– Сержант Норман, сэр!
Подразделение капитана Хальса, его «суперсолдаты». Интересно… они ещё и такими объектами занимаются? Не знал…
– На первом этаже расположен дизель-генератор, – быстро вводит нас в курс дела сержант, проходя по дому. – На втором, в комнате охраны, пульт сигнализации – к дому незаметно не подойти. Схема расстановки датчиков на стене, рядом с пультом.
Чувствуется, что Норман давно и хорошо изучил данный объект, пояснения он делает вполне обыденно, словно показывает дом уже не первому визитеру. Проходя по коридорам, он совершенно автоматически поворачивает в нужных местах, привычно наклоняет голову, чтобы не приложиться ею об дверной косяк. Он давно здесь…
– Во дворе колодец, сэр. Туда опустили насос и, если нажать кнопку у косяка входной двери, то через минуту из трубы около неё польется вода. Только не забудьте включить генератор…
Да, объект постарались приспособить для более-менее комфортного обитания. В угловой комнате первого этажа на стеллажах лежат свернутые в трубку коврики-карематы, почти на взвод. Предусмотрели даже это! Хальсу можно сказать спасибо только за такие вещи.
– Сержант, и как долго вам пришлось возиться со всеми этими домами?
– Почти год, сэр. Пока отселили местных, пока, не привлекая особого внимания, закончили перестройку и дооборудование… – он вздыхает. – Самое обидное, что приходилось разыгрывать комедию перед всеми этими… уверять их в своём миролюбии и желать им всего наилучшего.
– Ну, да! – в тон ему отвечаю я. – В то время, когда руки так и чешутся дать по морде очередному новоявленному туземному царьку!
Крамер удивленно на меня смотрит, но вот Норман этого не видит и с жаром подхватывает.
– Вы понимаете меня, сэр! Да, так оно и есть!
Дружески похлопываю его по плечу.
– Продолжайте свою экскурсию, сардж!
Но вот осмотр дома завершён, все особенности данного места нами изучены. Команда Нормана выгоняет из неприметного сарайчика свой джип, и выстраивается около него.
– Сэр, согласно полученному распоряжению, мы должны убыть на базу! – заявляет сержант.
– Не стану вам препятствовать, вы исполнили свой долг! – несколько напыщенно отвечаю ему.
Сержант отдает честь, и вся его группа быстро грузится в машину. Минута – и только оседающий на дороге пыльный шлейф напоминает об их существовании.
– Сэр…
– Да, Джефф? – не оборачиваясь отвечаю Крамеру. – Ты тоже хочешь сказать, что мы все попали в большую задницу?
– Вопрос – насколько большую?
– Полагаю, что в подобную ситуацию мы не попадали даже тогда, когда нас рванули фугасами – там хоть имелся какой-то шанс!
И присев на приступок, указываю сержанту место рядом с собой.
Ситуация, так, как я её понимал, и впрямь получалась наихреновейшая. Хальс со своей командой обустраивал подобные «домики» уже давно, стало быть и операция эта готовилась не меньшее количество времени. И никто на базе об этом даже и слыхом не слыхивал! Одно это говорило о беспрецедентно высоком уровне секретности. Ну, сделали и нас таковыми – что изменилось? Мы-то, по простоте душевной, полагали, что теперь знаем если не всё, то уж некоторые скрытые ото всех прочих штучки, наверняка! Ну, да… знаем…
Ничего мы не знаем! И нам всем показали пустой мешок!
А ведь мы подписывали вполне реальные документы! Совершенно официальные и вполне реальные. Но, как выяснилось, даже данная степень допуска к секретным материалам, ничего особенного обладателю не даёт.
А весь наш опыт недвусмысленно свидетельствовал о том, что чем выше степень секретности проводимой операции – тем большими потерями она оборачивается. В том, разумеется, случае, когда что-то идет наперекосяк.
Положа руку на сердце – много у «связистов» успехов в последнее время? Вот то-то и оно!
А тот факт, что хальсовских молодчиков отводят на базу, свидетельствует об одном – их берегут. Для того, чтобы работать с ними и дальше. С ним – не с нами. Не знаю, кто занял домики, аналогичные нашему, но помня карту, могу предположить, что таковых позиций вокруг цыганского анклава, насчитывается, по-минимуму, ещё штук пять. По взводу на каждый такой объект, да плюс рота охраны базы, которая, разумеется, никуда не пошла, что получается?
Да то, что никто к нам на помощь не придет, если здесь начнётся что-нибудь неприятное. Просто сил таких в наличии нет, только экипажи вертолетов и артиллеристы на базе. А оно начнётся, иначе бы солдат Хальса отсюда не отводили.
Если бы не долбанная секретность, то Вершбоу мог бы затребовать подкрепление и отложить сроки начала операции до его прибытия. Мог бы – но не он тут сейчас главный. А Лоренцу необходимо загладить свои промахи и неудачи. И если, в процессе проведения мероприятий, какая-то бяка произойдёт с нашим взводом… то он и не поморщится даже. Фергюссон и Лоу далеко, да они ничего толком и не знают. А мы с Крамером, единственные оставшиеся свидетели его тайных делишек – здесь. И есть высокая вероятность того, что отсюда уже никуда не уйдём. А остальные солдаты – их-то за что? Можно подумать, ему есть до этого какое-то дело…