– Ты что, дура!? Какие сбережения? Натан покупал мне шмотки и кормил. А квартиру Вики я и не подумаю продавать. Во-первых, она стоит тысяч пятьдесят, а потом, где же молодые будут жить? У меня на голове? Нет уж, изволь. – Элеонора Ивановна смешала карты и встала:
– Чаю хочешь?
– Хочу. – Вырвалось у Таборовской.
– Тогда хромай на кухню. Я тоже попью. В горле пересохло. И не порти мне настроение. Мне и так тошно. Портниха взялась переделать мою каракулевую шубу и испортила.
Анна Яковлевна перешла в кухню. Усевшись за стол, она во все глаза стала смотреть на Элеонору Ивановну. Хозяйка в атласном халате, причесанная и ухоженная, вовсе не напоминала женщину, у которой похитили мужа. Табаровская ожидала чего угодно, но не такого невозмутимого спокойствия.
– Тебе это все равно? – Прошептала она.
– Мне? Не знаю. Я от него отвыкла. Я уже не помню, когда видела мужа дома. Он всем все делает и для всех хорош, а у меня мужа давно нет. Теперь у меня его похитили бандиты, до этого похитили друзья. Вот пусть они между собой и разбираются. – Элеонора Ивановна открыла холодильник и стала выставлять на стол баночки с икрой, тарелки с сыром и бужениной.
– Тебе чай с молоком или лимоном? – Поинтересовалась она у гостьи.
– Да. – Ответила Табаровская.
– С чем да? С лимоном да? Или с молоком да? – Переспросила хозяйка.
– С лимоном.
Элеонора Николаевна разлила чай и подвинула чашку Табаровской. В это время хлопнула дверь и на кухню вбежала Лика. Глаза дочери Натана покраснели и она терла их платком.
– Что случилось, девочка? – Спросила мать. И Анна Яковлевна впервые за этот день услышала в голосе Элеоноры человеческую ноту.
– Мы поссорились с Костей. – Всхлипывая, сообщила молодая женщина.
– Уже? – Элеонора тут же успокоилась: – Ну это понятно. Костя женился не на тебе, а на твоем папочке, а того нет, и любящий муж раздосадован.
– Мама! Как ты можешь!? – Воскликнула Лика и разрыдалась.
– Не волнуйся, вернется Натан, и вы сразу помиритесь. А если твоего папочку укокошат бандиты, останешься без папы и мужа. Но мы проживем. Поэтому, утри сопли и садись пить чай.
– Что ты говоришь дочери!? – Возмутилась Анна Яковлевна и обняв Лику, прижала ее головку к себе.
– Вот и повойте вместе. А я, пожалуй, возьму чай и пойду еще раз брошу карты. Раскладываю пасьянс «Истерика». Вдруг на второй раз получится. В первый раз ты мне, Анька, помешала.
Анна Яковлевна вскочила из-за стола и направилась к выходу. Уже у лифта она заметила, что забыла надеть туфли, и стоит в тапочках. Элеонора открыла, поглядела на ноги Таборовской и улыбнулась: – Решила допить чай с лимоном?
– Какая ты бездушная. – Прошептала Анна и, надев туфли, побежала вниз по лестнице.
– Ну и дура. – Беззлобно бросила ей вслед супруга Натана Марковича Веселого и резко захлопнула дверь.
* * *Сазонов вышел из офиса минут через двадцать и очень внимательно огляделся. Ерожин понял, что его «Сааб» не остался незамеченным. «Осторожный дядя», – подумал сыщик и стал размышлять, как продолжать наблюдение? При таком обостренном интересе заместителя Натана Марковича к окружающему миру, вести наблюдение за подопечным в одиночку будет не просто. Тем временем Сазонов быстро зашагал по улице в сторону Таганки. Подполковник выдержал минуты три и медленно поехал следом. Через квартал Владимир Игнатович свернул во двор. Ерожин выскочил из машины и пешком последовал за ним. Приходилось держать дистанцию и пользоваться любым подходящим прикрытием. Дать Сазонову обнаружить свою персону Ерожин не мог. Заместитель директора вышел на параллельную Большую Коммунистическую, постоял, явно изучая, нет ли хвоста, и поднял руку. К нему подкатил полугрузовая «Газель», и Сазонов уселся в кабину.
«Снова прихватил левака» – Решил Петр Григорьевич и, дождавшись, когда «Газель» отъехала метров на двадцать, тоже вышел на проезжую часть с поднятой рукой. Старенькая «Шестерка» остановилась уже после того, как «Газель» с Сазоновым скрылась из виду.
– Дуй вперед, мне надо последить за одной машинкой. – Приказал Ерожин и вынул из кармана удостоверение подполковника милиции, предварительно вложив в него пятьсот рублей одной купюрой. Сухой водитель неопределенного возраста, лицом напоминающий потертую перчатку, хмыкнул и газанул с места. «Газель» удалось нагнать на самом выезде на Таганскую площадь у светофора. На круговом разъезде площади владелец «шестерки» чуть не упустил Сазонова. Сыщику очень хотелось сесть за руль самому, но он сдержался. «Газель» вырулила на Садовое кольцо и двинула в сторону трех вокзалов. Левак Ерожина оказался вовсе не таким бестолковым, как предположил подполковник. Он довольно быстро сел на хвост «Газели» да еще держался вполне профессионально, не приближаясь к объекту ближе чем на расстояние трех-пяти машин.
– Чего вылупися? Я до пенсии в «девятке» водителем шесть лет отбарабанил. – Отвечая на немой вопрос Ерожина, заметил частник.
– Значит, мне повезло. Профессионала прихватил. – Улыбнулся Ерожин.
– Значит повезло. – Согласился шофер.
«Газель» свернула к Трубной площади и стала подниматься по Бульварному кольцу. Недалеко от станции метро Тургеневская Сазонов вышел. Петр Григорьевич молча вручил водителю пятьсот рублей, и они понимающе переглянулись. Подождав, пока Владимир Игнатович удалиться, сыщик выскочил из машины, проводил его до дверей банка и позвонил в офис. От сыскного агентства на Чистых прудах они находились в пяти минутах ходьбы.
– Глеб, как хорошо, что ты на месте! – Обрадовался Ерожин: – Садись в свою тачку и пили ко мне. Фотоаппарат не забудь. Пленок пару кассет в запас.
Глеб моментально понял, что от него хочет шеф и записал адрес.
– Если меня на месте нет, держи мобильный у уха. – Добавил Петр Григорьевич и облегченно вздохнул. Вести Сазонова вдвоем, да еще на машине, которую тот не видел, куда проще. Михеев появился ровно через шесть минут.
– Никак не мог развернуться. – Пожаловался Глеб, открывая дверь шефу.
– Нормально, наша птичка пока в дупле. – Успокоил помощника Ерожин:
– Боюсь, что нам и вдвоем не справиться, больно шустрый клиент.
– Серьезное дело появилось. – Спросил Михеев. Он был рад работать вместе с шефом, потому что совместная работа прибавляла молодому сыщику сноровки. Глеб чувствовал, что его знания пока позволяют выполнять лишь примитивную работу, а Михеев рвался в бой и желал у шефа перенять как можно больше.
– Сам не знаю, обломиться нам чего за это расследование, или спишем на графу «помощь родственничку». Но ребус кажется очень любопытным. На свой страх и риск решил за него взяться. – Пояснил подполковник и кратко ввел Михеева в курс дела.
Владимир Игнатьевич пробыл в банке минут двадцать.
– Вот наша канареечка. Щелкни его и запомни хорошенько. – Попросил сыщик, указывая на Сазонова:
Глеб сделал несколько снимков и отложил фотоаппарат на заднее сидение.
– Молодец. – Похвалил Ерожин: – Давай, потихонечку, но на глаза ему не лезь, он дядя осторожный и хвоста опасается.
– Он вас обнаружил? – Поинтересовался Михеев, медленно трогая с места.
– Меня нет, а машину засек. – Усмехнулся Ерожин, наблюдая, как Владимир Игнатович снова вимательно огляделся и припустил в сторону метро.
– Он кажется, собрался под землю. – Огорчился Михеев.
– Потопаю за ним. Ты слишком большая дылда, чтобы он тебя не вычислил. Держи трубку у ухо. Когда пойму направление, выдам тебе на мобильник ориентир. – Приказал Ерожин и выскочив из машины, побежал к подземному переходу. Сазонов проехал на метро до Китай-города и опять поднялся наверх.
У старинного особняка на Варварке Владимир Игнатьевич совершил разведывательный маневр. Он не сразу вошел в парадное, а постоял, поглядел на часы, словно кого то дожидаясь, потом повернул назад, сделал небольшой проминад у подъезда и только после этого скрылся за массивными дубовыми дверями. Петр Григорьевич немного подождал и приблизился к крыльцу. На стене висела табличка указывающая, что данное строение является памятником архитектуры девятнадцатого века и охраняется государством. Что происходит за внушительными дубовыми дверями сегодня в табличке не говорилось. Подполковник выждал еще немного и деловито распахнул дверь. Путь ему преградил часовой с автоматом.
– Я ищу адвокатскую контору. – Соврал Ерожин.
– Вы, гражданин, ошиблись. – С каменным лицом ответил охранник. Петр Григорьевич извинился и вышел. Он знал что в районе Старой площади большинство зданий принадлежит правительственным учреждениям. Но что находиться конкретно тут, представления не имел.
– Наша птичка высоко летает. – Подумал сыщик и позвонив Михееву, выдал адрес. Помощник уже знал из предыдущего звонка, что шеф в районе Китай-города и появился быстро.
– Тут на подземке пять минут, а я на машине пробился за двадцать. Если он и дальше станет кататься в метро, я могу за вами не успеть. – Пожаловался Глеб.
– Поживем увидим. – Задумчиво заметил подполковник: – Как твой Фоня поживает? – Михеев стал отцом шесть месяцев назад. Своего сына Люба и Глеб назвали в честь погибшего брата Михеева Афанасием Теперь детская тема стала для шефа и его помощника весьма актуальной и они часто делились друг с другом отцовским опытом. Причем в данном вопросе опыт Глеба на пять месяцев превышал опыт подполковника и тот выслушивал советы Михеева с почтительным вниманием.
– Вчера проглатил колечко от погремушки. Как уж он его сумел отделить, не знаю, на напугал нас Фонька здорово. – Пожаловался Глеб.
Ерожин хотел спросить как родители справились с бедой и вызывали ли врача, но не успел. Владимир Игнатович появился в дверях и не один, а с полноватым субъектом, одетым в рыжую ковбойку, небрежно распахнутую на груди. Что из подобных дверей может появиться господин, столь вольно одетый, Ерожина удивило. Сам Сазонов выглядел куда респектабельней. Михеев щелкнул фотоаппаратом.
– Сфотографировал? Молодец. Теперь очень медленно за ними… – Приказал сыщик. Мужчины, оживленно беседуя, зашагали по Ваварке, свернули в переулок и скрылись в таких же массивных дверях, на сей раз вовсе без вывески. Глеб с трудом нашел место для парковки, поскольку весь переулок был забит черными правительственными лимузинами. Его старенький «жигуль» из за своего контраста поневоле бросался в глаза.
– Дрянное место. – Покачал головой Ерожин: – Наверняка нас секут по меньшей мере с десяток камер. Здесь все просматривается и охраняется.
– Вас это беспокоит? – Удивился Глеб. Он знал, что обычно шефа вовсе не волнуют подобные пустяки.
– Меня беспокоит, не имеет ли наша птичка доступа к помещениям охраны и не наблюдает ли она сейчас за нами на экране манитора. – Ответил подполковник и позвонил Грыжину:
– Иван Григорьевич, ты не знаешь что находиться в двух домиках невдалеке от Старой площади?
– Гони точный адрес.
Подполковник продиктовал. Но Грыжин адреса даже не стал записывать. Работая заместителем министра внутренних дел он прекрасно знал оба дома названных сыщиком.
– В первом, Петро, сидят референты правительства, второй адрес служба администрации президента. Ты случайно не за министром ходишь? Смотри, как бы нам лицензии не лишиться. Мы же с тобой договорились, в политику ни ногой… – Недовольным тоном ответил генерал.
– Не волнуйся, Григорич. Наша птичка, похоже, залетела сюда по делам личным. – Успокоил старика Ерожин.
– Гляди, Петро, не зарывайся. – Проворчал Грыжин и положил трубку. Сазонов отсутствовал минут десять и вышел из дверей один. В метро он больше не пошел, а вернулся на Варварку и поднял руку. На сей раз леваком оказался водитель казенной черной «Волги». Михееев дождался пока машина не удалится метров на сорок и поехал за ними. «Волга» миновала центр, и выбралась на Садовое кольцо. Подполковник подумал, что Сазонов возвращается в офис. Но тот свернул к трем вокзалам и покатил по Басманной.
– Новый маршрут. Давай повнимательнее. – Насторожился Ерожин. Михеев давно освоился на дорогах Москвы и легко «вел» черную «Волгу», отпустив ее машин на пять вперед. Проехав станцию метро Бауманская, «Волга» ушла направо в переулок и остановилась у новой многоэтажной башни. Сазонов расплатился и вышел. Михеев пристроил свой «Жигуленок» за грузовиком. Владимир Игнатович, хоть и огляделся вокруг, ничего подозрительного не заметил. Он по хозяйски, своим ключем отомкнул подъезд башни и скрылся за дверью.
Прошел час. Сазонов застрял. Сыщик давно выяснил у помощника чем закончилась история с проглотом злополучного кольца. Родители обошлись без врача и добыли колечко из глотки ребенка самостоятельно. Маленький Фоня отделался легким испугом, чего нельзя было сказать о молодых папе и маме. Те изрядно напугались. Мужчины успели обсудить вред памперсов, которые при частом и продолжительном пользовании опасны особенно для мальчиков, незаметно перешли к теме вынужденного сексуального воздержания связанного с послеродовым периодом жен, а Сазонов все не появлялся.
– Ты его карауль, а я пойду возьму свою машину. Может он здесь до ночи проторчит, тогда будем сидеть посменно.
– Вы же сказали, что он вашу тачку засек? – Напомнил Михеев.
– Молодец, Глеб, не забыл. – Одобрил подполковник помощника: – Он засек «Саааб». А я поеду на стоянку и возьму свою «девятку». Ее Сазонов не видел.
– Я забыл, что у вас есть вторая машина.
– Если Надюха не захочет рулить, я ее передам в наше сыскное бюро и ты получишь служебный автомобиль… Но пока катайся на своей. – Ерожин подмигнул помощнику и собрался выходить. Но Глеб его задержал:
– Что если этот тип выйдет не один и они разойдутся. Мне топать за Сазоновым, или брать другой объект?
Вполне возможно, что в этом доме и прячется «похищенный» Натан Маркович, поэтому не расслабляйся. Решать будем вместе. – Напутствовал Глеба подполковник. Договорившись держать связь по мобильному, Ерожин вышел из машины помощника, но перед тем как направиться к метро, обошел башню вокруг. Это было относительно новое строение с внушительным кодовым замком и удлиненными лоджиями. Большая часть из них жильцы успели застеклить, из чего сыщик сделал вывод, что дому не меньше пяти, семи лет. Спускаясь в метро, Петр Григорьевич раздумывал как поступить – оставить «Сааб» до поры возле офиса на Коммунистической, или чтобы машина не мозолила глаза, перегнать ее на стоянку и уж потом взять «девятку» Он остановился на втором варианте и с пересадкой добрался до Таганки. Выбираясь наверх, Ерожин услышал, что звонит его мобильный. Он вынул из кармана трубку, уверенный, что услышит Михеева, но звонил Алексей из Самары. Родной отец его жены, сообщил, что вся компания без особых приключений добралась до дома. Шура в восторге от внуков и подпускает к ним Надю только на время кормления.
– Ты рад, что от меня избавился? – Весело поинтересовалась супруга, взяв у Алексея трубку.
– Ну, как ты можешь такое говорить, Надюха?! – Слишком громко возмутился Ерожин. Соседи по эскалатору с удивлением оглянулись на белобрысого мужчину в кожаной куртке.
– Ладно, не притворяйся. Идешь по следу своего нового зверя?
– Не иду, меня везет наверх эскалатор. – Ответил Ерожин. Он порадовался, что его Надя пребывает в хорошем настроении и передав приветы Шуре и всем знакомым, убрал трубку в карман.
Добравшись до своей машины, подполковник уселся за руль и поехал на Фрунзенскую набережную. «Девятку» он держал на стояке невдалеке от дома. Вырулив на Садовое кольцо, Ерожин про себя отметил, что катит по Садовому сегодня уже третий раз. Михзеев позвонил, когда сыщик пересекал бывшую площадь Восстания.
– Сазонов вышел из дома с девушкой, остановил частника. Сейчас они движутся в центр.
– Я через десять минут буду на стоянке. «Девятка» без движения давно и, возможно, я движок заведу не сразу. Держи их, не выпускай. Если Сазонов расстанется с девушкой, оставайся с ним. Сфотографировать девицу успел?
– Обижаете. – Ответил помощник.
– Вот и чудненько. Если девица живет в башне, мы ее по фото вычислим. А выпускать Сазонова нельзя. Все понял?
– Так точно! – Отрапортовал Михеев. Ерожин добрался до стоянки, даже быстрее, чем предполагал. На «девятку» насыпались листья, и она была, такая пыльная, что выезжать на ней в город Ерожину показалось неприличным. Он попросил у сторожа тряпку с ведром и принялся приводить внешний вид своего запущенного автомобиля в порядок. Михеев позвонил в тот момент, когда подполковник нес к машине второе ведро воды.
– Они пошли в ресторан гостиницы «Советской». – Доложил он шефу.
– Через десять минут выезжаю. Если Сазонов решил кормить свою приятельницу обедом, я успею подгрести. Как тебе его девушка?
– Красивая. Глаза огромные, тоненькая, одета классно. – Не без смущение изрек помощник.
– Везет же людям. – Усмехнулся Ерожин, убирая телефон. «Девятка» завелась со второго раза. Движок застоявшейся машины немного почихал, выпустив из трубы глушителя черную струю дыма, и запел ровно. После уборки, «девятка» сияла лаком и выглядела хоть куда. Ерожин забрался в машину. Кресло отечественного автомобиля, после «Сааба» показалось тесноватым. Подполковник поерзал и устпроился. Он не сразу вспомнил, как включается задняя скорость, запутавшись в передачах, чуть не ударил соседнюю «Ауди». Но вовремя затормозил, обругал себя кретином и благополучно выбрался из ряда.
Михеев сидел в своем «Жигуленке» возле гостиницы Советская и сосредоточенно уминал пирожки. Огромный пакет с ними покоился у молодого человека на коленях.
– Хотите? Они еще теплые.
Подполковник, было отказался, но вспомнил, что обеденный удар с родственником пережил вчера, а сегодня поесть забыл.
– Ладно, давай. – Милостливо согласился он и с удовольствием принялся жевать. Вкус пирожка отвращение у подполковника не вызвал.