Аксинья чувствовала себя коровой на коньках. Она только и делала, что скользила на одном месте, а потом одна из лыж проткнула наледь, и нога ушла в сугроб по самую щиколотку. Когда же Ася попыталась вытащить ногу, то сломала лыжу.
– Вот растяпа! – выругалась она и разразилась истерическим смехом.
«Хорошо же я выгляжу! На дворе тридцать первое декабря, вечер... Все нормальные люди сидят за ломящимися от разносолов столами в кругу близких и друзей. Одна я торчу со сломанными лыжами черт знает где, а единственный родственник ждет меня в десяти километрах. Это называется «мама из Простоквашина»! Скорее, мама из Простофилина! Вот ведь недотепа! Просто дура! Ищу приключения на свою задницу! Науму с его хлебосольной избой отказала, Нине отказала... И вот теперь что делать? Да все равно придется топать вперед. Маму я не поздравить не могу. Она обидится, да и назад ехать не к кому. А мой любимый сейчас в обнимку с беременной женой смотрит новогоднюю программу и ест «оливье», сволочь... Какая же я несчастная!»
Взяв себя в руки, Аксинья отстегнула лыжи и потихоньку двинулась по заваленной снегом дорожке. За эти сто метров она раз десять упала, спасибо скользким лыжным ботинкам с металлическими пластинками на подошве, ободрала ладонь и вспотела, как вьючная лошадь. Периодически Аксинья бросала тоскливый взгляд на пустынную дорогу. Она уже не надеялась добраться до мамы в «здравом уме и твердой памяти». Когда ее накрыла волна абсолютного отчаяния, послышался шум мотора. «Как же хорошо! Вот брошусь под колеса и попрошу, чтобы подвезли», – воспряла Аксинья.
Она слезящимися глазами всматривалась в приближающуюся машину. И чем ближе та подъезжала, тем меньше хотелось в нее садиться. Джип черного цвета мотало из стороны в сторону с такой силой, что становилось страшно.
Машина остановилась рядом, чуть не съехав в сугроб. Затемненные стекла поползли вниз. Показались два бритоголовых мужичка явно бандитского толка. Аксинья обомлела, а внутри разлилось что-то тревожно-теплое.
«Только бы не описаться», – мелькнула шальная мысль.
– Слышь, ты! Деда Мороза не видела?! – рявкнул один из лысых.
Даже если бы они спросили ее имя, она вряд ли бы ответила сейчас, на этой пустынной дороге в такой обстановке.
А тут еще дурацкий Дед Мороз. Она вконец растерялась.
– Ну ты! Чучундра! Проезжал здесь Дед Мороз? – повторил бритоголовый.
Она молча покачала головой.
– А, что с нее взять?! Погнали! – махнул рукой лысый, и джип сорвался с места, сильно пробуксовывая на месте и оглушительно ревя мотором.
Когда мелкая ледяная пыль осела на подмороженные щеки Аксиньи, она перевела дух, а вот чтобы справиться с сердцебиением, потребовалось еще какое-то время.
Наконец она поковыляла дальше.
«Дед Мороз... Что за бред? Обкурились, что ли, под Новый год?..»
Кофта прилипла к потной спине, поцарапанная рука ныла, а в душе и ногах еще сохранялась дрожь от внезапной встречи с жуткими людьми. Путь ее не сокращался, а Ася уже начала замерзать. Внезапно снова послышался звук мотора.
«Не иначе Снегурочку ищут», – иронически подумала она и обернулась.
Шум приближался, но дорога оставалась абсолютно пустой. Не успела Ася разобраться с этим странным фактом, как ее со страшным визгом, шумом и криком сбило некое чудище, которое притом еще и материлось. Аксинья опрокинулась в холодный снег, стукнулась затылком о лед и в полуобморочном состоянии узрела странную картину.
В темно-синем небе без единой звездочки летели железные сани, поблескивая лезвиями в полумраке. На этих санях, с развевающимися седыми локонами, в красном костюме с белой пушистой оторочкой сидел Дед Мороз.
«Вот это да! А я-то не верила... А вот оно – чудо, собственной персоной! В книжках его рисовали на оленях... Но на дворе двадцать первый век, какие оленьи упряжки? Конечно, он мчится на современном скороходном механизме...»
Ее сознание постепенно сравнялось черным фоном с темным небом, унося Асю куда-то вдаль...
Глава 6
– Вы живы?! – кто-то очень истерично и интенсивно допытывался у Аси, мешая спать. Она больше не мерзла, жуткий холод сменился сладостным спокойствием и расслабленностью. Почему-то стало тепло, и это одурманивало, не хотелось не то чтобы просыпаться, а даже открывать глаза. Все бы хорошо, только вот этот назойливый голос... – Да очнитесь же! Нельзя спать! Откройте глаза! Да что же это за черт такой?! Батарейки разрядились! Девушка, вы живы?
Ася почувствовала, как по ее телу шарят чьи-то руки, ощупывая каждый сантиметр. А уж когда ее стали трясти, она не выдержала и недовольно открыла глаза. Ее ресницы заледенели, а рук и щек она просто не чувствовала.
– Ну, слава богу! – выдохнул человек, сидящий рядом на снегу. – Как ты? Жива? Ну скажи хоть что-то!
Аксинья с трудом разлепила посиневшие губы:
– Здравствуй...те... дедушка.
Перед ней сидел тот самый Дед Мороз в красном костюме, который летал на адской машине. Но белая борода была почему-то сдвинута на затылок.
– Ого! А ты здорово головой приложилась! Какой я тебе дед? – слабо улыбнулось весьма симпатичное лицо.
– А кто вы? – Аксинья чувствовала себя как ежик в тумане.
– Эльф! Очнись! Откуда ты только взялась? Ехал на снегоходе – никого! А тут прямо из-за сугроба женская фигура в лыжном костюме, правда, без лыж. Я на секунду опешил, засмотрелся и едва успел увернуться, слегка тебя задев.
– Так это был снегоход? – слегка прояснилось сознание Аксиньи. Она присела и всмотрелась в человека в красном. – Так вы не Дед Мороз?
– Тебе сколько лет? Ты все еще веришь в Деда Мороза? – рассмеялся мужчина.
– Это неприлично – спрашивать у женщины возраст, – поджала она губы.
– Ладно! Нет, я не Дед Мороз. Довольна?
– Да... Думаю, я знаю, кто вы...
– Да неужели? – поднялись кверху домиком белые брови «Деда Мороза».
– По тому, как нагло вы себя ведете, и по костюму в целом вы – Санта Клаус! И я хочу сообщить вам, батенька, что вы очень отдалились от курса! Здесь – Россия, и в ней свои герои!
Парень уже смеялся в голос, чем несказанно раздражал Аксинью.
– Другого костюма не нашел... действительно, Санта Клаус. Станешь моей Снегурочкой?
– Санта Клаус обходится без нее, вот и вы садитесь в свои эти... сани, то есть снегоход, и чешите на Северный полюс! – нахмурилась Ася.
Вместе с сознанием стремительно возвращалось и скверное настроение.
– Ты что-то говорила о моих плохих манерах?
– Ага! Наглый такой... сверх меры, я бы сказала. И кто вам разрешал говорить мне «ты»? – фыркнула она.
– Извините, долго жил на Западе... Там все говорят «ты», люди легки в общении. Но знаю-знаю, здесь Россия, и мне придется привыкать к суровой действительности.
– Насчет суровой действительности вам лучше в Сибирь, сударь, в Сибирь! – кряхтя, не без поддержки мужчины, поднялась Ася на ноги... и тут же упала бы, если бы не он.
– Вы поаккуратнее, лыжница... Где же ваши лыжи, сударыня? – спросил «Санта» с наглой улыбкой.
– А я пешком...
– ...но в лыжных ботинках? Это вы здорово придумали. А далеко собрались?
– В дом инвалидов и престарелых.
– Вам уже не восемнадцать, конечно, но все равно – не рано ли? – хохотнул «Санта».
– У меня там мама. Она не может жить в домашних условиях даже с сиделкой. Ей нужна постоянная врачебная помощь.
– Вы будете смеяться...
– С чего бы это?
– Но я тоже ехал в этот дом... «Уютная старость», так он вроде называется? Я вез подарки.
– Подарки? А где они? Ну, там... мешки... коробки? Эге-гей?
– Эге-гей? Русский фольклор? Я вез скромный кейс. Лучший подарок – это...
– Книга?
– Это – деньги! Вот их я и везу старикам, а там уж они сами решат, на что потратить. А часть средств предназначается на дорогие лекарства и медицинские приборы.
– Откуда ты только взялся такой? – недоверчиво посмотрела на него Ася. – Кто тебя послал?
– Никто. Я – сам. Я – спонсор, то есть захотел стать спонсором для «Уютной старости».
– Звучит как бред.
– Почему же? Ведь есть спонсоры для детских домов...
– Это – да!
– Вот! У меня их штук десять, подшефных детдомов. Но я подумал о том, что это несправедливо. Если о детях еще хоть кто-то думает, то о стариках вообще забывают. Они словно отработанный материал. Дети ведь могут, то есть обязаны, вырасти, сделать этот мир чище...
– Или отплатить спонсору добром? – прервала его Ася.
– Пусть так, если тебе больше нравится такое объяснение... А старики остаются совсем не у дел, а ведь, что «стар, то и млад», или как там у вас? Тьфу! Стал себя уже отделять от России. Столько лет без родины.
– Я сейчас разрыдаюсь.
– Не язви. Дети – это цветы. Так?
– Так.
– Цветы – это всегда красиво. А старость – она пугает. Там болезни, несбывшиеся мечты, разочарования, брюзжание... От старости пахнет смертью... Но я полагаю, что человек должен рождаться в любви и уходить в любви. И считаю своим долгом помогать одиноким старикам... Закрой рот, я все сказал.
– Браво! Благодаря тебе старость станет не такой брюзжащей, – улыбнулась Ася.
– Точно! Ну?..
– Что?
– В путь? Ты вообще-то как себя чувствуешь?
– Руки, ноги при мне... Голова тоже, хотя и с шишкой...
– В приюте есть медики, нам бы доехать, а там они посмотрят. – И «Санта» деловито направился к перевернутому снегоходу.
Аксинья двинулась за ним, но тут же шлепнулась. Встала уже без помощи «Санты», но под его неодобрительным взглядом.
– Да... Долго бы ты такими темпами шла к цели.
– Не угадала со смазкой, это точно.
Мужчина в одежде Санта Клауса был высок и строен. А по тому, какие усилия он приложил, чтобы перевернуть сани и поставить их на лезвия, стало ясно, что незнакомец достаточно силен.
– Ух ты! Тяжелые какие, – крякнул он.
– Мы поедем на этой адской машине? – уточнила Ася.
– А как же! Самое удобное средство передвижения по сугробам!
– А это не опасно?
– Совсем нет! Я – ас! – беззаботно ответил «Санта».
– Верится с трудом, – честно сказала Ася.
Мужчина снял красный колпак с париком из седых волос и принялся осматривать снегоход импортного производства.
«Санте» было около тридцати пяти лет, и он оказался очень красивым. Из тех людей, которые легко манипулируют женщинами, сводят с ума и влюбляют в себя. Идеальные линии подбородка, скул, профиля. Темные прямые волосы, густая шелковистая челка. Белая кожа, черные ресницы и брови, красивый рот. В данный момент парень что-то сосредоточенно чинил в моторе, уже слегка выпачкавшись черным маслом или смазкой.
Мужчина поднял голову и посмотрел Асе в лицо. Она в полной мере ощутила весь магнетизм темных слегка раскосых глаз, придававших его облику безумную сексуальность.
У Аси совершенно непроизвольно отвисла челюсть. Так она и стояла, любуясь красавчиком.
– Что ты так смотришь? – улыбнулся он.
– Не каждый день встречаешь Дедов Морозов или Санта Клаусов, – предательски покраснела она.
– Сегодня тридцать первое декабря.
– И что?
– День, когда все случается.
– Я каждый год в этот день что-то загадывала, дурочка, и ничего не происходило, – пожаловалась она.
– Может, в этом году повезет? – лукаво посмотрел незнакомец.
– Вот об этом и думаешь каждый год! И ни-чего. В итоге зарекаешься, мол, все! Больше загадывать ничего не буду! Баста! А подходит время к этому идиотскому празднику, и снова дурацкое чувство ожидания чуда!
– Думаю, что это происходит на подсознательном уровне, все тянется из детства. – «Санта» вновь погрузился в мотор по самые локти.
– Возможно... А что же получается? Если вы сейчас не почините эту машину, то есть снегоход, старики останутся без праздника? Они же ждут вас.
– Я – сюрприз, они меня не ждут. Но почему это я не починю? Сейчас все сделаем. Качество японское. Это тебе не «АвтоВАЗ», где сто деталей, и ни одна к другой не подходит. Всего-то руль скорости полетел. Вмиг исправим. Ты только не стой, двигайся, а то закоченеешь... Замерзать никак нельзя, – искоса посмотрел парень.
Ася сделала несколько шагов и тут же поскользнулась.
– Нет, уж лучше стой на месте! Так мы хотя бы переломов избежим. Кстати, как тебя зовут? Раз уж мы встретились тридцать первого декабря...
– Аксинья.
– Шутишь?
– Почему же? Можно Асей...
– Хорошее русское имя Аксинья, – задумчиво произнес мужчина.
– Что ты все «русское», да «русское»... Я и сама, между прочим, русская. А тебя как зовут, дедушка?
– Кличут меня, дочка, Никитой.
– Не могу сказать, что очень приятно! Ты меня чуть не убил.
– Я тебя спасу!
– Как?
– Сейчас увезу и спасу от замерзания.
– Будем надеяться, – подышала на ладони Аксинья. И поняла, что у нее изо рта даже пар не идет, настолько она промерзла изнутри.
Никита соединил какие-то провода, и мотор зашумел.
– Все готово! Запрыгивай!
– Я не заяц, чтобы запрыгивать. Я никогда на такой конструкции не ездила.
– А это очень легко. Я спереди, а ты, зайчик, садишься сзади и очень крепко держишь дедушку руками и ногами...
– И зубами, – добавила Аксинья.
– Вот это уже необязательно. – Он ловко оседлал снегоход.
– С богом, – прошептала она и раскорячилась за его спиной.
Замерзшими пальцами трудно было за что-либо зацепиться. К тому же развесистая искусственная борода «Санты» лезла ей в рот, глаза и нос.
Наконец адская машина рванула с места – с жутким грохотом и стуком. Крик Никиты: «Держись, Снегурочка!» потонул в общем гуле.
Аксинья распласталась на спине мужчины, слившись с ним каждой клеткой своего организма. Ощущение было в чем-то и приятное, но уж очень экстремальное. Ася нетерпеливо просчитывала, сколько времени займет дорога в десять километров? Долго ли ей мучиться? Она отвернулась от холодного ветра и увидела машину, мчащуюся за ними.
«Эх, немного не дождалась... Лучше бы в ней совершенно спокойно поехала, – подумала она, наблюдая, как автомобиль постепенно настигает их и сигналит фарами. – Что он от нас хочет?»
К шуму мотора добавился какой-то неприятный, лязгающий звук.
«Сломались! Так я и знала, что не доедем... не покалечиться бы!» – ужаснулась Ася.
Никита в это время обернулся и вместо того, чтобы остановиться и узнать, что от них требуется людям в машине (может, хотят спросить дорогу у «местных» жителей, рассекающих целину на снегоходе), прибавил скорости и оглушил Аксинью жутким криком: «Пригнись! Стреляют!»
Она похлопала обледеневшими ресницами:
– Стреляют? Салют? Петарды? Где?
– Какие петарды?! Огнестрел! – закричал Никита страшным голосом.
– Чего?!
– Пригнись!
Он начал движение «змейкой». Снегоход бросало из стороны в сторону, машину сильно заносило. Ася еле держалась, взмокнув еще сильнее. Ей казалось, что, поскольку она прилепилась к Никите, тот уже чувствует запах ее пота. В голове не укладывалось, что она тридцать первого декабря с каким-то липовым Дедом Морозом на сломанном механизме удирает по ледяному ковру от джипа, из которого по ним палят из огнестрельного оружия. Тем не менее это был факт.
Аксинья вдруг вспомнила о странном вопросе бритоголовых людей со свирепыми лицами: не видела ли она Деда Мороза? Стало очевидно, что эти люди и гонятся за ними сейчас. Она содрогнулась: если они попадут к бандитам в руки, ее песенка спета.
И еще одна не очень приятная мысль посетила ее: «Почему я такая наивная дурочка? Почему я так запросто поверила этому слащавому хлыщу, будто он едет с кейсом раздавать деньги старикам... Скорее всего, Никита сообщник «братков», сбежавший с так называемым «общаком». А вот для чего он впутал меня в это дело? Хотя, стоп! Он же мной прикрывается! Конечно, сиди, держись за меня, если что... все пули попадут в тебя! Да разве же можно доверять мужикам?! Вот ведь дура так дура!»
То ли от такого страшного для себя открытия, то ли от резкого заноса на дороге Ася ласточкой слетела со снегохода и приземлилась в сугроб совсем даже и не мягкой посадкой.
«Как мне доказать бандитам, что я тут ни при чем? Но, может, они за своим сообщником погонятся, а меня оставят в покое?»
Мысль о страшных преследователях вытеснила физическую боль в руке и боку, заработанную при падении. Вскоре выяснилось, что ее надежды рухнули – джип не помчался за «Сантой», а остановился возле Аси. Двое мужиков вывалились из салона и схватили Аксинью за руки, грубо их вывернув.
– Лживая гадина, здорово нас провела! – рявкнул один из них.
– Я не с ним! Я его не знаю! Отпустите меня!
– Молчать, пока я тебе зубы не выбил!
«Вот я попала! Он же уедет с их деньгами, а они, решив, что мы заодно, будут меня пытать!» – родилась в голове Аксиньи леденящая душу мысль.
– Смотри! Возвращается! – хохотнул один из бандитов. – Все, теперь они оба трупы.
Полуслепая от холода и слез, Ася с удивлением наблюдала, как Никита приближается к ним на снегоходе. Очень живописно он выглядел в своем красном камзоле на синем чудовище, просто картина маслом...
«Что он делает? Зачем едет сюда? С ума сошел? Я бы на его месте была уже за километр отсюда. Он же знать меня не знает... А эти парни, похоже, не шутят...»
Она и сама не заметила, как последнюю фразу произнесла вслух. Тут же последовал несильный тык в спину.
– С деньгами не шутят, деточка! Мы следим за этим красавчиком от самого банка. Он снял со счета шесть миллионов.
– Так вам нужны деньги? – спросил подъехавший Никита.
– Нет – твоя задница! Конечно, деньги!
– Отпустите девушку! Она ни при чем.
– Конечно! Она случайно с тобой ехала! Бросай кейс, дедуля.
Никите не пришлось повторять дважды – он выполнил приказ налетчиков.
– А теперь слезай со своего драндулета и медленно двигай вперед, подняв руки.
– Не надо! – закричала Ася, сама от себя такого не ожидая. – Они сказали, что мы – трупы! Спасайся!