— Считается, что проплыть под воротами — к удаче, — объявил охрипший мегафон. — Так что, дорогие туристы, будет вам теперь удача оптом — всем сразу, так сказать. К вечеру вы это почувствуете.
Туристы хихикали, острили. Похоже, экскурсовод, сбегав на минутку в рубку, принял немного «допинга». И не только он — шхуна шла какими-то витиеватыми зигзагами. Потом она встала, рулевой заглушил двигатель, и экскурсовод объявил, что у желающих искупаться есть десять минут. Глубина на этом участке метров семьдесят, но это пустяки, утонуть можно и в чайной ложке — было бы желание. Смельчаки бросались в воду, плавали вдоль судна, карабкались по приставной лестнице. Вадим перевалился через борт, проделав впечатляющий кувырок, Лена, энергично шепча слова молитвы, осторожно спускалась по лестнице, постепенно пропадая в воде. Потом плавала по кругу, смешно выпучив глаза, искала его среди мельтешащих в воде голов. «Ну, щас, нашли дуру», — проворчала Маринка и осталась на палубе, погрузившись в телефон. Через десять минут экскурсовод объявил: «Все, граждане, вылазим из воды, судно отправляется на базу! Отплытие через тридцать секунд! Кто не успеет — нам с капитаном шхуны очень жаль!» Народ ломанулся к свисающей с борта лестнице. Возникла куча-мала. Вадим придержал за живот вяло улыбающуюся Лену — у нее уже устали руки…
Жизнь была прекрасна и удивительна. Солнце падало в закат, когда они высадились на набережной. Разбредались довольные экскурсанты. Женщин укачало — у них путались ноги. Ужин в приличном ресторане вернул состояние в норму. Теперь они знали, что такое виноградные улитки, но не могли взять в толк, при чем тут виноград? Темнота падала стремительно. Дорога в гостиницу, приятный вечер, нежный «дружеский» секс под завывание канала MTV за стенкой…
Жизнь, похоже, налаживалась.
— Неужели мы спокойно доживем до конца отпуска? — недоумевала утром Лена, обвиваясь лианой вокруг него. — Тьфу-тьфу, только бы не сглазить…
Маринка спала почти до обеда. Проснулась опухшая, с нарушенным вестибулярным аппаратом, слонялась, словно лунатичка, из одного номера в другой.
— Ты чем занималась всю ночь? — возмущался Вадим. — Ты же вечером спать пошла.
— Мимо прошла, — ворчала дочь. — Расслабься ты, пап, я никуда из номера не выходила.
Он знал, что не выходила. И никакие посторонние к Маринке не залезали. У бывалого специалиста есть свои хитрости, как уследить за дочерью, не выходя из номера. «Почему я так ее опекаю? — вдруг подумал он. — Все равно большую часть жизни она живет без меня. Есть же собственная голова на плечах! Будешь дожидаться, пока она возненавидит тебя?» После завтрака он позвонил Рудницкому, выслушал доклад, что на Кавалерийской улице никакой кавалерии, боевая группа благополучно разлагается. Вчера играли в карты, пили пиво. Амбарцумян и Балабанюк куда-то пропадали на несколько часов, вернулись довольные, облизывающиеся, словно коты, наевшиеся сметаны. Сейчас все в сборе, строят планы на быстро летящий день.
— Я сейчас приеду, — сообщил неутешительное известие Вадим, — и построю вас так, чтобы и мысли о разложении не было.
Ехать не хотелось, но, будучи командиром боевой единицы, он был обязан держать ее в тонусе.
— Хорошо, милый, — проворковала Лена. — Если это на пару часов, то я согласна потерпеть. Не возражаешь, я схожу в торговый центр на Береговой улице, присмотрю себе что-нибудь из белья? Потом вместе купим.
— Сразу и купи, в чем проблема?
— А вдруг тебе не понравится?
— Опять же не вижу проблем, — улыбнулся он. — Не понравится — сниму.
Вадим управился за сорок минут. Из них десять минут на дорогу, еще двадцать провел в доме на Кавалерийской. Он слонялся по двору, по комнатам и не мог избавиться от ощущения, что он здесь нежеланный гость и вся компания против него сговорилась. Подчиненные смотрели недобро, ухмылялись за его спиной. Совсем одичали.
— Опухшие вы какие-то, друзья мои, — с укором посмотрел он на свое войско.
— Зато морщины разгладились, — похвастался Жилин.
Стало вдруг смешно: уже почти полгода огромная украинская армия без дела стоит на границе с непризнанными республиками. Чем она занимается? Совершенствует боевую и моральную подготовку? Вряд ли. Можно представить, какое ТАМ царит разложение! Это не три дня без работы, и не такие там устойчивые ребята, как его бойцы…
Вадим, в принципе, остался доволен, посоветовал придерживаться меры и поспешил убраться с чистой совестью. Выехав на Виноградную улицу, он остановился у фирменного магазина «Массандра», позвонил куратору Панькову.
— Пока никаких известий, Вадим, — «порадовал» куратор. — Нарбула растворился, как сахар в чае, и где его искать, никто не знает. Думаю, ты так его напугал, что он уже далеко. На ушах все силовые структуры Крыма, Кубани, агентура в Херсонской области Украины. Никто похожий не объявлялся. Береговая охрана тоже не фиксировала подозрительных судов. Все тихо. А был ли вообще мальчик?
— Был, — вздохнул Вадим. — Был, да сплыл. Вопрос, Эдуард Романович. Есть ли смысл держать моих людей в подвешенном состоянии? Нарбула не появится, это сто процентов. Может, распустить их, пусть догуливают свои отпуска? Жалко людей, у каждого были планы…
— Ладно, уговорил, — повздыхав, соизволил куратор. — Распускай, когда хочешь. — хоть сейчас, хоть завтра. Позвони Хатынскому, пусть заберет свое хозяйство. Передай своим архаровцам, что все транспортные расходы будут возмещены. Хотя не знаю, заслуживают ли они этого…
Вадим позвонил Рудницкому, сообщил, что больше никого не держит. «Спасибо, командир, — растрогался капитан. — Еще день — и мы бы тебя возненавидели, а сейчас мы тебя любим. Звони Хатынскому — пусть забирает свое добро».
Так не хотелось расставаться со «служебной» машиной, которую он уже начал использовать в личных целях.
— Соболезную, майор, — усмехнулся Хатынский, отозвавшийся после первого гудка. — Ну, ничего, повезет в другой раз. Приятно, как говорится, было познакомиться.
Вздохнув, Вадим выбрался из машины, направился в фирменный магазин, вышел через несколько минут с бутылками «Пино Гри» и «Черного доктора». Вечером можно отметить в тесном семейном кругу. Когда загружал покупки в машину, зазвонил телефон — на экране возникло улыбчивое личико Лены.
— Да, милая, — приложил он телефон к уху.
И уже через несколько секунд начал покрываться коркой ужаса. Ни разу в жизни он еще не испытывал такого мерзкого панического страха — не за себя…
Глава 8
— Ты чего под машину лезешь, курица? — грозно выпалил мужской голос. Он звучал глуховато, далеко, и Вадим почему-то сразу понял, что происходит. Лена набрала его номер, но говорить не стала, сунула куда-то телефон — в открытую сумочку, например, сверху пристроила. Он слышал кряхтенье, охи, нетерпеливо рычал двигатель.
— Это я курица? — прозвучал ее срывающийся голос. — Сам ты петух, понял? Куда ты едешь, ослеп?
— Подожди, Гамед, ну-ка прижмись к тротуару, — донесся другой голос. Пассажир, похоже, вышел из машины, хлопнул дверцей. Машина, рыча, немного проехала, встала.
— С вами все в порядке? — спросил мужчина. — Давайте я помогу вам подняться.
— Господи, кажется, целая… Спасибо… — Голос Лены подрагивал. — Ногу подвернула, и синяк на коленке будет… Кажется, все, успела отпрыгнуть… Господи, да что же это было? Здесь вообще-то пешеходный переход… Скажите своему приятелю, что так нельзя…
— Это не приятель, это мой шофер. Я накажу его, не сомневайтесь… — Голос собеседника звучал бархатно, вкрадчиво. — Но вы действительно появились так внезапно на переходе, я тоже вас не видел… Держите вашу сумочку.
— Спасибо, мужчина… Наверное, я сама во всем виновата — несусь всегда как угорелая, по сторонам не смотрю, ничего не вижу… Все, мужчина, будем считать, инцидент исчерпан, у меня нет претензий…
— Вы уверены? Я могу вам заплатить.
— Спасибо, не надо, я хорошо зарабатываю… До свидания… хотя, знаете, лучше не надо нам больше таких свиданий…
Вадим задыхался. Он узнал мужской голос. Люди его профессии обязаны знать, как звучат голоса разыскиваемых террористов. Есть записи, сделанные тайными агентами, есть «официальные» видеообращения. Этот голос принадлежал Нарбуле! Его не спутать с другими! Немного ироничный, елейный, обволакивающий бархатом. По мнению большинства женщин — чертовски сексуальный! Вадима трясло, он не мог сосредоточиться. Что за бред? Почему его Лена оказалась под машиной, в которой ехал Нарбула в сопровождении шофера? Лена в Портабеле. Выходит, и Нарбула никуда не пропал? Почему? Что его тут держит? Вадим опустился на сиденье, судорожно прижимая телефон к уху. Самое страшное случилось. Он подставил свою женщину… Да быть не может, никого он не подставлял, она сама оказалась под машиной Нарбулы! Собиралась пойти в торговый центр… или где она сейчас? Из разговора это, к сожалению, не явствовало. И куда он должен мчаться, чтобы ее спасать?!
— Это я курица? — прозвучал ее срывающийся голос. — Сам ты петух, понял? Куда ты едешь, ослеп?
— Подожди, Гамед, ну-ка прижмись к тротуару, — донесся другой голос. Пассажир, похоже, вышел из машины, хлопнул дверцей. Машина, рыча, немного проехала, встала.
— С вами все в порядке? — спросил мужчина. — Давайте я помогу вам подняться.
— Господи, кажется, целая… Спасибо… — Голос Лены подрагивал. — Ногу подвернула, и синяк на коленке будет… Кажется, все, успела отпрыгнуть… Господи, да что же это было? Здесь вообще-то пешеходный переход… Скажите своему приятелю, что так нельзя…
— Это не приятель, это мой шофер. Я накажу его, не сомневайтесь… — Голос собеседника звучал бархатно, вкрадчиво. — Но вы действительно появились так внезапно на переходе, я тоже вас не видел… Держите вашу сумочку.
— Спасибо, мужчина… Наверное, я сама во всем виновата — несусь всегда как угорелая, по сторонам не смотрю, ничего не вижу… Все, мужчина, будем считать, инцидент исчерпан, у меня нет претензий…
— Вы уверены? Я могу вам заплатить.
— Спасибо, не надо, я хорошо зарабатываю… До свидания… хотя, знаете, лучше не надо нам больше таких свиданий…
Вадим задыхался. Он узнал мужской голос. Люди его профессии обязаны знать, как звучат голоса разыскиваемых террористов. Есть записи, сделанные тайными агентами, есть «официальные» видеообращения. Этот голос принадлежал Нарбуле! Его не спутать с другими! Немного ироничный, елейный, обволакивающий бархатом. По мнению большинства женщин — чертовски сексуальный! Вадима трясло, он не мог сосредоточиться. Что за бред? Почему его Лена оказалась под машиной, в которой ехал Нарбула в сопровождении шофера? Лена в Портабеле. Выходит, и Нарбула никуда не пропал? Почему? Что его тут держит? Вадим опустился на сиденье, судорожно прижимая телефон к уху. Самое страшное случилось. Он подставил свою женщину… Да быть не может, никого он не подставлял, она сама оказалась под машиной Нарбулы! Собиралась пойти в торговый центр… или где она сейчас? Из разговора это, к сожалению, не явствовало. И куда он должен мчаться, чтобы ее спасать?!
Стоп! С запозданием включился голос разума. Разве она хочет, чтобы он мчался ее спасать? Попасть под машину Нарбулы — это не может быть случайностью!
— Женщина, подождите, вы же хромаете! Позвольте вас подвезти? Искупить, так сказать, свою вину? — Нарбула догнал Лену.
— Нет уж, спасибо, — нервно засмеялась она. — Как-то не хочется садиться в машину, которая тебя чуть не убила.
— Тогда позвольте вас проводить? Обопритесь на мою руку. Вам больно?
— О боже… да за что мне сегодня? — Она старательно разыгрывала растерянность и нерешительность. — Хорошо, так и быть, проводите меня пару кварталов, больше не надо. Я иду к пациенту, надо промыть ему протез… Обещала быть в два, опаздываю, вот и побежала…
— Протез? — засмеялся Нарбула. — Зачем их промывать?
— Это глазной протез…
— О, простите, я не силен в медицине… С вами точно все в порядке? Вы такая бледная. — Этот подонок делал все возможное, чтобы выглядеть джентльменом в глазах эффектной женщины. Неужели зацепила? Вадим почувствовал укол ревности. Страх и ревность — ну, день чудесный!
— Я бледная, правда? — бормотала Лена. — Странно, с чего бы это? Конечно, не с того, что меня пять минут назад чуть не сбила машина. Это такие пустяки…
— Простите, — засмеялся Нарбула. — Надеюсь, мне удастся искупить свою вину. И вину этого кретина… Он чуть не наехал на такую впечатлительную и красивую женщину!
Вадим обливался потом, заставлял себя успокоиться. Не надо никуда рвать, он все равно не найдет это место — пусть оно и на соседней улице. Даже если найдет — не имеет он права подвергать Лену дополнительной опасности. Не Нарбула инициатор этой встречи, а его Лена!
Парочка медленно дрейфовала по улице. Телефон лежал в сумочке — где еще? Голоса то затихали, то делались явственнее. «Знаменитый» террорист расточал елей, умело заговаривал зубы. Кто бы мог подумать, что он такой Казанова? Вадим скрипел зубами. А Лена потворствовала устремлениям кавалера — смехом, голосом, какими-то выразительными жестами, понятными мужчинам. Нарбула представился Артуром, Лена — собственным именем. Он — коммерсант, родом из Карачаево-Черкесии, имеет свой бизнес, связанный с торгово-закупочной деятельностью. Он искрометно шутил, расточал комплименты — такая красивая девушка, и одна в этом жарком городе! А здесь такие лихачи, столько опасностей! Она смеялась: одну опасность уже пережила, по теории вероятности другой случиться не должно.
— Другой не будет, обещаю, — поклялся Нарбула. — Пока я рядом, с вами все будет о’кей. Так вы не отдыхающая, Лена?
— Скорее, работающая. Пригласили на лето возглавить глазное отделение местной больницы. Заодно и отдыхаю, когда удается. Живу на съемной квартире. Возможно, перееду сюда жить.
— О, а муж не против?
— Мужа нет, не волнуйтесь. Зато есть взрослый сын.
— У вас — взрослый сын? — манерно изумился Нарбула.
Потом они, кажется, остановились (Лена сказала: «Ну, все, мне в этот переулок»).
— Как ваша нога? — участливо осведомился Нарбула.
— Вашими молитвами. Нет, серьезно, уже почти не болит. А что у вас, кстати, с глазами? Только не обманывайте, Артур, я вашу болезнь насквозь вижу.
— Разные глаза? — засмеялся Нарбула. — Да, я знаю. А если честно, то в последнее время случаются боли.
— Я вижу, — вздохнула Лена. — Рискну предположить, что боли серьезные, возникают внезапно, а раньше их не было. Боли в области глаз, и такие сильные, что, кажется, распирает голову. Я угадала? Только не врите.
— А вы хороший диагност, Лена, — с уважением отозвался Нарбула.
— Просто ваша дистрофия радужной оболочки успешно выливается в глаукому. Я таких пациентов, как вы, перевидала множество. Вы хоть раз посещали соответствующего специалиста?
— К своему стыду, ни разу.
— Это стоило предположить. Вы, очевидно, собираетесь ослепнуть, Артур. Ваши боли в скором времени станут чаще, интенсивнее. Вам нужно срочно лечиться.
— Ну, только при условии, что это будете вы…
— Между прочим, я сейчас не шучу. Если хотите, я выпишу вам направление. Завтра придете в больницу, я вас осмотрю. Знаете, где районная больница? Садовый переулок…
Заманивает! — сообразил Вадим. А ведь ей ничего не стоит принять этого упыря в больнице. Она здесь работала, может быть, остались какие-то связи, люди смогут подыграть…
Вероятно, она действительно полезла в сумочку за направлением. У врачей такое бывает — таскают с собой совершенно ненужные больничные бумажки. И ужас! — задела включенный телефон. Он провалился ниже, отключился! В трубке пошли короткие гудки! Вадим вывалился из машины, забегал вокруг нее в сильном волнении, пугая прохожих. Лена пропала с линии. Он насилу заставил себя успокоиться. Все хорошо, у нее всего лишь случайно отключился телефон. Это нормально. Закончит любезную беседу с махровым убийцей, избавится от него и перезвонит. Нужно лишь немного подождать… Нет, он не мог, зубы выбивали чечетку. Ни разу в жизни он не оказывался в подобной ситуации — потому что никогда не мешал работу с личным!
Она позвонила лишь через пятнадцать минут, когда в воспаленном сознании уже прокручивались самые страшные картины.
— Ты все слышал? — спросила Лена каким-то глухим голосом.
— Да… — выдохнул он. — Вернее, нет… Ты в безопасности?
— Да, я в каком-то садике. Ноги сюда принесли со страху. Твой террорист уехал — я смотрела через ограду. Машина за нами тащилась, он сел в нее, водитель развернулся…
— С тобой точно все в порядке?
— Да… Прости, это была импровизация…
— Пулей в гостиницу! — взревел Вадим.
Он телефонировал уже за рулем, когда рванул с места: Хатынскому — отъезд группы откладывается, все сложно, он потом объяснит! Рудницкому — никто никуда не уезжает, всем сидеть в боевой готовности и ждать указаний! Нарбула в городе! Полковнику Панькову — с «радостной» новостью, что Нарбула никуда и не думал пропадать, он спокойно гуляет по Портабелю и «клеит» чужих женщин!
— Как такое возможно? — спросил, обретя дар речи, куратор.
— Не знаю! — рявкнул Вадим. — Значит, невозможное возможно! Я вам потом перезвоню, Эдуард Романович.
Он бросил машину у края тротуара, побежал в гостиницу. Ворвался в номер, выругался — Лена еще не подошла. Впрочем, долго метаться не пришлось, через пару минут скрипнула входная дверь, она просочилась в номер — бледная, с виноватой улыбкой на губах.
— Это что было, дорогая? — прорычал он. — Мы что себе позволяем?!
— Замечательно! — восхитилась Лена. — Мы знакомы только пять дней, и ты уже на меня кричишь.
Снова распахнулась дверь, в номер заглянула Маринка. Один наушник был в ухе, другой она перетащила на висок. Девочка недоуменно хлопала глазами.