Конечно, трудно сохранять самообладание, когда почва уходит из-под ног и не за что ухватиться. В институте Наропа есть такой девиз: «Любовь к истине – это опасно!» Можно бесконечно долго размышлять над возможным значением этих слов, но когда истина открывается перед нами, приходит страдание и боль. Мы стоим в ванной, смотрим на себя в зеркале, а на лице видны лишь прыщи и морщины, надвигающаяся старость, агрессия и робость – все самое неприглядное.
Как ни странно, именно в этот момент на нас нисходят чуткость и доброта. Когда ни в чем нет уверенности, когда ничего не получается, мы наконец осознаем, что стоим на границе чего-то важного. И здесь, в этом крайне неустойчивом положении, маятник может качнуться в любую сторону. Можно окончательно закрыться и наполниться горькой обидой, похожей на злобу. А можно погрузиться в трепетное и нежное состояние. Да, в этом состоянии невесомости определенно присутствует волнительная мягкость.
Это своеобразное испытание, которое должен пройти каждый духовный воин, чтобы пробудить свое сердце. Часто мы оказываемся в такой ситуации из-за тяжелой болезни или смерти близкого человека. Мы переживаем утрату – любимого человека, молодости, самой жизни.
У меня есть друг. У него СПИД, и он умирает. Мы разговаривали буквально накануне моего отъезда. Он говорил: «Я совсем не этого хотел. Мне это было ненавистно, я жутко боялся заболеть и умереть. Но теперь получается так, что эта болезнь – величайший дар для меня». А потом добавил: «Теперь каждая минута так дорога мне. Все люди стали мне безгранично дороги. Жизнь обрела огромную ценность». Что-то поменялось в нем, и теперь он был готов принять предстоящую смерть. То, что еще недавно было ужасом всей его жизни, внезапно обернулось самым ценным приобретением.
Ситуация, когда все рушится, является одновременно и испытанием, и возможностью исцеления. Сначала что-то собирается воедино, затем превращается в руины. Затем опять собирается, чтобы опять разрушиться. Примерно так и происходит всю жизнь. И момент исцеления возможен, если только вы позволяете присутствовать в этом процессе простым вещам – печали и утешению, несчастью и радости.
Мы не можем быть уверенными, где споткнемся и упадем. В момент глубочайшего разочарования нельзя узнать, действительно ли это конец истории. Может быть, это лишь начало грандиозного приключения.
Я где-то читала о семье, в которой родился единственный ребенок. Семья бедствовала. Сын был самой большой ценностью для родителей, их последней надеждой – они ждали, что он окажет им материальную помощь, принесет в дом уважение и престиж. Однажды молодой человек упал с лошади и стал калекой. Родители потеряли свой последний шанс, жизнь для них закончилась. Через две недели грянула война, и в деревню пришли военные, забрав всех здоровых и сильных мужчин на поле боя, ему позволили остаться дома и ухаживать за родными.
В жизни всегда так. Мы ничего не знаем: что-то называем хорошим, что-то – плохим. Но на самом деле у нас нет для того никаких оснований.
Когда все вокруг рушится и человек оказывается на краю пропасти, важно сохранить равновесие, стоя у обрыва. Духовное путешествие никак не связано с восхождением на небеса – наоборот, именно такой взгляд на вещи делает нас несчастными. Представления о том, что где-то существует земля вечного удовольствия, без боли и страданий, в буддизме называется сансарой – безнадежным кругом, колесом, которое вращается бесконечно, умножая мучения и безутешность. Первая Благородная Истина Будды[4] гласит: страдание является неотъемлемой частью человеческого существования до тех пор, пока человек верит, что некоторые вещи существуют вечно и ему всегда будет где искать защиты. С этой точки зрения открыть глаза на истинное положение дел можно, лишь когда прямо из-под ног у вас выдернут коврик, и вы поймете, что приземлиться некуда. Мы прибегаем к таким ситуациям, чтобы либо пробудить себя, либо впасть в глубокий сон. Прямо сейчас, находясь в состоянии невесомости, вы можете посеять зерно заботы о тех, кому нужно внимание, а также обнаружить собственную доброту.
Я отчетливо помню тот ранний весенний день, когда весь мир, вся привычная действительность отвернулась от меня. И хотя в тот момент я еще ничего не знала о буддизме, мне удалось пережить подлинный духовный опыт. Это случилось, когда муж признался, что у него есть другая женщина. Тогда мы жили на севере Нью-Мехико. Я стояла напротив нашего кирпичного загородного домика, попивая горячий чай, и услышала, как подъехала машина. Хлопнули ворота. Муж вышел из-за угла и без лишних прелюдий сообщил, что у него есть любовница и он хочет развестись со мной.
Я помню, как сейчас, что небо было высоким и бескрайним. Помню журчание реки неподалеку, помню, как от чашки медленно поднимался пар. Время остановилось, мысли стихли – не осталось ничего, только свет и невероятной глубины тишина, бездонная тишина. А потом я схватила камень и бросила в мужа.
Когда меня спрашивают, как я приняла буддизм, я рассказываю о той сцене. Нужно признать, что муж спас мою жизнь. В тот период я изо всех сил пыталась вернуть некое подобие былого комфорта, безопасности, пыталась воссоздать место, где мне уютно и можно отдохнуть. К счастью (да, именно к счастью!), ничего не получилось. Интуитивно я понимала, что единственная возможность двигаться дальше – это полное уничтожение меня прежней, зависимой и слабой. Именно тогда я и повесила на стену тот плакат.
Жизнь – хороший учитель и друг. Все постоянно меняется, нужно просто осознать это. Можно мечтать о чем угодно, но складываться все будет иначе. Встать на путь истинного пробуждения – значит полностью принять шаткость своего положения: принять разбитое сердце, ноющий живот, ощущение безнадежности и жажду расплаты. Держитесь этой неопределенности, научитесь расслабляться в хаосе, не паникуйте – это и есть духовный опыт. Поймайте самого себя, но оставайтесь мягкими и сострадательными – в этом и заключается путь воина. Нас закаляют горечь, обида, праведный гнев, даже чувство облегчения и вдохновение делают дух крепче.
Можно изо дня в день думать об агрессии и насилии, царящем в мире, в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Галифаксе, Тайвани, Бейруте, Кувейте, Сомали, Ираке – где угодно. Во всем мире кто-то постоянно нападает на своего противника, а боль и страдания только умножаются, и этому, кажется, не будет конца. Попробуйте каждый день спрашивать себя: хочу ли и я добавить каплю насилия в эту бездонную бочку? Каждый день, в самые трудные моменты, задавайтесь простым вопросом – нести в мир безмятежность и спокойствие или войну?
Глава 3. Настоящий момент – лучший учитель
Нашим противником может оказаться пудель, а может и сторожевой пес. Это не так уж и важно. Гораздо интереснее, что же будет дальше.
Если упростить вышесказанное, то любой дискомфорт для нас – это плохо. Однако для практиков и духовных воинов (то есть тех, кого мучает жажда познания истины) такие чувства, как разочарование, смятение, раздражение, обида, злость, ревность и страх, оказываются идеальными указателями на то, что затормаживает развитие. Они помогают вставать и двигаться дальше, когда больше всего хочется опустить руки и броситься сломя голову назад. Это посланники, ясно дающие понять, в чем именно заключается наша проблема, где мы застряли. Настоящий момент – лучший учитель, и, к счастью, он всегда рядом.
События и люди, провоцирующие наши неразрешенные внутренние вопросы, – безусловно, благие вестники. Нет никакой необходимости охотиться за чем-либо. Незачем создавать ситуации, чтобы проверить себя на прочность. Они появляются сами, с завидной регулярностью.
Каждый день возникает множество возможностей, способствующих как раскрытию наших духовных качеств, так и их закрытию. И лучшие шансы зарождаются тогда, когда кажется, что ситуация вышла из-под контроля: мы зашли слишком далеко, мы скверно себя чувствуем, положение наше безвыходно. Проще говоря, жизнь загнала нас в угол.
Большинство людей не видит в подобных обстоятельствах позитивного начала, возможности получить ценный урок. Мы всей душой ненавидим такие условия, начинаем носиться сломя голову, используя все доступные методы бегства. Все наши пристрастия и зависимости вырастают именно из неспособности удержаться на краю пропасти. Нам хочется смягчить свое положение, и мы быстро «подсаживаемся» на все, что способно заглушить боль. В общем-то, и широко известный материализм, распространившийся по всему миру, возник точно так же – как таблетка от страданий. Существуют тысячи немыслимых способов отвлечься от настоящего момента, сгладить его острые углы, чтобы не чувствовать боли, возникающей каждый раз тогда, когда мы не в состоянии изменить ситуацию.
Медитация помогает осознать пределы своих возможностей, понять, в каких случаях вы попадаетесь на удочку надежды или страха. Можно ясно увидеть, что происходит с мыслями и эмоциями, а потом все это отпустить. Медитация раз и навсегда открывает врата знания, и, даже если иногда приходится закрываться, невежество остается вовне. Мы отдаем себе полный отчет в своих действиях, понимая, что закрываемся. Это уже само по себе рассеивает тьму неведения. Теперь мы видим, что все время куда-то бежим и прячемся, только бы не обнажать своего сердца. И вместе с этим мы понимаем, что в состоянии все-таки открыться и успокоиться.
Медитация помогает осознать пределы своих возможностей, понять, в каких случаях вы попадаетесь на удочку надежды или страха. Можно ясно увидеть, что происходит с мыслями и эмоциями, а потом все это отпустить. Медитация раз и навсегда открывает врата знания, и, даже если иногда приходится закрываться, невежество остается вовне. Мы отдаем себе полный отчет в своих действиях, понимая, что закрываемся. Это уже само по себе рассеивает тьму неведения. Теперь мы видим, что все время куда-то бежим и прячемся, только бы не обнажать своего сердца. И вместе с этим мы понимаем, что в состоянии все-таки открыться и успокоиться.
Разочарование, смятение и все подобные территории, где нам становится не по себе, в сущности, являются разновидностью смерти. Ситуация больше не подчиняется нам, и мы полностью утрачиваем привычную опору. И вместо того чтобы осознать, что смерть в этом случае равносильна рождению, мы начинаем борьбу с ней.
Не нужно считать достижение своего предела разновидностью наказания. Если вы оказываетесь в ситуации, когда смерть заглядывает вам в глаза, а вы в ответ трепещете в ужасе, это лишь подтверждение вашего здорового восприятия. Хороший знак, если страх и трепет вас не погубили. Здесь самое время прекратить всякое сопротивление и задуматься, что же именно представляет собой угрозу. Разочарование и беспокойство – это приметы, указывающие на приближение к незнакомой территории.
Для некоторых такой территорией может стать чулан в спальне. Для кого-то – это, например, космос. То, что пробуждает надежду и страх во мне, не обязательно возымеет тот же эффект и над вами. Моя тетя в ужасе, когда я передвигаю лампу в ее гостиной. Мой друг совершенно теряет самообладание, когда ему приходится переезжать в новую квартиру, а сосед боится высоты. Не важно, что именно подводит нас к границам наших возможностей. Важно, что рано или поздно каждый сталкивается с этим.
Я впервые увидела Трунгпу Ринпоче во время встречи с учениками – они задавали ему тысячи вопросов про жизнь в Тибете, про бегство в Индию от китайских коммунистов. Один ученик спросил, было ли ему когда-нибудь страшно. Ринпоче ответил, что учитель заставлял его посещать кладбища и прочие места, овеянные страхом, и приближаться ко всему, чего он в принципе боялся. Затем он рассказал, как однажды приехал в монастырь, подобных которому еще не встречал. У ворот их встретил огромных размеров сторожевой пес с длинными острыми клыками и красными глазами. С пеной у рта, он бешено рычал и изо всех сил пытался сорваться с цепи. Пес был готов разорвать их в клочья. Ринпоче, приблизившись к зверю, увидел его иссиня-черный язык, с которого на землю текли казавшиеся ядовитыми слюни. Люди обошли чудовище стороной и вошли в ворота. Вдруг цепь порвалась, и бешеная собака ринулась в их сторону. Все вскрикнули и замерли в ужасе. Ринпоче обернулся и бросился на пса. Зверь был ошарашен. Поджав хвост, он скрылся.
Нашим противником может оказаться пудель, а может и сторожевой пес. Это не так уж и важно. Гораздо интереснее, что же будет дальше.
Духовное путешествие подразумевает выход за пределы надежды и страха, вступление на совершенно не знакомую территорию и непрерывное движение вперед. Самое важное – не останавливаться. Как правило, достигая своего предела, мы в ужасе замираем, как это сделали ученики Ринпоче при виде собаки. Наше тело застывает, а вслед за ним – и наш дух.
Что происходит с сознанием, когда мы встречаем противника? Что мы делаем? Вместо того чтобы напрочь отказываться от нового опыта, можно попытаться впустить переживаемые эмоции в сердце. Конечно, проще сказать, чем сделать, но это наиболее благородный способ существования. Определенно, только таким и может быть путь сострадания.
В учениях о буддизме мы часто слышим о состоянии «без эго». Звучит непонятно. Однако когда мы слышим, например, о неврозах, у нас не возникает никаких сомнений, о чем идет речь. Это что-то знакомое каждому. Но вот отсутствие эго… Если мы, достигая своего предела, стремимся познать свое пограничное состояние и при этом ничего не подавляем и не пускаемся во все тяжкие, то постепенно перестаем быть черствыми. Какая бы энергия ни возникала в этот момент – будь то гнев, разочарование или страх, – она будет настолько сильной, что смягчит нас. Она проникает в самое сердце, открывая его. Вот в чем заключается отсутствие эго. Оно зарождается, когда распадаются привычные схемы. Достижение предела – это своеобразный поиск двери, ведущей к благоразумию и безусловной доброте человеческой природы. Не нужно думать об этом как о препятствии или наказании.
Обычная медитация – самый безопасный и благоприятный шаг для работы в этом направлении. Сидя на коврике, мы начинаем понимать, как освободить энергию, просто позволить ей быть, а не поглощать ее или подавлять. Поэтому важно медитировать каждый день, регулярно сближаясь со своими надеждами и страхами. Так мы сеем зерна, из которых впоследствии всходит умение сохранять осознанность в обычной жизни, посреди хаоса. Это постепенное пробуждение. Мы ведь не медитируем ради самой медитации, чтобы просто хорошо уметь это делать. Мы постигаем это искусство, стремясь к просветлению.
Первым делом в ходе практики мы осознаём, что же происходит с нами на самом деле. Да, мы все еще бежим от чего-то, потакаем себе, но теперь это становится очевидно и нам самим. Кто-то может подумать, что одного такого понимания достаточно, чтобы избавиться от забот. К сожалению, это не так. Долгое время мы просто наблюдаем со стороны, и постепенно, по мере нашего погружения в себя, эти проблемы начнут стираться. Однако это не означает, что они исчезнут. Просто вы начнете видеть больше, дальше и яснее.
Чтобы оставаться в этом состоянии, нужно принимать все, что возникает, без каких-либо суждений. Мысли приходят и уходят, а мы все так же открыты для настоящего момента. Именно этому и посвящена медитация. Образы возникают сами по себе, но мы их не отгоняем и не пытаемся зацепиться за них – просто принимаем их и затем отпускаем, вновь и вновь оказываясь в «здесь и сейчас». Как говорит Согьял Ринпоче: «Ум возвращается домой».
Со временем вы научитесь точно так же обращаться с надеждами и страхами, которыми полна повседневная жизнь. В какой-то момент вы просто перестанете напрягаться и сопротивляться. Внутренний диалог прекращается, и настоящий момент обретает свою первозданную свежесть.
Это происходит постепенно – просто запаситесь терпением. Как долго это может длиться? Я бы сказала, что до конца жизни. Мы ведь все время открываемся, глубже и глубже познавая природу человеческого страдания и мудрости, и в нас рождается больше любви и сострадания. Учение непрерывно (ведь в самые неожиданные моменты нам снова и снова встречаются бешеные сторожевые псы), оно необъятно, его хватит на тысячи жизней.
Интереснее всего то, что по мере нашего раскрытия серьезные потрясения немедленно пробуждают нас, а вот мелочи жизни застают врасплох. Как бы то ни было, следует погружаться в дискомфорт, изучать его, независимо от размера, цвета и формы. Не нужно пытаться защититься.
Практикуя медитацию, мы вовсе не пытаемся соответствовать каким-то идеалам – совсем наоборот. Мы просто остаемся наедине со своим опытом, каким бы он ни был. Если сначала у нас появляется некая возможность, а потом исчезает – это и есть опыт. Если мы иногда способны приблизиться к своему страху, а иногда обходим его стороной – это тоже опыт. «Настоящий момент – лучший учитель, и он всегда рядом», – это, пожалуй, самый ценный совет. Начните учиться прямо сейчас – просто наблюдайте за происходящим. Не отделяйте его от себя самих, будьте вместе с ним. Оставайтесь пробужденными в боли и удовольствии, в смятении и мудрости. Пусть осознанность станет частью вашей странной, необъяснимой повседневной жизни.
Глава 4. Просто успокойтесь
Теперь, когда вы знаете метод, можно приступать к самостоятельной практике. Только от вас зависит, что будет дальше. В конечном итоге, все упирается в наше желание остыть и ослабить хватку.
Медитация, которой Чогьям Трунгпа Ринпоче обучал своих последователей, называется саматха-випассана[5]. Когда Ринпоче только начал преподавать на Западе, он говорил своим ученикам, что нужно всего лишь открыть свой ум и успокоиться. Если вас начинают отвлекать мысли, просто позвольте им пронестись сквозь сознание; после этого они растворятся, а ум сам вернется в расслабленное состояние.
Несколько лет спустя Ринпоче осознал, что для многих его несложный совет оказался чем-то совершенно невыполнимым: людям не хватало знания техники, чтобы освоить этот незатейливый метод. С этого момента он начал обучать этой практике в несколько ином ключе, но суть ее осталась прежней. Он делал акцент на позе, в которой принято сидеть во время медитации, и на том, что следует обращать внимание на выдох. Позже он объяснил, что выдох – это самый естественный способ успокоения ума.