– О господи, Эли!
– Если станет опасно, убегай. Слышишь меня? Выскакивай в эту дверь и беги.
– Нет, теперь ты погоди, – ответила она и принялась набирать номер. – Винни, это Эйбра. Мы с Эли только что пришли в Блафф-Хаус. Похоже, что кто-то взломал дверь. Возможно, злоумышленник еще в доме. Мы в кухне. Да. Да. Да. Он скоро будет, – сообщила она Эли. – По дороге Винни еще раз позвонит. Он сказал, чтобы мы оставались здесь, на кухне, и никуда больше не заходили. Если мы что-то увидим или услышим, то выйдем и убежим.
Эйбра перехватила взгляд Эли, обращенный на ведущую в подвал дверь.
– Если ты пойдешь туда, то я отправлюсь вместе с тобой.
Не обращая на нее внимания, Эли приблизился к двери и взялся за ручку.
– Заперто изнутри. Я в таком положении и оставил дверь. – Не выпуская из руки нож, он подошел к двери черного хода, открыл ее и быстро пригнулся. – Здесь свежие царапины. Отсюда можно выйти прямо к берегу. Ночью через этот вход можно незаметно пробраться в дом. Должно быть, он знал, что меня нет дома. Интересно, откуда?
– Скорее всего, он следил за домом и видел, как ты ушел.
– Пешком, я ушел пешком, – уточнил Эли. – Если я просто ушел на короткую прогулку, то должен был отсутствовать всего десять-пятнадцать минут. Это слишком короткое время, вряд ли бы он стал рисковать.
– Он мог проследить за тобой. Мог увидеть, что ты отправился в паб. В таком случае он знал, что ты будешь отсутствовать дольше.
– Может быть.
– Сигнализация, – произнесла Эйбра и сделала шаг вперед. – Я где-то видела, то ли в кино, то ли по телевизору, как поступают мошенники, чтобы угадать нужный код. Они опыляют чем-то кнопки с цифрами, чтобы увидеть жирные следы пальцев на тех цифрах, которыми пользуются чаще других. После этого они на компьютере подбирают наиболее вероятные комбинации чисел и угадывают код.
– Я тоже что-то подобное слышал. Именно так он мог проникнуть в дом в предыдущий раз, когда там находилась Эстер. Сделать слепки с ее ключей, изготовить дубликаты и открыть дверь. Но он не знал, что мы изменили код, и поэтому в тот раз вырубил свет, когда понял, что старый код недействителен.
– Тогда получается, что он глуп.
– Может, он просто испугался и запаниковал.
– Я вижу, что ты хочешь снова спуститься в подвал. Хочешь проверить, начал ли он копать снова. Подожди, прошу тебя. Винни будет здесь с минуты на минуту.
Эли понял: если он спустится в подвал, а она последует за ним, то все, что с ней случится, будет на его совести. Если он заставит ее остаться, а сам спустится в подвал и с ней в его отсутствие что-то случится, то это тоже будет на его совести.
Значит, нужно оставаться здесь и ждать приезда полиции.
– Я ушел из дома часа три назад. Черт, я дал этому негодяю хорошую фору.
– А что тебе было делать? Последовать примеру мисс Хэвишем из романа Диккенса и никогда не выходить из дома? [11]
– От сигнализации никакой пользы. Нужно придумать что-то другое.
– Ты прав, – согласилась Эйбра, и в следующую секунду ночную тишину нарушил вой сирены. – Вот и Винни.
Эли положил нож на кухонный стол.
– Пойдем, встретим его.
Дом снова заполонили полицейские. Эли подумал, что уже начинает привыкать к их присутствию. Он выпил кофе и вместе с ними принялся осматривать комнаты, начав с подвала.
– Решительный ублюдок, – прокомментировал Винни, кивнув на яму.
– Он углубил ее еще на пару футов. Должно быть, захватил с собой новые инструменты и на этот раз забрал их с собой.
Эли обернулся. Хотелось убедиться в том, что Эйбра осталась наверху.
– По-моему, он сумасшедший.
– Скажем так, не слишком умный.
– Нет, Винни, я думаю, что он сумасшедший. Ему хватило дерзости снова проникнуть в дом, и для чего? Чтобы два часа рыть землю в подвале? Но там же ничего нет. Я сегодня вечером разговаривал на эту тему со Стоуни Триббетом.
– Колоритная личность.
– Согласен. Он сообщил мне кое-что важное. С какой стати нужно что-то прятать в подвале? Там чертовски твердая земля, сплошной камень. Поэтому мы и не заливали пол бетоном. Если кто-то решил что-то спрятать, то никак не в земле, верно?
– Похоже на то.
– Тогда почему он все-таки взялся за это зряшное дело? Сам хочет что-то в подвале спрятать? Не лучше ли это сделать в саду, там можно зарыть нужную вещь и посадить над ней куст. В саду земля мягче, почва песчаная. Но можно и ничего не закапывать, а спрятать под половицами или за стеной. Если бы я искал эти чертовы сокровища, то не стал бы использовать лопату и кирку. Или будь я настолько безумен, чтобы поверить, что клад где-то здесь, я дождался бы той поры, когда в доме пару дней никого не будет – как это было в тех случаях, когда бабушка отправлялась погостить в Бостон, – и пришел бы на поиски с отбойным молотком.
– Не буду спорить, но все обстоит именно так. Я сообщу о случившемся Корбетту, и мы увеличим объезды патруля вокруг Блафф-Хауса. Кроме того, я сделаю так, чтобы в Виске Бич об этом узнало как можно больше людей, – добавил он. – Если злоумышленник все еще здесь, он обязательно об этом услышит. И дважды подумает, прежде чем снова сунуть сюда нос.
Того, кто уверен, что в доме спрятаны сокровища, это вряд ли остановит, подумал Эли, но вслух говорить не стал.
Глава 17
Утром, после занятия тай-чи и похода на рынок, Эйбра вернулась в Блафф-Хаус, затем сделала крюк, заехала еще в одно место и снова остановила машину. Она не знала, как Эли отнесется к ее подарку, но была уверена, что от него будет толк. Во всяком случае, она попытается убедить Эли в его полезности.
Это, конечно, не совсем честно, потому что она не любит манипулировать людьми. Но в данном случае хотелось верить, что она права в своем решении.
Разгружая машину, Эйбра посмотрела на часы. В списке сегодняшних дел у нее не только обычная уборка, но и ликвидация оставленного полицейскими хаоса. Ничего, как-нибудь справимся. Затем они с Эли поедят вместе, после чего она отправится домой, где у нее занятие йогой.
Такие вот дела ожидают ее сегодня.
Войдя внутрь, она на кухне увидела Эли. Он наливал себе кофе.
– Я думала, ты работаешь.
– Я и работал, то есть работаю. Пришлось пройтись по дому, чтобы привести мысли в порядок и кое-что обдумать… – Он не закончил фразу и удивленно округлил глаза, глядя на обнюхивавшую ему ноги собаку.
– Что это?
– Это Барби.
– Барби? Ты серьезно? – удивился Эли и неожиданно для себя почесал четвероногое создание за ушами.
– Да, я в курсе, что Барби – блондинка с бюстом, но собаки сами не могут выбирать себе имена, – ответила Эйбра и, искоса наблюдая за Эли, принялась выкладывать продукты из пакетов. Тот забыл о кофе и гладил собаку по голове. По его лицу было видно, что знакомством с Барби он доволен.
Пока все идет нормально.
– Да она хорошенькая. Ты красавица, Барби, – сообщил Эли, продолжая ласкать собаку. Та, в свою очередь, радостно повизгивала и терлась о его ноги. – Ты присматриваешь за собаками? Выгуливаешь их по просьбе хозяев?
– Не совсем так. Барби – милашка. Ей четыре года. Ее хозяин умер пару недель назад. Дочь покойного хотела забрать ее себе, но ее муж аллергик. Есть внук, но он живет в съемной квартире, в которой запрещено держать домашних животных. Так что бедняжка Барби лишилась хозяина и одновременно лучшего друга и не смогла остаться у его родственников. Неделю назад ее временно взяли в один дом, и местная организация любителей собак пытается пристроить ее в хорошие руки. Барби здорова, хорошо воспитана, стерилизована. Обычно люди хотят иметь щенков, так что эту старушку пристроить будет нелегко. Тем более что любители собак хотят оставить Барби в Виски Бич, это ее родные места, ее берег.
– Береговая собака Барби? – улыбнулся Эли и нагнулся, чтобы почесать собаке брюхо.
– Точно. Вообще-то я хотела взять ее к себе, но мой распорядок дня мне это не позволяет. Барби охотничья собака. Порода – чесапикский ретривер, вернее, небольшая помесь. Такие собаки очень общительны, ласковы, любят общество.
Эйбра закрыла дверцы буфета и лукаво улыбнулась:
– Ты ей понравился. Ты же любишь собак.
– Люблю, у нас в доме всегда их держали. Мне всегда казалось, что моя семья… – неожиданно Эли выпрямился. – Подожди минуту.
– Ты работаешь дома.
– Но я не искал для себя собаку.
– Иногда бывает хорошо получить что-то, даже если ты это что-то не ищешь. Кроме того, в ее присутствии есть важный плюс.
– Какой?
– Барби! Голос!
Собака тут же села, подняла голову и дважды жизнерадостно гавкнула.
– Она выполняет фокусы?
– Она лает, Эли. Я подумала об этом, когда нас лаем встретила собака Стоуни, когда мы приблизились к его дому. В Блафф-Хаус кто-то сумел пробраться, даже несмотря на сложную систему сигнализации. Так что давай не будем полагаться только на высокие технологии. Собака своим лаем обязательно вспугнет взломщиков. Ты почитай об этом в Интернете, там описывается много таких случаев.
– Ты считаешь, что мне стоит взять себе собаку только потому, что она лает по команде?
– Она лает, когда слышит, как кто-то входит в комнату, и перестает лаять, когда ей приказывают замолчать. Так написано у нее в ее собачьем паспорте.
– В паспорте? Ты шутишь?
– Я не шучу.
– Но большинство собак лает, – стоял на своем Эли. – С паспортом или без паспорта. Это не причина, чтобы взять в дом собаку.
– По-моему, это то, что тебе нужно сделать. Потому что она лает, потому что ей нужен дом в Виски Бич. Кроме того, вы составите друг другу компанию, вам будет веселее вместе.
– Собак нужно кормить, поить, выгуливать. Им нужно создавать условия, водить к ветеринару, им нужна повседневная забота.
– Все верно. Ты получишь ее вместе с полным комплектом – мисками, поводком, собачьей едой, игрушками, ветеринарным сертификатом. Барби, как говорится, упакована от и до. Ее воспитал щенком старый джентльмен, и она отлично знает, как себя вести. Любит мужчин, и жить у мужчины ей будет лучше. Любит приносить предметы, которые кидает хозяин. Ладит с детьми. Лает на чужих. Если ты захочешь отправиться на прогулку, в доме кто-то будет в твое отсутствие.
– Она не кто-то. Барби – собака.
– Взломщик узнает это по ее лаю и побоится залезать в дом. Послушай, может, тебе стоит взять ее хотя бы на несколько дней, так сказать, на пробу? Что ты на это скажешь? Если она тебя не устроит, я возьму ее к себе или уговорю Морин приютить ее. Морин мне не откажет, у нее мягкое сердце.
Барби сидела степенно, как воспитанная дама, не сводя с Эли больших карих глаз и слегка склонив голову набок. Она как будто хотела спросить: ну, как, что же со мной будет?
Эли почувствовал, что, как утопающий, хватается за соломинку.
– У настоящего мужчины не может быть собаки по имени Барби, – беспомощно произнес он.
Победа, решила Эйбра и шагнула к нему.
– Тебя никто не станет в этом упрекать.
Барби вежливо лизнула его руку. Эли понял, что пропал.
– Ну, хорошо, всего на несколько дней.
– Разумное решение. Я пока займусь делами. Пожалуй, начну с верхнего этажа. Пылесосить буду, когда ты устроишь себе перерыв.
– Отлично. Дело сделано. Ты знаешь, что это была ловушка. И, кроме того, ты знаешь, что и я это знаю.
– Согласна. – Эйбра взяла в ладони его лицо. – Ты прав, все было именно так. – С этими словами она поцеловала его в губы. – Мне придется как-то загладить мою вину.
– Ты меня разбалуешь такими обещаниями.
– Верно! – рассмеялась она и снова поцеловала его. – Придется мне задабривать тебя вдвое сильнее. Ладно, продолжай работать.
И она вышла из кухни.
– Я покажу Барби мой дом, – крикнул ей вслед Эли и задумчиво посмотрел на собаку. Та, в свою очередь, задумчиво посмотрела на Эли. Затем подняла и протянула лапу. Лишь бессердечный человек отказался бы принять ее и «обменяться рукопожатием».
– Похоже, у меня появилась собака по имени Барби. На несколько дней.
Когда он вышел из кухни, Барби, радостно помахивая хвостом, последовала за ним.
– Пожалуй, тебе нужно пойти со мной.
Собака направилась вместе с ним в кабинет. Эли сел за стол, и Барби обнюхала клавиатуру компьютера. Затем, клацая когтями по твердым половицам, отошла в сторону.
Слава богу, подумал Эли, что она неназойлива. Это тебе в плюс, Барби.
Эли проработал несколько часов, походил по кабинету, затем снова сел и после недолгих раздумий вновь потянулся к компьютеру.
Он отправил своему литагенту, женщине, с которой был знаком еще по университету, электронное письмо, в котором сообщил, что подготовил довольно большой отрывок будущей книги, и предложил с ним ознакомиться. Волевым усилием выбросив из головы все сомнения по поводу готовности отрывка, он прикрепил к письму первые пять глав и щелчком мыши отправил письмо.
– Сделано, – произнес он и вздохнул.
Когда встал, то едва не споткнулся о Барби.
Последние два часа она почти не напоминала о своем присутствии. Бесшумно пройдясь один раз по комнате, собака легла под кресло и свернулась калачиком.
Теперь Барби подняла на него глаза и вежливо повозила по полу хвостом.
– Гляжу, ты и впрямь хорошая, воспитанная собачка.
Хвост дернулся снова.
– Хочешь прогуляться у моря?
Эли не знал, какую команду следует отдавать в таких случаях. Может, собаки понимают полные предложения? Тем не менее Барби тут же вскочила, всем своим видом демонстрируя радость.
– Принимаю это как знак согласия.
Собака спустилась следом за ним по лестнице и радостно взвизгнула, стоило ему взять в руки поводок, который Эйбра оставила на кухонном столе. Затем, когда вошли в комнату-прачечную, где Эйбра вытаскивала из стиральной машины подсушенное белье, взвизгнула еще раз.
– Как ваши дела? – поинтересовалась она и, сложив белье в корзину, почесала Барби за ушами. – Неплохой денек сегодня, верно?
– Хочу немного прогуляться. Барби согласилась составить мне компанию, – сказал Эли и натянул на себя куртку. – Не хочешь пойти с нами?
– Я бы с удовольствием, но у меня сегодня день расписан буквально по минутам.
– Твой босс считает, что ты заслужила небольшой отдых, – пошутил Эли.
– Я сама себе босс, сама себе хозяйка, – улыбнулась в ответ Эйбра. – Ты всего лишь платишь мне за работу. – Иди, подружись с Барби. Когда вернетесь, я приготовлю поесть. Да, возьми вот это. – С этими словами она достала из корзинки с собачьими игрушками красный мячик и протянула ему.
– Спасибо.
Она была права, сказав, что сама распоряжается собой, подумал Эли. Ее независимость импонировала ему, его восхищала способность Эйбры находить работу себе по нраву, работу, которая ей нравится. Его самого когда-то устраивала юриспруденция. Про писательский труд он мог сказать лишь то, что для него это что-то вроде отдушины, источник творческой самореализации.
Теперь он и его жизнь почти во всем зависят от женщины из Нью-Йорка, у которой сочный бруклинский акцент и острый критический взгляд на окружающий мир.
Только не надо на этом зацикливаться, внушал он себе, ведя Барби к берегу. Но поскольку эти мысли упорно отказывались оставить его в покое, а собака, радостно повизгивая, тянула вперед, он остановился и стал разглядывать берег.
Наверное, собаку не следует спускать с поводка, но, черт побери, на пляже никого нет.
Эли отстегнул поводок и, вытащив из кармана мячик, кинул его как можно дальше.
Барби, вздымая фонтанчики песка, бросилась вслед за игрушкой. Схватив мячик зубами, она устремилась обратно, к будущему хозяину. Эли снова кинул мячик, и так повторилось еще не один раз. Он даже потерял счет этому упражнению. Ему удалось добиться того, что при правильном броске Барби ловила мяч на лету, не давая упасть на землю.
Каждый раз, поймав «добычу», собака приносила мяч Эли и клала у его ног. При этом оба обменивались радостными взглядами.
Нет, конечно, он ведет себя несолидно, но всякий раз мальчишка в его душе брал верх над взрослым человеком. Наконец он метнул мячик в воду – решил посмотреть, как Барби поведет себя.
Барби громко тявкнула, причем вполне радостно, и устремилась к морю. Плавала она, как… как и подобает ретриверу, решил Эли, с улыбкой наблюдая за ней. Вскоре собака подплыла к берегу, с довольным видом сжимая в зубах мяч.
Уронив его к ногам Эли, она отряхнулась, обдав будущего хозяина солеными брызгами.
– Какого черта! – сердито воскликнул он и снова бросил мячик в воду.
В итоге Эли пробыл на берегу больше, чем намеревался. Побыл бы еще, но заныла рука, которой он бросал мяч. Однако и он, и Барби остались довольны. Вскоре они зашагали обратно к дому.
На кухонном столе его ждала обтянутая пищевой пленкой тарелка с сандвичем и горкой салата. Рядом – упаковка печенья для собак «Сахарная косточка» и записка. «Угадай, кому что».
– Забавно. Похоже, нам предлагают перекусить.
С этими словами Эли взял в руки печенье. В свою очередь, Барби легла на пол и состроила умильную мордочку. Глядя на нее, невозможно было не улыбнуться.
– Черт побери, Барби, ты хорошая собака!
Он вышел на террасу и поел на открытом воздухе. Барби лежала рядом с его креслом.
Жизнь хороша, решил Эли, если исключить из нее убийства, взломы и туман подозрительности. Во всяком случае, сейчас она кажется ему прекрасной.
Когда он вернулся к себе наверх, то услышал, как поет Эйбра. Он заглянул в спальню, поскольку на голос первой туда зашла Барби. Первое, что бросилось в глаза, – искусно сложенное полотенце на кровати. Оно безошибочно напоминало фигурку собаки. Рядом лежал самоклеящийся листок для записей, вырезанный в форме сердечка. На нем большими буквами было выведено:
Барби любит Эли.
Подняв голову, он увидел подушку. Скорее всего, ее принесла сюда Эйбра. Подушка лежала на полу возле двери, ведущей на террасу. Судя по тому, как Барби устремилась к подушке, она и раньше ею пользовалась.