Подняв голову, он увидел подушку. Скорее всего, ее принесла сюда Эйбра. Подушка лежала на полу возле двери, ведущей на террасу. Судя по тому, как Барби устремилась к подушке, она и раньше ею пользовалась.
– Да, конечно, устраивайся поудобнее и чувствуй себя как дома.
С этими словами он пошел туда, откуда доносилось пение.
Дверь на террасу в бабушкиной спальне была широко распахнута, хотя проникавший внутрь воздух был довольно прохладным. На террасе, на переносной сушилке развевалось на ветру недавно постиранное постельное белье.
Хотя Эстер в доме не было на прикроватном столике в вазе стоял букетик полевых фиалок.
Пустяк, подумал Эли, но такой милый. Эйбра прекрасно разбирается в важности таких, казалось бы, мелочей.
– Привет! Как погуляли? – спросила она, стягивая наволочку с подушки.
– Отлично. Барби, оказывается, любит плавать.
Эйбра с террасы видела их обоих и с радостью наблюдала за ними.
– Это ее стихия. Она обожает воду.
– Угу. Сейчас она устроилась на своем месте, собирается поспать.
– Еще бы. Купание отнимает много сил.
– Верно, – произнес он и, обойдя кровать, встал рядом. – Чем ты тут занимаешься!
– Я решила, что, поскольку скоро здесь соберутся все твои родственники, нужно постирать и высушить белье.
– Хорошая мысль. Простыни и так выглядят свежими.
– Эли, у меня еще куча дел.
– Ты сама себе начальника, – напомнил он ей. – Можешь сама планировать свои дела.
Эли обнял ее и поцеловал, Эйбра признала свое поражение, хотя и пыталась протестовать.
– Да, могу, но хочу ли я?
Он принялся стягивать с не топик.
– Я оставляю собаку у себя. Так что не нужно больше никаких ловушек, – сказал он. – Но с тебя причитается.
– Ну, если ты ставишь вопрос таким образом…
Приподнявшись, она потянула с него рубашку.
– Кто-то ходил в качалку, – произнесла она и провела языком по его голой груди.
– Кто-то.
– И ел протеины. – Она обхватила ногами его за талию, потянулась вверх, подалась вперед и опрокинула его на спину на кровать. – Я должна убирать дом и получать за это деньги, а не раздеваться вместе с тобой в этой роскошной старинной кровати.
– Можешь называть меня мистер Лэндон, если это поможет тебе облегчить совесть.
Эйбра тихонько рассмеялась, прижимаясь губами к его коже.
– Думаю, что в данном случае я смогу договориться с собственной совестью. Совесть, она ведь гибкая.
Верно, мысленно согласился он. Как и ее длинные руки, длинные ноги, ее тело. Когда же это гладкое гибкое тело прикоснулось к нему, его как будто пронзило электрическим током.
Мышцы определенной части его тела, лишь недавно вновь напомнившие ему о своем существовании, сжались и напряглись, стоило ее губам прикоснуться к нему. Тем временем ее умелые руки принялись ласкать его.
Возбуждать, ублажать, соблазнять уже соблазненного.
Раздеться в постели. Именно этого он и хотел.
Он стянул тесные джинсы сначала с ее бедер, а затем с ног.
Эйбра выгнулась дугой, ее руки судорожно хватали руками и комкали простыни. В следующий миг ее захлестнула нараставшая с каждой секундой волна наслаждения. Вскоре ее как будто унесло безумным вихрем куда-то ввысь.
Она приподнялась и притянула Эли к себе, обняв его. Теперь они стояли на коленях друг напротив друга.
В открытые двери комнаты ворвался порыв ветра. Эйбре стало жарко, ее кровь как будто закипела.
Эли же подумал о том, как удивительно красива она в эти мгновения. Ветер разметал ее волосы, а лучи солнца как будто жидким золотом залили ее тело. Вдвоем они как будто оказались на необитаемом острове, где нет ничего, кроме неумолчного рокота прибоя, крика чаек, солнца и вечного голубого неба.
Теперь его обнимали ее руки, нежные и вместе с тем требовательные, ласковые и одновременно властные.
Он брал то, что она предлагала, давал то, что она просила. Его тело крепко вжималось в нее, их губы слились в жадном ненасытном поцелуе. Она откинула голову назад, подставляя шею его губам.
Затем она громко выкрикнула его имя, всего лишь его имя, и он почувствовал, что в любую секунду потеряет последние капли самообладания.
Он лежал лицом вниз, она – лицом вверх. Оба отчаянно пытались отдышаться. Не открывая глаз, Эйбра протянула к нему руку. Нащупав его ладонь, она сплела его пальцы со своими.
– Это был чертовски приятный перерыв в работе.
– Мой новый любимый вид отдыха, – пробормотал Эли.
– Мне действительно нужно вставать и снова браться за работу.
– Давай я напишу письмо, в котором все объясню твоей главной начальнице, – пошутил Эли.
– Моя главная начальница не купится на это. Уж очень она строгая.
Эли повернул голову и затуманенным взглядом посмотрел на ее прелестный профиль.
– Нет, не строгая, не наговаривай на нее.
– Ты же на нее не работаешь. Она может быть жуткой стервой.
– Я обязательно передам ей твои слова.
– Лучше не надо. Она уволит меня. Кто же тогда будет убирать твой дом?
– Ты права, – согласился Эли, обнимая ее одной рукой. – Я помогу тебе справиться с остальными делами по дому.
Эйбра отклонила его предложение, быстро и нежно. Ей столько нужно всего сделать, а он ее отвлекает. Однако она пока решила не спешить.
– Почему ты сам не занимаешься своей работой?
– Я отдыхаю остаток дня.
– Собачья любовь?
– Нет, – он погладил ее по волосам и сел в постели. – Я закончил и отредактировал большой кусок текста и отправил его моему литагенту.
– Молодец! – Эйбра резко приподнялась и тоже села. – В самом деле?
– Надеюсь через несколько дней получить оценку моим трудам.
– Дай и мне почитать этот отрывок. – Когда Эли отрицательно мотнул головой, она дурашливо закатила глаза. – Вообще-то я тебя понимаю. Более или менее. Но, может, дашь почитать хотя бы один эпизод? Один? Или хотя бы страницу?
– Может быть. Позже. – Немедленно отвертись от ее просьбы, подумал он, она умеет уговаривать. Совсем как собака. – Сначала я напою тебя вином, чтобы ты слегка опьянела.
– Я могу слегка опьянеть и сегодня вечером. Занятие йогой сегодня будет у меня дома.
– Когда-нибудь. Позже. Я помогу тебе расставить по местам вещи, которые копы во время обыска свалили в кучу.
– Хорошо. Уговорил. Можешь для начала снять белье с постели, это сейчас самое главное.
Когда она встала с кровати, Барби трижды пролаяла.
– Превосходно, – пробормотал Эли и потянулся за брюками. Через несколько секунд он услышал, как собака сбежала вниз по лестнице и зашлась лаем. Скорее всего, на пороге чужие.
– Этот раунд ты выиграла, – произнес он, надевая рубашку. – Но ты голая.
– Успокойся, сейчас оденусь.
– Жаль. Голая домоправительница – любопытное зрелище, – сострил Эли. Эйбра улыбнулась и вышла из спальни.
Эли громко позвал Барби. Эли Лэндон, подумал он, ты возвращаешься к жизни, здоровый и сильный.
Спустившись на первый этаж, он приказал собаке успокоиться. К его удивлению, та послушалась его и, когда он подошел к двери и открыл ее, села с ним рядом.
Увидев на пороге полицейских, Эли едва не поддался панике и не захлопнул дверь прямо у них перед носом. Слава богу, что среди них нет Вулфа, подумал он.
– Здравствуйте, детектив Корбетт. Привет, Винни.
– Славная собачка, – похвалил Корбетт.
– Неужели это Барби? – поинтересовался Винни и, когда собака завиляла хвостом, почесал ее за ушами. – Значит, теперь у тебя появилась Барби, собака покойного мистера Бридла. Он умер во сне пару недель назад. Когда обеспокоенный сосед зашел его проведать, то обнаружил Барби. Она сидела, охраняя мертвого хозяина. Это хорошая, верная собака. Настоящий друг человека.
Как будто вспомнив о цели своего прихода, Винни выпрямился и подтянулся.
– Извини, Эли. Я просто обрадовался, видя, что она попала в хорошие руки.
– Да, хорошая собака, – подхватил Корбетт, но тут же перешел к делу: – Сможете уделить нам несколько минут, мистер Лэндон?
– В последнее время я очень часто слышу от полицейских этот вопрос, – ответил Эли и, отойдя в сторону, впустил их в дом.
– Мистер Хансон сообщил мне о новом взломе вашего дома, и поэтому я попросил его вместе со мной зайти и поговорить с вами. Скажите, у вас была возможность внимательно осмотреть дом и выяснить, не пропали ли какие-нибудь вещи? Может быть, что-то находится не там, где обычно?
– После недавнего обыска очень многое оказалось не там, где было раньше. Мы вместе расставляли все обратно, но до сих пор не обнаружили никакой пропажи. Это явно не вор, во всяком случае, не вор в классическом смысле этого слова.
– У меня есть ваше вчерашнее заявление, и я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, чем вчера занимались.
Корбетт на секунду замолчал. Это в комнату, полностью одетая, с бельевой корзиной в руках вошла Эйбра.
– Здравствуйте, мисс Уолш.
– Здравствуйте, детектив. Привет, Винни. Сегодня день уборки. Могу я предложить вам кофе? Что-нибудь другое не хотите выпить?
– Здравствуйте, детектив. Привет, Винни. Сегодня день уборки. Могу я предложить вам кофе? Что-нибудь другое не хотите выпить?
– Нет, благодарю вас, – ответил Корбетт. – Вы были с мистером Лэндоном, когда он обнаружил взломанную дверь?
– Да, была. Почти каждый вечер пятницы я работаю официанткой в нашем пабе. Эли пришел – когда это было? – по-моему, в полдевятого вечера. Они, то есть он и мистер Стоуни Триббет, сидели и пили пиво и оживленно беседовали.
– Стоуни Триббет – местный житель, – пояснил Хансон.
– Мы пробыли в пабе до закрытия, – продолжил Эли. – Мы с Эйброй проводили Стоуни до дома, потом пришли сюда.
– Мистер Хансон утверждает, что вы позвонили ему в 1.43 ночи.
– Верно. Мы вошли в кухню, и я увидел, что панель сигнализации чем-то испачкана. Потом проверил дверь и увидел следы взлома. И я изменил код сигнализации. Снова изменил.
– И подстраховался собакой, – сказала Эйбра и погладила Барби по голове.
– Вы видели незнакомые машины, незнакомых людей на берегу или на улице?
– Нет, не видел, но я тогда особенно и не приглядывался. До этого выходил из дома или сидел на террасе и читал. Ничего подозрительного я не заметил. И в паб я не собирался, решил туда пойти неожиданно, в самую последнюю минуту. И никому не говорил, что ухожу. Мое решение было спонтанным.
– Вы обычно куда-нибудь уходите вечером в пятницу?
– До этого я всего один раз был в пабе.
– А там вы никого не заметили? Того, кто вызвал бы у вас подозрения? Чье поведение было странным?
– Нет.
– А я вот кое-что хочу сказать, – вступила в разговор Эйбра, повернувшись к полицейскому. – Тоник с лаймом.
– Простите, не понял.
– Сейчас объясню. Может, я и ошибаюсь, но я обслуживала одного посетителя, которого раньше в глаза не видела. Он сидел один, в дальней части зала и пил тоник с лаймом. Он сделал три заказа, но третью порцию так и не выпил.
– Что же в этом странного? – спросил ее Корбетт.
– Большинство тех, кто постоянно приходит в паб повидаться с друзьями, чаще всего пьют пиво или вино. Этот самый посетитель, возможно, не хотел напиваться или пришел просто послушать музыку. У нас выступает хорошая рок-группа. Но…
– Продолжайте, – попросил Корбетт.
– Понимаете, дело в том, что этот незнакомец ушел сразу после того, как появился Эли. Я взяла у него заказ и направилась к стойке. Там я задержалась всего несколько минут, перебросилась парой фраз со Стоуни. Я стояла лицом к входу и сразу увидела Эли. Я познакомила его со Стоуни и пошла разносить заказы. Когда я принесла тоник с лаймом, того, кто его заказал, уже не было. Он ушел, оставив на столе деньги.
– Я знаю этот бар, – произнес Корбетт и задумчиво прищурился.
– Там есть еще один выход, но в него нужно идти через кухню.
– Все правильно. Он мог уйти сразу после прихода Эли, потому что я на время отвернулась и не видела главного входа.
Если он вышел не через кухню, а все-таки через вход, то сделал это в тот момент, когда вошел Эли, а я отправилась к стойке, чтобы принести ему пива. Или же он ушел минут через пять после того, как заказал третью порцию тоника.
– Вы запомнили, как он выглядел?
– Нет, лишь в общих чертах. Белый, лет тридцать пять – сорок. Каштановые или темно-русые волосы, точно не разглядела. Довольно длинные, лежали на воротнике. Цвет глаз не разглядела. Про телосложение ничего не могу сказать, потому что он сидел. У него огромные широкие ладони. Я смогу вспомнить больше, если мне удастся очистить сознание.
– Вы готовы поработать с полицейским художником?
– Да, конечно, но… Вы в самом деле думаете, что этот человек мог забраться в дом?
– Это предстоит выяснить.
– Извините, – произнесла Эйбра, переведя взгляд с Эли на Винни Хансона. – Прошлой ночью я как-то не подумала об этом.
– Вот поэтому мы и проводим повторные следственные действия, – пояснил Хансон.
– Не знаю, какая может быть от меня помощь. Сами знаете, какой свет в баре, особенно когда играет музыка. А он сидел в дальнем конце зала, где еще темнее.
– Что он вам сказал? О чем вы говорили? – уточнил Корбетт.
– Да ни о чем. Он заказал тоник с лаймом. Я спросила, ждет ли он кого-нибудь, потому что в выходные свободные места в баре на вес золота. Он просто повторил заказ. Не очень общительный тип.
– Мы договоримся с художником, чтобы он пришел в удобное для вас время. Мы свяжемся с вами, – сказал Корбетт. Поскольку Барби обнюхивала его ноги, ему пришлось наклониться и почесать ей голову. – Кстати, собака в доме – это хорошая мысль. Если она громко залает, почувствовав чужого, то любой злоумышленник поостережется лезть в дом.
Эли проводил полицейских до порога, а когда обернулся, то увидел, что Эйбра стоит, прижимая к бедру корзину с бельем.
– Мне очень жаль, Эли.
– Почему?
– Если бы я прошлым вечером вспомнила того типа, мы могли бы сделать фоторобот. Мне жаль, что я не могу дать точного описания его внешности. Я не обратила на него внимания. Было понятно, что он хочет, чтобы его оставили в покое.
– Мы не знаем, имеет ли этот незнакомец какое-то отношение к нашим делам. Если же это подозреваемый, то благодаря тебе мы получим хотя бы приблизительное его описание. Согласись, это лучше, чем ничего.
– Я попозже займусь медитацией и попытаюсь вспомнить точнее. Только не возражай.
– Я и слова не сказал.
– Но ты подумал и мысленно произнес даже несколько слов. Пойду, отнесу это в стиральную машину. – С этими словами она посмотрела на часы. – Я опять опаздываю. Завтра я приберу спальни, доделаю то, что не успела сегодня. Сейчас закончу уборку в комнате Эстер и поеду к себе домой. Надо кое-что успеть сделать перед занятием.
– Потом вернешься сюда?
– Знаешь, мне действительно нужно закончить то, что я не успела. И еще я хочу побыть одна в пустом доме, чтобы помедитировать. Я приеду к тебе завтра. Нужно взять на себя эту ношу, – сказала она и поспешно вышла в другую комнату.
– Только мы с тобой остались, Барби. Только ты да я, – вздохнул Эли. Оно даже к лучшему. Он слишком привык к присутствию Эйбры в доме. Пожалуй, для них обоих будет лучше, если у каждого есть свободное время и свободное пространство.
Увы, легче ему от этой мысли не стало.
Глава 18
Наглухо заблокировано. Следует признать, что ее сознание наглухо заблокировано. После медитации она встретилась с полицейским художником и попыталась подключить активное воображение, – в котором, кстати, была слаба, – и все же результат получился никакой. Несмотря на затраченное время и усилия, несмотря на мастерство художника, лицо на рисунке могло принадлежать любому мужчине в возрасте от тридцати до сорока лет.
Это может быть кто угодно, еще раз подумала Эйбра, разглядывая выданную ей копию портрета: худое лицо, длинные, слегка неопрятные каштановые волосы и тонкие губы.
Если бы потребовалось сказать точно, какие у него губы, то она не решилась бы утверждать, что они именно такие. Действительно ли они были тонкими или же она сказала так потому, что незнакомец вызвал у нее неприязнь?
Где же твоя хваленая наблюдательность? – сердито подумала Эйбра. А ведь раньше она считала, что ей этого качества не занимать – в отличие от остальных людей. Конечно, у нее никаких доказательств, что любитель тоника с лаймом тот самый злодей, что тайком проник в Блафф-Хаус. И тем не менее. Ладно, ничего не поделаешь, по крайней мере до выходных после праздника.
Вздохнув, она добавила в качестве последнего штриха еще один серебряный шарик в сережки, которые мастерила из цитрина и серебра, и заполнила карточку с описанием изделия. Семья Эли в данный момент уже в пути. Это хорошо. Что еще? По идее, дом полностью готов для семейного праздника. По крайней мере, уборка частично избавила ее от горестных мыслей о том, что она не сумела толком помочь в составлении фоторобота.
А ведь я так хотела, подумала Эйбра; снимая очки, которые надевала лишь для чтения и при изготовлении украшений. Увы, она была вынуждена признаться себе, что в душе надеялась принять участие в опознании взломщика и вероятного убийцы, помочь Эли сбросить с плеч груз проблем, способствовать разгадке тайны. Чтобы все вновь встало на свои места. Увы, в жизни так почти не бывает.
Теперь же от волнений и тревог она не находила себе места. Одно радовало – новые серьги получились очень даже симпатичные. Зато плохо другое, ее надежды на то, что творческая энергия разблокирует подсознание, не оправдались.
Эйбра привела в порядок рабочий стол, убрала в ящик инструменты, положила заготовки будущих изделий в снабженные этикетками коробки и вышла из своей крошечной второй спальни. Новые украшения она отнесет в подарочный магазин и, может даже, купит себе что-нибудь на вырученные деньги.
Эйбра решила пройтись пешком. Хотелось полюбоваться первыми, проклевывавшимися из земли желтыми нарциссами и синими гиацинтами, раскрашенными пасхальными яйцами на ветках деревьев, первыми цветками на кустах форзиции.