Алби встал.
— Серьезно, мне это просто необходимо.
Он решительно двинулся к выходу.
— Ты что, совсем спятил?! — воскликнул Ньют. — Выходить сейчас наружу — чистой воды безумие!
— Я иду, и точка. — Алби вытащил из кармана связку ключей и потряс ими, словно дразнил. Томас никак не мог понять, с чего это вдруг вожак глэйдеров так расхрабрился. — Увидимся утром, шанки!
С этим он и вышел.
Непривычно было сознавать, что ночь давно наступила, так как темнота, которая в былые времена поглотила бы мир вокруг, упорно не опускалась на землю. Вместо нее за окном царили серые безликие сумерки. Перемена в освещенности действовала Томасу на нервы, а желание поспать, которое с каждой минутой заявляло о себе все настойчивее, воспринималось как нечто противоестественное. Время тянулось мучительно долго, и юноша уже начал сомневаться, что утро вообще когда-нибудь наступит.
Глэйдеры давно улеглись и, закутавшись в одеяла, пытались уснуть, что, впрочем, представлялось совершенно немыслимым. В комнате царила напряженная атмосфера ожидания чего-то ужасного. Никто почти не разговаривал — слышались лишь шорохи да тихие перешептывания.
Томас изо всех сил старался заснуть, понимая, что так время пройдет гораздо быстрее, но два часа подобных попыток так ни к чему и не привели. Он лежал на расстеленном на полу одеяле в одной из комнат на верхнем этаже рядом с еще несколькими глэйдерами. Единственная кровать досталась Ньюту.
Чак оказался в другом помещении. Томас почему-то представил, что мальчик лежит, скорчившись в темном углу, и сжимает одеяло, как какого-нибудь плюшевого медвежонка. Картина действовала на него удручающе, но как он ни пытался ее отогнать, ничего не получалось.
На случай чрезвычайной ситуации почти возле каждого глэйдера находился фонарь. Но до того момента, несмотря на тусклый мертвенный свет, исходивший извне, Ньют в целях светомаскировки запретил ими пользоваться. Они сделали все, что можно было сделать за такое короткое время для отражения атак гриверов: заколотили досками окна, перегородили мебелью дверные проходы, раздали всем ножи в качестве оружия самообороны…
Томас лежал как на иголках. Не давало покоя предчувствие, что вскоре должно произойти что-то страшное; ощущение обреченности и паники сдавило грудь тяжелым гнетом. В какой-то момент ему даже захотелось, чтобы монстры наконец-то нагрянули и положили конец всем мучениям. Ожидание было невыносимым.
Ночь тянулась бесконечно; каждая последующая минута казалась длиннее предыдущей. Тем временем отдаленные завывания гриверов сделались громче.
Прошел еще час. Затем еще один. Наконец Томаса одолел сон, но спал он урывками.
Юноша проснулся, как ему показалось, часа в два ночи. Перевернувшись со спины на живот — вероятно, в миллионный раз за ночь, — он подложил ладони под щеку и уставился на ножку кровати, еле различимую в призрачном свете сумерек.
И внезапно все изменилось.
Снаружи раздался громкий гул моторов, после которого послышалось уже знакомое клацанье перекатывающегося по каменным плитам гривера, словно кто-то пригоршнями рассыпал по Глэйду гвозди. Томас моментально вскочил на ноги, как и большинство остальных глэйдеров.
Всех опередил Ньют. Он жестами приказал всем успокоиться, а затем, приложив палец к губам, дал знак сохранять тишину. Старясь не наступать на поврежденную ногу, он на цыпочках, прихрамывая, пробрался к единственному в комнате окну, наспех заколоченному тремя досками. Широкие щели между ними позволяли видеть, что творится снаружи. Ньют осторожно посмотрел во двор.
Томас бесшумно подошел к Ньюту. Пригнулся к самой нижней доске и, прижавшись к ней щекой, заглянул в щель; находиться так близко от стены было очень страшно. Однако, кроме пустынной площади Глэйда, он ничего не увидел — угол обзора не позволял посмотреть ни вверх, ни вниз, ни по сторонам, а только прямо перед собой. Спустя примерно минуту юноша оставил попытки что-либо рассмотреть и, усевшись на пол около окна, прислонился спиной к стене. Ньют тоже отошел от окна и сел на кровать.
Прошло несколько томительных минут. Каждые десять-двадцать секунд из-за стен доносилась очередная серия издаваемых гриверами звуков: жужжание небольших моторов, сопровождаемое скрежетанием металла, клацанье металлических шипов о камень, периодические щелчки и лязг клешней. При каждом новом звуке Томас невольно вздрагивал.
Кажется, к Хомстеду приближались по меньшей мере три или четыре гривера.
Томас отчетливо слышал, как уродливые полумашины-полуживотные подбираются ближе и ближе: шум двигателей и металлический грохот делались все громче.
У него пересохло во рту — он уже сталкивался с гриверами нос к носу и слишком хорошо помнил встречу с ними. Ему пришлось заставить себя дышать. Другие подростки также затаились. Никто не издавал ни звука. Страх, казалось, повис в комнате тяжелой черной тучей.
Судя по нарастающему шуму, один из гриверов направился прямо к Хомстеду. Внезапно лязганье шипов по камню сменилось более низкими и глухими звуками. Томас прекрасно понимал, что произошло: существо начало взбираться по стене и теперь приближалось прямо к их комнате. Он представлял картину во всех деталях: металлические шипы чудовища врезаются в деревянную обшивку Хомстеда, после чего, пренебрегая законами тяготения, жуткое существо мощным рывком перекатывает грузное тело вперед. Томас отчетливо слышал, как крошится в щепки древесина каждый раз, когда тварь выдирает из стены один ряд шипов, чтобы, провернувшись, вцепиться в нее следующим и подняться выше. Вся постройка содрогалась.
Ужасающий хруст, скрип и треск ломающихся досок стали для Томаса единственными звуками в мире. Они становились все громче и ближе. Находящиеся в комнате подростки отскочили от окна как можно дальше. Томас последовал их примеру, а сразу за ним отбежал и Ньют. Все вжались в противоположную стену.
Когда звук стал совсем оглушающим, Томас понял, что гривер находится прямо за окном. И тут внезапно все стихло. В наступившей тишине юноша слышал удары собственного сердца.
Снаружи включились фонари, отбрасывая причудливые отблески через щели между деревянными досками. Затем свет пересекла тонкая полоска тени, замаячившая из стороны в сторону, — гривер выставил щупальца, выискивая жертву. Томас живо представил, как жуки-стукачи снаружи помогают монстрам найти дорогу к глэйдерам. Через несколько секунд тень замерла, а свет прожектора застыл, проникая в комнату тремя яркими неподвижными лучами.
Напряжение стало почти осязаемым. Томас даже не слышал, как дышали другие глэйдеры. И не сомневался, что в остальных комнатах происходит то же самое.
Он вдруг вспомнил сидевшую в Кутузке Терезу.
И едва юноша подумал, как было бы здорово сейчас услышать ее голос в мозгу, как дверь комнаты резко распахнулась. От неожиданности все вскрикнули. Они ожидали сюрпризов со стороны окна, но никак не двери. Томас обернулся посмотреть, кто там появился, ожидая увидеть перепуганного Чака или решившего вернуться Алби. Но когда он увидел вошедшего, от ужаса его череп, казалось, уменьшился в размерах и сдавил мозг.
В дверях стоял Галли.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Глаза Галли горели злобой и безумием, а его грязная одежда была изодрана в клочья. Он упал на колени, тяжело дыша и хватая ртом воздух, и обвел комнату глазами, словно бешеная собака, выбирающая, кого бы укусить. Никто не издал ни звука, как будто все находящиеся в комнате решили, что Галли — лишь плод их воображения.
— Они убьют вас! — выкрикнул Галли, брызжа слюной. — Гриверы убьют вас всех — по одному каждую ночь, пока все не будет кончено!
Томас оторопело смотрел, как Галли с трудом поднялся и двинулся вперед, сильно хромая и подволакивая правую ногу. Никто в комнате не шелохнулся — всех присутствующих, судя по всему, парализовал страх. Ньют — и тот стоял, как каменное изваяние, разинув рот. Неожиданное появление Галли испугало Томаса, пожалуй, даже больше, чем гривер прямо за окном.
Галли остановился всего в нескольких футах перед Томасом и Ньютом и указал на бегуна окровавленным пальцем.
— Ты, — крикнул он. — Это все из-за тебя!..
Неожиданно он изо всей силы ударил Томаса кулаком в ухо. Вскрикнув — больше от неожиданности, чем от боли, — Томас упал, но, едва коснувшись пола, тут же вскочил на ноги.
Ньют наконец-то вышел из оцепенения и с силой оттолкнул Галли в сторону. Тот отлетел назад и повалился на стол возле окна. Стоявшая на нем лампа грохнулась на пол, рассыпавшись на множество осколков. Томас ожидал, что Галли снова бросится в драку, но тот просто встал и замер, блуждая по комнате безумным взглядом.
— У него нет разгадки, — произнес он тихим зловещим голосом. — Треклятый Лабиринт убьет вас всех, шанки… Гриверы перебьют вас… по одному каждую ночь, пока все не будет кончено… Лу… лучше уж так… — Он опустил глаза. — Они будут убивать вас по одному за ночь… Это все их дебильные Переменные…
Томас изо всех сил пытался задавить в себе страх, чтобы запомнить каждое слово, сказанное этим безумцем.
Ньют шагнул вперед.
— Галли, заткни свой поганый рот! Там, прямо за окном, гривер. Так что лучше сядь и не рыпайся. Будем надеяться, он свалит.
Галли вскинул голову, глаза его сузились.
— Ньют, ты не врубаешься! Ты слишком тупой и всегда был тупым! Выхода нет, и способа победить нет! Они вас перебьют — всех вас — одного за другим!..
Выкрикнув последнюю фразу, Галли бросился к окну и с яростью дикого зверя, который пытается вырваться из клетки, принялся отдирать деревянные доски, закрывающие проем. Прежде чем Томас или кто-либо другой успели среагировать, Галли оторвал одну из досок и швырнул на пол.
— Нет!.. — заорал Ньют, ринувшись вперед.
Не веря в реальность происходящего, Томас бросился на помощь.
Галли отодрал вторую доску как раз в тот момент, когда Ньют оказался прямо возле него. Сумасшедший визитер обеими руками выбросил доску перед собой и ударом по голове отбросил куратора на кровать. Простыня мгновенно окрасилась кровью, брызнувшей из раны на голове Ньюта. Томас резко остановился, готовясь к схватке.
— Галли! — закричал он. — Ты что творишь?!
Безумец сплюнул на пол, тяжело дыша, как загнанная лошадь.
— Заткнись, ублюдок кланкорожий! Заткнись, Томас! Я знаю, кто ты, но теперь мне плевать. Я просто сделаю то, что надо.
Томас будто прирос к полу. Слова Галли его совершенно ошеломили. Он с ужасом увидел, что Галли вернулся к окну и оторвал последнюю доску. И в тот момент, когда доска грохнулась на пол, оконное стекло взорвалось — превратилось в сотни осколков, влетевших в комнату, словно рой хрустальных ос. Томас закрыл лицо и упал на пол, изо всей силы отталкиваясь ногами, чтобы отползти от стены как можно дальше. Уткнувшись спиной в кровать, он открыл глаза, мысленно уже прощаясь с жизнью.
Гривер успел наполовину протиснуть пульсирующее туловище в разбитое окно и теперь вытягивал во все стороны механические конечности, щелкая клешнями. От испуга Томас и не заметил, что все, кто до этого находился в комнате, выбежали в коридор — все, кроме Ньюта, который лежал на кровати без сознания.
Остолбенев, юноша увидел, как длинное стальное щупальце потянулась к бездыханному телу. Только это и вывело его из состояния ступора. Он с трудом поднялся на ноги, огляделся в поисках какого-нибудь оружия, но увидел только нож — сейчас совершенно бесполезный. Его охватило отчаяние.
И тут Галли снова заговорил; гривер немедленно отвел назад одну механическую руку, словно существо использовало ее, чтобы видеть и слышать. При этом он продолжал протискиваться внутрь, дергаясь и извиваясь всем телом.
— Никто так ничего и не понял!.. — заорал Галли, пытаясь перекричать ужасающий грохот, который издавало существо. Круша оконный проем в щепки, монстр все глубже проникал в комнату. — Никто не понял, что я видел во время Метаморфозы, и что она со мной сделала! Не возвращайся в настоящий мир, Томас! Воспоминания тебе не понравятся!
Галли бросил на юношу затравленный взгляд, затем повернулся и вскочил на извивающееся тело гривера. Томас испуганно вскрикнул, увидев, как все орудия чудовища немедленно втянулись в туловище, после чего на руках и ногах Галли защелкнулись клешни, делая спасение невозможными. Галли с отвратительным хлюпающим звуком погрузился на несколько дюймов в скользкое тело гривера. А затем с удивительной быстротой гривер подался назад, высвободился из развороченного оконного проема и начал сползать вниз.
Томас подскочил к зияющей дыре на месте окна, края которой обрамляли острые щепки, и посмотрел вниз: гривер плюхнулся на землю и на большой скорости покатился по Глэйду; Галли то появлялся, то снова пропадал из вида с каждым переворотом туловища чудовища. Прожектора монстра ярко светили, шаря желтоватыми лучами по камню Западных Ворот, за которыми гривер мгновенно скрылся в глубинах Лабиринта. Спустя несколько секунд к нему присоединились и другие твари, жужжа и клацая стальными шипами по камням, словно торжествуя победу.
Томасу сделалось так плохо, что его чуть не вырвало. Только он начал пятиться от окна, как что-то вдали привлекло его внимание. Юноша быстро высунулся из пролома и присмотрелся повнимательнее: площадь Глэйда быстро пересекала одинокая тень, направляясь к Воротам, в которые только что утащили Галли.
Несмотря на скудное освещение, Томас мгновенно понял, кого он видит. Юноша ахнул и заорал бегущему, чтобы тот остановился, но было уже слишком поздно.
Минхо, мчась на полной скорости, скрылся в Лабиринте.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Хомстед осветился многочисленными огнями фонарей. Глэйдеры забегали и загалдели все разом. Два мальчика забились в угол и плакали. Кругом царила полнейшая неразбериха.
Томас ничего этого не замечал.
Он выбежал в коридор и скатился вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Потом, протиснувшись через толпу в вестибюле, выскочил из Хомстеда и понесся к Западным Воротам, но на самой границе Лабиринта резко остановился — инстинкт предостерег его от опрометчивого поступка. Впрочем, принятие решения пришлось отложить — его окликнул Ньют.
— Минхо побежал туда! — воскликнул Томас, когда куратор подошел к нему.
Ньют прижимал к ране на голове белое полотенце, на котором ярко выделялось кровавое пятно.
— Я видел. — Ньют убрал полотенце, посмотрел на него, поморщился и снова приложил к ране. — Блин, башка трещит. У Минхо, видать, совсем башню сорвало. Не говоря уже о Галли. Всегда знал, что он псих.
Однако сейчас Томас беспокоился только о Минхо.
— Я пойду за ним.
— Что, пришло время снова надеть костюмчик супермена?
Юноша бросил на Ньюта обиженный взгляд.
— Думаешь, я сплю и вижу, как бы произвести на вас, шанков, впечатление? Я тебя умоляю! Все, чего я хочу, — это выбраться отсюда!
— Ну еще бы! Ты обычный бедолага, как и все мы… Как бы там ни было, сейчас у нас есть проблема посерьезнее.
— В смысле?
Томас понимал, что если он хочет догнать Минхо, нельзя тратить времени на разговоры.
— Кто-то… — начал Ньют.
— Вон он! — воскликнул Томас. Минхо только что выскочил из-за поворота в конце коридора и направлялся прямо к ним.
Томас сложил ладони рупором и крикнул:
— Ты куда бегал, идиот?!
Минхо ответил не сразу: он пробежал через Ворота, остановился и, упершись руками в колени, согнулся.
— Я просто… хотел… убедиться, — сказал он, жадно хватая ртом воздух.
— Толку нам от этого, если бы тебя вместе с Галли сцапали, — проворчал Ньют. — Так в чем убедиться?
Минхо выпрямился, все еще тяжело дыша, и подбоченился.
— Расслабьтесь, парни. Я лишь хотел посмотреть, прыгнут ли они с Обрыва. В Нору Гриверов.
— И?.. — спросил Томас.
— Бинго. — Минхо смахнул пот со лба.
— Поверить не могу, — произнес Ньют почти шепотом. — Ну и ночка.
Мысли Томаса невольно устремились к Норе Гриверов, однако он еще не забыл, что перед самым возвращением Минхо Ньют собирался ему что-то сообщить.
— Так о чем ты говорил? — обратился он к Ньюту. — Ты сказал, у нас проблемы…
— А-а, да, — Ньют ткнул пальцем себе за спину. — Еще можешь полюбоваться на дым.
Томас посмотрел в ту сторону. Тяжелая стальная дверь Картохранилища была приоткрыта, и из нее тянулась и растекалась в сером небе тонкая струйка черного дыма.
— Кто-то спалил ящики с картами, — пояснил Ньют. — Все, до последнего.
Томас стоял перед окошком Кутузки. Почему-то утрата карт его не слишком беспокоила — сейчас они ему казались ненужными. Расставаясь с Ньютом и Минхо, которые отправились в Картохранилище расследовать происшествие, юноша заметил, как они загадочно переглянулись, словно обменялись с помощью глаз какой-то секретной информацией. Впрочем, сейчас его волновало совсем другое.
— Тереза, — позвал он.
Протирая глаза, девушка появилась в окошке.
— Никто не погиб? — спросила она очень сонным голосом.
— Ты что, спала?! — удивился Томас.
Увидев, что Тереза в порядке, он успокоился.
— Спала, — ответила она. — Пока не услышала, как что-то начало крушить Хомстед. Что произошло?
Томас покачал головой, не веря своим ушам.
— Ума не приложу, как можно спать под скрежет тварей, разгуливающих по Глэйду.
— Тебе бы хоть разок из комы выйти. Посмотрела бы я тогда на тебя, — съехидничала девушка и мысленно добавила: — На вопрос все-таки ответь.
Томас, уже успевший отвыкнуть от звучания ее голоса в своей голове, на мгновение оторопел.
— Брось эти шуточки.
— Тогда расскажи, что у вас там произошло.
Юноша вздохнул, не зная, с чего начать. История была такой длинной, а ему совсем не хотелось пересказывать все от начала до конца.