– Ну, так это можно устроить… спровоцировать… упрячь ее в…
– Тише! – испуганно оборвал жену отец. – Погоди, Арина сама нам предложит денег…
Я на цыпочках попятилась назад. И тут меня словно молнией пронзило: в дверях спальни стоял мой единокровный брат. Малыш смотрел на меня с интересом и молчал. Кто из нас в этот момент выглядел взрослее, я или он? У него был внимательный, серьезный взгляд. Недетский. Маленький старичок наблюдал за тем, что вытворяет глупая взрослая тетя. А я и не нашла ничего глупее, как приложить палец к губам и сказать:
– Тс-с-с…
Малыш рассмеялся. Я подхватила его на руки, чтобы скрыть неловкость. В этот момент из кухни вышла Рита. Увидев на руках у меня Сашу, она отчаянно завизжала:
– Отпусти-и-и-и!!!
В растерянности я разжала руки. Малыш чуть не грохнулся на пол, матери едва удалось его подхватить.
– Вот видишь, видишь! – рыдала она. – Я же тебе говорила!
– Арина, зачем ты так? – укоризненно посмотрел на меня отец.
– Но я ничего не делала!
– Ты пыталась его убить! – взвизгнула Рита.
– Я только хотела подержать на руках малыша!
– Да ты же ненавидишь детей! Ты всех ненавидишь! Ты стерва! Дрянная стерва!
– Рита, перестань! – взмолился отец.
– Спасибо вам за чай, – сказала я голосом стервы. – И за кабачковое варенье. Было вкусно.
– Нет, какова? – опять взвизгнула Рита, крепко прижимая к себе сына. – Она еще над нами издевается! Убирайся, слышишь?! Сука! Убирайся к своей матери!
– Рита!
– Ты еще пожалеешь! – не унималась та. – Все равно все будет наше!
– Рита!!!
Мне стало жалко отца, поэтому я сняла с вешалки шубу и молча принялась одеваться.
– Ариша, погоди, – метнулся за мной он на лестничную клетку.
Я остановилась у лифта.
– Тебе не кажется странным, папа, что я должна материально помогать женщине, которая ненавидит меня лютой ненавистью? Хотя я благодарна ей за то, что она не пытается лицемерить. Я сейчас гораздо лучше себя чувствую, чем когда моя единственная подруга пыталась подсунуть мне любовника. У нее тоже была цель заполучить мои деньги. Но твоя жена мне нравится больше. По крайней мере, она честная.
– Ариша, погоди, – повторил отец. – Это все нервы. Рита вчера была у врача. Я сидел в это время с Сашей. У нее какие-то проблемы с гормонами.
– А в котором часу она была у врача? – невольно вздрогнула я.
– Во второй половине дня, а что? Она поехала в клинику к двум.
– Почему не утром?
– Арина, что с тобой? Да какая тебе разница, в котором часу моя жена сдает анализ на гормоны?
– Анализы на гормоны сдают рано утром, папа, – горько рассмеялась я. – Потому что их берут натощак. Я женщина, я знаю. Передавай привет своей обожаемой жене. А заодно скажи, что впредь я буду внимательней, переходя дорогу. – Я нажала на кнопку вызова лифта.
– Арина, о чем ты? – растерянно спросил отец.
– Твоя беда лишь в том, что много лет назад ты женился не на той женщине, на моей маме. Не будь этого, не узнал бы, что такое горе, ведь ты не знал бы, что такое счастье. Жил бы себе как простой человек. Как все.
– Что ты такое говоришь?!
– Когда земной человек вдруг попадает на небеса, он первым делом оглядывается: елки! А где ж делать грядки? Ты четверть века возделывал облака, папа. Но не понял, когда они дали урожай и какой.
– Как ты похожа на свою мать…
– До свиданья, папа. – Я шагнула в лифт.
– Дочка, постой!
– Не надо, – попросила я, стоя в лифте. – Не унижайся.
Двери закрылись. Кажется, я плакала. И он тоже. Разве я не сказала? Мой отец – человек сентиментальный. Он легко краснеет. И слезы у него близко. Что-то во мне есть и от него.
Так, в слезах, я и пришла к Зайцу Петю.
– Что случилось? – испуганно спросил он.
И тут меня словно прорвало. Я начала рассказывать. О Белке, о том, как вчера меня чуть не сбила машина, о разгневанной Маргарите Николаевне. Заяц Петь слушал очень внимательно.
– Значит, у них серьезные проблемы? – спросил под конец он.
– Ты что, не слышишь?! Я говорю, что меня хотят убить! И я знаю кто! Жена моего отца!
– Успокойся. Я тебя услышал.
Вот еще одна дурацкая фраза. Так обычно говорят менеджеры, решающие вопросы. Типа моего мужа. «Я вас услышал». Это означает «Ваши претензии вполне обоснованы, но интересы моего руководства идут вразрез с ними, а я, как вы понимаете, действую в интересах руководства, хотя мои симпатии целиком на вашей стороне». Но можно сказать короче: «Я вас услышал».
– Замолчи! – взвилась я. – Мне не надо твоих казенных фраз! Я хочу быть уверена, что ты меня защитишь!
– Хорошо, я сделаю все, что ты скажешь, – сдался Петь.
Опять не то. Я вовсе не то хотела услышать!
Ночью сон ко мне не шел. Меня окружали враги, и я гадала, что надо предпринять, чтобы выжить? «Все равно все будет наше…» Нужно ее спровоцировать…
Только бы не наделать глупостей! Они далеко не дураки, мои враги! Здесь, похоже, сговор! Не один человек пытается отнять у меня деньги, а слаженная команда. Отныне я должна ходить на цыпочках и с оглядкой.
Среди моих мыслей были разумные, а были и безумные. Избавиться от денег. К примеру, уйти в монастырь. Пожертвовать все церкви. Потом я вспомнила, как отдыхала с мамой в Таиланде и перестала после этого ходить в церковь. Дело вовсе не в том, что меня захватил буддизм, хотя он того стоит. Это не религия, а философия, как мне объяснили. А пофилософствовать я люблю, потому что бездельничаю. Когда у человека полно свободного времени, он пытается объяснить то, что в объяснениях не нуждается, усложняет элементарные проблемы, короче, ищет смысл жизни. И те, кто прекрасно знает, в чем именно он состоит, вдруг тоже начинают сомневаться, коли уж об этом столько говорят. Вот это и есть философия, разлагать на молекулы бифштекс, рассуждая о его предназначении вместо того, чтобы просто насладиться его вкусом.
Но от православия меня отвратил не буддизм.
В одном отеле с нами отдыхали два попа. Они ходили по пляжу в одних мокрых плавках, патлатые, бородатые, на мощных шеях болтались огромные кресты. Они с энтузиазмом мазались кремом для загара и плавали на каноэ к острову, где залезали на пальмы и рвали кокосы. Вид голых патлатых попов, оседлавших каноэ, отчего-то приводил меня в уныние.
Фразы типа: «Где тут у вас, отрок, инструктор по дайвингу? Погружаться хочу» или: «Что ж ты, отец Митрофан, все в келье сидишь? Это у нас в России снег валит! А здесь загорать да купаться надо! Воистину рай!» невольно вызывали у нас с мамой улыбку. Отель был недешевым, рестораны тоже. Чем-то же они питались? Не только кокосами, судя по их упитанности.
Тут же, в тени тропической пальмы, лежала матушка в бикини и тянула трубочкой сок из добытого на соседнем острове кокоса. Откупавшийся батюшка заботливо мазал ей спинку солнцезащитным кремом. Ничего предосудительного они не делали, врать не буду. Вели себя как все. Но вот это-то и угнетало. Они, как и все, отдыхали на тропическом острове от трудов праведных и, как и все, безусловно, имели на это право. Но тогда выходит, что религия – это их работа?
Моя душа такому положению вещей изо всех сил сопротивлялась. В Таиланде мы были лет пять назад, но с тех пор, едва я хочу зайти в храм, невольно представляю, как батюшка лезет на пальму. И чем больше я пожертвую церкви, тем больше ее служителей поедет на тропические острова или еще куда-нибудь. Вкушать радости жизни. А я, дура такая, считаю, что служение Богу требует безоговорочного отречения от мирского. Аскетизма. И ведь они еще ратуют за дресс-код! Если бы я этого не видела, их жен в бикини и их самих в плавках, я бы, честное слово, стала ходить в платке и в длинной юбке!
Вот если я уйду в монастырь…
Нет, эту мысль надо оставить. Мой Бог во мне, и вовсе не обязательно возводить ради этого храм. Я от него не отрекалась, просто стала в своей вере осторожнее. Я думаю, если у человека есть совесть, значит, и Бог в нем есть. А нет, так хоть лоб о пол разбей. Я думаю так потому, что от всего Бога во мне только совесть и осталась. Не буду я жертвовать свои деньги церкви! Не в коня корм!
Куда еще можно слить мамины капиталы? На благотворительность? Моя мать, которой приходилось участвовать и в таких проектах, и открыла мне глаза. Уж сколько людей прикрывалось ее именем! Мало того, что половина всех благотворительных фондов просто-напросто замаскировавшиеся мошенники. Даже реальные фонды имеют огромный штат, который надо содержать. Это те же чиновники. Их прокорм съедает львиную долю пожертвований. А ездить по детским домам с машиной игрушек или гнать перед собой фуру, набитую современными компьютерами… Хватит ли у меня сил проконтролировать каждый? Чтобы он нашел свое место не в кабинете директора, завуча и т. д., а в комнате ребенка-сироты? Не уверена. Коррупция – это огромная, хорошо отлаженная машина, и попавшую в нее песчинку типа меня она легко превратит в пыль. Мне напишут столько бумаг на мои деньги, предоставят столько чеков, состряпают столько отчетов, что я ими захлебнусь и махну рукой. В нашей стране все меньше любят читать, но зато все больше любят писать. Точнее, отписываться. На бумаге у нас прекрасная жизнь. Планов громадье. Рост рождаемости и производительности. В такой стране хочется жить, беда только, что она выдуманная.
Короче, я ворочалась с боку на бок и искала способ избавиться от денег. Сон ко мне не шел. Меня вдруг прошибла мысль: а недвижимость? От нее-то как избавиться? Кому отписать?
Я покосилась на Зайца Петя: муж крепко спал.
А мои мучения меж тем продолжались.
Престарелый Ромео
Уж простите мне мою злость. Но когда я его увидела… Впрочем, обо всем по порядку. Я все время сбиваюсь и перескакиваю с одного на другое. Это потому, что волнуюсь. Жизнь приготовила мне еще один неприятный сюрприз, и я совсем расклеилась. Мысли мои разбежались, как лабораторные мыши из открытой клетки. Я грустно смотрела им вслед и хваталась за пустую голову.
Еще накануне я была уверена, что вычислила своего врага. Предупрежден, значит, вооружен. И я так думала, когда шла за покупками. Маршрут у меня стандартный: сначала иду в торговый центр, где продают одежду. Делаю, так сказать, обход. Ищу новых впечатлений. Нет, я ничего не покупаю, мне просто интересно. Там можно услышать забавные диалоги. Это заменяет мне телевизор: сериалы, которые заполонили эфир, гораздо скучнее. Потом я захожу в отдел, где продают готовые салаты и выпечку, купить что-нибудь вкусненькое мужу. Сама я к еде равнодушна, но Петя люблю побаловать. А под конец – на рынок, за овощами и фруктами, чтобы не таскать тяжести во время прогулки. Врачи советуют гулять не менее часа в день, а то и два, и я стараюсь следовать их рекомендациям. Это меня успокаивает.
Но сегодня мои планы были сорваны. Едва я вышла из дома, как меня окликнули:
– Арина!
Я замерла. Какой знакомый голос! Мне казалось, я избавилась от него навсегда.
– Я так рад тебя видеть! Мне надо с тобой поговорить!
О себе я этого не могла сказать. Ко мне шел улыбающийся Руслан, одетый в уже знакомое кашемировое пальто. В руках он держал стандартный букет роз, и мне стало тоскливо. «Богатырь» весь состоял из банальностей, фраза, которую он произнес, была одной из самых популярных в ненавистных мне сериалах, а букет, что он с таким пафосом собирался мне вручить, я вчера видела в витрине ближайшего цветочного киоска. Пять роз, гербера, одна ветка с крупными красными ягодами и одна с мелкими белыми цветами. Ну, еще лист папоротника. Одна тысяча четыреста пятьдесят рублей. Во столько меня оценили.
– Это тебе.
– Спасибо.
Я оглянулась в поисках ближайшей урны.
– Я на машине. Тебя подвезти? – Руслан понял мой взгляд по-своему.
– Зачем ты пришел? – спросила я в упор, чтобы не тянуть время.
– Ты это хотела. Вот… – он полез в карман.
Я замерла. Что там еще? Бомба, которая меня взорвет? На свет божий появился мешочек из красного бархата, а из мешочка – кольцо. Золотой цветок с бриллиантовыми капельками росы. Я невольно зажмурилась. Тучи словно нарочно раздвинулись, пропустив одинокий солнечный луч, и Руслан, как знал, подставил ему кольцо. Дуэтом они спели красиво. Если бы на моем месте оказалась другая женщина, она бы дрогнула. Но Арина Петухова устояла.
– Я его не возьму.
– Перестань, – усмехнулся Руслан. – Я купил кольцо для тебя. Хороший вкус.
– Это был повод. – Я залилась краской. – Чтобы удрать из отеля.
– Но и у меня появился повод, чтобы вновь тебя увидеть. Я соскучился.
– Нет!
– Арина, протяни руку.
Пришлось сдаться. Когда на меня ТАК смотрят, я теряюсь. Этот виновато-требовательный мужской взгляд меня парализует. Я, словно робот, протянула руку. Руслан медленно стянул с нее перчатку и, прежде чем надеть кольцо, поднес мои ледяные пальцы к губам. Вот тогда я и подумала: «Престарелый Ромео». Я не верила в искренность его чувств, ему просто нужен повод. Он делал все слишком уж театрально. Меня даже замутило от его фальшивости. Я надеялась, что кольцо не налезет, но тщетно. Я ведь его примеряла в Наама Бей. Это было то самое кольцо. И надели мне его на правую руку, поверх обручального. Я сразу почувствовала влияние Белки: бери быка за рога!
– Это нечестно!
– А честно бросать влюбленного мужчину в самый разгар курортного романа? Уехать, не сказав ни слова на прощанье?
– У нас не было никакого романа!
– Тебя не переубедишь. Упрямая, как ослица. Но и я не ищу легких побед.
Я уже поняла, что передо мной бабник. Профессиональный съемщик. Интересно, человек понимает слово «нет» или он глухой?
– Я сказала: нет.
– Поужинаем где-нибудь? Я знаю неплохой ресторанчик минутах в десяти езды отсюда. Если не будет пробок. Но когда ты рядом, я готов часами сидеть и в пробке.
Точно: глухой. Такое со мной, признаться, случилось впервые. Обычно мужчины тут же отваливались, натолкнувшись на мою резкость. На откровенный прессинг: нет, и точка. На Руслана это не действовало. Что ж, он здорово потратился на Египет и не получил желаемого результата. Интересно, кто его на меня навел сейчас? Кто сообщил, где я живу?
– Белка! – ахнула я.
– Не понял?
– Ленка Эрве тебе сказала, где я живу!
– Конечно! – весело рассмеялся он. – Если бы ты знала, что мы пережили, когда ты внезапно исчезла из отеля! Тебе холодно? – заботливо спросил он. – Идем в машину.
Мне очень хотелось узнать, что они с Белкой почувствовали, когда я сорвала их планы, поэтому я пошла.
– Тебе нравится моя машина?
Черт! Забыла удивиться! Я ж знаю, что у него «Порше»! Застукала их с Белкой в аэропорту. Пришлось сделать восторженные глаза.
– Какая прелесть! Настоящее чудо техники! Где ты ее достал?
– Они есть в свободной продаже, – удивился Руслан. – Просто далеко не всем по карману.
Вот дура! Сказала, да не то! Я тут же поправилась:
– Какая дорогая машина! Какое счастье, что нынче без проблем можно взять потребительский кредит на такую сумму!
– Я ничего за нее не должен, – нахмурился Руслан.
– О, господи! Неужели ты ее угнал?! – ахнула я.
– Я ее купил.
– Шутишь?
– Не все мужчины такие, как твой муж.
– Мой муж? А что с моим мужем?
– Я так понял, он альфонс. Живет на твои деньги.
– Отчего же? Он работает, – с гордостью сказала я.
– Давай поговорим об этом в машине?
Я вздохнула и полезла в салон.
– Так что там с альфонсами? – спросила я, удобно устроившись на переднем сиденье. Очень хотелось поговорить о муже. Я могу говорить о нем часами.
– Алена мне все рассказала.
– Какое совпадение! И мне Алена все рассказала!
– О чем?
– О твоей жене.
– Я ее не просил, – вновь нахмурился Руслан.
– О моем муже тоже рассказывать не просил?
– Об этом просил, – рассмеялся он. – Мне захотелось узнать тебя поближе.
– Белка – не лучший способ поближе познакомиться со мной. Она мне завидует, поэтому необъективна.
– Да, она похожа на Белку. Слушай, ты прелесть! – воскликнул он.
– Так, может, я могу идти своей дорогой?
– Нет, мы едем в ресторан!
У него точно проблемы со слухом.
– Я не голодна.
– Выпьешь вина.
– Я от спиртного становлюсь дурная. Бью посуду и лезу в драку с официантами.
– Отлично! Люблю повеселиться!
– Что тебе больше всего не нравится в женщине?
– Глупость.
– Я круглая дура. Признаю это.
– А в тебе мне нравится все.
Мы уже выехали на проспект. Я приуныла. Ничто его не берет! Вот гад!
Кошмар продолжился в ресторане. Я ни разу здесь не была, но надо признать, что я и не любительница ресторанов, сама неплохо готовлю. Интерьер произвел на меня угнетающее впечатление: не поймешь, где колонны, а где официанты. Все – угодливо-безликие, застывшие, белые с позолотой. Пафос – верный признак дороговизны, а здесь его сверх меры. Букет тут же поставили в вазу, без напоминаний. Как он сказал? Неплохой ресторанчик? А что же тогда в понимании Руслана хороший ресторан? Масштабно мыслит Ромео. Вот ведь! Сам небольшой, зато запросы космические!
Мне подсунули ужасное меню, полное французских слов и грешащее чрезмерным количеством нулей. Руслан продолжал в меня вкладываться, я же была к этому не готова. По таким счетам мне еще не приходилось платить.
– Это тебя ни к чему не обязывает, – тихо сказал он, словно читая мои мысли.
– Все равно я не голодна!
– Я сам сделаю заказ.
Я смотрела в его глаза и видела в них Белку: бери быка за рога! Бывшая подруга неплохо меня изучила. Плотина моих лучших чувств дрожала под таким напором. Мне стыдно было отказаться!
– Я чувствую себя неловко.
– Почему, Арина?
– Я не одета для такого ресторана.
– Пустяки! Ты прекрасна в любой одежде! А без нее еще лучше!
– Перестань!
– Тебе нужен любовник, – он накрыл своей горячей ладонью мою ледяную руку. От волнения меня всегда знобит. – У тебя голодные глаза.
– Предлагаешь себя?
– А почему нет?
– Потому что нет!
– У тебя кто-то есть? Алена говорила о каком-то менте.
– Ты не боишься мента? У него пистолет.
– А у меня деньги! – он опять рассмеялся.
– Паша отступных не возьмет.
– Арина, у меня серьезные намерения, – сказал он тоном, эти намерения подтверждающим, то есть серьезным.