Они стали ходить по кругу на небольшом пространстве бетонного пола, освещенного тусклыми лампочками.
По мосту снова проехал грузовик, уже другой, чуть полегче. Джозеф все поводил плечами, глядя в переносицу Лонгверду, но нападать не решался, что-то позволяло его противнику чувствовать себя уверенно.
– На что ты надеешься, Кастор?
– На свою информированность, Джозеф.
– Я не понял тебя…
– Я знаю.
Джозеф сделал ложный замах, но Лонгверд даже не среагировал. На его губах застыла полуусмешка, а может, Джозефу это только показалось.
– Сегодня я выйду победителем и скоро стану капитаном.
– Ради этого ты признал гризоттов?
– Да, я продумываю дальше тебя…
Лонгверд щелкнул пальцами, и в ушах Джозефа зазвенело – противник отвлек его разговором и ударил звуковой волной. Сама по себе она была не страшна, пока не сопровождалась мысленным посылом.
– Малоэффективно, Кастор, но мне понравилось. Это было красиво, даже изящно…
Лонгверд не ответил, закрывшись непроницаемой стеной отстраненности. Сегодня у него все получалось.
– Так в чем же сила твоей информированности, Кастор?
Лонгверд не ответил, и Джозеф ударил первым.
Удар пришелся в раскрытые ладони, и ничего не произошло. Тогда Джозеф ударил еще, добавив вдвое больше силы, но все еще дозируя удар. Лицо Лонгверда не изменилось, но из лопнувшего по швам пиджака полетела подкладка.
– Ты ведь в любом случае собирался избавиться от старины Кастора, правда, Джозеф? – ухмыльнулся Лонгверд, расслабляя противника.
– С чего ты взял?
– Но ведь как-то ты собирался оправдать убийство агента САПО?
– Не агента, а предателя. Лояльному гризоттам офицеру ничего не угрожало.
И тут ударил Лонгверд. Джозеф парировал, но почувствовал легкое головокружение. Кастор был не так прост. Что там он говорил про информированность?
Джозеф контратаковал, проведя серию ударов, но все они пришлись в ладони Лонгверда, и подкладка его пиджака брызнула волокнами, словно вспоротая перина.
– Не бережешь ты одежду, Кастор. Хороший пиджак, кстати. У Бронстона покупал, на Каунди-стрит?
В этот момент Лонгверд атаковал сам, обрушив на Джозефа целый шквал быстрых ударов. Они были не слишком сильными, и Джозеф достаточно легко их переносил, но он не догадывался, что Лонгверд лишь сокращает дистанцию. Еще мгновение, и они схватились – Лонгверд с решимостью, Джозеф с удивлением.
Как легкий Кастор решился на ближний бой? На дистанции у него были какие-то шансы, но в схватке грубой силы он проигрывал начисто. Должен был проиграть.
Джозеф начал смыкать свои мощные объятия, надеясь с ходу раздавить дерзкого, но ему это не удалось. Кастор выдержал первый натиск, а затем сам так сомкнул руки, что у Джозефа затрещал подкожный панцирь.
Удавка стягивалась все сильнее, и Кастор не дышал, чтобы не потерять концентрацию, еще раз, еще, еще… Раздался треск, и тело Джозефа обмякло, Кастор разомкнул руки, и противник рухнул на пол.
Какое-то время он еще оставался жив, уставив на Кастора тускнеющий взгляд.
– В чем была… твоя информи… рованность? – сумел произнести Джозеф, хотя далось ему это трудно.
– Сегодня моя луна выше твоей, Джозеф, нужно читать чужие досье.
10
Со стороны городского парка дул ветер, принося ароматы цветов. Люди вдыхали их все разом, и редко кто мог выделить в этом букете какой-то отдельный источник, а Лонгверд мог. Он не только выделял, он сразу видел, сколько присутствует ароматов и каких. И хотя цветочные ароматы не будили в нем никаких позитивных ассоциаций, он привычно их обонял и классифицировал, чтобы, если что, применить эту информацию в общении с людьми.
Луговые цветы, кустарник, сережки на деревьях, мокрый асфальт и машинное масло. Маслом пахло от куртки, которую он вынужден был надеть вместо испорченного пиджака с Каунди-стрит, тут Джозеф не ошибся.
От его тела пришлось избавиться, а аппаратуру Лонгверд перепрятал в собственный тайник. Настроить ее без Джозефа будет трудновато – тот знал некоторые тонкости настройки по спектральным аномалиям, но когда-то Лонгверд обходился совсем без связиста и ничего, как-то справлялся.
Правда, тогда ретранслятор находился недалеко – на одном из стабильных астероидов. Позже люди научились их засекать, и пришлось переходить на аппаратуру дальнего боя, и тогда потребовались специалисты вроде лейтенанта Рюэ.
«Ничего, разберемся», – успокоил себя Лонгверд и вздохнул.
Этому приему – уговаривать себя, успокаивать, а иногда и оправдывать – он тоже научился у людей. Поначалу ему казалось это недостойно нороздула, но прием действовал, и Лонгверд взял его на вооружение.
Почувствовав запах кошки, Лонгверд сбавил шаг. Эти твари определяли нороздулов безошибочно. Но, к счастью, кошки не любили также и людей со сходной с нороздулами внутренней организацией. Это давало возможность Лонгверду избегать подозрений со стороны сослуживцев.
«Ха-ха, смотри, эта тварь шипит на тебя! Тебя что, кошки не любят?»
«Эта уж точно! Мой сосед собаку держит, весь подъезд псиной провонял…»
«Значит, она тебя за пса принимает. Вот дура!»
– Дура, – произнес вслух Лонгверд, заметив в темноте горящий ненавистью кошачий взгляд. И снова шипение, и кошка порскнула куда-то между домами.
Будь люди повнимательнее, они бы вывели всех нороздулов на чистую воду.
В припаркованной машине целовалась парочка влюбленных. Лонгверд прошел мимо, отметив, что этот парень девушке, скорее всего, не нравится. И вспомнил миссис Маннесманн: красивая молодая женщина, богатый муж, что еще нужно?
Если бы не встреча с Джозефом, он бы наверняка поехал к ней в отель – просто из любопытства. Сначала секс, такой обычный для людей, иногда даже применяемый как метод знакомства, а потом разговор по душам, «за жизнь», как принято у них говорить.
Лонгверд продолжал изучать психологию людей, а такие личности, как миссис Маннесманн, давали богатый материал.
И снова кошка! Даже две! Они появились посреди улицы, словно выброшенные кем-то из окна. Лонгверд даже остановился, а кошки, выгнув спины, продемонстрировали ему свое отношение и умчались в сторону мусорных баков.
«Слишком много кошек за один вечер», – подумал он и огляделся.
Слабо освещенные окна, сырой асфальт, редкие машины у обочин.
Предчувствие или только кажется?
11
Лоренс поднялся с заднего сиденья и посмотрел вслед уходящему прохожему в рабочей куртке. Потом толкнул напарника в плечо.
– Все, приятель, оторвись от нее, он уже прошел…
Напарник оттолкнул манекен и брезгливо сплюнул в окно волос от искусственного парика.
Этот манекен звали Лиззи, и возили его на всякий случай, поскольку издали Лиззи выглядела, как настоящая женщина. При виде женщин мужчины расслаблялись, особенно при виде блондинок, а Лиззи была блондинкой.
– Внимание, Марш, я Фиалка, объект проследовал, внимание обратил. То есть – объект вменяем.
– Обойдемся без твоих заключений, Лоренс, – резко ответил майор.
– Да, сэр.
– Вот и заткнись.
– Да, сэр, – повторил Лоренс и выключил рацию.
– Ну и чего ты нарываешься? – спросил повернувшийся Брайт.
– Я не специально, само получилось.
– Он скинул твою премию в прошлом месяце, скинет и в этом, – сказал Брайт и снова сплюнул в окно.
– Ты снова целовал ее с языком? – поддел его Лоренс и захихикал.
– Ой-ой, какие мы остроумные.
– Не шурши, его вроде брать собираются.
– С чего ты взял?
– Ну кошек-то из окна выбросили – прямо из кафе.
– Не согласен с тобой, коллега. Кто его брать будет, если он опасен, как зверь? Таких надо электрошоком гасить, а уже потом пеленать.
– Полковник Фельц притащил какого-то специалиста.
– Какого специалиста?
– По виду – терминатор.
– Думаешь, он гасить будет?
– Не знаю. Но по мне так лучше электрошокером.
– А ты видел, какие дырки остаются от боевого электрошокера? Все же одиннадцать тысяч вольт.
– Я не доктор. У меня другие функции.
Тем временем в припаркованном на той же улице автофургоне внимательно следили за создавшейся ситуацией.
Пять человек сидели в отсеке связи и слежения, еще двое, спрятавшись за машиной, охраняли фургон от внешних угроз. Как-никак в нем находился один из замов начальника контрразведки.
– Фиалка передала объект Ромашке, сэр, – доложил полковнику майор.
– И что вы думаете делать дальше?
– Здесь пустынный квартал, сэр, все ходы-выходы нами перекрыты, если брать – только здесь. Когда выберется на Гранде-Сити, уйдет с концами.
– Что скажете вы, капитан?
Сидевший в углу офицер из оперативного отдела дернул головой, пригладил коротко стриженные волосы и сказал:
– Возьмем электрошокером, сэр, тогда он останется цел.
– Но это нороздул.
– Знаю, сэр, мы брали и нороздулов, и прочих тварей. Захват пройдет штатно.
– Возьмем электрошокером, сэр, тогда он останется цел.
– Но это нороздул.
– Знаю, сэр, мы брали и нороздулов, и прочих тварей. Захват пройдет штатно.
– Ну, раз так, идите на улицу и лично проконтролируйте операцию. Вам передаются все полномочия.
Капитан снова пригладил волосы и вышел вон.
– Этого не может быть… Этого не может быть… Мы работали с ним семь лет! Семь лет, сэр!.. – начал причитать капитан – сослуживец Кастора Лонгверда. – Мы же с ним через столько прошли, сэр!
– Перестаньте ныть, капитан Фоссум, вы проворонили врага. И относительно вас, а также вашего начальства, будет проведено самое подробное расследование с соответствующими выводами.
Капитан закрыл лицо руками и затих, а полковник повернулся к сидевшему у двери огромному спецназовцу и сказал:
– Лейтенант Карно, будьте добры, подстрахуйте местных специалистов. Я даю вам все необходимые полномочия.
– Но, сэр, – возразил майор, – Восбрехту не нужны помощники! До сих пор он сам прекрасно справлялся! И потом, вы уже дали капитану все полномочия!
– Дал, – легко согласился полковник. – А лейтенанту дал чуть позже и чуть больше полномочий, к тому же он не станет мешать вашему капитану, он лишь подчистит дерьмо, которое из-под него вывалится. Действуйте, лейтенант.
– Слушаюсь, сэр.
12
Все стало ясно, когда спереди из подворотни вышли двое мужчин в просторных плащах, а чуть дальше, у самого выхода на освещенную Гранд-Сити, из машины выбрался еще один в похожем плаще и, открыв багажник, сделал вид, что занят делом.
«Вот и все», – подумал Лонгверд, невольно перебирая варианты, где и как его могли вычислить. Впрочем, теперь что-то перебирать было глупо, его могли вести полгода и даже больше, зацепив на какой-нибудь рядовой проверке.
Таких проверок на каждого сотрудника приходилось по десятку в год, и обычно они заканчивались ничем. Но не в этот раз.
У них была возможность понаблюдать за ним еще, собрать побольше сведений, но, видимо, сроки поджимали. Он добывал информацию о походе на Монсаль, а они узнали об этом и теперь хотели срочно получить ответы на свои вопросы. Но нет, господа, у Кастора Лонгверда совершенно иные планы.
Он метнулся в подворотню, понимая, что его ждут, однако они не ждали того, что он им приготовил. В конце концов, это его луна без пяти суток в апогее, а не их, и вообще, есть ли у них понятие своей луны? Лонгверд об этом даже не слышал.
Наперерез ему бросились двое оперативников. Крепкие ребята, кулаки, как чугунные болванки, но «бум-хрясь!» – и они полетели на мостовую, едва не разорванные пополам. А Лонгверд понесся дальше, чувствуя, как силы в нем прибавляются, ведь его луна с каждой минутой поднималась все выше.
Во дворе он увидел троих – контрразведка легко не отпускала. Первый бросился ему под ноги, но знал бы он, как медлителен в глазах нороздула под высокой луной. Лонгверд на лету сломал ему каблуком ключицу и помчался дальше.
Щелкнул выстрел – слишком поздно! Пуля прошла в метре позади него, а Лонгверд, прыгнув влево, вышиб из-за дерева стрелка. Один удар, и столько крови! У них она красная, а у нороздулов почти коричневая.
Казалось бы, любая медпроверка могла стать для него провалом, но имелись специальные препараты, которые агенты-нороздулы принимали раз в неделю или перед походом к врачу. И тогда их анализы ничем не отличались от человеческих. Ну, почти ничем.
Третьего Лонгверд просто снес, как грузовик собачонку, и, перемахнув через низенький забор, помчался дальше, к наводненным людьми улицам, где скрыться было намного проще.
Теперь уже никто не мог остановить его, кроме, разве что…
Глянув вправо, Лонгверд заметил бегущего человека – тот двигался параллельно ему, так же легко переносясь через заборы и перепрыгивая через мусорные баки.
«Кто это?» – спросил себя Лонгверд, не решаясь ответить. Он не понимал, он скорее догадывался. Этого охотника-одиночку можно было принять за умную машину. Увешанный оружием и оснасткой, он двигался с завидной экономичностью и не вертел головой, боясь потерять цель, потому что знал – Лонгверд прорывается в толпу.
«Так вот ты какой, человек-волк…» – подумал Лонгверд, чувствуя необъяснимое волнение. Он столько слышал про этих людей, он стольких из них сдал с адресами и новыми легендами. Часто он вглядывался в их лица на фото, пытаясь отыскать нечто особенное, что отличало их от остальных муглов, но видел только усталость и разочарование. Они не были похожи на хищников, они не были похожи на тех, кто бросал вызов нороздулам-акинакам, однако этот выглядел иначе.
В движении, в легком стремительном беге он смотрелся красиво, и Лонгверд не сдерживал своего восхищения сильным врагом! Он даже знал, когда человек-волк атакует его – уже в следующем дворе, ведь за ним была Гранд-Сити.
«Сэр… кажется, ваш лейтенант… не собирается брать его живым!»
«Кто это?!»
«Лемье, сэр… Мы преследуем, вернее, пытаемся держаться на хвосте… Но объект несется, как лошадь!.. И лейтенант – тоже!..»
«Где капитан?»
«Уфф… Он ранен, сэр… Объект его едва не уничтожил… Уфф…»
Несколько оперативников мчались за Лонгвердом, не жалея сил, ведь это был настоящий позор для службы, когда объект уходил, прорвав заслоны и их дубли. Такого с ними никогда не случалось, и оперативники неслись по дворам так быстро, как никогда не бегали.
Но ни о чем этом Лонгверд не знал, он готовился к схватке с человеком-волком, в руке которого уже был черный нож со сверкающей кромкой.
«А пушка? Где же его пушка?» – подумал Лонгверд, отмечая, что до места их встречи осталось метров двести пятьдесят. Они уже сближались – человек-волк теперь бежал наискосок, чтобы пересечься с Лонгвердом.
В какой-то момент у того появилась мысль попытаться выложиться по полной и унестись прочь, ведь его луна была сегодня очень высока, но по тому, как легко, без напряжения и с какой-то механической рациональностью человек-волк преследовал его, было ясно – от него не уйти.
Момент истины неизбежно приближался, и в унизительной маскировке смысла больше не было. Лонгверд чувствовал, как удлинились его члены, как заострились когти, позабыв про недавний маникюр. Он снова почувствовал тяжесть нижней челюсти и остроту клыков, один удар его когтей мог стать смертельным для зарвавшегося мугла.
Лонгверд метнулся к детской площадке, чтобы там, среди горок, песочниц и качелей, усложнить человеку-волку задачу, однако тот неожиданно выскочил из-за вентиляционной шахты, словно его выстрелили катапультой.
Мощная пятерня с острыми когтями взвилась в воздух, чтобы распотрошить мугла, но сверкнула вспышка, и жаркий, тягучий свинец врезался в крепкий череп нороздула, заставив поплыть его сознание и потерять концентрацию. А потом два удара наискось, колющий с поворотом и снизу вверх с максимальным рассечением.
Дело было сделано, и лейтенант отошел в сторону, убрав клинок в ножны. Затем открыл затвор обреза, достал гильзу и спрятал в карман, а на ее место вложил новый патрон.
Хрипя и хватая ртом воздух, с красными лицами, подбежали оперативники. Сначала Лемье с еще одним бойцом, а секунд через десять еще четверо.
Зашелестела рация, и Лемье, прерываясь, стал докладывать о ситуации.
Карно посмотрел на «носорога». Возможно, здесь ему хватило бы и меньшего, однако сработал навык. А нороздул был в хорошей форме, лейтенант это видел.
Заметив, что поверженный враг еще жив и пытается что-то сказать, Карно подошел к нему и присел рядом.
– Как? – прошелестел тот. – Как тебе… это удалось?
– Очень просто, – также шепотом ответил лейтенант. – Сегодня моя луна выше твоей.
13
С тех пор, как гризотты пришли к власти, заседания Военного Совета стали проводится формальнее. К восьми постоянным членам прибавился надзиратель – Бон Сквош, который назывался полномочным представителем власти, но на самом деле только сменил гризоттского генерала Тума-Трема, который, в свою очередь, еще недавно бил мозолистым кулачищем по столу и угрожал повесить весь состав Совета за недостаточную преданность традициям.
Собственно, при Тума-Треме никаких проблем Совет не обсуждал, лишь заслушивал очередную порцию угроз и расходился. Так продолжалось, пока гризотты не поняли, что перегибают палку и парализуют деятельность армии и флота Метрополии. Последовало несколько постановлений нового правительства, и скандального гризотта сменил тихий, но столь же опасный Бон Сквош, который родился и вырос в среде гризоттов и именно их считал своим народом, а не фризонталов, к которым принадлежал.
Пара заседаний прошли, что называлось – «на пробу». Сквош тихо сидел на своем месте и мелко вписывал в блокнот триггеры. Понемногу члены Совета осмелели и начали работать в полную силу.
Добыча стратегического сырья, производство белков по новой технологии, бунт муглов-сафаров на Цинданском планетном узле и новые программы обучения. Эти и многие другие проблемы так долго ждали своего решения, что вынудили гризоттов пойти на уступки, ведь посланный на усмирение сафаров флот был уничтожен мятежниками из засад, где-то в астероидных облаках Циндана.