– Не, – шепнул я, покачав головой, приподняв лежащий рядом обрез, – мало ли что. Вдруг… ну сама понимаешь.
Вика понимала – прикрыла глаза немного, что кивок заменило. Я к ней придвинулся почти вплотную, легонько по плечам поглаживая.
– Мне так страшно было, – совсем тихо произнесла она, – уже думала, что все.
– Мне тоже страшно было, – поежился я, вспоминая как под кроватью лежал.
– Это кто был, как ты думаешь? – неожиданно спросила она.
– Как кто? – удивился я, и пожал плечами. – Бандиты какие-то.
– Нет, понятно, что бандиты, – даже приподнялась на локте Вика, – но что им нужно было?
«Действительно, а что им нужно было?» – спросил я сам себя. Но не то что четкого ответа дать не смог, а даже и предположить не получалось, о чем Вике и сказал.
– Они сопровождающих застрелили, а нас не тронули, – уголок рта у девушки дрогнул, когда она это сказала, видно, снова в воспоминаниях те моменты пережила.
– Расскажи, что произошло, – попросил я Вику – сам-то не знал, что случилось, я видел только, как Руслана незнакомец убил.
Девушка в паре слов рассказала о том, что произошло, когда группа в лагерь вернулась.
– А… афигеть, – вовремя исправился, чтобы что покрепче не ввернуть. – Значит, двоих водителей, двоих сталкеров и гида за здорово живешь они убили, без особых душевных терзаний, – негромко протянул я, озвучивая мысли вслух, – а возможно, и еще одного человека, если третьего водителя вспоминать, который со сломанной машиной остался…
– Не со сломанной, – покачала головой Вика и добавила, когда на мой вопросительный взгляд натолкнулась, – она типа сломалась, чтобы вы с Лёхой на экскурсию не поехали.
– Ничего себе, – неприятно поразился я, – ты откуда знаешь?
– Мне водитель сказал в машине, на которой мы возвращались, – поморщилась Вика, еще больше приподнимаясь.
Я придвинулся уже вплотную к ней и приобнял за плечи.
– И кто это замутил?
– Этот, – после короткой паузы глянула на меня Вика, – гид, Валера.
– Во мудак, а, – беззлобно произнес я.
Некоторое время посидели с ней в молчании, просто обнимаясь. Разговоры за хлипкой стенкой домика вроде утихли – кто там спать залег, кто на улицу вышел, прямо в траве завалился. Как хорошо, что дождя не было и не предвидится.
Постепенно Вику сморил сон, да и я клевал носом. Паша, сидящий неподалеку, уже откровенно храпел, пришлось его даже пихнуть пару раз. Прикладом ему в плечо тыкал, чтобы не вставать и Вику не тревожить. На некоторое время помогало, а потом я заснул. И даже совсем не парился по поводу приглядывать за бородатым Толиком – формальный глава группы бдил, расхаживая вокруг домика с дробовиком наперевес. Ну и пусть бдит, решил я, уже проваливаясь в сон.
19 июня, очень раннее утро
Нилов Вадим, территория близ Зоны Посещения
Что-то было неправильно вокруг. Даже не открывая глаз, я это почувствовал.
Проснулся только что, но, еще не вынырнув из состояния полудремы, пытался ухватить и понять, что же за отголоски странных ощущений меня разбудили. Такое чувство, что на центрифуге прокрутили, только вот тошнота к горлу не подкатывает.
– Эй, а это что за хрень? – раздался громкий голос из домика, хорошо слышимый даже через стену.
– Э-э! Эй!!! Что за… – Взвизгнув паническими нотками, голос прервался.
Я быстро, но аккуратно поднялся, так чтобы Вику не потревожить. Но девушка уже сама проснулась, ошалевшими со сна глазами глянув на меня. Кивнув ей успокаивающе, я заметил, что сквозь загар на ее скуле четко виден наливающийся фиолетовым синяк и несколько кровоподтеков рядом.
– Ааа!!! – вдруг раздался чей-то нечеловеческий крик, и следом почти сразу же в домике все взорвалось истошным визгом.
Совершенно не понял как, но я уже подбежал к двери с ружьем в руках. Когда его схватить успел только? И тут же отшатнулся, едва не откинутый в сторону, – из проема будто пробка из бутылки вылетели несколько человек. Летевший первым коммандос на пороге споткнулся, а еще двое выбежавшие за ним покатились по земле. Кричали не они – кричал кто-то внутри. Истошно кричал, будто его живьем сжигали. Хотя и один из тех, кто выбрался из домика, тоже подвывать начал, покатившись по земле.
Я заглянул внутрь и едва не отпрянул от неожиданности. Открывшееся зрелище поражало своей нереальностью – полутемное помещение было будто подсвечено снизу зеленоватым мерцанием дыма, клубящегося в местами просевших досках перекрытий пола. Пугающий свет был будто разлит по полу причудливым узором и на первый взгляд казался не особо опасным. Но лишь на первый взгляд – в комнате лежало несколько обездвиженных фигур, а еще кто-то катался в дальнем углу, не переставая выть на одной ноте.
Я коротко оглянулся – кричали по-прежнему и позади меня. Двое, в том числе и бородатый «капитан» Толик, склонились опасливо над парнем, который держался за ногу и голосил бессвязно от боли. Кто-то, отбежав, смотрел на дом издалека в ужасе, кто-то, наоборот, подходил ближе ко мне.
– Не подходи! – крикнул я, столкнувшись взглядом с Викой, которая уже рядом была. Увидев, что девушка кивнула и остановилась, я снова развернулся в сторону дверного проема.
– Помогите! – Теперь явственно крик раздался – нечеловеческий вой внутри еще не стих, но уже захлебывался – лежащий на полу парень заходился в судорогах. И… пытался скрыться от облизывающего его зеленоватого холодного пламени.
То, что холодного, сомнений не вызывало – я почему-то знал это, всматриваясь в мерцание зеленоватых язычков, поднимающихся сквозь щели в рассохшихся и гнилых досках. Подвала у дома не было, но доски пола были настелены на несколько балок, в промежутке между которыми и плескалось на глубине студенистое пламя.
– Помогите! – выдернул меня в реальность повторившийся крик.
Встряхнувшись, я поднял взгляд от лениво колышущихся зеленых сгустков и посмотрел вглубь помещения. В противоположную стену буквально вжималась хрупкая фигурка девушки, чьи светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, даже в темноте были видны.
– Алла, стой, не двигайся пока! – крикнул я, делая маленький шажок вперед и вглядываясь в полумрак дома.
– Что там? – раздался под ухом вкрадчивый голос, и я почувствовал чью-то тяжелую руку на плече.
Меня качнуло вперед, и я инстинктивно отпрянул.
– Ты что делаешь, придурок! – моментом развернулся я, резко стряхивая с плеча руку «капитана». – На зад себе культяпки свои клади!
Натолкнувшись на мой бешеный взгляд, бородатый Толик даже ничего не сказал, хотя, судя по виду, обиделся крепко. Добавив еще несколько крепких выражений, я снова обернулся к входу. Мельком отметив, что у лежащего на земле парня уже человек пять сгрудились. И картинкой в зрительной памяти отобразилось испуганное лицо красноволосой Лены, с ужасом взирающей на стонущего пострадавшего.
Так, к зажатой в доме девушке отсюда не пройти, это точно, – даже если идти по балке, дым клубится совсем рядом и вполне может ноги задеть. И весь центр комнаты заполнен будто бы студнем растекшимся.
– Алла! – снова крикнул я. – Все будет в порядке, не волнуйся! Главное, не двигайся, сейчас мы тебя вытащим!
Девушка что-то ответила, но не очень связно, я не расслышал – гомон позади меня становился все громче. Но я не прислушивался – вглядывался в пол, стараясь рассмотреть, как же можно пройти, не попадая в радиус действия «ведьминого студня». А это точно был он – догадался уже, хотя в кино его немного другим показывали, больше на желе похожим. И цвет был пронзительно радиоактивный, а здесь мягкий, неяркий. Но все равно отталкивающий.
– Окно, – пробухтело вдруг рядом со мной. Обернулся – Паша рядом.
Точно, окно – присмотрелся я: совсем неподалеку от вжавшейся в стену Аллы забитое окно виднеется.
Вместе с Пашей мы сорвались на бег одновременно, огибая домик. До окна добежал я первый, но остановился, поджидая спутника. Глухо стукнула земля последние несколько раз под ударами его ботинок, и Паша остановился рядом.
На первый взгляд, окно было заколочено добротно, но все доски вырвало моментально, и опять вместе с рамой, сразу после того, как Паша приложился. Тут же я его отодвинул слегка и вскочил на подоконник, мертвой хваткой вцепившись руками в бревна, чтобы не упасть, – прямо подо мной в щелях были еле-еле видны зеленоватые отсветы. Чуть поодаль в провале досок лежало тело и, казалось, будто плавало в обнимающем его студне. И еще один труп чуть дальше.
Сделав над собой усилие, я оторвал левую руку, правой в это время вцепившись в стену так, что, наверное, ногти в дерево впивались, потянулся к Алле. На меня она лишь мельком глянула – взгляд ее приковывало холодное пламя рядом.
– Давай руку! Не эту, правую!
Я был сейчас слева от Аллы, и она протягивала мне левую руку. Но так вряд ли у нее получится доски со студнем под ними перепрыгнуть.
– Другую – правую! – снова нетерпеливо произнес я. В животе тянуло страхом – зеленоватый клубившийся дым был и подо мной тоже.
Девушка подняла голову, и я едва не отшатнулся, увидев ее гримасу отчаяния. Симпатичное лицо Аллы перекосило от страха и ужаса, по щекам текли две дорожки слез. Столкнувшись со мной взглядом, она приподняла правую руку, невредимую на первый взгляд, но я нутром почуял, что с ней явно что-то не в порядке.
– …ть, – выругался я, не сдержавшись, точно уже понимая – не в порядке у нее что-то с рукой. Без вариантов.
Выругавшись еще раз, перехватился поудобней и, размахнувшись, левой ногой ударил в стену, легко пробив гипрочную обшивку. Поелозив ботинком в проделанной дыре, ударил еще несколько раз, расширяя отверстие. И после этого попробовал перенести вес на выставленную ногу. Гипсокартон отделки стен хрустел немного, чуть крошась под подошвой, но держал вроде. Да и ступня в профиль межстенный уперлась.
– Давай руку! – крикнул я Алле, потянувшись к ней. Мои пальцы сейчас почти ее плеча касались.
Сглотнув судорожно, она протянула мне свою правую руку. Пальцы ее при этом висели как-то неестественно. Схватив ее за запястье, я напрягся.
– Готова?
Алла не ответила, закивала только мелко, явно с трудом сдерживая подступающую истерику.
– Сейчас потяну тебя к себе, хватайся за меня и не отпускай, – громко сказал я девушке.
Она кивнула, тряхнув волосами, и чуть сжалась, будто напружинившись.
– Давай! – крикнул я, рывком дернув ее к себе. Алла подпрыгнула, помогая мне, перелетела через зеленоватое пламя и, развернувшись в воздухе, приземлилась двумя ногами на подоконник. Но одна кроссовка ее скользнула, и, завизжав, девушка начала заваливаться вниз, утягивая меня за собой.
В лицо дохнуло холодным пламенем смерти, но тут меня невиданной силой будто вышвырнуло из окна. Мелькнула в глазах калейдоскопом синева неба с зеленью травы, перекатившись по земле, я вскочил на ноги. И понял, что, когда начал падать вместе с Аллой, нас Паша выдернул из окна. Как морковку из грядки.
– Фух! – выдохнул я, радостный от того, что остался жив. Но вдруг меня как молнией ударило – приземлившаяся рядом девушка неуклюже пыталась подняться – левой рукой она сейчас держалась за запястье правой, в ужасе рассматривая безжизненную кисть. Только сейчас, при дневном свете, я заметил, что пальцы и тыльная сторона ее ладони уже приобрели синюшный оттенок.
Плюнув парой ругательств, я подскочил к Алле, чувствуя, как меня начинает бить нервная дрожь. Девушка подняла лицо и беспомощно глянула на меня, лицо ее по-прежнему искажала гримаса страха.
– Что это? – с трудом справившись с голосом, спросила она меня. Сейчас явно было видно, что у нее проблемы с кожей лица – все щеки прыщами испещрены. Красные точечки хорошо заметны были на белом как мел фоне. Бледной Алла была сейчас буквально как полотно. – Что это?! Черт, как больно… – не сдержав рыдания, протянула девушка, со страхом переведя взгляд на свою руку. Я сам в этот момент почувствовал боль на губе – прикусил с такой силой, что даже струйка крови по подбородку протека.
Смотреть получалось с трудом. Зрелище было реально ужасным – синюшного цвета пальцы будто отекли и резиново, налившись ровными сосисками, загибались в обратную сторону.
– Это звездец, – раздался вдруг рядом голос.
Велик появился. Мелькнув рядом, он сразу присел рядом с девушкой, рассматривая ее руку.
– Алла, – произнес он, глядя в глаза девушке, – это коллоидный газ. Если сейчас руку не ампутировать, то тебя всю в такую субстанцию превратит, – когда Лёха это произнес, он тронул ее за палец, который спружинил при этом. При виде этого я не удержался, содрогнулся от отвращения.
– Нет, – замотала головой Алла так, что пряди ей по лицу хлестнули, – нет, нет! Может, в больницу, там разберутся? У меня папа…
– Пойдем, – подхватив девушку, Велик быстро поднялся и потащил ее за собой, обходя дом. Переглянувшись, мы с Пашей, глаза у которого сейчас так же, как и у меня, на лоб лезли, пошагали следом. Тут я понял, что с той стороны, куда мы идем, уже не крики, а вой доносится.
– Твою мать, – невольно вырвалось у меня при виде открывшегося зрелища.
На значительном удалении от двери сейчас валялся парень, тот самый, что на Аллу протяжным взглядом пялился часто. Но сейчас он вперился в вечность уже – на его висках вздулись вены, глаза были широко распахнуты, а рот искривлен непрекращающимся криком.
Неподалеку от лежащего сгрудилась почти вся группа – но никто близко не смел подходить, сгрудились на приличном удалении, причем многие отвернулись, закрыв от ужаса глаза и уши руками. А ужасаться было от чего – штаны у парня были разрезаны, и виднелись ноги такие же синюшные, как и кисть у Аллы.
– Видишь? – между тем произнес Лёха, говоря ей на ухо. – С тобой сейчас то же самое может случиться. Надо срочно кисть ампутировать, чтобы зараза дальше не пошла. Пойми, это не лечится!
– А… а с ним что? – вдруг негромко спросила Алла, глядя на распростертого парня.
Лёха не ответил, просто быстро головой качнул отрицательно. Ну да, там ноги если только по грудь ампутировать – поморщился я, глядя на лежащего. Куртка у него была расстегнута, футболка задрана, и было видно, что синева уже пах миновала и на живот перешла.
Крик прервался моментом – будто вентиль перекрыли. Раздался последний сиплый выдох, и парень застыл в искривленной позе.
– От болевого шока умер, – громом в наступившей тишине прозвучал голос Велика, и на него обернулись почти все. И сразу же, я заметил, кое-кто сделал шаг назад, будто отстраняясь от происходящего. Раздалось еще несколько возгласов – синюю кисть девушки, которую она прямо перед собой держала, видно было хорошо.
Алла вдруг зажмурилась и тихонько заскулила, всхлипывая.
– Пойдем, – поманил ее за собой Лёха и, отведя на несколько шагов, усадил на землю. – Вадик, – повернулся он ко мне, – обрез тащи свой!
На мгновение я почувствовал облегчение – можно отойти. Но вдруг молнией мысли стрельнули – обрез? Зачем?
– Картечь посмотри, есть у тебя? – не оборачиваясь, бросил мне Лёха, почувствовав, что я подбежал. Сам он сейчас разворачивал небольшой пакетик, в котором было что-то в фольгу завернутое. Чуть тронув мизинцем свой язык, опустил подушечку в белый порошок и, зацепив буквально несколько крупинок, слизнул их.
Начиная догадываться, что у него там, я, тем не менее, быстро вывалил из карманов все патроны, посмотрел и взял два с картечью. Не дожидаясь указаний, зарядил ружье, отложив его немного в сторону.
– Вадик, подержи ее, – не оборачиваясь, попросил Лёха. Я тут же придвинулся и приобнял Аллу за плечи, сразу почувствовав, как девушку трясет крупной дрожью. Даже услышал, как у нее зубы дробь выбивают.
– Давай посмотри на меня, – произнес Лёха, и, когда девушка глянула на него, он протянул к ней руку. На выставленном мизинце было немного белого порошка.
– Вдыхай, это обезболивающее, – поднес палец к ее ноздре Лёха. Ничего не спрашивая, Алла чуть наклонилась и шмыгнула. – Еще, – снова набрав небольшую шепотку мизинцем, чуть ли не в нос Лёха ей палец запихнул.
Девушка быстро втянула в себя воздух, снова шмыгнула и откинулась назад, закрывая глаза. Я невольно прижал ее к себе и начал успокаивающе гладить по волосам.
– Пять минут, – почти по губам прочитал я то, что Лёха произнес. А он поднял ружье, переломил его и, вытащив один патрон, посмотрел. Удостоверившись, что картечь, снова собрал обрез.
– Ты сам, что ли… это? – дернув подбородком в сторону пакетика, спросил я Велика. Без конкретики получилось, но смысл вопроса он понял, покачав головой:
– Нет, у одного урода в лагере было. Я еще думал, брать не брать, – поморщился Лёха и перевел взгляд на девушку. – Сейчас, еще пара минут, – присмотрелся он к ней.
– Что с ней? – услышал я рядом взволнованный голос. Вика подошла – тоже бледная как мел, губы кусает. Она подошла, и Паша рядом стоит, а все остальные поодаль сгрудились. С той стороны слышен нестройный гомон, испуганные возгласы, плач.
– Вика, посмотри, пожалуйста, в боковом кармане у меня аптечка должна быть, – попросил я ее.
– Бинты нужны? – спросила она, но, не дожидаясь ответа, кивнула и, быстро сбегав за рюкзаком, просто принесла его к нам и буквально вытряхнула пакет с медикаментами.
Его сразу же взял Лёха, вытащил жгут, а после сноровисто и очень туго перемотал Алле руку чуть выше локтя. Девушка почти не отреагировала, но глаза открыла. Плакать она перестала, и взгляд ее уже был подернут поволокой наркотического опьянения.
Вика в это время трясущимися руками вскрывала пакеты с бинтами. Руки у нее дрожали, получалось не сразу.
– Фу, – резко выдохнул Велик, поднялся и едва не подпрыгнул, осматриваясь вокруг. – …ть, – сквозь зубы буркнул он, усаживаясь обратно, и глянул на меня, – ни одного патруля за всю ночь, хотя каждые три часа должны проезжать!