– Укачало, пока спала? – участливо поинтересовалась Вика и заглянула в лицо Алле снизу вверх. – Не расстраивайся, у меня один раз тоже такое было.
«Укачало? Пока спала?! – громом застучали вопросы в голове Аллы. – Пока спала?! Спала?» – мысленно закричала она, вдыхая воздух полной грудью и осматриваясь по сторонам, наслаждаясь красками яркого мира, видными без пелены боли и слабости.
«Боли? Слабости? Откуда это все?» – с содроганием подумала девушка, щурясь от яркого солнечного света.
Вдруг со стороны одной из машин раздался приступ смеха, тут же, впрочем, погашенный кряхтеньем и сдерживаемым фырканьем. Вика обернулась, но все сидящие в кузове ближайшего джипа, сдерживая гримасы, смотрели в другую сторону.
– Спала… да… – кивнул Алла, невидящим взглядом рассматривая пустоту своего сна, и негромко произнесла одними губами: – Это всего лишь сон.
– Нормально? Поехали? – взяв Аллу за плечо, снова попыталась заглянуть ей в лицо Вика. – Пойдем, рядом со мной сядешь, – потащила она Аллу за собой.
– Поехали, – совершенно не гламурно и, не обращая внимания на взгляды окружающих, Алла утерла рот тыльной стороной ладони, шагнув к машине.
Вдруг она резко остановилась и посмотрела на сидящих в кузове джипа. Прямо на нее смотрели всего двое: красноволосая Лена и парень в светлом камуфляже. Коммандос, как его Вадим назвал недавно (когда это он его назвал?). Но эти оба тут же отвели взгляд. Остальные никто прямо не смотрел, но явно было, что наблюдали за ней: кто перевел взгляд на Вику, кто опустил глаза, но у всех головы были повернуты в сторону обочины дороги, где только что Алла на корточках обед из себя извергала.
И только Гашников сидел отвернувшись в противоположную сторону, обхватив голову руками.
– Спала… – одними губами повторила Алла.
20 июня, день
Нилов Вадим, Новосибирская Зона Посещения
– Воспоминания о том, что происходит с твоей подругой, пока мы разговариваем.
– С какой подругой?
– Ее зовут Алла.
– А что с ней сейчас происходит? – спросил я, едва не подавившись глотком воздуха.
– Все это время ее бил и насиловал один из твоих спутников. Сейчас она его уже застрелила и теперь медленно умирает.
– Ты… – даже приподнялся я, – ты сказал, что я буду платить!
– Ты и будешь платить. Своими воспоминаниями.
– Ты, мразь! – вскочил я. – Почему это я? Страдает же она!
– Для нее это будет как страшный забытый сон, – бесстрастно ответил собеседник, – без воспоминаний. А тебе с этим жить.
– Ах ты… – не смог сдержаться я и, шагнув вперед, ударил сидящего. Кулак влетел в лицо под капюшоном, я резко разорвал дистанцию, пытаясь добавить коленом, и, завалив сталкера, что-то яростно крича, начал сильно, сверху вниз бить его, пытаясь попасть по лицу сквозь выставленные руки.
Вдруг меня рвануло за плечи и отбросило в сторону. Покатившись по траве, я вскочил на ноги, но столкнулся взглядом с Лёхой, который загораживал от меня лежащего Руслана.
– Вадик, Вадик! Стой, что с тобой?! – будто сквозь вату доносился до меня голос Велика.
– Лёха… – выдохнул я, смотря ему в лицо. – Лёха… – повторил я и перевел взгляд на стоящего рядом здоровяка: – Паша… Рус… – скользнул мой взгляд дальше, где поднявшийся сталкер вытирал бегущую из носа кровь. – Парни… – шумно сглотнул я, обуреваемый гаммой чувств, – парни… живые…
– Вадик, что с тобой? – все так же держа руки перед собой, шагнул вперед Лёха.
– Со мной? Со мной все зашибись, – чувствуя предательскую слабость, я мягко стек вниз и сел на землю, приминая траву, – со мной все зашибись… парни…
– Вадик? – настороженно глядя на меня, спросил Лёха.
Я же, не в силах до конца поверить в происходящее, вглядывался в спутников. Перед глазами одна за другой пронеслись картины, как падал Руслан, получив выстрел из обреза, как разобрало Пашу выстрелами из пулемета, как изуродовало аномалией тело Лёхи…
– Парни… живые, – еще раз повторил, почти прошептал я.
– Вадик? Все в порядке? – снова повторил вопрос Велик, мельком глянув на поднимающегося Руслана, который кровь рукавом вытирал. Сталкер, кстати, тоже смотрел ошалевшими глазами. Нет, если ни с того ни с сего твой спутник вдруг с кулаками бросается, у любого глаза удивленными будут, но у Руслана сейчас взгляд был отстраненный, будто в пространство.
– В порядке, – с трудом справившись с голосом, произнес я, хрипло кашлянув, – что было-то?
Велик снова мельком глянул на Руслана, а тот, сплюнув, помотал головой, глядя на меня. После его глаза приняли более осмысленное выражение, и он, еще раз вытерев кровь из-под носа, осмотрелся по сторонам.
– Это Зона, – негромко сказал сталкер, осматриваясь, – встречает. Пойдем отсюда, сегодня сюда точно заходить не стоит. – Пойдем-пойдем, – поманил нас за собой сталкер, быстро пошагав в сторону высокой стены, под которой мы совсем недавно пролезли.
Велик с Пашей переглянулись и, почти синхронно посмотрев сталкеру в спину, пошагали следом. Я же, догнав Руслана, попытался заглянуть ему в глаза. Сталкер, заметив это, быстро посмотрел на меня и лишь коротко пожал плечами с выражением недоумения на лице.
Ясно, он чувствует что-то неладное, но природу этого не понимает. И, судя по виду, разговаривал я точно не с ним.
– Рус, нам надо очень быстро добраться до пионерлагеря, – начал я сразу форсировать события.
– Что такое? – быстро шагая вдоль стены, спросил сталкер.
– Можешь считать это плохим предчувствием, – схватив Руслана за рукав, я остановился, тормозя и его, – мы сможем туда быстро дойти? Очень быстро!
Глядя мне в глаза, сталкер в очередной раз утер все еще сочащуюся из носа кровь и кивнул. Отвернувшись, он вновь зашагал вдоль забора, приминая высокую траву.
В этот раз двинулись совсем другим путем, чем два дня назад. Два дня назад для меня – у парней-то этих двух дней, получается, не было.
Миновав высокий бетонный забор через замаскированную дырку, мы быстрым шагом пересекли неглубокий распадок местности. Когда приближались к опушке небольшой рощи, сзади послышался резкий окрик, призывающий остановиться.
– Бегом! – крикнул, переходя на бег, Руслан, вжимая голову в плечи.
Ускорившись, стрелой влетели в лесок. За нами застучало очередью, пули взвизгнули совсем рядом, неподалеку брызнуло корой с одного из деревьев. Даже несмотря на поднявшуюся внутри волну страха, я отметил, что пули прошли явно выше, целились поверх голов. Но несмотря на это все равно рыбкой нырнул вниз, на четырех костях пробежав по инерции еще несколько шагов. Рядом со мной пролетел Лёха, который просто пригнулся, а поодаль грузно, так что земля ухнула, приземлился Паша.
– Вперед, вперед! – крикнул Руслан, призывно взмахнув рукой, и побежал, пригнувшись, углубляясь в лес.
Вскочив и мимоходом заметив, как и Паша поднимается, я бросился вслед за сталкером. Несколько минут мы бежали через лес, перепрыгивая коряги и лавируя между деревьями.
– Шагом! – крикнул Руслан и притормозил, переходя на быстрый шаг. Мельтешение зелени деревьев перед глазами утихло, и я более менее осмысленно осмотрел спутников – пока бежали, возможности присматриваться особо не было.
– Если поймают, одними звездюлями не отделаемся! – широко ухмыляясь, произнес Руслан.
– Пристрелят? – спросил сохранявший невозмутимость Лёха. У него, как и у всех сейчас, лицо было мокрое от пота.
– Вряд ли, но в кутузку точно надолго закроют – требованию не подчинились.
Руслан пришел в себя после того ступора, когда я ему по лицу надавал, и сейчас снова был свеж и бодр. Хоть и косился на меня изредка, но, несмотря на произошедшее, совершенно без враждебности, скорее с интересом.
Странный он, кстати, – в нас стреляют, его из Института турнуть могут, а он веселится. Хотя он же сталкер. А где можно найти не странного сталкера?
В быстром темпе миновав лесок, опять перешли на бег, пересекая небольшое поле. Пройдя по пологому холму, перешли дорогу и бегом вломились в небольшую березовую рощу. Здесь опять бежали – лес хороший, проходимый.
Вот только у меня уже круги красные перед глазами плавали от напряжения, да и у остальных вид был не лучше. Особенно у Паши, хотя, несмотря на то что сипел он как закипающий чайник, двигался наравне со всеми.
– Еще немного, парни, еще немного! – тяжело и хрипло дыша, подбодрил нас Руслан и пошагал к опушке. – Вон туда, дальше побережье уже, – показал он на стену леса вдалеке, на другой стороне широкого поля. – Давайте пять минут перекур, потом последний рывок.
Походив немного, успокаивая дыхание, я прислонился к дереву и наклонился, уперев ладони в колени. И сразу в голове мысли замелькали разные. Но общий вопрос был, конечно: «Что делать?»
«Только ты сам можешь использовать свои знания», – как вживую, прозвучал в голове голос того, кто скрывался под личиной Руслана в недавнем разговоре. Черт, а как их использовать?
«Парни, слушайте меня беспрекословно и ничего не спрашивайте?»
Вряд ли прокатит. А как еще избежать смертей, при этом не раскрывая того, что я знаю, как дальше будут события развиваться?
– Готовы? – глянул на нас Руслан и направился в сторону опушки. Остановившись у одного из деревьев, он с минуту осматривался настороженно, а после бросил: – Погнали, парни.
Выдохнув печально, предчувствуя каждой клеточкой тяжесть предстоящего бега, я сделал первый шаг и тяжело побежал вслед за сталкером. Постепенно, впрочем, включаясь в ритм.
Взяли нас в тот момент, когда поле мы преодолели и уже почти к берегу подошли. Вдруг идущий впереди Руслан встал как вкопанный, напружинившись, и сразу сухо хлестнуло треском очереди.
– Стоять на месте! Руки за голову! – раздался неподалеку от нас напряженный голос.
Тут же я услышал, как кто-то сзади приближается быстро, характерно гремя амуницией. Последовал сильный удар под ноги, и через несколько секунд мы были уже выстроены в ряд на коленях, под прицелом военных в стандартном камуфляже ооновского контингента. Один из бойцов нас быстро и сноровисто обыскал, второй в это время поодаль уже что-то скороговоркой говорил в рацию. Когда обыскивали Лёху, я наблюдал очень пристально, но пистолета у него не нашли. А может, он сейчас не брал его с собой – по тому месту под мышкой, где у Велика было оружие еще вчера, патрульный точно похлопал.
– Ух ты! – вдруг усмехнулся под маской главный, по всей видимости, осмотрев нас. – Знакомые лица! Руслан, дружище, никак ты?
Боец поднял с земли дробовик сталкера, осмотрел его и закинул себе на плечо.
– Уважаемый, я вас не знаю и прошу объяснить, по какому праву вы нас задерживаете. Мы являемся аккредитованными посетителями территории периметра, участниками пресс-тура и сейчас…
– Угу, угу, – покивал патрульный и усмехнулся, – можешь не изгаляться, ты это дознавателям расскажешь. Встать! – вдруг прикрикнул он на нас, добавив еще убедительности взмахом и движением оружия.
– О вашем поведении будет доложено… – снова попробовал Руслан.
– На ваше доложено нами будет наложено, ты же знаешь, – усмехнулся военный в маске, похлопав сталкера по плечу.
– Я требую, чтобы вы объяснили мне основания…
– Ру-уус, – протянул военный, сделал несколько шагов к сталкеру и потрепал его по плечу, добавив бархатным голосом, подражая рекламе в телевизоре: – Не усложня-аай…
Руслан дернулся было открыть рот, но тут же согнулся от резкого удара.
– Я тебе сейчас ногу прострелю, а? Шагай давай, – покачал головой боец, подтолкнув морщившегося от боли сталкера.
Закусив губу от досады, понукаемый провожатыми, я пошагал следом за всеми куда показывали. Пытаясь сохранять спокойный вид, сам же сейчас судорожно метался в мыслях, пытаясь решить, как выбраться из внезапно нарисовавшейся задницы. Время уже разбилось не на минуты даже, а на секунды, уходя болезненным тиканьем, каждым ударом сердца напоминая о предстоящих в скором времени событиях. И в то же время боязнь за себя, за свою жизнь, удерживала от того, чтобы попросить военных связаться с кем-нибудь, отвернуть машины с туристами от пионерского лагеря.
Дойдя под конвоем до обочины проселочной дороги, мы остановились. Я с тоской, исподлобья, смотрел на двух бойцов, которые привели нас сюда. Но они остановились поодаль, держа нас на прицеле, и молчали.
– Расстреливать, что ль, привели? – вдруг спросил Лёха, медленно обернувшись.
– Ага, – усмехнувшись, ответил один из патрульных. Лицо его было под маской, но то, что он усмехнулся, я не сомневался. Как раз в этот момент я услышал рокот двигателя неподалеку, и буквально через минуту из-за пологого поворота, скрытого языком леса, показался белый патрульный джип.
Скрипнув тормозами, «пикап» остановился рядом с нами. После быстрого обмена фразами из патрульной машины выпрыгнули двое и рывками закинули нас в кузов, усадив прямо на пол вдоль бортов. Велика усадили напротив, Паше указали на место рядом с задним бортом, а мы с Русланом оказались плечом к плечу. Лязгнула коробка передач, и внедорожник, рыкнув, тронулся, все ускоряясь.
Ехали мы теперь в обратную от лагеря сторону. Посмотрев на солнце, висевшее почти в зените, я скрипнул зубами. Черт, что делать-то?
Столкнувшись со взглядом сидящего напротив бойца, я вдруг увидел у него на плече, чуть ниже форменной юфоровской, нашивку с флагом одной из братских республик бывшего Союза. Поерзав, я попытался передвинуть стянутые пластиковыми браслетами руки вбок, одновременно стараясь поймать взгляд патрульного за стеклами солнцезащитных очков. «Savchenko» – гласила надпись на лацкане кармана патрульного.
– Ты б не дергался, – произнес он с каменным выражением лица, глядя на меня. Глаз бойца, закрытых широкими стрелковыми очками, я не видел. И сильно нервничал сейчас.
Дернув глазами, показав взглядом вниз, я извернулся, не обращая внимания на боль, и характерным жестом потер палец о палец. Патрульный, сохраняя все такое же каменное выражение лица, неотрывно смотрел на меня. Вопросительно дернув подбородком, я еще сильнее сдвинул вбок руки и снова потер палец о палец.
– Ты чего вертишься? – спокойным голосом спросил меня патрульный.
– Может, договоримся? – негромко спросил я.
Второй боец, сидящий в кресле за пулеметом, услышал и тут же с интересом посмотрел на меня.
– Договоримся? – также не меняя выражения лица, спросил патрульный в очках.
– Договоримся, – кивнул я, глядя в черные стекла очков. Хорошо хоть не зеркальные, как у Вики. Воспоминание о девушке защемило сердце, но я постарался отогнать ненужные сейчас мысли.
– Ты мне что, взятку предлагаешь? – громко поинтересовался боец, оглянувшись на напарника.
– Почему сразу взятку, – пожал я плечами, – взятка – это не наш метод. Договориться предлагаю.
– Да ладно, – натянуто усмехнулся патрульный, цыкнув. Вдруг он наклонился вперед и гулко постучал по кабине. – Слышь, Филимоныч, нам тут взятку предлагают, – насмешливо крикнул он.
– Много предлагают-то? – обернувшись, через проем посмотрел из кабины на бойца названный Филимонычем.
– Не взятку, а оплату проезда, – глянул я на старшего экипажа, – пятьсот долларов, чтобы до бывшего пионерлагеря доехать.
– А там за каждого по тарифам, расценки мы знаем, – произнес вдруг Руслан.
– Ух ты, знайка нашелся, – покачал головой Филимоныч. Вдруг он обернулся, и меня всего волной надежды окатило, когда старший группы за руку водителя тронул, а тот притормаживать начал.
– А то, что вы проигнорировали требования и скрылись от преследующего патруля?
– Так это не мы были, – помотал головой Руслан, – мы законопослушные туристы, у нас даже аккредитация есть. А до базы доедем, так там вам каждый подтвердит, что мы весь день там сидели и только двадцать минут назад за грибами пошли.
– Ну… это сколько мы прокатаемся, потом еще рапорт писать, – покачал головой Филимоныч, набивая цену, – возни больше. Нам проще тебя в комендатуру сдать, чем заморачиваться.
– Тысячу за такси и полторы таксы на каждого, – пошел на попятный Рус.
– У… – скривился патрульный, – в полтора раза как-то… а мне еще расход патронов объяснять… на два умножь, тогда подумаю.
– Хорошо, – кивнул Руслан, – косарь за такси и двойной тариф на каждого.
– Деньги вперед, – усмехнулся Филимоныч.
– У меня тысяча только с собой, остальные на базе, – произнес я в ответ на вопросительный взгляд сталкера.
Когда мы вчетвером выгребли всю наличность, имеющуюся при себе, патрульный «пикап» развернулся и бодро покатил в обратную сторону. Буквально несколько секунд меня распирало радостью, но после я опять крепко задумался. Приедем мы сейчас в лагерь и чего? А если бандиты Безумного уже там? Нас тогда могут с ходу перестрелять. С другой стороны, не будут же те с ходу в конфликт с ооновцами влезать, может, затихарятся. А когда патрульные уедут? Как объяснить парням, что на базе находиться нельзя и как-то надо остальных оттуда увести?
Одни вопросы, а ответов нет.
До пионерлагеря доехали быстро. И опять, пока ехали, я метался в мыслях, с одной стороны опасаясь за свою жизнь, в случае если начну делиться знаниями, с другой понимая, что если бандиты уже в лагере, то беды не миновать. Но, не доезжая до лагеря, патрульная машина остановилась.
– Давайте, хлопцы, – посмотрел на нас с Русланом Филимоныч, – вдвоем сгонцайте и сюда договоренность принесите. А мы светиться тута лишний раз не будем. Окейно?
Я осмотрелся в растерянности, не зная, что сказать.
– Вадик, отдай из своих, как отпустят, раскидаем на всех. Да? – посмотрел Лёха на Пашу, неверно истолковав мое замешательство.
Хм, если б он знал, что я совсем не о деньгах сейчас парюсь.
– Хорошо, – кивнул я, неуклюже поднимаясь из-за связанных рук. Когда развернулся, Савченко достал из ножен на бедре устрашающего вида зубастый нож и полоснул по пластиковым стяжкам на моих руках. Морщась, как и Руслан, с которым патрульный повторил ту же процедуру, я принялся разминать затекшие кисти.