Он сел у стены и стал лихорадочно перебирать в голове варианты своего побега. Вадим понял, что второй бандит все-таки спит, а тот, что за столом, не хочет его будить. Но как только он проснется, Вадима выведут. Наверняка заставят подметать пол. Когда рискнуть лучше всего? От волнения у него затряслись руки. Еще бы. Ведь если побег сорвется, ему не поздоровится. Конечно, до прихода Казима убивать не станут, но наверняка переломают все кости. Да и второй раз убежать уже возможности точно не будет. Бандиты всучат ему лопату и заставят самому себе вырыть зиндан. Могут просто держать связанным либо покалечить ноги. Им ничего не стоит срезать кожу на пятках. Тогда беги. Разве что на четвереньках. Но здесь и босиком без ног остаться можно. С другой стороны, чем дольше он в плену, тем слабее становится. Ему отдают только объедки. Кроме того, неизвестно, когда еще бандиты снова уйдут из своего лежбища.
Поразмыслив и перебрав несколько вариантов, Вадим остановился на том, что больше шансов у него будет убежать не на улице, когда его сопровождают сразу двое вооруженных бандитов, а здесь. Они расслаблены. Автоматы в стороне.
Последний раз взвесив все «за» и «против», он сдвинул в сторону тряпье и ветки, на которых лежал, и ощупал под ними грунт. Выковыряв несколько мелких камешков, он, наконец, нашел кромку большого обломка гранита и стал осторожно ее выкапывать. Когда камень можно было уже ухватить рукой, расшатал его и вытащил. Как раз то, что надо. Острый, и держать удобно. Теперь осталось набрать в другую руку пригоршню песка.
Через пару минут он встал на колени и снова посмотрел в щель. Один бандит продолжал сидеть за столом, тупо глядя перед собой. Второй лежал. Вадим стукнул костяшками пальцев по куску железа.
– В туалет можно?
Бандит нехотя встал, взял в правую руку автомат и подошел к дверце. Это был Адам, худой, длинный чеченец с козлиной бородкой. Вадим напрягся. Главное – бить сразу и наповал. На кон поставлено самое дорогое – жизнь. Едва дверца открылась, он вышел на четвереньках и, распрямляясь, метнул левой рукой в глаза бандиту песок. Тот охнул и отпрянул. В следующий момент Вадим со всей силы врезал ему камнем по голове. Раздался звук, словно разломили арбуз. В нос ударил запах крови. Краем глаза он заметил, как лежавший на нарах бандит слетел на пол. Вадим метнул в него камень и схватил выпавший на пол из рук длинного автомат.
– Суки! – вырвавшийся из легких воздух, казалось, порвет голосовые связки.
Он вскинул ствол, снял с предохранителя, передернул затворную раму и надавил на спуск.
Треск автоматной очереди оглушил. Бандит метался под нарами словно большая серая крыса и кричал. В себя Вадим пришел от наступившей тишины. Он присел и обшарил карманы Адама. Кроме мелочовки ничего. Лейтенант подбежал к стене, на которой висела пара утепленных курток и разгрузочный жилет, заменил магазин. Немного подумал, схватил «разгрузку» и надел на себя. Огляделся и бросился к выходу. В проходе перешел на шаг. Он испугался, что сверху для охраны может находиться еще один боевик, который наверняка слышал стрельбу. Что, если сейчас он попросту стоит в паре шагов от лаза, направив на него ствол? Вадим остановился, прислушался. Что делать? Может, затаиться? Тогда тот, кто наверху, может решить, что в результате потасовки все погибли, и спустится. Точно! Вадим сел на корточки, весь превратившись в слух. Но сердце так сильно стучало, что ему было трудно услышать шорох. Оставалось полагаться на зрение. Он направил ствол автомата вверх и замер. Прошла минута, другая. Никто не спускался.
Вадим одним махом вскочил на бруствер, развернулся вокруг своей оси, но никого не обнаружил. Сделав несколько шагов, встал. Он вспомнил, бандиты заминировали подходы. Даже когда его вели сюда, обходили умело замаскированные растяжки. На тропинке к ручью тоже был «сюрприз». Его он видел и сегодня. Вадим пошел медленнее. Сделав буквально пару шагов, наткнулся на проволоку. Сначала хотел перешагнуть, но неожиданно передумал. Снять гранату «Ф-1» не представляло труда. Через несколько минут он установил ее в проходе к схрону.
Снова оказавшись наверху, Вадим решил идти к оврагу, в котором накануне разгружал машины. Он не надеялся снова увидеть там легковушки. Наверняка на них уехали боевики. Вадим помнил, что рядом с оврагом проходил проселок, и решил узнать, куда он выходит. Так или иначе, лейтенант собирался вернуться сюда в самое ближайшее время, и уже не один, а со своими разведчиками. В предвкушении скорой расправы с Казимом он прибавил шаг. Как и предполагал, ни «Нивы», ни «УАЗа» в овраге не оказалось. Однако оставленные растяжки и аккуратно сложенная маскировочная сетка говорили о том, что рано или поздно боевики намерены сюда вернуться.
Он вышел на проселок и направился на запад. Вскоре стало ясно, что именно в этом направлении уехали и боевики. Он почти сразу наткнулся на пересохшую лужу, в которой отчетливо отпечатались протекторы обеих машин. Несмотря на слабость, Вадим шел довольно быстро. По его расчетам наступил полдень, когда он увидел впереди дорогу. Пошел осторожнее. Когда до выезда оставалось совсем немного, услышал гул приближающейся машины и свернул в орешник. За деревьями промелькнул грузовик. Следом за ним проехала «Газель». Он размышлял, как быть дальше. Выйти и остановить машину? Опасно. Мало ли кто в ней окажется? Чеченцы почти всегда ездят по нескольку человек. Остановятся, а потом разоружат. Что он сможет сделать, если на него навалятся в салоне? Автомат в таком случае бесполезен. Но и идти пешком рискованно.
Вадим не мог точно определить, где находится, но, судя по всему, до равнинной части было еще далеко. Он прикинул, сколько времени бандиты вели его до схрона с того момента, как он узнал очертания знакомой горы, вспомнил карту и попытался сориентироваться. Выходило, идти ему километров двадцать. Это если по дороге. Лесом через овраги, каменистые русла пересохших ручьев, заросшие кустарником спуски и подъемы меньше, но значительно труднее. Стоп! А почему он решил, что придется топать до самой части? Нужно всего лишь добраться до первого села и связаться с комендатурой. Номер телефона дежурного по караулам он помнил хорошо, как и номер начальника разведки. Сотовая связь сейчас в этих районах работает сносно. Главное, чтобы нигде не проводились никакие спецоперации, из-за которых ее отключают. Воспрянув духом, Вадим вышел на трассу и двинулся вдоль обочины.
* * *Трамвай резко остановился. Лена терпеливо дождалась, когда на остановку выберется полная женщина, и спустилась следом. Ветер теребил начавшую желтеть листву тополей, гнал по асфальту обрывки бумаги, обертки из-под мороженого. Какой-то парень невольно задержал на Лене сочувствующий взгляд, напомнив ей о черном наряде. Сегодня именно черный цвет косынки и платья заставлял мужчин обращать на нее внимание. Траурное одеяние лишь подчеркивало ее красоту, но сейчас взгляды мужчин были ей в тягость. Ведь именно ее внешность сгубила сразу двух по-разному дорогих ей людей.
Лена не сразу направилась к воротам городского кладбища. Сначала прошла по противоположной стороне улицы и убедилась, что на обочине нет машины свекра. Она не помнила номера, но старенькая красная «девятка» сразу бросалась в глаза. В день, когда пришло извещение о смерти сына, Авдеев-старший был на работе. Потерявшая от горя рассудок Вера Павловна, мать Гриши, позвонила ему в автосервис. Дмитрий Сергеевич тут же бросился домой, но по дороге прихватило сердце. Он не справился с управлением и зацепил трамвай. Теперь левая сторона машины была сильно помята. Слава богу, сам не пострадал.
Лена торопливо перешла дорогу. У торгующих на входе старушек купила букет гладиолусов, еще раз оглядела улицу, миновала арку и направилась к могиле мужа. Шла осторожно, воровато озираясь по сторонам. Ей было страшно. Она боялась натолкнуться на родителей Григория.
Последняя неделя казалась вечностью. Лена практически не спала, не могла есть, лишь изредка пила кофе. Известие о том, что тело мужа обнаружили, застало ее на дежурстве. Она собиралась выдавать больным лекарства. Основную версию следствия о причинах гибели Григория – убийство на почве несчастной любви, Лена отвергла сразу. Хотя масло в огонь подливали со всех сторон. Появившиеся в Интернете кадры, на которых Пахомов сначала красуется рядом с боевиками, а потом делает роковой выстрел, Лена даже не стала смотреть. «Фальшифка, подделка», – твердила она про себя. Написав рапорт об увольнении, пошла наскоро собираться. Утром, перед отъездом, узнала, что кто-то заботливый включил ее в список команды, убывающей для сопровождения «груза 200».
Дома тоже ждала нервотепка. Она началась на вокзале. Пока сына везли, родителей уже успели навестить «доброжелатели». Вера Павловна категорически запретила снохе появляться у них дома и на кладбище. Лена не пыталась оправдываться, прекрасно зная, что это бесполезно. На похороны она все-таки пришла. Стояла в стороне, на соседней аллее. Видела, как долго рыдала мать Гриши после того, как все ушли. Но подойти не решилась.
Дома тоже ждала нервотепка. Она началась на вокзале. Пока сына везли, родителей уже успели навестить «доброжелатели». Вера Павловна категорически запретила снохе появляться у них дома и на кладбище. Лена не пыталась оправдываться, прекрасно зная, что это бесполезно. На похороны она все-таки пришла. Стояла в стороне, на соседней аллее. Видела, как долго рыдала мать Гриши после того, как все ушли. Но подойти не решилась.
Два дня прошли, словно во сне. Все это время она провела на оставшейся после родителей квартире. А утром позвонила в риелторскую контору и сообщила, что продает ее. Срочно. Ей самой ничего было не надо. Лишь бы хватило на билет в Чечню и обратно да на оружие. Остальное пойдет на выкуп бандитам. Лена приняла решение найти Вадима. Она еще не знала зачем, но что-то подсказывало ей, что это у нее получится. Она была уверена, что лейтенант не убивал ее мужа. Но если она не поможет ему вернуться из плена, а в том, что он попал именно в плен, у нее сомнений не было, все будут думать, что убийца – Вадим. А потом они уедут.
За размышлениями Лена не заметила, как оказалась у могилы мужа. В свежий холмик был вкопан покрытый лаком крест с фотографией Григория. Она опустила взгляд, присела, погладила холмик, положила цветы.
– Прости! Я не виновата, что все так вышло. – Из глаз потекли слезы. – У нас ведь с Вадимом ничего не было. Вернее, да, он нравился мне… Но что я могла поделать? – шептала она, глядя на фотографию, и продолжала гладить землю. – Если бы я знала, что все так закончится! Ведь любовь не стоит того, чтобы кто-то умер? Почему он приехал? Ведь все началось тогда. Конечно… Это из-за меня! Но ведь Вадим не убивал тебя? Скажи! Я узнаю… Найду и спрошу… Он не будет молчать…
– Что она делает здесь? – Раздавшийся с аллеи надломленный женский голос заставил вздрогнуть и втянуть голову в плечи.
Это была Вера Павловна. Лена спиной ощутила ее колючий, холодный взгляд, но не обернулась и не встала. Ее охватила злость. Она стиснула зубы и сжала кулачки.
– Дима, скажи ей, чтобы она ушла, – потребовала свекровь.
Голос прозвучал уже тише. Она словно теряла силы.
– Не надо ничего говорить. – Лена выпрямилась. – Я ухожу.
Она перекрестилась и повернулась. Глядя себе под ноги, Дмитрий Сергеевич придерживал супругу за плечи. Лена поняла, ему неудобно за поведение жены. Она подошла к ним вплотную.
– Если со мной что-то случится, – она сглотнула подступивший к горлу ком, – позаботьтесь об Илюше. Деньги переведу…
– Что с тобой, бесстыжая, может случиться? – Вера Павловна медленно подняла на нее отрешенный взгляд.
– Зачем вы так? – Лена пошла к выходу, но снова на мгновенье остановилась. – Простите.
Лена едва вышла из трамвая, как зазвонил сотовый. Она достала трубку из сумочки и посмотрела на определитель. Номер был ей неизвестен.
– Слушаю вас.
– Это Елена Авдеева?
– Да, а с кем я говорю?
– Это Светлана. «Магистраль». Вы сегодня заключили с нами договор о продаже квартиры, – девушка выдержала паузу, давая возможность собраться с мыслями.
– Неужели вы уже нашли покупателя? – расстроилась Лена. Несмотря на то, что она торопилась, все же ей не хотелось вот так сразу продавать квартиру, в которой выросла.
– Представьте себе, да, – объявила Светлана. – В принципе, он уже был. У нас ведь есть соответствующая база потенциальных продавцов и покупателей.
– Что требуется от меня?
– Находиться дома, – затараторила риелторша. – Быть в готовности показать помещения, документы…
– Хорошо, приходите. – Она отключилась и бросила телефон в сумку.
Остаток пути Лена прошла пешком. Расстояние было не близким. Когда повернула к подъезду, то сразу увидела поднявшегося со скамейки молодого, плотного мужчину и Светлану. Своей внешностью девушка напоминала представительницу молодежного течения «эмо». Черные волосы, очки, яркая помада. Одежда отличалась от Лениного траура лишь длиной юбки и вырезом на груди.
– Вот, знакомьтесь, – Светлана показала пластиковой папкой на мужчину. – Герман.
Мужчина кивнул и медленным взглядом обвел Лену с головы до ног, словно собирался покупать не квартиру, а ее.
– Пойдемте. – Лена достала ключ.
– Сразу обратите внимание на дверь подъезда, – быстро заговорила Светлана. – Железная, оборудованная домофоном.
Лена поморщилась, пропуская покупателя и агента в подъезд.
– Второй этаж, окна выходят на обе стороны, – продолжала тараторить Светлана.
Герман, не разуваясь, прошел в спальню, по пути заглянув в туалет, выглянул в окно, развернулся и сунул руки в карманы.
– Вы одна здесь проживаете?
– Какое это имеет значение? – удивилась Лена и бросила сумку на кровать.
– Я должен знать. – Герман перевел взгляд на Светлану.
– По этому поводу можете не беспокоиться, – продолжала тараторить женщина. – Мы осуществляем юридическое сопровождение сделки. Никаких накладок не будет.
– У вас что, муж умер? – Герман, не мигая, уставился на Лену.
Она кивнула.
– А дети, родители?
– Вам же сказали, – не выдержала Лена, – юристы фирмы не позволят вас одурачить.
– Ваша цена? – Герман замер с открытым ртом.
Лена посмотрела на Светлану.
– Да, забыла, – закивала та, – тридцать тысяч долларов…
– Евро, – уточнила Лена, упрекнув себя за то, что при заключении договора не уточнила, в какой валюте собирается получить деньги.
– Это уже другая сумма, – напыжился Герман.
– Вы еще не посмотрели все комнаты, – разозлилась Лена. – Кстати, это почти центр. Дом сравнительно новый. Не надо мне сейчас рассказывать, сколько стоит такая квартира. Я прошу совсем смешные деньги.
– Ну, это ты загнула! – неожиданно громко проговорил Герман. – Кризис на дворе! Ты пока в своей Чечне была, здесь знаешь, как все изменилось?
– Странно. – Лена растерялась. – Во-первых, я с вами на брудершафт не пила. Во-вторых, откуда вы знаете, что я приехала с Северного Кавказа?
– Это наша обязанность – проверить клиента. – Светлана осуждающе посмотрела на Германа.
– Но ведь мы еще только обсуждаем сделку! Почему в таком случае клиент уже все обо мне знает? А если здесь за неделю половина города пройдет? Вы всем рассказывать будете, кто здесь живет?
– Мы надеемся, что вас устроят условия, – стала оправдываться Светлана.
Лена направилась на кухню. До ее приезда квартиру снимали две студентки, которые бережно ухаживали за цветами, которыми был уставлен подоконник. Лена взяла стеклянный кувшин и, чтобы хоть на минуту отвлечься, принялась поливать горшки с геранью.
Голоса из одной комнаты смещались в другую. Зашумела в душе вода. Гера особенно усердно проверил унитаз. Наконец они вошли на кухню.
– Когда вас устроит расчет? – спросил Герман.
– В любое удобное для вас время. – Лена поставила кувшин на стол и развернулась. – Только подписание документа будет после того, как деньги поступят на мой счет.
– Чего? – Лицо Германа сделалось пунцовым. – Это кто так решил?
– Я. – Лена опустилась на табурет.
– Что, за лоха меня держишь? – Герман менялся на глазах. Нижняя челюсть отвисла, брови сошлись, образовав одну сплошную линию, и без того неприятный взгляд сделался колючим. – Я тебе переведу, а ты вдруг передумаешь? – Он развернулся к Светлане: – Она что, издевается?
Лена окончательно убедилась, что оба этих человека хорошо знают друг друга. Не исключено, что Герман попросту перекупщик и тоже числится сотрудником фирмы. И они, конечно, не хотят предавать огласке, что занимаются спекуляцией на рынке недвижимости. Так или иначе, но Лена вдруг передумала продолжать с ними отношения. Она посмотрела на Светлану.
– Когда я могу забрать задаток?
– Зачем?
– Мне не нравится ваша фирма.
– Это почему? – взревел Герман.
– А ты что, тоже в ней работаешь? – Лена впервые за все время рассмеялась.
– Слушай, чего она хочет? – растерялся Герман.
– Разве непонятно? – успокоившись, спросила Лена. – Вы переводите деньги, я ставлю подпись.
– Хорошо, – Герман поднял руки, – я согласен.
– Давно бы так, – облегченно вздохнула Лена. – Мне нужно время подготовиться, собрать документы и перевезти вещи.
– Ну вот и договорились! – расцвела Света.
* * *Казим дремал на заднем сиденье «Нивы», когда снаружи послышался треск кустарника. В окне появилось лицо Расула.
– Командир! – позвал чеченец.
– Ты так быстро вернулся? – очнулся Казим, потер лицо ладонями и вышел наружу.
Расул ходил на разведку. Дом его родственника располагался на краю села, рядом с отделом милиции, и в сад можно было попасть прямо из леса. Для этого стоило лишь перебежать короткий переулок.
– Чем обрадуешь? – Казим уставился на разведчика.
– Племянник сказал, что вас уже похоронили. – Расул улыбнулся. – Никто ничего не заподозрил. Покойник так обгорел, что нельзя было определить, сколько у него на руках пальцев.