— Моя фамилия Грязнов, — представился Денис. — Я звонил Зелеку Александровичу. Он меня ждет.
— Да-да, — с улыбкой сказала секретарша, молодая, хорошенькая блондиночка с чувственными губами и большим бюстом. — Я в курсе, Денис Андреевич. Правда, вам придется немного подождать. Зелек Александрович беседует по телефону.
— Без проблем, — улыбнулся в ответ Денис. — Куда прикажете присесть?
Секретарша радушно сверкнула белоснежными зубами.
— Куда вам удобнее. Хотите — в кресло, а хотите — на диван.
Денис выбрал кресло.
— Чай? Кофе? Пепельницу? — предложила секретарша.
— Богатый выбор, — похвалил Денис. — Спасибо. Не хочется вас утруждать.
Секретарша откинула со лба челку и обиженно пропела:
— Что вы. Какой же это труд.
— Ну тогда кофе, — решился Денис.
— Со сливками, с сахаром или капуччино? — не унималась вышколенная секретарша.
— Со сливками.
— Одну минуту.
Блондинка нажала на кнопку селектора и произнесла холодным, ровным голосом:
— Наташа, чашечку кофе со сливками. И побыстрее.
Убрала палец с селектора, посмотрела на Дениса и вновь одарила его ослепительной улыбкой — не секретарша, а сама богиня радушия и гостеприимства.
Через минуту дверь в стене, противоположная той, которая вела в кабинет начальника, распахнулась и на пороге появилась Наташа. Это была маленькая, хрупкая девушка в туфельках на высоченных каблуках (чтобы казаться выше ростом, понял Денис) и в очках с толстыми линзами, делающими ее похожей на стрекозу-недомерка.
— Ваш кофе, — сказала Наташа, ставя чашку с блюдцем на журнальный столик.
Она повернулась, чтобы уйти, но тут блондинка вдруг рявкнула:
— Постой!
Девушка остановилась и испуганно посмотрела на блондинку.
— Тебя же просили со сливками. А ты что принесла?
Девушка взглянула на чашку и поежилась.
— Это же капуччино! — продолжила отчитывать бедняжку суровая блондинка.
— Унеси и принеси то, что нужно! — приказала мучительница.
— Не стоит, — вмешался Денис. — Я с удовольствием выпью капуччино.
И чтобы поставить точку в этом бессмысленном разговоре, он поскорее взял с блюдца чашку и поднес ее к губам.
— Ладно, — смилостивилась блондинка. — Иди. Но впредь будь внимательнее.
Наташа кивнула и, быстро-быстро перебирая маленькими ножками, поспешила скрыться от суровой блондинки в своем убежище.
— Это кто ж такая? — поинтересовался у блондинки Денис.
Та улыбнулась:
— Машинистка. Вернее — наборщица. Печатает, распечатывает, копирует, рассылает…
— А вы? — вежливо поинтересовался Денис.
— А я, — также вежливо ответила блондинка, — секретарь.
— Понятно, — кивнул молодой человек. Хотя, честно говоря, ничего понятного не было.
Денис всегда считал, что секретарь и должен заниматься всем тем, что, по словам блондинки, делала у себя в кабинетике маленькая Наташа. Но видно, так уж здесь было заведено.
Когда кофе был допит, красавица блондинка соизволила-таки впустить Дениса в святая святых — кабинет руководителя московского бюро «Свободной волны» многоуважаемого господина Шустова.
Хозяин кабинета поднялся из-за стола и сделал шаг навстречу Грязнову.
— Денис Андреевич, я полагаю? — полувопросительно-полуутвердительно произнес он, протягивая руку.
— Так точно, — отрекомендовался Денис, пожимая руку Шустову.
— Располагайтесь, — сказал Шустов, произведя рукой приветственный жест. — В кресле вам будет удобно?
— Вполне.
Денис уселся в кресло.
Шустов достал сигарету из пачки «Парламента», лежавшей на столе, высек из зажигалки огонь и, прикуривая, спросил:
— Курите?
— Нет, — покачал головой Денис.
— Ведете здоровый образ жизни?
— Пытаюсь.
— Завидую. — Шустов выпустил облако дыма и откинулся на спинку кресла. — Итак, Денис Андреевич, мне передали, что вы директор детективно-охранного агентства «Глория» и хотите встретиться со мной, чтобы прояснить кое-какие детали, связанные со смертью…
— С убийством, — поправил Денис.
— Ну да, — кивнул Шустов. — С убийством сотрудницы радиостанции. Кстати, вы позволите задать вам вопрос, не имеющий отношения к делу?
— Ради бога, — пожал плечами Денис.
— Откуда такое название — «Глория»? — Шустов улыбнулся, отчего вокруг его маленьких, глубоко посаженных глаз образовался целый веер живых морщинок. — Нет, я понимаю, если б вы назвали свое агентство «Виктория». Виктория — это победа! А «Глория»… — Шустов пожал плечами. — Какая «слава» может быть у детективно-охранного агентства?
— Ну, во-первых, не я это название придумал, — ответил Денис. — А во-вторых, вспомните знаменитое агентство Пинкертона. Громкая слава не мешала ему хорошо делать свою работу, а может быть, даже и наоборот.
— Ладно, ладно, — примирительно сказал Шустов. — Это был праздный вопрос. Итак, — Зелек Александрович посмотрел на наручные часы, — у меня есть двадцать минут. Можете задавать свои вопросы, уважаемый Денис Андреевич.
— Спасибо.
Денис закинул нога на ногу и задал первый вопрос:
— Вы были близко знакомы с Гординой?
Шустов кивнул:
— Да. Можно сказать, что мы с Доли были друзьями.
— Отлично. Если Доли и впрямь была вашим другом, значит, вы должны довольно много знать о ее жизни, о ее проблемах, не так ли?
— В каком-то смысле это, конечно, так. Но, сами ведь знаете, настоящей искренности не может быть даже между близкими друзьями. Есть вещи, в которых человек сам себе-то признаться боится.
Шустов улыбнулся. Денис улыбнулся в ответ.
— Как вы думаете, Зелек Александрович, какие проблемы были у Доли? спросил Денис.
— Говоря иначе — за что ее могли убить? — улыбнувшись, перефразировал Шустов. — Понятия не имею. Она была хорошим человеком. Остроумной, правда, и не всегда воздержанной на язык, но за это, слава богу, не убивают.
Денис пожал плечами.
— Вообще-то, случается, что убивают и за это. — Он уставился Шустову в глаза и резко сказал: — Расскажите мне о фирме «Гималаи».
Сигарета, дымящаяся в пальцах Зелека Александровича, застыла на полпути ко рту.
— Вы знаете про фирму? — улыбнулся он. — Впрочем, это никакой не секрет. Я являюсь одним из соучредителей этой фирмы. А вернее — холдинга.
— Чем занимается холдинг?
— Много чем, — пожал плечами Шустов. — Это и финансы, и реальное производство…
— Доли Гордина тоже была в числе соучредителей фирмы?
Зелек Александрович внимательно посмотрел на Дениса и кивнул:
— Да. Но какое это имеет отношение к делу? Вы что, думаете, что ее смерть как-то связана с ее деятельностью в холдинге?
— Я пока что ничего не думаю, — отрезал Денис. — Я просто собираю факты и по мере возможности пытаюсь их сопоставлять.
— Судя по всему, — с усмешкой заметил Шустов, — у вас пока что не очень хорошо получается.
— Я стараюсь, — развел руками Денис. И добавил: — Фактов пока что слишком мало, для того чтобы строить версии.
— Да-да, конечно. — Шустов вмял сигарету в пепельницу и вновь взглянул на часы: — К сожалению, я вынужден с вами расстаться. Меня ждут дела.
— Да, — кивнул Денис. — Понимаю: бизнес и все такое. Может, встретимся завтра?
— Боюсь, это невозможно, Денис Андреевич. Во-первых, вы двигаетесь не в том направлении. Во-вторых, я не имею права распространяться о деятельности холдинга «Гималаи»…
— Это почему же?
Шустов снисходительно улыбнулся:
— Вы слышали выражение — финансовый шпионаж?
— Что-то такое я слышал, — сказал Денис. — Не понимаю, правда, какое отношение это имеет к нашему разговору?
— Ну-у, — рассмеялся Шустов. — Это же так просто. Вы ведь возглавляете охранно-детективное агентство, так? Положим, какой-то фирме понадобилось собрать о «Гималаях» информацию — в интересах конкурентной борьбы. Что в таком случае сделает эта фирма? Правильно — обратится к вам. Вы же профессионалы!
— Значит, вы полагаете, что «Глория» работает на конкурирующую фирму?
— В силу специфики своей работы, я должен предполагать и это, — кивнул Шустов. И, как бы извиняясь, добавил: — В слишком жестоком мире мы живем, Денис Андреевич.
— Понятно, — согласился Денис. — А что же в-третьих?
— В каком смысле? — не понял Шустов.
— Ну вы же сами сказали: во-первых, я не там копаю, во-вторых, вы не имеете права распространяться… А что в-третьих?
— В-третьих, дорогой Денис Андреевич… — Взгляд Шустова стал серьезным, глаза злобно засверкали: — В-третьих, я уже все рассказал официальным органам. Сразу после смерти Доли. Я слышал, расследование прекращено. А вы, насколько я понимаю, лицо неофициальное. Поэтому я не обязан с вами встречаться. И уж тем более — беседовать.
— Не прекращено, — поправил Денис, — а приостановлено. Это значит, что ему могут дать ход в любой момент, как только появятся новые факты.
— Буду только рад, — улыбнулся Шустов. — До свидания.
Руку на этот раз Шустов не протянул и из-за стола не поднялся. Пододвинул к себе какие-то бумажки и принялся их просматривать, недвусмысленно давая понять, что аудиенция закончена.
Денис встал со стула, сказал:
— С нетерпением жду нашей следующей встречи, — и, не дожидаясь ответа, вышел из кабинета.
Идя по коридору, Денис почувствовал жажду. Он огляделся по сторонам и заметил в углу флакон с чистой водой. Рядом стояли перламутровые стаканчики.
Денис двинулся к флакону. Однако едва он протянул руку к стаканчику, как чьи-то сильные пальцы перехватили его запястье и стиснули его с такой силой, что Денис чуть не вскрикнул от неожиданности.
Он поднял глаза. Рядом с директором «Глории» стоял высокий, стройный парень в темно-сером костюме и черной рубашке, верхняя пуговица на которой была легкомысленно расстегнута.
Парень улыбнулся:
— Прошу прощения, но эти стаканчики не бесхозные. Вот этот, например, — он показал на крайний слева, — мой. А вот этот, — палец парня переместился к следующему стаканчику, — ведущего музыкальной программы Паши Селина.
— Извините, — ответил Денис, — я не знал.
— Ничего, ничего. — Парень отпустил руку Грязнова. — Если хотите, я принесу вам чистую чашку.
— Было бы неплохо, — кивнул Денис.
Парень скрылся в кабинете и через несколько секунд вновь вышел в коридор, но уже с чашкой в руке:
— Пожалуйста.
— Спасибо. Вы очень любезны.
Денис налил воды и жадно выпил.
Пока он опустошал чашку, парень задумчиво продекламировал:
— And the desert wild become a garden mild…
— Фу-у, — произнес Денис, возвращая чашку своему благодетелю. — Вы меня просто спасли. Еще раз спасибо. Скажите, а что это вы сейчас читали?
Парень усмехнулся.
— Уильям Блейк. Был такой поэт в Англии.
— И что это означает?
— И дикая пустыня превратится в цветущий сад! Примерно так.
— Понятно, — кивнул Денис. — У вас здесь и правда душно как в пустыне.
— У нас кондиционер сломался, — сообщил Денису веселый парень. Вызвали утром мастера, но он что-то никак до нас не доберется.
Поймав на себе заинтересованный взгляд Дениса, парень протянул ему руку и представился:
— Кирилл Ремизов. Спортивный обозреватель. Радио «Свободная волна».
— Денис Грязнов. Охранное агентство «Глория».
— Приятно познакомиться, — доброжелательно сказал Кирилл. — Что, собираетесь взять нашу радиостанцию под свое теплое крылышко? Или, как это сейчас говорят… — он улыбнулся, — обеспечить нам «крышу»?
— Увы, — разочаровал его Денис. — Похоже, ваш босс не нуждается в услугах нашего агентства.
— Это Зелек-то? — Парень понимающе кивнул. — Да, Зелек — мужик отчаянный. Ему охрана не нужна.
Тут из соседнего кабинета высунулась коротко стриженная мужская голова и возбужденно воскликнула:
— Киря, эфир через десять минут! Ты готов?
— Всегда готов, — успокоил голову Кирилл. — Иди лучше попей с нами водички. Ты какой-то взлохмаченный.
Из кабинета вышел парень, очень похожий на Кирилла, только пониже, похудее да не с таким твердым взглядом.
— Мой брат — Мефодий, — представил парня Кирилл. — Делает обзоры новостей науки и Интернета. А это — Денис Грязнов — руководитель охранного агентства.
— Детективно-охранного, — поправил Денис, пожимая потную ладонь Мефодия.
Мефодий побледнел и вопросительно взглянул на брата.
— Агентство Дениса обеспечивает охрану нашему Зелеку, — объяснил Мефодию Кирилл. Повернулся к Грязнову: — Я правильно понял?
Денис кивнул:
— Можно и так сказать. — Он внимательно посмотрел на братьев и задумчиво произнес: — Значит, Кирилл и Мефодий. Интересно. Родители небось были мигрантами?
— А как вы догадались? — удивился Кирилл.
— Здесь бы вас так не назвали, — сказал Денис. — Побоялись бы насмешек соседей. А в эмиграции можно. И потом — Кирилл и Мефодий — эти имена ласкают слух и сердце каждого русского человека, оказавшегося на чужбине.
— Логично, — улыбнулся невысокий Мефодий, вглядываясь в лицо Дениса своими серыми, проницательными глазами. — Вы вполне соответствуете своей профессии. Интересно будет как-нибудь с вами поболтать. А сейчас нам пора готовиться к эфиру.
— Да, — со вздохом согласился Кирилл. — Работа, работа… Некогда даже словечком перекинуться с приятным человеком. Ну всего хорошего, Денис. Будет время — заходите. Поболтаем о том о сем…
— Всенепременно, — заверил братьев Денис.
Мефодий обхватил Кирилла за плечи и шутливо втолкнул его в кабинет. Обернулся:
— Серьезно, заходите. Никогда еще не беседовал с настоящим сыщиком.
— Не приходилось сталкиваться с милицией? — поднял брови Денис.
— К счастью, нет, — покачал головой Мефодий. — И потом, милиция — это не то. Шерлок Холмс ведь не был полицейским, миссис Марпл, насколько я знаю, тоже.
— Ну на миссис Марпл я, пожалуй, не тяну, — улыбнулся Денис. — Но все равно, спасибо за приглашение.
Мефодий кивнул, скрылся в кабинете и плотно притворил за собой дверь.
Денис постоял немного, подумал о чем-то, но потом махнул рукой, словно отмахивался от каких-то одолевающих его абсурдных предположений, и зашагал по коридору по направлению к выходу.
Глава двадцать восьмая
Следующее утро в агентстве «Глория» началось с планерки. В девять часов утра все сотрудники, задействованные в расследовании убийства Доли Гординой, собрались в кабинете у Дениса.
Демидов сидел в углу и флегматично ковырял в зубах спичкой. Филя присоседился к Денису и от нетерпения беспрестанно ерзал на стуле. То ли ему не терпелось выслушать рассказ Дениса о посещении «Свободной волны», то ли поделиться результатами встречи с Еленой Озеровой…
Сева Голованов повернул стул спинкой к начальнику и уселся на него по-ковбойски, положив руки на спинку и раскачиваясь так, что тонкие ножки стула угрожающе скрипели.
Кротов же занял позицию в кресле. В отличие от своих коллег, он был тщательно выбрит, надушен и свеж.
Видя, как томится и крутится в ожидании своего слова Филя, Денис ему это слово и предоставил.
— Ну что, Раскольников, как твой план по спасению падшей девушки?
Филя оживился.
— Осуществляется помаленьку, — сказал он, потирая руки.
— Она согласилась сотрудничать?
Филя кивнул:
— На все сто!
— Хм, — сказал Сева Голованов и удивленно потер переносицу. Интересное кино. И чем же ты ее взял?
— Все дело в том, — назидательно сказал Филя, — что я обаятелен. — Он поднял указательный палец и добавил: — Поэтому женщинам приятно иметь со мной дело. Чего о тебе, Головач, уж прости меня за откровенность, не скажешь.
Сева мрачно усмехнулся. Стул под ним угрожающе заскрипел.
— Болтун, — проскрежетал он. — Болтун и врун. А вообще-то меня все эти твои кобелиные истории мало волнуют. Я верный муж и заботливый отец. — Он тоже поднял указательный палец и, передразнивая интонацию Фили, добавил: Так-то вот, мой славный карликовый Дон Жуан.
Филя собрался было обидеться, но не успел.
— Как она тебе вообще? — спросил его Денис. И поспешно добавил: — Я имею в виду характер.
Филя подумал и сказал:
— На редкость флегматичная натура. Такое ощущение, что ей плевать на весь мир. Лишь бы только ее оставили в покое. — Филя широко улыбнулся: — На этом я и сыграл. Вижу твою недоуменную рожу, Голованов. Поэтому попытаюсь объяснить подробнее. Как сделал бы на моем месте доктор Фрейд. Озерова отгородилась от людей высокой стеной. Она ни к кому особенно не привязана. Хлопнули подругу — попереживала немного, да и забыла. Любовник на подозрении? Это, конечно, неудобство. Надо как можно скорее от этого неудобства избавиться.
— В каком смысле — избавиться? — округлил глаза Демидыч. — Шлепнуть, что ли?
— Фу, как это грубо — шлепнуть, — передразнил Филя. — Все бы тебе, Демидыч, мочить и шлепать. Нет. Речь не об этом. Понимаете, друзья мои… Агеев наморщил лоб, ища подходящее сравнение. — В общем, так. Многочисленные приятели Елены Озеровой — кирпичики в стене, которой она отгородилась от мира. Елена предпочитает, чтобы стена эта была плотной, без зазоров. А если какой-то кирпич раскрошился, то лучше побыстрее это выяснить и заменить кирпич, пока не рухнула вся стена. — Филя вытер ладонью со лба воображаемый пот: — Фу-у-у… Устал.
— Поэтому она и согласилась нам помочь? — с недоверием спросил Демидыч.
— Да, — деловито кивнул Филя. — Я думаю, именно поэтому.
Денис Грязнов побарабанил пальцами по столу, ухмыльнулся и произнес со смешком: