– Я даже не знаю, где они.
– Ты их разыщешь.
– Я не уверен, что миссис Деварест наняла меня для того, чтобы я нашел драгоценности.
– Для чего же тогда?
– Чтобы водить за нос…
– Кого?
– Уолтера Кроя. По ее мнению, он не должен знать имени человека, в которого влюбилась его бывшая жена.
– Почему ты так думаешь?
– Они обе предложили мне сначала изображать друга всей семьи. Потом я вдруг превратился в собственность миссис Крой, в ее личного обожателя.
– Ты против того, чтобы поухаживать за миссис Крой?
– Нет. Она мила, но немного переигрывает, стараясь убедить всех, что ее сердце принадлежит мне.
– Я совсем запуталась, – призналась Берта.
Я вздохнул.
– Уолтер Крой стремился забрать девочку к себе. Пытался доказать, что мать мало о ней заботится. Им двигала не любовь к дочери. Его цель – деньги Надин Крой. Но кто-то вмешался или что-то произошло. Он отступил. Затем ситуация изменилась, и он возобновил свои домогательства. До этого миссис Крой считала, что она в безопасности и может делать то, что хочет. Возможно, она допустила промах. Сейчас положение вновь такое же, как и семь месяцев назад.
– Но как ей помогут твои ухаживания, даже если ты будешь выдавать себя за ее близкого друга?
– Противная сторона не сможет предъявить никаких улик, ей не удастся скомпрометировать Надин Крой. Ведь уличить ее в связи со мной нельзя.
Берта усмехнулась:
– Ты можешь извлечь из этой ситуации некую пользу для себя.
– Скоро я узнаю, прав я или нет, – заметил я, пропустив слова Берты мимо ушей.
– Каким образом?
– Если она будет появляться в обществе вместе со мной – значит, я прав.
– Зачем ей вся эта чепуха? В конце концов, она разведена.
– Когда найду ответ на этот вопрос, тогда пойму, чего она боится.
– Она чего-то боится?
– Вне всякого сомнения.
Зазвонил телефон. Вслед за Элси Берта подняла трубку.
– Кто звонит, Элси? Ах, миссис Крой! – Берта подмигнула мне. – Элси сказала ей, что ты занят, но она интересуется, какие у тебя планы на сегодняшний вечер.
– Пусть Элси передаст, что я позвоню миссис Крой через полчаса.
Берта раздраженно швырнула трубку на рычажок. К моему изумлению, аппарат уцелел.
– Она еще влюбится в тебя.
– Это было бы замечательно! Она богата. Женюсь на ней и уйду в отставку.
– А если ее намерения небезупречны?
– К чистому грязь не пристанет, – парировал я, открывая дверь кабинета.
Дом номер 681 на Ист-Бендон-стрит ничем особенным не выделялся среди многоквартирных домов. Он был такой же, как его собратья, – кирпичный, трехэтажный, без лифта, с декоративными элементами, украшавшими фасад. Внутри – пыльный коридор, обставленный старой мебелью. Дверь с табличкой: «Управляющий». Я поднялся на третий этаж, позвонил в квартиру 304. На ее почтовом ящике значилось: «Дороти Грейл».
Дверь приоткрылась чуть-чуть, насколько позволила короткая цепочка. Темные глаза с любопытством уставились на меня.
– Это квартира мисс Старр? – спросил я.
– Нет.
– Разве мисс Старр не живет здесь?
– Нет. Здесь живет мисс Грейл.
– Вы знакомы с мисс Старр?
– Нет.
И девушка взялась за дверную ручку со своей стороны, собираясь захлопнуть дверь.
– Не понимаю. – Я изобразил волнение. – Мисс Старр сама назвала этот адрес. Я из автоклуба, по поводу велосипеда…
Я услышал быстрые, легкие шаги и голос Нолли Старр:
– Это другое дело. Впусти его, Дот.
Темноглазая девушка сняла цепочку. Я вошел в крохотную квартирку: кухонька-малютка и комната, немного побольше кухни, – одновременно и гостиная и спальня.
Нолли Старр сразу же узнала меня. В углу комнаты за столом сидел мужчина. Он резко повернулся, и свет упал на лицо Джима Тимли.
– Добрый вечер, – сказал я всем сразу. – Извините за вторжение, но, право, нам всем полезно узнать друг друга лучше.
Джим Тимли растерялся. Покрутившись на стуле, он поник, как увядшее растение. Нолли Старр была бледна от гнева. Только темноглазая хозяйка сохраняла спокойствие. Она смотрела на меня с интересом, требуя дальнейших объяснений.
– Меня зовут Лэм, – сообщил я. – Кажется, никто не собирается нас знакомить? Но я знаю: вы – Дороти Грейл. Теперь мы четверо знаем друг друга. Поговорим здесь?
– Почему бы и нет? – живо откликнулась Дороти.
– Послушайте, Лэм, – заговорил Тимли. – Можно, конечно, все вам объяснить, но кому из нас это нужно? – Тимли оглянулся на Нолли Старр. – Какого черта вы вообще вмешиваетесь не в свои дела?
Нолли Старр энергично закивала, всем своим видом выражая одобрение вопросу Тимли.
Тот вошел во вкус неожиданно взятой на себя роли. Встал. Подошел ко мне, расправив плечи. Его нервное лицо подергивалось. В движениях чувствовалась сила. Нельзя было исключить и мысли о его занятиях боксом.
– Терпеть не могу шпионов! И вы мне не нравитесь. Убирайтесь отсюда! Считаю до трех. Раз… два…
– Подождите, – перебил я. – Я тоже не люблю вмешиваться в чужие дела. Но я представляю здесь интересы миссис Деварест. Объясняйтесь с ней сами, если хотите.
Тимли отступил так же внезапно, как и пошел в наступление. При упоминании миссис Деварест воинственность его испарилась.
– Так мне уходить? – спросил я Тимли.
– Если у вас есть какие-нибудь позитивные идеи, то… не скрывайте их.
Тимли повернулся к девушке. Так смотрит на человека котенок, забравшийся на телеграфный столб, в надежде, что его оттуда снимут.
Нолли Старр пришла на помощь.
– Ну, раз уж вы постоянно вмешиваетесь в мои личные дела, – сказала она мне, – придется объяснить вам, что здесь происходит.
– Это сэкономит время, – одобрил я.
Нолли Старр заговорила с уверенностью женщины, которой нечего скрывать:
– Скоропалительные выводы, как правило, неверны, мистер Лэм. – Она даже улыбнулась.
– Продолжайте, – поощрил я. – Быстрее придумайте что-нибудь!
Нолли вспылила:
– Мне не нужно ничего придумывать. Я устала от того, что вы за мной шпионите. Чтобы вы от меня отвязались, раскрою маленькую тайну. Я здесь живу уже полгода. Мы сняли квартиру вместе с Дороти Грейл. Это моя подруга. Я хотела, чтоб у меня было какое-нибудь жилье, ведь я не знала, сколько проработаю у миссис Деварест. Как-то в дождливый день, месяца два назад, Джим Тимли подвез меня сюда и познакомился с Дороти. С тех пор он… регулярно навещает ее. Обычно я стараюсь оставить их вдвоем, если только они сами не уходят куда-нибудь вместе. А сегодня я задержалась. – Она вздохнула. – Да, я действительно убежала в тот день, когда доктор Деварест велел мне вызвать полицию. Я совершила ошибку. Теперь мне ясно, но я поступила так по особой – своей! – причине. Я не скажу вам – какой. И никому не скажу. Когда поймают того, кто взял бриллианты, не нужно будет ничего объяснять… Все эти обстоятельства известны Джиму Тимли, он может подтвердить.
– Да, да, она говорит правду, Лэм, – поспешно вступил Тимли.
– И пусть меня оставят в покое! – дрожащим от волнения голосом произнесла Нолли. – Это все, чего я хочу. У меня есть свои заботы, и я не мешаю людям жить так, как им нравится. И если вы желаете мне добра, перестаньте следить за мной. Лучше отыщите того, кто украл драгоценности.
– У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?
Нолли заколебалась. Взглянула на Тимли. Потом отрицательно покачала головой:
– Я не претендую на роль следователя.
Тимли посмотрел на часы. Немного помедлил. Взялся за шляпу.
– Вы идете, Лэм? Моя машина на стоянке, за углом.
Нолли Старр исчезла на кухоньке. Дороти Грейл протянула Тимли руку.
– До свидания, Джим, – сказала она. – Мне очень жаль, что так получилось сегодня.
– Не волнуйся. Все о’кей.
– Ты расстроен, я знаю. Прости. Но это не моя вина.
– Конечно, – отрывисто бросил Тимли. Было видно, что ему не терпелось уйти.
Она прижалась к нему, будто прислонилась.
– Джим, ты не… Наши отношения не пострадают?
– Нет, нет. Конечно нет.
Она обняла его, приблизила свое лицо к его лицу.
– Обещай мне, дорогой…
– Успокойся. Ничего не изменилось. – Тимли старался высвободиться.
– Ну, милый…
Дороти подставила ему губы.
Он наклонился к девушке, неумело притянул ее за талию.
Я стоял и ждал, когда он выйдет из клинча.
Тимли, как ему показалось, незаметно высвободил одну руку, которая ухватилась за шляпу.
Выручила его опять Нолли Старр.
– Прекратите-ка вы, влюбленная парочка! – прикрикнула она, явившись из кухни. – Вам пора друг от друга отлепиться.
Теперь уже Дороти Грейл вырвалась из объятий Тимли. Джим, по-видимому, был совершенно поглощен ею. Он пошатывался. На его щеке горело красное пятно.
– Тимли, вам необязательно отчитываться передо мной, – мягко сказал я.
– Но я хочу поговорить с вами.
– Джим, – нежно проворковала Дороти, – этот детектив симпатичный парень. Ему можно рассказать все.
Тимли направился к выходу, но тут его снова остановили.
Тимли направился к выходу, но тут его снова остановили.
– Что это у вас с лицом? – окликнула Нолли. Глаза ее смеялись. – Дороти оставляет ужасные следы… И не забудьте свои книги. Мы прочли их с удовольствием.
Она подошла к Тимли, вытерла ему щеку своим носовым платком. Затем вручила пакет, перевязанный бечевкой.
– Спокойной ночи, Нолли! – Тимли шагнул к Дороти.
– Спокойной ночи, дорогой! – пролепетала Дороти.
Тимли устремился к ней, но с меня было довольно.
– Мне тоже пора.
Я распахнул дверь.
Тимли поспешно вышел следом за мной. Мы сбежали вниз по лестнице.
Повернув за угол, он сказал:
– Послушайте, Лэм, вы, кажется, и впрямь неплохой парень.
– Благодарю.
– Из тех, кто… считается с реальностью.
– С какой реальностью?
– Не знаю, известно ли вам что-нибудь об обстоятельствах моей жизни?
– Почти ничего.
– Тетя Колетта эгоцентрична, у нее диктаторские замашки. Она контролирует каждый мой шаг, каждый доллар, который мне удается заработать. Родители же не оставили мне ни цента. Тетя Колетта отправила меня в колледж, потом ей захотелось путешествовать вместе со мной. Ей нравилось, что ее сопровождает молодой человек… Сначала все было прекрасно. Мы побывали в Южной Америке, в Европе и на Востоке. Но вскоре… тетя Колетта перестала представлять меня знакомым как своего племянника. Она… не желала расставаться со мной ни на минуту. Лишь когда она засыпала, мне изредка удавалось скрыться от нее и посмотреть то, что мне, молодому мужчине, было интересно. За удовольствие от поездки я заплатил дорогую цену… Мы возвратились. Меня пригласили пожить в доме. Тетя Колетта считала, что я должен окрепнуть после того, как перенес тропическую малярию. Я вправду подхватил ее в нашем путешествии. Доктор Деварест прописал мне отдых, солнце, прогулки на свежем воздухе. Я привык к такой жизни. Лэм! Доктор Деварест неплохо относился ко мне. Он любил общество молодежи. Я думаю, тетя Колетта ужасно утомляла его. – Тимли глубоко вздохнул. – Вот, собственно, и все. Я пропал. Иногда мне кажется, что я уже ни на что не гожусь, хотя и получил образование. Правда, я не уклонялся от работы, даже искал ее. Мне обещали подыскать место на авиационном заводе. Но если там узнают о моем образе жизни… эдакого плейбоя… Я скрывал, конечно, от тети Колетты, что ищу работу.
Я молчал. Тимли продолжал бичевать себя.
– Дипломированный бездельник, – с горечью сказал он. – Тетя соблазняет меня завещанием. Она утверждает, что я все еще недостаточно окреп, чтобы покинуть ее и начать работать. Вот когда я совсем поправлюсь, она поможет мне найти место… Кстати, ей это нетрудно. У нее множество влиятельных знакомых, да и доктор мог бы помочь. Но я чувствую, что всегда буду «больным ее величества». Решение неизменно откладывается под предлогом того, что мне необходимы солнце и свежий воздух.
– Ваша тетя Колетта проживет еще очень долго, – заметил я.
Он дернулся, хотел было возразить, но отказался от этого намерения.
– Еще двадцать пять – тридцать лет такой жизни и – конец! – донимал я Тимли, надеясь, что с его уст сорвется слово, которое дрожало на кончике языка.
Я дождался.
– Тете Колетте осталось жить два года, ну, три – самое большее, – вдруг выпалил Тимли. – Сердце. Болезнь прогрессирует, но она об этом не догадывается. Доктор знал, конечно, но не говорил ей. Он считал, что болезнь неизлечима, что его жена умрет скоропостижно. А потому – пусть пока живет как хочет.
– Откуда вы знаете о ее болезни? От доктора Девареста?
Он замотал головой: нет, не от него.
– Надин рассказала мне. Доктор предупредил ее, а она сообщила мне. Надин, может быть, и промолчала бы, но она знает, каково мне приходится. Не хотелось бы говорить об этом, но Колетта… тетя невероятно ревнива. Она мешала и мешает мне знакомиться с женщинами. Придумывает разные предлоги. Отговаривает меня. Утверждает, что из-за женщин я не поправлюсь, что я не должен шататься по ночам. Она привыкла быть в центре внимания и не терпит в своем окружении незнакомых молодых женщин. Я ничего не выдумываю. Спросите у Надин… Ей тоже не очень нравится жить в этом доме.
– Если миссис Крой здесь не нравится, почему она отсюда не уедет? Материально она неплохо обеспечена.
Тимли наклонился ко мне:
– Разгадайте эту загадку. Я вот не сумел.
– Что-то удерживает ее?
Он пожал плечами:
– Я, наверное, слишком много болтаю. Но… Лэм, вы способны меня понять? И вы… не расскажете Колетте о Дороти Грейл?
– Меня наняла миссис Деварест. Для того, чтобы защищать именно ее интересы.
– Но ваша задача найти драгоценности, доказать, что доктор Деварест не совершал самоубийства, добиться для Колетты двойной страховки. Мои отношения… с Дороти… никого не касаются.
– Я подумаю об этом, Тимли, – сказал я многозначительно. – Доброй ночи.
Тимли стоял на тротуаре и глядел мне вслед.
Глава 8
Я проехал шесть кварталов, притормозил у аптеки, позвонил в главное полицейское управление и попросил к телефону лейтенанта Лисмана. Он только что возвратился в управление после ночного дежурства.
– Говорит Лэм. Дональд Лэм из фирмы «Б. Кул – Д. Лэм, частные детективы».
– Слушаю! – сухо откликнулся Лисман. – Что вам угодно?
– Я хочу вам кое-что сообщить. Это связано с розыском драгоценностей, исчезнувших из сейфа в доме доктора Девареста. Но источник информации останется неизвестным для вас, идет?
Он заинтересовался.
– Итак, – сказал я, – мы работаем на миссис Деварест, выясняем некоторые детали. Если она узнает о наших с вами контактах, я потеряю свою клиентку. Сведения конфиденциальные.
– Судя по такому введению, информация важная.
– Да.
– О’кей!
– Нолли Старр, секретарь миссис Деварест, исчезла сразу после того, как были украдены драгоценности. Вы найдете ее по адресу: Ист-Бендон-стрит, дом шестьсот восемьдесят один. Квартиру снимает Дороти Грейл, ее подруга. Советую поторопиться. Нолли Старр может улизнуть.
– Ваша фамилия Лэм? – уточнил лейтенант Лисман.
– Правильно. Дональд Лэм.
– Ист-Бендон-стрит, шестьсот восемьдесят один?
– Да.
– Как зовут квартиросъемщицу – Гейл?
– Нет, – поправил я. – Грейл. Г-р-е-й-л.
– Что ж, спасибо, я ваш должник. Надеюсь, все будет в порядке.
– Надеюсь. – Я повесил трубку.
Я подъехал к дому Деварестов. В комнате шофера над гаражом горел свет. Оставив машину у бокового входа в здание, я бесшумно поднялся по лестнице и постучал к Руфусу Бейли.
Сам он и открыл дверь.
Его облик подтверждал впечатление о нем как о сильном и добродушном человеке. Плотный, ширококостный, рост шесть футов… Густые, слегка вьющиеся волосы. Шрам на левой щеке – особенно заметен, когда Руфус улыбался.
Он был в меру приветлив и обходителен, но не маска ли это? – так я подумал.
– Дональд Лэм, – представился я.
– Я знаю. Чем могу служить?
– Мне хотелось бы войти.
Руфус посторонился:
– Входите.
В комнате везде было прибрано. На окнах висели приятные занавески. Коврики, хотя и потертые, вычищены. У стены книжный шкаф. Я подошел к нему. Бестселлеры, вышедшие из моды, изданные полгода назад.
– Садитесь, – пригласил Руфус.
Я опустился в кресло. Улыбаясь, он сел напротив.
– Вам не нужно притворяться, что вы друг семьи, – дружелюбно сказал Руфус. – Я знаю, кто вы такой. От миссис Деварест. Я хотел бы помогать вам.
– Это хорошо.
– Хотите что-нибудь спросить?
– Да.
– Пожалуйста, спрашивайте. Я от вас ничего не скрою.
– Вы давно здесь работаете?
– Примерно полгода.
– Вы пришли сюда в одно и то же время с Нолли Старр?
Он улыбался уже несколько натянуто.
– Кажется, она уже работала, когда я пришел.
– Но она не остается в доме на ночь, правда?
– Да.
– Кто у вас убирает помещение? – вдруг спросил я «совсем о другом».
– Я сам.
– У вас это прекрасно получается.
– Я люблю порядок.
– А кровати здесь нет?
– Нет.
– Где же вы спите?
– В другой комнате.
Руфус указал на дверь в стене – дверь эту я и не заметил поначалу.
– Позвольте взглянуть?
Я подошел к двери, взялся за ручку.
– Что вам там надо?
Голос звучал совсем не так обходительно, как прежде.
– Я ведь осматриваю все помещения в доме.
Руфус смолчал, и я вошел в чистую, светлую и просторную спальню. Три стены обращены наружу. Жалюзи на окнах. Белая железная кровать. И еще одна – большая, двуспальная, из ореха, и туалетный столик тоже из ореха, с зеркалом и светильниками по сторонам… На полу около двуспальной кровати распростерся роскошный навахский ковер, с которым никак не гармонировали дешевенькие выцветшие коврики рядом с сосновым комодом и… еще одной дверью из спальни. Она вела в ванную с громадным – во всю стену – окном и жалюзи.
– Вы прекрасно устроились, – сказал я.
– Неплохо, это верно.
– Я заметил, вам нравятся жалюзи.