– Так зачем ее вызывали?
– Про будущее спросить. Будто бы она его знала.
– Откуда?
– Ты меня спрашиваешь? Я не знаю. Так в истории говорится. Дети верили.
– Еще один вопрос.
– Хоть десять. Я еще свою водку с пивом не допил.
– Кто-то видел, как отец окровавленную дочь в зеркале приметил?
– Ни одна живая душа. Его на утро нашли с перерезанным горлом. А потом и труп в подвале откопали, потому что на зеркале кровью было написано: «Он меня убил и закопал. Мэри».
– Бред какой-то.
– Я не виноват. История твоего коктейля такая.
Богдан вздохнул, залпом, превозмогая отвращение, допил «Кровавую Мэри», бросил пластиковый бокал в урну.
– Приятного вечера, – сказал он на прощание Александру.
– И тебе того же. Кстати, давно ты сюда не заглядывал.
– Дела по работе были.
– Я уж беспокоиться стал. Думал, случилось чего. Если работы много – это хорошо. Пока.
– Счастливо.
Глава 10
Полуденное солнце лилось в квартиру через огромные окна эркера. За стеклом пролетали снежинки. Было странно видеть это соединение яркого света и снега. Казалось, что в такой погожий день не может случиться ничего плохого. Кристина собиралась на работу. Проснулась она поздно, Георгий к этому времени уже встал и даже позавтракал.
Он сидел на кухне за высокой барной стойкой, попивая сок и шелестя газетой. Увидев жену, манерно произнес:
– Доброе утро, дорогая.
На Кристине уже был деловой костюм – жакет и юбка чуть ниже колен, волосы тщательно уложены. Вот только накраситься не успела.
– Доброе утро. – «Дорогой» она не добавила.
Кристина щелкнула клавишей кофеварки. Внутри аппарата сразу забулькало, загудело. Вот уже около полугода между Баклановым и его женой установились странные отношения. На людях Георгий был с ней ласков и нежен, но стоило им остаться наедине, как он разительно менялся, взгляд его становился подозрительным. Подвыпив, мог позволить себе странные намеки, иногда даже говорил откровенные гадости и непристойности, хотя Кристина не давала никаких поводов – мужу она не изменяла. А вот сам Георгий в этом плане навряд ли был безупречен. Кристина подозревала его в изменах. Иногда он возвращался поздно и совершенно трезвым. А это верный знак, что провел время не в мужской компании, там без выпивки не обходится. Но конкретных доказательств у нее не было, да она их и не искала. Ее вполне устраивало, что муж не слишком часто докучает ей с близостью.
– На работу собираешься? – спросил Георгий.
– Куда же еще? – пожала она плечами, наливая себе в чашку сваренный кофе.
– Мало ли, куда, – многозначительно проговорил Бакланов и снова уткнулся носом в газету.
– Что ты имеешь в виду? На что намекаешь? – не выдержала Кристина.
– Ничего не имею, ни на что не намекаю, – примирительно, но с плохо скрываемой издевкой произнес Георгий.
– Надеюсь, что так.
Больше за завтраком они не обменялись ни словом. Кристина вымыла за собой посуду и ушла в спальню.
Она сидела у трюмо и старательно подводила глаза. Жизнь казалась ей сейчас ужасно серой и скучной. Первое время после замужества ее радовали успехи мужа, хоть она не могла взять в толк, как он сумел так быстро раскрутиться после армии. Но бизнес – тонкая материя. Многое решают нужные связи, старые друзья. В дела его Кристина не лезла, да и он особо не пускал ее туда.
Она была благодарна Бакланову за то, что тот открыл ей собственное дело. Салон являлся отдушиной. Но теперь, когда работа перешла в ровное течение, Кристине стало не так интересно заниматься делами. Каждый день был похож на предыдущий. Вот и сегодня, вместо того чтобы с утра лететь в свой кабинет, женщина провалялась чуть ли не до обеда.
– Ты прямо сейчас едешь? – заглянул в спальню Георгий.
– Да.
– Могу подкинуть. Я тоже минут через пятнадцать выезжаю.
– Нет, спасибо. Я сама поеду.
– Как хочешь.
Бакланов вышел, прикрыв за собой дверь. Кристина сложила косметику и пошла в прихожую. Уже одевшись, она привычно пошарила на полке под зеркалом, где всегда оставляла ключи от своей машины. Но на этот раз их там не оказалось.
– Ты мои ключи не видел? – крикнула она мужу.
– На полке нет?
– Иначе бы я не спрашивала.
Бакланов вышел в прихожую, приложил ладонь ко лбу, словно, вспоминая.
– Вроде видел. Они на полу валялись, когда я вчера пришел. Дай-ка припомнить, куда я их положил?
– Вспоминай, я опаздываю, – поторопила Кристина.
– Да… еще место такое придумывал, чтобы потом не забыть.
– Не мог их обратно на полку положить? Это же так просто.
– Как-то об этом не подумал. Закрутился в последнее время. Все дела, дела, – притворно морщился Георгий.
– Вспоминай.
– Вот! – хлопнул он себя по лбу. – Я их в спальню занес. Бросил в твой ящик в комоде. Принести?
– Сама возьму.
Кристина процокала каблуками по паркету, Георгий подался за ней следом. Женщина выдвинула ящик комода, в котором лежало ее белье. Сверху ключей не оказалось, она пошарила среди кружев и колготок, ничего не нашла и встревоженно посмотрела на мужа. Тот подошел, отстранил ее и сдвинул в сторону белье, под которым оказалась старая картонная папка с тесемочками.
– Я вниз положил, чтобы не затерялись, – произнес он, глядя жене в глаза. – Чтобы не затерялись… – и поднял папку, под которой и в самом деле лежали ключи от машины.
Слегка побледневшая Кристина протянула руку, взяла ключи с электронным брелком.
– Не спеши, дорогая. – Бакланов взял ее за запястье, отвел руку в сторону.
Затем он движением фокусника потянул за шнурок и развязал бантик. Папка раскрылась. Из нее на белье высыпалось содержимое. Несколько тонких пачек конвертов, перевязанных лентами, фотографии. Григорий разложил их веером и вытащил одну. С карточки на фоне кавказских гор улыбался одетый в парадную военную форму Богдан Князев. Надпись на обороте гласила: «Милой Кристине, на долгую память. Богдан».
– До сих пор хранишь? Скучаешь? – едко спросил он.
– Кто тебе позволил копаться в моих вещах? – часто задышала Кристина.
– Это наш дом, наша жизнь. Здесь нет ни моего, ни твоего. Только наше. Это ты понимаешь?
Кристина ничего не ответила.
– И место же нашла соответствующее – в ящике с бельем. Типа ты его допустила в самое интимное.
– Замолчи!
– Почему я должен молчать? Ты – моя жена, я – твой муж. – Георгий покачивал карточкой, держа ее за уголок.
– Это прошлое. Мое прошлое. Ты о нем знал, когда делал мне предложение.
– С прошлым покончено.
– Но от этого оно не исчезло.
– Ты так думаешь? – скривил губы Бакланов.
– Еще немного, и я возненавижу тебя.
– Ой, ой, ой… – с улыбкой проговорил Георгий. – Одного ненавидишь, другого любишь. Вот, что у тебя в голове, оказывается. А прошлое исчезнет, и очень просто. До ужаса банально. – Он собрался было разорвать фотографию прапорщика, но Кристина тут же вырвала ее из рук мужа и прижала ладонью к груди.
– Только посмей!
Лицо Бакланова мгновенно приобрело серый оттенок. Он наотмашь ударил жену по щеке. Было больно и обидно. Кристина вскрикнула, замахнулась в ответ, но опустила руку, встретившись с Георгием взглядом, и процедила:
– Подонок! Только подонок может бить женщину.
– Извини, погорячился. Но ты сама дала к этому повод. – Георгий смотрел на жену, сузив глаза.
– Я сегодня не вернусь. И не знаю, вернусь ли вообще, – с угрозой проговорила Кристина. – У меня есть куда пойти.
– Ну, все, хватит. Я же извинился. Ну, что мне для тебя еще сделать, чтобы ты простила меня? Хочешь, вечером вместе в ресторан пойдем или на концерт, в театр? – Бакланов попытался приобнять женщину, но она его оттолкнула со словами:
– Все, что мог, ты уже сделал, – и выбежала из спальни, боясь, чтобы Георгий не заметил ее слезы.
Бакланов бросился следом, схватил Кристину у самой двери, попытался поцеловать. Она уперлась ему руками в грудь, не давая прижать себя, и только повторяла:
– Отстань! Ненавижу!
– Кристи, я же не хотел. Так получилось.
– Иди к черту!
Как ни странно, сопротивление лишь распалило его. Григорий повалил Кристину на пол, полез в вырез блузки, оторвалась пуговичка, заскакала по паркету.
– Никуда ты не денешься, – шептал он, стараясь коленом раздвинуть Кристине ноги.
– Урод, отпусти! Ненавижу! – кричала женщина. – Не хочу!
– Ты моя жена. И я этого хочу.
– Садист! Насильник!
– Может, и садист, – просвистел Бакланов у самого уха Кристины. – Но будет, как я хочу.
Он уже шарил рукой под юбкой, стаскивал колготки вместе с бельем, когда Кристина изловчилась и ударила его коленом в пах. Да так сильно, что тот вскрикнул, запричитал и свернулся калачиком на полу.
– Овчарка бешеная, куда же ты бьешь!
Не теряя времени, она вскочила, распахнула дверь и выбежала на площадку. Створки лифта сошлись за ней в тот момент, когда Бакланов, прихрамывая, выбежал из квартиры.
– Овчарка бешеная, куда же ты бьешь!
Не теряя времени, она вскочила, распахнула дверь и выбежала на площадку. Створки лифта сошлись за ней в тот момент, когда Бакланов, прихрамывая, выбежал из квартиры.
– Все равно вернешься, – долетело до ее слуха, и кабинка поехала вниз.
Кристина, как могла, привела себя в порядок и, рыдая, вышла на подземную стоянку. Все плыло у нее перед глазами. Ее маленький гламурный джипчик стоял в самом углу, закрытый от посторонних глаз огромным соседским внедорожником. Она забралась в салон. О том, чтобы выехать, не могло быть и речи. Руки тряслись, в глазах полный туман. Проплакавшись, женщина посмотрела на себя в зеркальце заднего вида. Ужас! Волосы растрепались, щека воспалилась после удара, тушь, помада смазаны. Полив на носовой платок из бутылки с минеральной водой, Кристина смыла косметику и причесалась.
«Нет, в таком виде на работу ехать нельзя», – подумала она, взяла мобильник и набрала номер.
– Да, Кристина. Слушаю, – ответила одна из ее сотрудниц.
– Передай девочкам, что сегодня я не приеду. Пусть уж справятся без меня.
– Нет проблем, Кристина. Что-то случилось?
– Нет. Все в полном порядке. Просто мне надо отдохнуть. Пока.
– До свидания.
Кристина отключила телефон. Она была противна самой себе. Саднили щека, исцарапанный Георгием живот. Никогда прежде он не пытался взять ее так грубо, а сейчас чуть не изнасиловал, остановить его удалось лишь ударом по самому чувствительному месту.
Кристина глянула на брошенную на приборную панель скомканную фотографию Князева. Бережно расправила ее. На снимке по лицу Богдана пролегла трещина, почти уничтожив улыбку прапорщика.
– Я ошиблась? – тихо проговорила Кристина. – Сделала неправильный выбор? Ведь я любила и Георгия, и Богдана. Могла пойти в любую из сторон.
Последнее время она почти не думала о Богдане. Именно не думала, но вспоминала, как вспоминают о детстве или учебе в школе. Не знала, чем тот занимается, они ни разу не созвонились, не встретились. И теперь ей этого захотелось – просто увидеть его, посидеть на «нейтральной территории», поговорить.
– Богдан, – тихо проговорила она и прикрыла глаза. Вдруг ей почему-то стало не по себе, она открыла глаза и увидела, как из лифта выходит Бакланов. Женщина вздрогнула и стала медленно сползать по сиденью. Ей захотелось стать маленькой-маленькой, чтобы муж ее не увидел.
А Георгий проследовал к своей машине, к счастью Кристины, он не заметил, что гламурный джипчик его супруги еще не покинул подземный паркинг. Мягко заработал двигатель, и «БМВ» покатил к выезду.
«Куда это он собрался? Говорил, что едет по работе…» – задумалась Кристина и тоже завела машину. Охранник привычно кивнул ей, полосатый шлагбаум взметнулся, освобождая дорогу, и она выехала со стоянки. Через квартал женщина заметила машину мужа. «БМВ» стоял на перекрестке перед светофором.
Еще пару кварталов она преследовала Георгия, однако вскоре поняла, что ее машина слишком приметная и Бакланов наверняка ее заметит.
Отыскав только что освободившееся место в веренице машин у бордюра, она припарковала свой джипчик, вышла на проезжую часть и вскинула руку. Машины проезжали мимо, никто пока не останавливался. Кристина была уже готова вернуться домой, как возле нее затормозили старые «Жигули» с проржавевшими дверками. Зад машины был высоко поднят, как у таракана, собравшегося дать быстрый старт. За опущенным боковым стеклом показался широко улыбающийся кавказец с гнилыми зубами. Короче, был полный набор того, что в народе принято метко называть «джихад-такси».
– Далеко собралась, красавица? Мигом довезу. Если дорогу забыла, то я Москву как свою ладонь знаю, – самоуверенно заявил таксист.
– Поехали. – Кристина запрыгнула на заднее сиденье и привычно плавно прикрыла дверцу.
– Э, не фирменный холодильник закрываешь. – Кавказец потянулся к ручке и хлопнул дверкой так, что «Жигули» даже закачались. – Куда везти?
– Пока прямо.
– Прямо, так прямо. Любой каприз за ваши деньги. Заказчик всегда прав.
– Только побыстрей, я опаздываю.
– Можно и побыстрей, – кивнул таксист, увеличивая скорость.
Кристина всматривалась вперед. Увидев машину мужа, сворачивающую на перекрестке, она нервно выкрикнула:
– Теперь направо!
– Ты сразу скажи, куда едем, – обернулся к ней таксист. – Может, я более короткий путь знаю.
– Не знаете. Сворачивайте направо и езжайте чуть медленнее.
Кавказец повиновался. Старая машина дребезжала, разбитая подвеска безбожно качалась, стрелка неисправного спидометра конвульсивно дергалась, то залетая в самый правый край шкалы, то откатывалась назад.
– У вас спидометр, что ли, не работает?
– А зачем? – пожал плечами таксист.
– Скорость знать надо, – нравоучительно проговорила Кристина, посматривая на идущую метрах в ста впереди машину мужа. – Ограничений по городу полно. На штраф нарваться можно.
– Сама водишь? Да? – перешел на «ты» словоохотливый кавказец.
– Вожу, а что?
– Сразу видно. Ты на знаки смотришь. А насчет спидометра я тебе скажу, он мне не нужен. При двадцати километрах в час у меня начинает приборная панель вибрировать. При сорока – правая передняя дверца. При шестидесяти – обе.
– А дальше? – поинтересовалась Кристина.
– При восьмидесяти пол начинает трястись. Больше ста лучше не разгоняться, машина развалится.
– Так и не разгоняйтесь, – посоветовала она, заметив, что машина опасно приблизилась к «БМВ» Георгия.
– За мужем следишь? – наконец догадался таксист. – Сразу бы так и сказала. С таксистами, как с врачами и адвокатами, нужно быть откровенным. Правду им говорить. Так следишь?
– Слежу, – честно призналась Кристина.
– Ехать из пункта «А» в пункт «Б» – это одно, а следить – совсем другое. Пригнись.
Кристина машинально пригнула голову. Кавказец увеличил скорость, и «Жигуль» обогнал «БМВ».
– Мы же его потеряем, – возмутилась она.
– Я не потеряю. Если едешь впереди того, за кем следишь, то никаких подозрений у него не вызываешь, – убежденно произнес кавказец. – Думаешь, к бабе едет?
– Не знаю. Мне так кажется, – не слишком охотно ответила Кристина.
– Обычная история. Давно вместе живете?
– Полтора года.
– Совсем ерунда. Не должен еще изменять.
– У меня не только пустые подозрения, – разоткровенничалась Кристина, – но и доказательства имеются.
– Мужчина изменяет не тогда, когда с другой женщиной встречается, и даже не тогда, когда с ней спит, – философски заметил таксист, – а когда о тебе забывает. Муж о тебе забыл?
Кристине вспомнилось, как Георгий повалил ее в прихожей.
– Не забыл. Помнит постоянно.
– Вот видишь.
– Лучше бы пореже вспоминал.
Кавказец четко просчитал, что Бакланов собирается свернуть вправо, даже поворотник раньше него включил.
– Как вы догадались, куда он сворачивает?
– Чуть притормозил, а он не стал перестраиваться – обгонять. Впереди у нас знак, который только правый поворот и разрешает. Вот и понял, куда он направляется.
– С вами не пропадешь.
– Зато и расценки у меня соответствующие. Но ты, вижу, женщина не бедная, не разоришься.
– Я хорошо заплачу, – пообещала Кристина, пристально следя за мужем в зеркальце заднего вида.
Машины въехали на окраину города, хотя тут было и не так уж далеко от центра, просто уже в конце восьмидесятых новостройки уперлись в железную дорогу и промышленную зону. Кавказец притормозил, пропустил «БМВ» вперед себя.
– Кажется, здесь, – проговорил он тоном провидца.
И не ошибся. Из остановившихся перед поворотом «Жигулей» Кристина могла видеть автомобиль мужа. Георгий выбрался из него, но далеко не отходил. Скорее всего, кого-то ждал. Он прохаживался по неубранному снежку, оставляя за собой цепочки глубоких следов. Район выглядел мрачно. С одной стороны – железная дорога, ее отделял от тротуара сетчатый металлический забор в человеческий рост. С другой стороны растянулись приземистые строения из старого красного кирпича, крытые шифером, – дореволюционные лабазы. Они были настолько старыми и прочными, что казались вечными. На несколько десятков метров простирался пустырь, перерытый заснеженными траншеями, а за ними шла лесополоса, разросшаяся под отключенной линией электропередачи. С ржавых мачт свисали оборванные провода. Человеческое жилье начиналось метрах в четырехстах. Здесь было почти безлюдно. Лишь пара собачников выгуливала своих питомцев.
– Точно, на место приехали, – произнес таксист. – Если твой муж решил с бабенкой встретиться, то лучшего места, чтобы по-быстрому перепихнуться, не найти. Вон стояночка тихая. Там можно, если автомобиль за старый «КрАЗ» на спущенных скатах загнать, и прямо в салоне сексом заняться. Печку включил, и тепло, как в бане, только окна запотевают, – беззастенчиво оценивал ситуацию кавказец.