Совещание в очень тесном кругу
Отец Валерьян сам жарил на костре мясо плоти, которую час назад с одного выстрела завалил отец Илиодор. Отец Пимен звенел стаканами, пытаясь выбрать три самых чистых.
— Новое испытание послала нам Зона, — бормотал отец Пимен, — ох, не к добру этот омолаживающий мячик!
— На Барьере уже месяц никто не стреляет, — прогудел отец Илиодор, — такое ощущение, что монолитовцы разом исчезли. Зато в Рыжем Лесу тварей всяких расплодилось — Долг, даже с пулеметами, заходить не рискует.
— Водочка в сейфе, подальше от соблазна, — сказал отец Валерьян.
— Подальше положишь — поближе возьмешь, а?
— Блин, Илиодор, — сморщился отец Валерьян, — твои шутки-прибаутки устарели еще в каменном веке…. Что делать будем, братцы?
Вместо ответа раздался грохот и звон. Отец Пимен ойкнул и застыл над горой разбитых стаканов.
— К счастью, — невозмутимо изрек еще одну избитую сентенцию отец Илиодор, — глянь, какие остались, те и будем считать чистыми.
Отец Пимен позвенел осколками:
— Пять штук…
— А нас трое. Или кто-нибудь еще на базе задержался, а, Валерьян?
— Все сбежали, — вздохнул тот, — один торговец в чулане закрылся, сказал — отосплюсь на год вперед. Даже механик ушел — решил, что на Янтаре подзаработать можно. Прямо вместе с инструментами и ушел.
— Бесовское наваждение, — прорычал отец Илиодор, самолично отсекая от туши наиболее прожарившиеся куски, — не нравится мне это, ох, не нравится…
— Мне тоже не нравится, — раздался тихий голос из темноты. Сталкеры подскочили, похватав оружие.
— Тише, святые отцы, — на свет костра вышел человек в длинном плаще с капюшоном, — мы тут решили к вам присоседиться. Три головы — хорошо, а два раза по три — лучше, верно, Илиодор?
— Два раза по три головы — это два Змея Горыныча, — нашел в себе силы снова пошутить отец Илиодор, — Отшельник, это точно ты? Ты ж из своего погреба на Агропроме уже лет пять носа не казал! Живой, нет — и спросить не у кого. А еще две головы чьи?
Из тени вышли еще двое. Один, закутанный в такой же длинный плащ с капюшоном, плотно надвинутым на голову — лица совершенно не видать. Второй одет неказисто, да и не по сезону даже — ватник с многочисленными прорехами, шапка-ушанка…
— Не хватает только Болотного Доктора, — развел руками отец Валерьян.
Отец Пимен со стаканами в руках подошел к сталкеру в капюшоне, распахнул объятия:
— Сколько ж лет не видались! О тебе теперь только легенды по Зоне бродят. Еще бы — Черный Сталкер…
— Доктор просил передать, что он с нами заранее согласен, — засмеялся Лесник — третий из гостей, — что решим, то и будет. Занят наш Доктор — на болотах целая группа сталкеров в аномальное поле угодила, он их по кусочкам собирает.
— Ой, проблема! — фыркнул отец Илиодор, — сталкерам без разницы, кому чью ногу или руку он пришьет.
— Не скажи! В группе две девки — пришьет без разбора кому попало интересные места — обид потом не оберешься!
— В Зоне девки бродят?! — удивился отец Пимен, — одну знаю — Ксанка, а вторая?
— Нет, эти с материка обе. Тоже за Пигмеевым артефактом ломанулись. Да Ксанка в аномалию в жизни не попадет. Ты ж ее знаешь!
Все зашли в здание фермы, расселись за длинным столом.
— Только стаканов у нас всего пять, — виновато сказал отец Пимен.
— А я с горла, — решительно ответил отец Илиодор, но Черный Сталкер махнул рукой:
— Не волнуйтесь. Я все равно не пью. И не ем…
— А это? — отец Илиодор откашлялся и хриплым голосом заканючил, — «водички дайте»…
— Это прикол, — засмеялся Черный Сталкер, — для имиджа. Молодежь пугать.
— Ну, — вздохнул отец Валерьян, — давайте по первой. За всех сталкеров — черных, белых, в камуфляжную крапинку…, чтобы совесть не теряли и сострадание друг к другу.
Пятеро выпили, шестой скрестил на груди руки и отклонился от стола, почти скрывшись в густой тени.
— Андрей, ты мне вот что скажи, — не выдержал отец Пимен, — как ты Черным Сталкером стал? Вон, Стрелок два раза до Монолита доходил, и — ничего. А ты тогда куда делся?
Черный Сталкер наклонил голову, помолчал с минуту:
— А я у Монолита и не был, — сказал он, наконец, — я не в тот коридор тогда свернул. Помнишь, нас из гранатомета достать пытались? Я и решил того парня утихомирить. А назад стал возвращаться — и заблудился. Угодил в подвал какой-то…
— Ну?
— Там телепорт был, — глухо сказал Черный Сталкер, — в него я и полез. В общем, ребята, Монолит никакого отношения к Зоне не имеет. Он — творение ученых, с этим Стрелок и разобрался. А Зона…. Не там она, не в Саркофаге совсем. Короче, поболтали мы с Ней, и приняла Она меня к себе на работу… без права на отставку.
— Но ведь и до тебя был Черный Сталкер!
— Был. Да весь куда-то вышел. Так что место оказалось вакантным. Ладно, наливайте, что ли, по второй, да и поговорим по-трезвому, — он невесело засмеялся.
— Вот, Валерьян, — сказал отец Илиодор, — а ты меня за древние шуточки шпыняешь постоянно!
Отец Валерьян только плечами пожал, разлил водку по стаканам:
— По второй, так по второй. За удачу, братцы сталкеры. За удачу, что измеряется не хабаром, а друзьями.
— Умеешь формулировать, — склонил голову Лесник, — так и прет из тебя верхнее твое образование.
Все снова выпили, потянулись к подносу с мясом. Обстановка заметно разрядилась, напряжение первых минут встречи ушло без следа.
— Знаете, пацаны, — сказал расслабившийся Отшельник, — а этот артефакт и для Зоны оказался полной неожиданностью. В сомнениях Она сейчас конкретных.
— А что такое вообще — артефакт? — спросил Лесник.
— Как объяснить…. Артефакт — это как бы результат деятельности аномалии. Типа ее плод. Поэтому в разных аномалиях они разные. А аномалии появились потому, что здесь столкнулись два пространства — Земля и Зона.
— Так Зона — пространство? Или живое существо?
— Хрен разберешь…. Я ж не астроном, я — вор в законе. Может, это вообще живое пространство. Разумный космос. Мыслящая материя. Как-то ж она со мной разговаривает…
— А что нам на это скажет товарищ Черный Сталкер? — голосом Сталина спросил отец Илиодор.
— Не знаю. Она со мной не общается в обычном смысле, как с Отшельником. Просто в голову приходят мысли, про которые я точно знаю — не мои.
— Типа — стой там, иди сюда?
— Да. А я уже сам принимаю решение, что буду делать.
— И какие мысли она тебе сейчас присылает?
— Что разобраться нужно в ситуации. Да побыстрее. Кстати, в течение недели не должно быть выбросов. Чтобы аномалии места не поменяли.
— Значит, у нас осталась одна неделя, — задумчиво сказал отец Пимен.
— До чего?
— До апокалипсиса. Местного масштаба.
— Ты почему так решил? — спросил отец Валерьян.
— А ты представь себе — какой силы будет следующий выброс, если Зона его так долго сдерживать собралась! Сталкерня и в подвалах не укроется…
— Если будет кому укрываться, — хмуро сказал Лесник, — в Рыжем Лесу сейчас от монстров и мутантов леса не видать. И, что самое смешное — между собой не дерутся, твари. Такое впечатление, что ждут чего-то…, команду «фас», например.
— А ты как выбрался?
— Артефакт помог. «Компас» называется. С его помощью через пространственные пузыри куда хочешь можно добраться. Насколько знаю, в Зоне таких всего четыре штуки есть. У меня один, да у Бороды со Скадовска, да у Ноя полоумного, еще один какой-то ушлый сталкер таскает. Дегтярь, вроде…
— Дегтярь на «хозяина» работает. Киевского. Майор, мать его, — скривился Отшельник, — давно про него не слыхал.
— А сейчас и увидишь, — внезапно сказал Черный Сталкер.
В наступившей тишине со двора явственно донеслись звуки работающих сервоприводов экзоскелета. Стихли. Громкий голос позвал:
— Эй, хозяева! Есть кто живой? Можно в гости заглянуть?
— Он нам нужен? — спросил Лесник. Отшельник пожал плечами, отец Валерьян поднял глаза в раздумье к потолку, а Черный Сталкер молча кивнул — нужен.
— Заходи, коли добрый человек! — крикнул в ответ отец Илиодор, подтягивая к себе помповое ружье, и добавил тихо голосом Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни», — сейчас поглядим, что это за Дегтярь…
Дверь со скрипом открылась. Вошедший вытянул вперед руки, показывая, что не вооружен. Встал у входа, едва не касаясь головой просевших потолочных балок.
— Ну, здравствуйте, добрые люди, — сказал он, с любопытством оглядев присутствующих, — чайком угостите?
— И не только чайком, — ответил отец Валерьян, а отец Илиодор пробурчал:
— Я ж сразу предлагал из горла…
Дегтярев, не чинясь, сел на лавку, аккуратно пристроил рядом вещмешок и чехол с оружием, еще раз оглядел всех, дольше обычного задержав взгляд на Черном Сталкере, совсем отодвинувшемся от стола в тень.
— Интересная какая компания гуляет, — весело сказал он, — простому сталкеру среди вас, пожалуй, жутковато будет.
— Так и ты, сынок, не так прост, как рисуешься, — тут же откликнулся Лесник, — водку пьешь? Мы к третьему тосту вплотную подобрались.
— Третий — это святое.
— Ну, не чокаясь. За тех, кого с нами нет, — сказал отец Валерьян, вставая. Остальные последовали его примеру, поднялись и выпили.
— Теперь и поговорить можно, — шумно задышал отец Илиодор, — что привело к нам одинокого странника из службы безопасности?
— Мы знакомы? — удивился Дегтярев.
— Коммуникатор — вещь полезная, — уклончиво ответил отец Илиодор.
— Повремените с разговорами, — неожиданно сказал Черный Сталкер, — к нам еще гость. Совсем уж неожиданный.
— Сеанс спиритизма? — спросил Дегтярев. Никто ему не ответил.
В приоткрытую дверь медленно просунулся ствол автомата, следом показалось полголовы.
— Только не стреляй! — громко сказал отец Пимен.
— Все равно толку не будет, — тихо добавил отец Валерьян. Все засмеялись.
— Говорю же — интересная компания подобралась, — повторил Дегтярев, — сплошь горцы Маклауды…
Голова высунулась из-за косяка полностью, похлопала глазами, сказала:
— О! Старик! А ты что здесь делаешь?
— Тебя, мил человек, дожидаюсь, — ворчливо ответил Лесник, — слезьми весь изошелся — куда же Шрам мой ненаглядный подевался…
— Рассосался, — пробурчал отец Илиодор. Все так и покатились со смеху.
— Да ты весь заходи, — махнул рукой отец Пимен, — стакана тебе нет, будешь, как Илиодор, водочку кушать — из горлышка.
— Стрелка не хватает, — сказал Отшельник.
— Почему?
— Потому что здесь все, кто так или иначе с Зоной породнился. Кроме Стрелка.
— Стрелок в Киеве — консультант в секретном институте, — сказал Дегтярев.
— Стрелок по приговору российского суда третий год из пятнадцати уголь в Воркуте добывает, — усмехнулся Шрам.
— Стрелок в Зоне, — тихо сказал Черный Сталкер, — с группой российского спецназа идет к Янтарю через Дикую Территорию.
Шрам хотел было что-то возразить, но внимательнее посмотрел на него и промолчал.
Он убрал автомат, сел рядом с Дегтяревым, наколол на нож кусок мяса, понюхал:
— Обалдеть! — и начал есть.
— Итак, — сплел пальцы отец Валерьян, — судьба свела нас здесь всех вместе не просто так.
— Ясен пень!
— Помолчи, Илиодор! Ни хрена этот пень не ясен! Нужно найти ответ на один вопрос — что случилось с Пигмеем, и понять — чем это грозит нам всем?
— Пигмея убили, — неожиданно сказал Дегтярев. Все посмотрели сначала на него, потом на Черного Сталкера. Тот промолчал.
— Так вот, — после паузы продолжил отец Валерьян, — кто что может рассказать?
— Дружище, — тихо сказал Шраму Дегтярев, — думаю, нам отсюда будет нужно уходить вместе.
— У меня свой план.
— А у меня плана вообще нет. С удовольствием воспользуюсь твоим.
— Не от меня зависит…
— Договоримся…
Как убили Пигмея…
Не доходя до автозаправки метров пятьдесят, сталкеры поднялись на ближайший бугор и там устроили привал.
Заправка виднелась как на ладони, от ближнего забора и до ржавой пожарной машины. Первым занервничал Чех:
— Ребята, а мне одному кажется, или вы тоже видите на заправке двух кровососов?
Все вскочили и принялись рассматривать огороженную территорию кто в бинокль, кто в снайперский прицел.
— Вот это мы бы сейчас влипли, — сплюнул Холера, — хорошенькое местечко для встречи выбрал Прыгун!
— Пацаны! — шептал Пигмей, подпрыгивая на своих маленьких ножках и путаясь в ногах у сталкеров, — пацаны, где кровососы?!
— Ты прямо как дитя малое — никогда кровососов не видел, что ли? — недовольно сказал Мотыль.
— Блин, пацаны — они же парами не ходят! Они же поодиночке живут!
— Точно, — сказал Бизон, — это только в Кровососовке их толпы бродят. А в остальной Зоне по одному встречаются.
— Почему? — возразил Мотыль, — на Затоне какой-то сталкер отравляющим газом целое гнездо кровососов задушил. Мне Борода рассказывал. Ладно. Хрен с ними. Вы тут маскируйтесь, а я потихоньку вокруг пройдусь. По идее, Прыгун уже должен нас ждать.
— А ты его в лицо знаешь?
— Встречались пару раз…
Мотыль подхватил автомат и медленно побрел к автозаправке. Остальные еще немного полюбовались на монстров, потом улеглись на жесткую траву.
Прошло около часа. Тишина изредка прерывалась далекими звуками выстрелов, да шелестом веток в ближних кустах.
— Что-то совсем уж долго, — не выдержал, наконец, Холера, — хоть тут рядом и база «Свободы», а вдруг Мотыля монстры доедают?
— Хоть раз пальнул бы.
— Если успел…
— Не каркай, чернобыльский соловей.
— К нам гости, — внезапно сказал Бизон, — от завода какой-то хмырь идет. Точно по нашим следам. И точно в нашу сторону.
Сталкеры залегли в полной боевой готовности. Через несколько минут среди кустов на вершине бугра показалась шатающаяся фигура.
— Ребята, — жалобно сказала фигура, — я знаю, что вы здесь! Не стреляйте, ребята! Я к вам. Не стреляйте, а?
— Это ж гранатометчик! — удивился Бизон, — вот так всегда — не добьешь сразу, а потом возись, лечи…
— Чего надо? — привстал на одно колено Холера.
— Ребята, тут такое дело, — обрадовано затараторил сталкер, — жуть жуткая! Блин, не поверите! Я кровососа видел!
— Охренеть. А мы о них только в книжках читали…
— Он сразу за вами пришел. В глаза мне смотрел. И разговаривал…
— Ты, брат, с промедолом поаккуратнее, — хмыкнул Холера, — от него иногда такой неадекват бывает…. Не только с монстрами начинаешь разговаривать, но и с деревьями, грибами…
— Не, с грибами — это от самих грибов, — авторитетно заметил Чех, — помню, однажды в Янове…
— Ребята, я серьезно! Лежу, а он со мной разговаривает так, будто это совсем не я!
— Передоз, однозначно.
— А потом улыбнулся и говорит — сыт, живи. И ушел.
— В небо?
— Да ну вас! — обиделся сталкер, — я вам серьезно говорю! Беда в Зоне скоро будет!
— Ладно, иди сюда. Руки покажи. Ствол на землю. Ты кто такой по жизни?
— Витя Чингачгук, — сталкер с облегченным вздохом плюхнулся на землю рядом с Пигмеем, — нам тебя, Пигмей, заказали. Не знаю, кто. Я у наших не в авторитете… был, — он снял шлем. Лицо под шлемом оказалось едва ли не детским. Наверное, ни разу еще и не брился.
— Тебе сколько лет, Чингачгук — сын Инчучуна?
— Шестнадцать. Скоро будет.
— А в Зоне ты давно?
— Третий месяц.
— И какого хрена ты сюда приперся? Что, надоело дома на компьютере монстров убивать? Захотелось в людей пострелять в реальности?!
— Так получилось, — юноша покраснел.
— А кличку такую грозную за что получил?
— За нее, — он кивнул на трубу гранатомета.
— В смысле?
— Я из гранатомета со ста шагов с бегущего снорка противогаз сбить могу, — похвастался парнишка.
— Где это ты так стрелять научился?
— Нигде. Просто — могу, и все. Само получается. А по людям я еще ни разу не стрелял…
— А по нам?
— И по вам не стрелял. Меня с собой на всякий случай взяли. Сначала не хотели брать, потом подумали, что могут на псевдогиганта нарваться — и взяли.
— Слонопотам на Свалке? — хмыкнул Чех, — да, специалисты…
К сожалению, Его Величество Случай никто не отменял. Даже самые опытные профессионалы могут допустить промах — водитель путает педали, сапер перекусывает не тот провод, снайпер промахивается, сталкер влезает в аномалию…
Группа Тесака отошла от места стычки с кабанами не более чем на сто метров. Впереди стеной стояли заросли камыша. Каждому сталкеру известно — в камышах аномалий не бывает. Поэтому наемники решили срезать путь напрямую. Вышли из зарослей и угодили в засаду.
Хитрая оказалась засада — слева и справа гудели могучие молодые аномалии, кружа в дрожащем воздухе мелкий мусор. Верная гибель. А с фронта на сталкеров накинулась огромная стая слепых псов. И опрокинула группу.
Через несколько коротких минут, полных лая и беспорядочной стрельбы, оставшиеся в живых наемники бросились в разные стороны, спасаясь от собак и попадая в аномалии. Псы помчались следом, но когда нескольких из них закрутило и разорвало в клочья, вернулись на место своей победы, чтобы полакомиться свежим мясом, плотно упакованным в бронежилеты.
Мадам и Блонди уцелели чудом. В последнюю минуту наемник, имени которого они так и не узнали, оттолкнул обеих в сторону, и теперь они лежали в болотной жиже, с ужасом чувствуя, как их гладит по головам жуткая невидимая рука аномалии. Экспедиция закончилась полным крахом, едва успев начаться.
Когда железное сердце Мадам перестало стучать как счетчик Гейгера посреди радиационного пятна, она глубоко, с присвистом, вздохнула, и начала привычно соображать. Крах. Крах. Крах! Крах, мать вашу за ногу…. Даже помереть на чистых простынях не получится. Болотная жижа пробралась под комбинезон — непромокаемый, блин! — и готовилась стать саваном. Из чего выбирать? Окочуриться без движения от голода? Или решительно встать и разлететься клочьями по окрестным камышам с помощью близкой аномалии? Жить в эту минуту захотелось страшно…