Когда железное сердце Мадам перестало стучать как счетчик Гейгера посреди радиационного пятна, она глубоко, с присвистом, вздохнула, и начала привычно соображать. Крах. Крах. Крах! Крах, мать вашу за ногу…. Даже помереть на чистых простынях не получится. Болотная жижа пробралась под комбинезон — непромокаемый, блин! — и готовилась стать саваном. Из чего выбирать? Окочуриться без движения от голода? Или решительно встать и разлететься клочьями по окрестным камышам с помощью близкой аномалии? Жить в эту минуту захотелось страшно…
Сквозь гул аномалии Мадам неожиданно услышала вполне человеческие звуки и удивилась.
— Анька, ты?!
— Ага…
— Ты что — плачешь?
— Сама этому удивляюсь. В первую чеченскую хоть бы раз всплакнула — а тут слезы сами ручьем льются. Что делать будем, подруга?
— Еще не знаю, — Мадам приподняла голову на пару сантиметров и снова уткнулась в прохладную ряску, — и не шевельнуться, блин. Прямо за шиворот к себе тащит, проклятая.
— Кто?
— Да эта — с косой. Сестра твоя старшая. Собаки что-то затихли. Может, ушли?
— Не знаю. Я вообще пошевелиться не могу. Такое впечатление, что движусь в аномалию по сантиметру в минуту. Тоже тянет…
— Упирайся.
— Упираюсь. За камыши только что зубами не цепляюсь. Без толку, подруга. Сдохнем мы тут скоро.
— Не паникуй, подруга! Мы ж еще живы. В отличие от мужиков наших.
— Специалисты, мать их…
— Да уж…
Женщины замолчали, впервые в жизни, наверное, не найдя темы для продолжения беседы.
— Ань, ты снова плачешь?
— Нет, я теперь ржу. Типа истерики. Пушкина вспомнила.
— Кого?!
— Александра Сергеича нашего великого. Только он про зиму писал, а получилось точно про баб, попавших в аномалию. «Евгений Онегин».
— И что там про нас?
— Слушай: — пришла, развесилась клоками, повисла на сучьях дубов…
Женщины дружно захохотали.
— Это хорошо, девоньки, что вы чувство юмора не потеряли, — неожиданно раздался мужской голос с тропинки, — плохо, что в Зону полезли.
Мадам и Блонди напряглись.
— Руки, ноги целы? — продолжал тем временем незнакомец, — тогда постарайтесь не шевелиться — я вас извлекать буду.
— Слово-то, какое мудреное — извлекать, — фыркнула Блонди, — типа как занозу из задницы…
— Болтаешь, что ни попадя, а того не знаешь, что в Зоне каждое слово становится материей. В наказание за насмешку быть тебе теперь…, ладно, задница — это уж слишком. А вот заноза — в самый раз.
Словно соглашаясь с незнакомцем, в кармане Блонди тоненько пискнул навигатор. Сам по себе.
— А вы кто такой? — не выдержала Мадам.
— Я? Доктор здешний. Живу на Болотах, так и прозываюсь среди сталкеров — Болотный Доктор.
Вроде ничего не произошло, но Мадам внезапно почувствовала, что ее будто потянули за ноги прочь от аномалии. Болотная жижа нехотя отдавала свою пленницу.
— Все. Вставайте.
Женщины осторожно поднялись на трясущихся и плохо гнущихся в правильных местах ногах.
На тропинке среди разорванных в клочья тел наемников на корточках сидел пожилой мужчина с интеллигентской бородкой и внимательно изучал человеческие останки. Наконец, он с тяжелым вздохом поднялся:
— Ну, тот сам выберется, а здесь уже никому не поможешь. А вы, девоньки, чего сюда приблудились? Тут в куклы не играют. Тут даже хоронят далеко не всех. Да, ребята, — тихо сказал он, обращаясь к погибшим, — не будет вам вечной памяти. Из ниоткуда пришли, в никуда ушли. Может, хоть в мир наш артефактами вернетесь…. Пошли со мной, девоньки. Тут сейчас совсем некрасиво будет.
— Куда? — спросила Мадам.
— Недалече, девоньки, недалече. И назад лучше не глядите. Чтобы не расстраиваться.
Болотный Доктор зашагал по тропинке, следом двинулись женщины. Метров через тридцать Блонди шепнула:
— Не утерпела, глянула.
— И что там? — не повернув головы, спросила Мадам.
— Из аномалий будто руки прозрачные показались. И всех погибших в себя утащили…. Жуть, короче.
Мадам кивнула:
— Что-то в этом роде я и ожидала.
— Кто он?
— Болотный Доктор. Мутант местный. Один из тех, кто со знаком плюс. Повезло нам, ясно?
— Ясно…
Болотный Доктор внезапно остановился, дождался, пока женщины подойдут к нему вплотную, сказал негромко:
— Теперь беремся за руки и закрываем глаза. Больно не будет. Страшно тоже не будет…
В воздухе словно хлопнула на ветру огромная простыня.
… Уже почти совсем стемнело, когда на тропинку из камышей выполз пришедший в себя Тесак. Оглушенный близким разрывом гранаты, отброшенный в сторону и втоптанный в ил слепыми псами, он остался в живых только потому, что единственный из своей группы в рейдах по Зоне постоянно носил включенной систему замкнутого цикла регенерации воздуха. Этот практически акваланг и не дал ему захлебнуться на метровой глубине болота.
Иллюзий по поводу итогов случившегося Тесак не питал ровно никаких. Опыт, знаете ли. Экспедицию, затеянную бабой — и хорошо, кстати, авансированную — можно было считать законченной.
Он чисто по привычке включил КПК, смахивая слезы контузии, вгляделся в символы, высветившиеся на экране. Так и есть — ни одного из товарищей в Зоне больше не было. Да и оружие, валявшееся под ногами, подтверждало это. Впрочем….
— Мадам? — удивленно прошептал Тесак, — и где это она сейчас? А с ней кто? Заноза? Не знаю никакого Занозу…. Или никакую…. Или знаю?…
Мотыль медленно обошел территорию заправки и решил ожидать Прыгуна у угла забора с тыльной стороны — подальше от входа на базу «Свободы». Кровососов он засек сразу — да те и не скрывались, рычали в два голоса, учуяв близко живую кровь.
Он расположился в тени куста, вытащил из вещмешка еду — чего время зря тратить.
За обедом его и застал патруль фрименов.
— Кто таков? — нестрого спросил старший патруля.
— Мотыль, — честно ответил Мотыль. Старший кивнул:
— Знаем такого. Честный вольняжка. Без претензий. Чего в гости не идешь?
— Своих дожидаюсь, — почти честно ответил Мотыль.
— Где растерял?
— Да вот, по дороге сюда какие-то уроды обстреляли. Пока отбивались — разбрелись по Долине. А место сбора давно оговорили тут — еще когда здесь бандюки Борова заправляли. Вот и жду.
— Доходчиво, — согласился старший патруля, — жди. Если что — мы неподалеку.
— Угу, — промычал Мотыль, пережевывая бутерброд.
На том и расстались. Нормальные ребята. И чего они с «Долгом» бьются?
Примерно через час мимо него, едва обратив внимание, к центральным воротам заправки прошла целая группа сталкеров — половина в незнакомых костюмах с диковинными разводами камуфляжа. Мотыль только подивился — не каждый день лично сам Чехов за забор базы выходит! И болтали свободовцы явно не по-нашему…
А потом прямо в ухо дыхнули:
— Давно ждешь?
Мотыль не подскочил от неожиданности только потому, что несолидно в его возрасте на такие подколы реагировать. Особенно женские.
Матюгнувшись про себя, он поднял вверх батон колбасы — смотри, мол, половина всего осталась…
— Зачем звал? — поинтересовалась Ксанка, пытаясь заглянуть ему в глаза через могучее сталкерское плечо. Не вышло, однако. Тогда она обтекла его по-кошачьи и снова спросила:
— Зачем звал?
— Давно не видел, соскучился, — обрел, наконец, дар речи Мотыль.
— Посмотрел?
— Никак не нагляжусь вот. Твой где?
— Охраняет.
Мотыль с кряхтением поднялся с земли:
— Тогда пошли. Сюрприз у меня для вас. Говорящий.
— Далеко?
— Тут рядышком, за заправкой.
— Иди вперед, а мы догоним.
— Испугалась, что ли?
Ксанка вздохнула и сказала неожиданно серьезно:
— Что-то сердце у меня, дядя Леша, не на месте с утра. Не по погоде хмуро на душе.
— То ли еще будет, — неопределенно пробормотал Мотыль и, не оглядываясь, пошел вдоль забора. Потому что, если Ксанка с Прыгуном захотят, все равно их не увидишь. Так что — чего зря озираться, как дурак.
Пополнение группы в лице недобитого гранатометчика он воспринял как должное — и так ситуация складывалась замороченная, пусть и дальше развивается по собственному хотению.
— А это у нас, собственно, Чингачгук, — бодро ответил на немой вопрос Мотыля Холера, — сам пришел. Несет невесть что по причине увлечения болеутоляющими лекарствами. Кровососы говорящие мерещатся…
Он хотел добавить еще что-то, но замолчал, опешив от внезапного появления Ксанки и Прыгуна, которые при его последних словах переглянулись.
— А можно подробности? — не обратив ни малейшего внимания на Пигмея, обратился к Чингачгуку Прыгун, — про говорящего кровососа.
— Я лежал, — угрюмо ответил мальчишка, — открыл глаза — кровосос. Тут в меня словно кто-то влез. Прямо в голову. Кровосос с ним разговаривал. Потом тот, из головы, пропал. Кровосос сказал — сыт, живи. И ушел. Все.
— Я лежал, — угрюмо ответил мальчишка, — открыл глаза — кровосос. Тут в меня словно кто-то влез. Прямо в голову. Кровосос с ним разговаривал. Потом тот, из головы, пропал. Кровосос сказал — сыт, живи. И ушел. Все.
— Как он выглядел? — жадно спросила Ксанка.
— Как кровосос, — пожал плечами Чингачгук, — с щупальцами.
— Старый?
— Откуда мне знать? Потрепанный сильно. Щупальца не все были.
— Отметины какие-нибудь на теле были?
— Не помню. На груди, вроде, вмятина типа заросшей раны. Здоровая такая.
Супруги переглянулись, не скрывая тревоги.
— Его же убили, — после долгого молчания тихо сказала Ксанка, — Черный Сталкер убил…. Он же никогда не промахивается.
— Выходит, не убил, — также тихо ответил Мика, — хоть и не промахнулся. Блин, нужно было контрольный в голову сделать.
— Кто бы делал? Мы с тобой?
— Ну да, верно…
Наступившую тишину прервал Бизон:
— А я ведь тоже припоминаю — несколько лет назад вернулся с болот сталкер один, про которого все знали, что он зомбаком стал. А вернулся нормальным. Только болтал все время чушь какую-то: про говорящего кровососа, про месть, про тень, что его телом управляла…, что в Зоне беда зреет. Только его всерьез никто не принимал, думали — свихнулся парень после Выжигателя мозгов.
— И что?
— Ничего. Он так попророчествовал пару месяцев, а потом и вправду свихнулся. Нашел в Затоне полусгнившую баржу и стал из нее Ноев ковчег создавать. Его так и прозвали — Ной. А раньше звали Мишкой Сутулым…
— На Затоне?! — спросила Ксанка. Прыгун махнул рукой:
— Блин, я ж слышал про этого Ноя. Только не знал что к чему. Тоже думал — обычный псих…
— Да, дядя Леша, твой говорящий сюрприз и вправду удался.
— Этот сюрприз и для меня самого полный сюрприз, — хмуро улыбнулся Мотыль, — мой сюрприз вон — сидит, поджав губы от обиды, что на него никто внимания не обращает.
Он указал рукой на Пигмея, и впрямь обиженного всеобщим невниманием.
— Конечно, — пропищал Пигмей, — говорящие кровососы большая редкость, чем омолодившиеся сталкеры…
Не углубляясь в детали, Мотыль рассказал историю чудесного омоложения искателя артефактов. Упомянул и о таинственном портале, с помощью которого Пигмей перемещался по Зоне.
— И чего вы от нас хотите? — спросил Прыгун.
— Так распотрошат мальчонку. Не доктора-профессора, так барыги. Вон, Чингачгук здесь как оказался? Уже по Зоне заказ на Пигмея прошел. Спрятали бы вы его у себя, а?
Прыгун посмотрел на Ксанку, та пожала плечами:
— Ага, а он моих сыновей начнет курить учить.
— Я бросил! — горячо сказал Пигмей, — я вообще новую жизнь начать решил! Без вредных привычек.
— Нужно еще что-нибудь придумать, — сказал Чех, — хвосты обрубить. Чтобы вообще искать перестали.
— Убить его, да и все, — усмехнулся Холера и закашлялся, — вы чего на меня уставились? Я же в шутку сказал!
— Холера, ты и сам не понял, какую правильную вещь сейчас сказал, — после долгой паузы выразил общее мнение Мотыль, — и я даже знаю, как правильно его убить.
Он вытащил из кармана КПК убитого сталкера и протянул Чингачгуку:
— Вот и ты в нашем деле не лишний. Давай, набирай: «Папа Карло, извини. Пигмея больше нет. Сколько дашь за труп?»
— Лихо, — одобрил идею пришедший в себя Пигмей.
— Готово, — сказал гранатометчик, — кем подписать?
— А собой и подпиши…
— Нет, ребята, — хмуро повторил генерал Воронин, — пулемета я вам не дам…
Сборная российского спецназа уютно расположилась в дальней комнате известного на всю Зону бара «100 рентген». Стол не то что бы ломился от яств, просто всего было вдоволь — и мяса, и чем его принято в России запивать. Оружие аккуратно расставлено вдоль дальней стены, из невидимого динамика под музыку кто-то жаловался на жизнь на английском языке.
Старший группы непонимающе посмотрел на генерала:
— Как это? Вы же кадровый…, приказ, опять же…
— А по хрену мне приказы вашего, — Воронин выделил это слово, — министра. Когда мы тут впервые оказались, приказ был один — выяснить обстановку. Мы выяснили. А теперь, через десять лет — второй приказ…. Как вообще о нас вспомнили? Скажу откровенно — мы в Зоне существуем на совершенно птичьих правах. В Афгане каждый труп из ущелья доставали, чтобы домой отправить. А в Зоне — еще увидите — на каждом третьем кресте написано — солдат «Долга». За десять лет — ни одного патрона не прислали! — он грохнул кулаком по столу, так что подпрыгнула посуда, а в дверь заглянул обеспокоенный охранник, — нас тут нет, ясно вам?!
Стрелок, скромно севший в дальнем углу, негромко хмыкнул.
— Так что, господа рейнджеры, решайте свои дела сами. Мне — и всему «Долгу» — этот новый артефакт никак не интересен. У нас и без него забот хватает. Вон, в Рыжем лесу зверье зашевелилось.
— Так Янтарь аккурат по дороге к Рыжему лесу, — тихо сказал Стрелок.
— До Янтаря четыре квада вас проводят, это не вопрос. А дальше уж сами как-нибудь. Не взыщите, ребята. Мы давно уже в имперские игры не играем.
Старший вопросительно посмотрел на Стрелка.
— И на том спасибо, — поняв его взгляд, сказал Стрелок, — нам бы гаджетов хотя бы. Чтоб по Зоне проще ходить было.
— Этого добра ведрами получите, — впервые за беседу улыбнулся Воронин, — стволы можете поменять на более серьезные, детекторы, контейнеры для активации артефактов, новейшие карты аномальных полей — все не вопрос. Захотите — в экзоскелеты наши переоденетесь.
— Хорошо бы, — кивнул Стрелок.
— Так и порешим, — припечатал ладонь к столешнице забытый министерством генерал, — сейчас перекусим основательно, сухой закон чуток нарушим, вечерком переоденетесь, экипируетесь, а с утра — в поход. Мои ребята уже готовы. Договорились?
— Не вопрос, — любимой присказкой Воронина ответил незаметно взявший командование группой на себя Стрелок.
Зазвенели по тарелкам ножи и вилки, зашуршали пластиковые стаканчики. Улучив момент, старший группы шепотом спросил у Стрелка:
— Четыре квада — это сколько? И вообще — что такое квад?
— Исковерканное латинское квадро — четыре. Квад — четыре бойца. Пулеметчик, снайпер и два стрелка. Итого четыре на четыре — шестнадцать человек с четырьмя пулеметами. Сила для Зоны неимоверная. Теоретически, если вместе с нами — кирдык всему живому, что по дороге попадется.
— А чего же тогда…
— А того же. В группировке человек пятьдесят. В одном месте порядок наведут — в другом полный завал. Короче: хвост вытянут — нос увяз. Нос вытянут — хвост засосало.
— Ясно…
Отряд воинов Монолита без единого выстрела под самым носом часовых «Долга» проник на Дикую Территорию.
— Охраннички, — презрительно пробурчал снайпер Бекас, — хоть подходи и закурить спрашивай.
— Разговорчики, — нестрогим шепотом оборвал его командир и добавил уверенным голосом, — это не они плохие. Это мы отличные.
Отряд короткими перебежками, прикрывая друг друга, добрался до кирпичного здания с надстройкой, узким коридором вышел через пролом в стене и столкнулся нос к носу с группой бандитов. Перестрелка заняла меньше минуты.
— Дилетанты, — перешагивая через трупы, сказал Бекас, — они тут, что — все такие?
— Посмотрим, кто дальше попадется, — буркнул командир, — что-то слишком легко идем…
Отряд вышел на территорию, забитую железнодорожными вагонами и в растерянности остановился.
— Куда? В какую сторону теперь? — спросил командир у своих подчиненных. Большинство пожало плечами — здесь никто из «Монолита» не бывал.
Меж воинами звонко свистнула пуля, следом другая. Третья ударилась в железку и с противным воем отрикошетила в небо.
Бой — это истинное предназначение настоящих воинов. Отряд мгновенно рассредоточился и занял оборону.
— Коллега, — сказал Бекас.
— Что?
— Мой коллега. Снайпер, — пояснил он командиру, — с предельного расстояния работает, поэтому не попал.
— Откуда стреляет? Можешь вычислить?
— Легко. Во-первых, работает с возвышенности. Во-вторых, мы у него в створе. Значит, либо с запада, либо с востока. Пуля ударилась в ферму вагона слева. С запада. Недостроенное двухэтажное строение. Солнце ему светит в спину, нам в глаза. Азбука для начинающего снайпера. Он на втором этаже недостройки.
— Снять сможешь?
— Вряд ли, — вздохнув, честно признался Бекас, — говорю же — солнце в глаза. Или ждем здесь, когда оно зайдет за здание, тогда я его силуэт мигом выцеплю. Или аккуратно приближаемся и уничтожаем его в ближнем бою.
Командир поднял голову, посмотрел в небо. До полноценного заката было еще часа три, не меньше. Решение принято.
— Работаем в прямой контакт, направление — недостроенное здание слева. Огонь на поражение любых движущихся целей. Установить глушители. Гранаты применять только в случае крайней необходимости. Пленных не брать. Выбирать позиции согласно обстановке самостоятельно. Беречь себя — раненых никто тащить дальше не будет. Вопросы?