– Да о том, что волшебный маяк увидел издалека, но не раньше меня. А ты ведь человек…
– Но прежде я никогда не искал магических маяков, – попытался оправдаться Дима.
– Тем более, – категорично заявил Грумми.
Он вдруг сложил крылья, и они понеслись навстречу зеленому свету с такой скоростью, что ветер засвистел в ушах. Мальчик вцепился в шерсть. Если бы не встречный ветер, удержаться на спине было бы трудно. Медведь почти что перевернулся вниз головой, и Дима неуклонно сползал ему на шею.
Зеленая точка становилась, как ни странно, менее яркой. Свет от нее теперь был более рассеянным и не таким холодным. В нем было что-то от теплого весеннего луга, неизвестно как оказавшемся в холодных океанских водах. Постепенно свет погас полностью. Зато стала видна красивейшая яхта, подобной которой Диме еще не доводилось лицезреть.
Три мачты небольшого корабля несли белоснежные, украшенные золотыми нитями паруса. Все они были подняты и наполнялись свежим ветром. Поэтому за кормой яхты оставался длинный пенный след – она неслась по океану быстрее мощной моторной лодки. Сама яхта была из такого же красного дерева, как те обломки, что Дима нашел на пустыре. Мальчик сразу это понял, хотя до судна было очень далеко. Но коричнево-розовый оттенок дерева нельзя было спутать ни с чем даже на большом расстоянии. На бортах яхты блистали золотые пятна, мачту украшал волшебный фонарь, горящий ярким зеленым светом.
Дима не был уверен, что они долетят так, как надо. Он понял, что Грумми промахивается – причем метров на пятьсот. Вот-вот они врежутся в воду, а с яхты их даже не заметят…
Громкий щелчок – и Грумми расправил оба крыла и понесся прямо над водой. Это было восхитительно. Волны колыхались в каких-то трех метрах от медведя, в лицо Диме летели соленые брызги. Маневр Грумми оказался успешным: через несколько секунд крылатый медведь нагнал корабль, слегка развернул крылья, взмыл вверх и опустился на палубу, словно бы корабль стоял, а не мчался по волнам.
– Йо-хо, Грумми! – раздался зычный возглас с возвышения под средней мачтой. – Отличная посадка!
– Йо-хо, капитан! – проревел медведь. – А твоя яхта не стоит на месте!
Дима воззрился на человека, спускавшегося на палубу с мостика. Это был высокий могучий мужчина со светло-русыми волосами и пышной курчавой бородой. Лицо его покрывал золотистый загар. Ноги капитана твердо и уверенно ступали по узкой лесенке. Но больше всего мальчика поразила одежда моряка. Он был в расшитой золотом и серебром треуголке, на которой сверкало несколько ярких драгоценных камней. По алому мундиру с черными обшлагами также были рассыпаны драгоценные каменья. На боку капитана висела шпага, рукоять которой сияла алмазами. Сапоги у него были черными, мягкими, с маленькими золотыми шпорами. Капитан сверкал драгоценностями, но выглядело это совсем не вычурно, роскошь не была показной. Сразу становилось ясно, что именно так ему и подобает одеваться.
– Капитан Маллиган, – представился мореплаватель мальчику.
– Маллиган Храбрый, капитан “Грозы океанов”, – пояснил Грумми. – Он и отвезет нас в Рен-Редин. Это тот самый мальчик, – добавил он уже для капитана.
– Да, я уже понял, – добродушно вздохнул капитан. – Нравится моя яхта?
– Еще бы, – ответил Дима. – Здорово, наверное, всю жизнь плавать по морям на таком красивом корабле?
– Славный парнишка, – засмеялся капитан, не ответив на вопрос. – Пожалуй, я взял бы тебя к себе юнгой.
И Дима, который, в отличие от многих своих сверстников, никогда не задумывался над тем, чтобы стать моряком, сразу решил, что пошел бы служить к капитану Маллигану без колебаний. Поэтому слова мореплавателя пришлись ему по душе.
– Далековато ты сегодня зашел, – обратился к капитану Грумми. – Берегов не видно даже с седьмого неба…
– Много работы. Подопечные шумят. Пришлось кое-кого вразумить, – объяснил капитан.
Видя недоумение Галкина, Грумми пояснил:
– Маллиган Храбрый – пират. Он не допускает в эти воды задвинутых и причиняет им немало беспокойства, если они пренебрегают его запретами. Впрочем, они отваживаются пролететь здесь не часто… Но, конечно, главные противники – вовсе не «продвинутые». Маллиган охраняет океан от безымянного и безликого зла из других миров.
– От чужих? – спросил Дима, который слышал и читал о чем-то подобном.
– Да. От врагов всех людей. «Задвинутые» даже не представляют, какой опасности они подвергались бы, если бы не Маллиган. Но пытаются кусать его время от времени…
– А под “задвинутыми ” вы имеете в виду “продвинутых”? – уточнил Дима.
– Кого же еще? – рыкнул Грумми. – Благодаря старине Маллигану они не могут рыскать над большей частью акватории Тихого океана. Потому что никогда не знаешь, где появится наша лучшая яхта!
– Но ведь это судно… – замялся Дима. – Конечно, против оборотней или еще какой-то нечисти у капитана есть оружие… Но корабль ведь, наверное, не слишком приспособлен для борьбы с современными дисколетами?
И так было ясно, что не приспособлено – где самому красивому и быстрому паруснику бороться с машиной, развивающую скорость во много раз больше звуковой и вооруженному лазерами и новейшими бомбами с лазерным наведением? Но обидеть капитана Галкин не хотел.
– Более чем приспособлено, – заверил его пират. – Я граблю их караваны и пускаю на дно воздушные суда. Если они отваживаются нарушать мои запреты. И пленников им приходится выкупать втридорога!
Лицо Маллигана буквально засветилось от счастья. Видно, злоключения “продвинутых”, особенно те, которые приносили прибыль команде “Грозы океанов”, доставляли ему особое удовольствие. А бороться с ними было приятнее и легче, чем с оборотнями.
– Самое главное – к боям с задвинутыми приспособлен отважный старина Маллиган, – проревел Грумми. – Он их и голыми руками передушит. Особенно после того, как они захватили Тарди.
– Да, – помрачнел пират. – Тардавкус влип в историю. Я, как назло, уже год не ловил ни одного их министра, да и чинов помельче мне не попадалось. Но, думаю, Аристарх выручит Тарди. А мы оставим на несколько часов свой пиратский промысел и поспешим в замок Рен-Редин – путь до него не близкий.
Маллиган поманил Диму и медведя за собой.
– Я, с твоего позволения, останусь на палубе и вздремну на корме, – заявил Грумми. – Здесь свежий воздух и не так жарко. С моей шубой не слишком приятно отдыхать в каюте…
– Отлично, Грумми, – заявил Маллиган. – В каюте ты все равно вряд ли поместился бы. Точнее, тебе пришлось бы сильно ужаться… Твой сахар принесет Студди – мы уже поужинали. Пойдем, мальчуган! Ты не голоден?
– Нет, – ответил объевшийся шоколада Дима.
– Когда захочешь есть – поднимайся на палубу. Что-нибудь найдем, – заявил пират.
Спускаясь за капитаном в трюм, Дима размышлял, где же остальные челны экипажа судна? Конечно, корабль был волшебным, но не мог же Маллиган управляться с ним сам? Тут навстречу им в узком коридоре попался другой мужчина: высокий, черноволосый, с узкой бородой клином, орлиным носом и черной, украшенной серебром одежде. Он коротко кивнул капитану, улыбнулся Диме и поспешил наверх.
– Мой старший помощник, Карин Крин, – пояснил капитан, хотя Дима ни о чем его не спросил.
– Много у вас на судне людей? – поинтересовался Галкин.
Капитан резко остановился, развернулся и воззрился на него.
– Да ты скрытый шпион! – вдруг грозно закричал он.
Дима побледнел и размышлял, что ему теперь делать, но капитан разразился громовым хохотом.
– Я пошутил, малыш! Ты действительно смелый мальчик! Конечно, я отвечу на твой вопрос. На судне вместе со мной сейчас пять человек. Бывает и семь. Когда нужно – девять. Но больше – редко. Трудно поместиться.
Дима подумал, что яхта не такая уж и маленькая. Но, видно, пираты, владевшие ею, привыкли жить широко.
Мнение мальчика подтвердилось, когда капитан открыл дверь каюты, в которой он должен был спать. Подозрительно желтый иллюминатор, рама которого тускло мерцала в свете волшебного фонаря из хрусталя, был завешен тяжелыми бордовыми шторами. Если бы не абсурдность такой мысли, Дима решил бы, что окантовка иллюминатора выполнена из золота. В углу небольшой каюты стояла закрытая зеленым шелковым покрывалом кровать. Рядом с ней – окованный серебром сундук из черного дерева. У противоположной стены – маленький столик, над ним – полка с серебряной, покрытой удивительно красивой чернью и позолотой посудой. Слева от двери, за столиком – еще одна кровать. Тесновато, но уютно.
– Побудешь здесь, – кивнул Маллиган. – Тут у нас каюта для гостей. В сундуке, правда, мы свое добро держим – что в главном хранилище не поместилось. Но сундук тебе не понадобится, у тебя ведь вещей с собой нет?
– Нет, – согласился Дима.
– Вот и отлично. Чувствуй себя, как дома. Отдыхай.
– А сколько сейчас времени? – поинтересовался Галкин.
– Интересный оборот, – заметил Маллиган. – Ты хочешь узнать, который час? Или сколько времени прошло? Но с какого момента?
Дима задумался.
– Нет, я хочу знать, который час. Часам своим не доверяю. Сейчас вот показывают три. Но чего? Ночи – никак не может быть, солнце в небе. И дня – тоже вряд ли. Утро.
– Так ведь разные часовые пояса, дружок, – пророкотал капитан Маллиган. – В твоем поясе как раз три и есть. Именно три часа ночи, если я не ошибаюсь. А у нас – одиннадцать утра. Но тебе-то какая разница? Местное время не совпадает с временем Рен-Редина. Так что не подстраивайся под него. Ложись, да спи.
Маллиган аккуратно прикрыл дверь каюты, и Дима остался в чудесной каюте один. Корабль слегка покачивало, по темному потолку бегали цветные блики от хрустального фонаря. Спать хотелось очень сильно.
Когда капитан ушел, мальчик откинул покрывало, обнаружил под ним белоснежные простыни, разделся и упал в кровать рядом с сундуком. Но, несмотря на то, что спать хотелось страшно, заснуть он не мог. Мысли его крутились вокруг сундука, который стоял рядом – только руку протянуть. Что могло в нем храниться? На самом сундуке было набито килограмма два серебра. Что же внутри?
Дима ворочался, поднимал голову, разглядывал сундук, напоминал себе, что трогать чужие вещи нехорошо – и это только сильнее его подзадоривало. Минут через десять он встал и опустился перед сундуком на колени.
– Я ведь только посмотрю, – успокоил себя мальчик. – Наверное, в нем и нет ничего. Интересно, как он внутри устроен?
Дрожащими руками Галкин поднял серебряную щеколду и открыл крышку. Из-под нее полыхнуло всеми цветами радуги. Еще бы – чего только не было внутри! Россыпи алмазов и рубинов, сапфировые ожерелья, изумрудные и бирюзовые диадемы, нитки жемчуга, груды золотых цепей, колец и монет. Сундук был полон сокровищ!
И тут раздался истошный крик:
– Воры! На помощь!
Дима застыл, словно громом пораженный. Его поймали за таким неблаговидным занятием… Поместили в лучшую каюту, и как он отплатил хозяевам? За борт его выбросить после таких дел, без всякого сожаления… Он оглянулся, но не увидел за своей спиной никого. Дверь в каюту оставалась закрытой, и внутри не было ни души.
– Мы, значит, по сундукам чужим лазим! – обличающе повторил все тот же голос, и Галкин вдруг понял, откуда он исходит – из самого сундука!
– Да, да, это я и есть! Собственной персоной, – подтвердил сундук. – Но если я разумная вещь, это ведь не значит, что мне приятно, когда меня трогают чужие! Не ты меня здесь поставил, не ты наполнял сокровищами – зачем же лезешь?
– Я только посмотреть хотел, – попытался оправдаться Дима.
– Посмотреть! – таким тоном, словно сразу распознал ложь мальчика, ответил сундук. – Сначала – посмотреть, потом – потрогать то, что внутри. И взять кое-что, конечно. А я, между прочим, и руку откусить могу.
Словно в подтверждение его слов крышка вдруг с лязгом захлопнулась, а потом вновь открылась.
– Понял? – довольно спросил сундук. – А ты думал, старина Джарви ни на что не годен? Да я воров со свету сжил – за каждого положи в меня золотой фолит – лопну! Но они не стоили и медного гроша… Хотя некоторые были коварными и опасными – не то, что ты…
– Я не вор, – еще раз повторил мальчик. – И не думал, что тебе будет неприятно, если я в тебя загляну…
– Допустим, – согласился сундук самым непримиримым тоном. – Откуда же ты тогда взялся в этой охраняемой каюте?
Крышка сундука мелко задрожала.
– Меня привел сюда капитан Маллиган…
– И, наверное, предложил проинспектировать мое содержимое? – саркастически предположил Джарви. Было ясно, что такую возможность он отметает как заведомо абсурдную.
– Нет, – вздохнул Дима.
– Вот видишь, – многозначительно пробормотал сундук. – Что же мне теперь делать? Маллигана я не видел – спал в это время. А доверять тебе на слово не слишком разумно. Только и остается звать на помощь… Воры! – закричал сундук, но не слишком громко.
– Может, не надо звать? – спросил мальчик.
– Может, и не надо. Если мы придем к соглашению, – таинственно прошептал сундук. – За какую-то сотню золотых фолитов я замолчу и буду молчать всегда. Точнее, никому не скажу о том, что между нами было…
С сундуком-вымогателем Дима столкнулся в первый раз, и поэтому не знал, как себя вести.
– Но у меня нет денег, – вздохнул мальчик. – Если не считать двухсот рублей, которые дала мама…
– Вот как? – заинтересовался сундук. – Покажи!
Галкин вытащил из кармана курточки, висящей на спинке кровати, две желтые бумажки.
– Ассигнации, – презрительно бросил Джарви. – К оплате не принимаем, ибо не имеем возможности посещать банки. Я, знаешь ли, пиратский сундук, а не добропорядочный кладезь сокровищ честного торговца. Монеты у тебя есть?
Порывшись в кармане брюк, мальчик вытащил несколько монеток: пятирублевку, две по рублю, пятьдесят и десять копеек.
– Из чего они? – подозрительно спросил сундук. – Наверное, фальшивые..
– Нет, не фальшивые! А из чего – я не знаю, – пожал плечами Дима. – Какой-то сплав…
– И в нем нет ни золота, ни серебра!
– Конечно. Это же мелочь… Тут только медь есть.
– Очень мало, – отрезал сундук. – Хорошо хоть, что ты не пытаешься выдать эти деньги за что-то стоящее. Ладно, забудем. Доставай то, что у тебя есть на самом деле. Видя твое тяжелое материальное положение, согласен снизить цену своего молчания до нескольких лотов серебром.
Дима задумался.
– Но у меня нет серебра! Только полтинник серебряный, да и тот – дома.
– Полтинник? Что за монета? – заинтересованно спросил Джарви. Крышка его от нетерпения стала подрагивать.
– Серебряная. Десять граммов серебра девятисотой пробы. Тысяча девятьсот двадцать четвертого года выпуска.
Сундук на некоторое время замолчал.
– Хм… Выходит, в нем немного больше двух золотников, но до лота не хватает… Зато монета редкая… Страсть как редкости люблю!
– Хочешь, я тебе буду ее должен? – спросил мальчик.
– А не обманешь? – подозрительно спросил сундук.
– Честное слово, не обману!
– Не доверяй тем, кто клянется, – наставительно заметил сундук, словно бы самому себе. – Ладно, взять с тебя все равно больше нечего. Часы, разве что, попросить тебя в залог оставить? Но они ведь не только не золотые – даже не механические. Электроника, штамповка…
– Да как же я без часов? – расстроился мальчик.
– Ладно, оставь их себе. А с монетой, которую мне должен, поступишь так: выйдешь в лунную ночь на крыльцо, скажешь: вот твой долг, Джарви. И подкинешь ее на ладони. Вот она у меня и окажется.
– Правда? – удивился Дима.
– А то, – самодовольно заметил сундук. – И сам могу в пространстве перемещаться, и деньги в себя перемещать. С согласия хозяев, конечно, не иначе… Я ведь не только пиратский, но и волшебный. Ты что, еще не понял?
– Ну, вообще-то, понять не мудрено. Говорящий ящик не каждый день встречается.
– Ящик? – оскорбленным голосом переспросил Джарви. – Жаль, мы с тобой уже договорились. Я бы тебе этого никогда не простил…
Голос Джарви дрожал все больше. Сундук едва не заплакал.
– Никогда еще меня не называли ящиком!
– Извини, пожалуйста, – попросил Дима.
– С другой стороны, передо мной никогда не извинялись… – более радостно отозвался сундук. – Воистину сказано – не претерпев обиду, не сможешь простить. Я прощаю тебя, мальчик! Ты отнесся ко мне, как к живому существу, и это приятно. Я даже могу разрешить тебе посмотреть сокровища. Хочешь?
– Хочу, – с радостью согласился Галкин.
– Только не стырь ничего, – прозаически закончил сундук. – Ибо зачарованное золото все равно не принесет тебе пользы.
Дима порылся в груде сокровищ. Что и говорить, драгоценности, лежащие в нем, казались бесценными. Алмазы размером с грецкий орех, разбрасывающие ворох радужных искр. Изумруды пронзительно-зеленого цвета, оправленные золотом и серебром. Горящие рубины в золоте – эти камни понравились Диме даже больше алмазов. И монеты самых разных стран и народов, с непонятными надписями: неведомыми буквами, иероглифами и клинописью.
– Я, видишь ли, увлекаюсь нумизматикой,[10] – пояснил сундук, когда Дима начал перебирать монеты. – Может же у меня быть какое-то хобби? Что за интерес служить тарой для мешка одинаковых фолитов?
Мальчик считал, что мешок золотых фолитов – тоже неплохо, но мнение свое высказывать вслух не стал. Джарви был весьма обидчив и мог понять его слова каким-то особенным образом.
Насмотревшись на драгоценные камни, Дима решил лечь спать.
– Тебя разбудить к какому-то времени? – спросил сундук.
– Да нет. Я думаю, если будет нужно, Маллиган разбудит.
– Мы не хотим, чтобы нас будил Джарви, – опять обиделся сундук. – Нас может будить только сам капитан… Ладно, тогда закрой щеколду. Я тоже вздремну.