– Ну и куда ты моего кота понёс? – слышу ехидный голос у себя за спиной и от удивления чуть не роняю животину на землю.
– Вида? Вы живы?
– Рано ты меня хоронишь, сынок, – она гордо вскинула седую голову и поправила головной платок, – я ещё из ума не выжила и старческим маразмом не страдаю, слава Богу.
– Но как??
– Молод ты ещё, сынок, хоть виски у тебя и седые, – Вида снисходительно покачала головой. – Поживешь с моё – узнаешь, что такое «сердце вещун».
– А Каролис?!
– Жив Каролис, мы с ним потайное место сделали. Там теперь и живём. Болота, – место топкое, даже хвалёные вояки, не найдут.
– А зачем сюда вернулись? И почему к нам не пошли? Каролис же знает, как нас найти.
– За котом пришла, да и вещи кое-какие забрать надо. А к вам не пошли потому, что далеко, – она усмехнулась. – Чай, не молодая уже, чтобы к парням за десять километров бегать. Да и знали мы, что приедете, верили.
– Ну раз верили, – к нам подошёл Николай, – значит, собираем вещи, идём за Каролисом, и домой. Нечего здесь сидеть. У парней в доме хозяйка есть, но молодая она ещё, опыта мало. А вы женщина солидная, вот и займётесь.
– Ну смотрите, коли так, – она подумала несколько минут. – Значит так, господа хорошие, загоняйте свою машину во двор, буду приданое грузить. Негоже с пустыми руками ехать. А вы что столбами встали? Помогайте!
– Эх, серьёзная Вы женщина, Вида, – забрасывая автомат на плечо, усмехнулся Николай, – хозяйственная.
– А ты не смейся, за смех к столу не сажают. Идите, скажу, что брать.
– Золото, а не хозяйка. Повезло вам, парни. Как это по-литовски будет, – Николай повернулся ко мне, – запрягли нас?
– Угу, – кивнул я, – именно, что запрягли.
– Вы мне ещё поговорите тут, – опять подала голос Вида, – или ночевать здесь собрались?
Роберт 19 апреля, вечер.
После отъезда гостей и Айвара с Николаем я сидел на веранде и лениво перелистывал полученную папку. Думать не хотелось – слабость во всем теле, слишком много эмоций за один день. Помимо всего, покоя не давали две вещи. Первая, конечно, семья. Как бы я не гнал от себя эти мысли, как бы ни уверял, что всё будет хорошо, но думал, каждый день думал. После ранения, на многие вещи стал смотреть иначе. Просто каламбур какой-то: «контузия – лучшее средство для прояснения мозгов». Тем более что эта уже вторая, первую я ещё при штурме Клиники получил. Ладно, это мелочь, хотя Док и обещал мне регулярные головные боли. И про вирус что-то промычал, напоследок. Вирус… Интересная вещь получается. Я вспомнил первое ранение, когда Айвар получил пулю, в ногу. Ведь неделю хромал. Да и боли его мучали. Пустяковая дырка в ноге. Не-де-ля… Каролис. Тут ранение было посложнее. Пуля в руку и в тушку, под ключицу – две недели отходил. Ну хорошо, квалифицированная, медицинская помощь была ему оказана с опозданием. В самом начале только Вида ухаживала. Травки там разные, отвары. Но всё равно, парень валялся долго. Выжил в бою, а теперь скорее всего погиб вместе со своей спасительницей. Жалко…
Ладно, сопли потом. Теперь моё ранение. Причём, по словам Дока, не слабое, вполне мог ноги протянуть. И вот, извольте видеть: меньше недели – и почти здоров. Не совсем, конечно, но ходить могу. Значит, имеем мы такую интересную вещь – вирус мутирует. Иначе сложно понять реакцию организма. Получается, что, попав в тело, вирус начинает развиваться, оказывая определённое действие на нас, его носителей. С каждым днём мы менее восприимчивы к травмам… Хм. Если бы мёртвых не поднимал, то ему цены бы не было. Эликсир жизни, а не вирус. Одно только настораживает – скорость развития и то, что он вытворяет в мёртвых телах, если вспомнить трансформацию зомби. Или это не вирус мутирует, а организм? Это что же получается, что мы уже не люди?! Мутанты? Весёленькая перспектива у выжившего человечества, ничего не скажешь. Меня даже пот прошиб от таких мыслей. Словно отрицая идею мутации, навалилась вполне человеческая головная боль. Тисками сжала виски и ударила по глазам. Бли-ин… Нашарил в кармане таблетку, выданную мне Доком, обливаясь, запил её водой и, откинувшись в кресле, закрыл глаза. Твою мать…
– Не помешаю? – на веранду, покашливая, вошёл Альгис.
– Нет, конечно, что за вопросы, – я с трудом открыл глаза и посмотрел на него. – По Вашему виду могу сказать, что какую-то идею принесли?
– Именно, Робби, именно. Помнишь, в самом начале, когда вы только сюда приехали, упоминал ты про одну птицеферму?
– Помню. Но сами видите, закрутились, в делах по уши. Так и забыли про них. А сейчас уже поздно. Там же рядом Румшишкес, так что местные уже потрудились, вычистили, поди, всё дочиста.
– Местные, говоришь. А ты не торопись, Робби, выводы делать, не торопись. Подумай. Возьми, например, Рамучяй. Ведь жителей там мало выжило! Если бы не Эдгар с компанией, то полагаю, вообще никого бы не осталось. Город рядом, зомби изредка добираются. Морфы. Почему бы и в Румшишкес такой ситуации не быть?
– Полагаете?
– Полагаю. Я те птичники хорошо знаю, цыплят у них покупал. Один ангар, размерами девяносто шесть метров на восемнадцать, а это двадцать восемь тысяч цыплят. Мне ихний менеджер рассказывал. А там не один ангар был. Представь, Робби, количество кормов.
– Передохли они уже давно, эти двадцать восемь тысяч. Или их местные растащили и выращивают на окорочка. А вот корма для них – это вы правы, интересная тема. Давайте так: завтра поговорите с соседями, пройдите по посёлку. Наши аборигены вас больше послушают, чем меня. Может, ещё кто-нибудь присоединиться решит. Нам такие количества кормов ни к чему, а оставлять жалко. Утром поговорите, а потом на разведку съездим. Может, ещё и найдём, чем поживиться. Дельная мысль.
– Именно, что дельная, – кивнул Альгис. – И вот, что я тебе ещё скажу, пока нас Аста не слышит. Когда тебя раненого привезли, она чуть с ума не сошла. Рвалась так, думал, не удержу. Знаю, – он махнул рукой, увидев мой взгляд, – знаю, что ты женат и жену свою любишь. Но подумай, Робби. Неизвестно, сколько нам этой жизни отмеряно. Хорошо подумай.
– Завтра подумаю, сегодня голова раскалывается…
Наш разговор прервал звук мотора. По дороге ехала тяжело груженная машина Николая – даже на крышу был привязан какой-то баул. Ну-ну, видно, вояки хутор зачистили, но не вычистили. Дело понятное, нам каждая вещь пригодится. А кто это в машине у них там? Блин, да их же там четверо!
Роберт 20 апреля, утро.
Разбудил меня рев дизельных движков, словно под нашими окнами танковый полигон устроили. Чёрт, мы вчера и так поздно легли, уже светать начинало – расселяли новых жильцов. Пришлось слегка потесниться – Айвар переехал ко мне в комнату, Каролис занял соседнюю, а Вида с Астой устроились внизу. А тут с самого утра какие-то идиоты, блин… Поднял голову – напротив меня, на соседнем диване, спал Айвар. Вот зараза, даже ухом не ведёт; здоров же спать, чертяка! Пришлось вставать самому.
Оказалось, это новые соседи приехали. Причём в хорошем составе, как выяснилось – вместе с десятью бойцами переселился и Линас. Вот это прекрасно, всё-таки мы уже работали вместе, проблем с ним не возникало, а своих бойцов он будет держать в строгости, это и к гадалке не ходи. Устроились грамотно, неподалёку от нас. Вроде бы и рядом, но глаза мозолить не будут. Лишний плюс в копилку Линаса как организатора.
Вместе с бойцами приехало человек пять мужиков из Рамучяй, которые начали шустро возводить забор вокруг их участка. Эдгар ещё вчера просил помочь, проконсультировать его людей насчет ограждений. Николай этой просьбе не особенно обрадовался, но, видно, вспомнил, что его зятя, дурака такого, в живых оставили, когда тот Айвара в городе бросил, и согласился. Вот теперь и бегает, по будущему периметру, руками размахивает. Прораб, блин. Соседи, по извечной прибалтийской привычке, от нововведений добра не ждали и на стройку смотрели с опаской. Ну извините, вас спрашивать никто не собирается. Через пару часов к нам пришёл Линас.
– Привет ,Робби, – он опёрся на забор, – дело есть. Хочу на одну из наших машин пулемёт установить. Сверху. Дуги сварить или ещё что-нибудь. Есть какие нибудь идеи?
– А что за пулемёт? РПКМ вроде у нас лежит, – довольно ухмыльнулся я.
– Тебе только волю дай, ты и танк себе заведёшь, на рыбалку ездить.
– Нет, танк не надо. Горючего мало, – я притворно вздохнул, – а так да, конечно бы завёл! Вещь в хозяйстве нужная. Куда в нынешние времена без танка? Только где его взять-то? На всю Прибалтику, в ранешние времена, штуки три было.
– Танкист, блин. Так что с пулемётом-то?
– Приезжай, думать будем. А на какую машину устанавливать хочешь? На свой Лэндровер?
– Нет! – вскинулся Линас. – Так я тебе и разрешил, своего красавца уродовать! Такая же L-200 имеется, как и у вас. Вроде машины сопровождения. Вот на неё бы поставить.
– Нет! – вскинулся Линас. – Так я тебе и разрешил, своего красавца уродовать! Такая же L-200 имеется, как и у вас. Вроде машины сопровождения. Вот на неё бы поставить.
– Нет, ребята, пулемёта я вам не дам, – усмехнулся я, цитируя слова из старого фильма.
– Пулемёт у нас есть, зачем нам твой? – не понял шутки Линас.
– Не обращай внимания, это у меня последствия контузии такие, – отмахнулся я.
– Да, – на полном серьёзе кивнул Линас, – контузия – вещь опасная. Так сделаете?
– Дяденька, а пострелять из пулемёта дашь? – дурашливо спросил я.
– Пострелять?! – покосился на меня он. – Робби, а Док тебе таблетки дал?
– Дал, не переживай. Ладно, вези пулемёт и машину, сделаем.
Линас приехал на таком же L-200 и привёз ПКМ. Ничего себе, хороший пулемёт отхватили! Знать бы, где такие хлебные места, я бы с вечера очередь занял. С системой подачи патронов конструкторы слегка перемудрили, но если всё это работает, и работает надёжно, то нам какая печаль до всех этих, технических сложностей?
Альгис, узнав, что надо делать, преобразился. Любит он железки конструировать, хлебом не корми. Стоит, усы свои рыжие оглаживает, а глаза прямо светятся от предвкушения интересной работы. Руки у него золотые, этого не отнять. Пулемёт у нас сразу забрал, мол, надо посмотреть, что да как. Поинтересовался, когда должно быть готово, но предупредил, что к завтрашнему дню не сделает, от чего Линас слегка ошалел. Альгис сам тормозить не любит и другим не даёт. Еще и матерком может покрыть, если кто-нибудь сачкует. В общем, мы с Альгисом засели за чертежи. Нет, сначала я так, посидеть пришёл. Потом зацепился, и пошло-поехало. Спорили до хрипоты, чуть не поругались, когда я в конструирование начал вмешиваться. Да, в механизмах я ни черта не смыслю, не мой это профиль, но представляю, как это должно выглядеть, чтобы пулемётчику было удобно работать. Игрались до обеда, Альгис даже про птичник забыл. Сидели бы и дольше, если бы не пришла наша домоправительница Вида и, чуть ли не поварёшкой, погнала нас обедать. Вот это порядок, уважаю! Если бы пришла Аста, мы бы просто отмахнулись и продолжали бы заниматься своими делами. С Видой этот номер не пройдёт, с ней не поспоришь…
После обеда Альгис меня все же выгнал из мастерской. Мол, он всё понял, и камрады дизайнеры могут идти нафиг. Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось. Прошёлся по базе – Николай с Линасом возится, его горе-зятёк с Валеркиной семьёй огороды возводят – мичурины, блин. Сунулся в дом, там Вида с Астой хозяйничают; Айвар и Каролис устроили очередную ревизию имущества, зашёл к ним, а они такие серьёзные, что оторопь берёт. Решил не мешать. Даже наши коты, Лёвка с Райнисом, и то при делах, пошли прошвырнуться по местным злачным местам. Там, где кошек побольше. Все в заботах, кроме меня. Надо срочно себе дело придумать, иначе… Иначе трындец моему напускному веселью…
Айвар 20 апреля, полдень
Ну да, дробовик я потерял, виноват. Рассказал Каролису про приключения, тот грустно усмехнулся и посоветовал забыть, как страшный сон. Мол, выжил и радуйся. Поговорили про вещи, доставленные вчера с хутора, потом разговор перешёл на оружие, и мы занялись проверкой всего, что было у нас в наличии. По тем бумагам, которые привёз Эдгар, нетрудно догадаться, что в недалёком будущем нам придётся немало пострелять. А чем стрелять, с каких таких излишеств? Даже я, уж на что хреновый (по словам Роберта) стрелок, и то понимаю, что патроны скоро станут большим дефицитом. Значит, снайпера будут в особенном почёте. Пока с оружием возились, за жизнь потрепались. Чёрт меня дернул этот разговор начать…
– Слушай, Каролис, я всё у Робби хотел узнать, да всё забываю. У Миндаугаса ведь дочка была?
– Да, Роберта. Он её в честь Робби назвал, – кивнул Каролис.
– Смотри ты мне, я и не знал. За какие такие дела? (А Робби тихарик, мог бы и рассказать, что крестница растёт, друг называется!)
– Так Робби один раз на себе Миндаугаса вынес. Пятнадцать километров, зимой, по снегу, через лес.
– Робби?
– Да, – Каролис отложил в сторону автомат и продолжил, – подробностей не знаю, но как-то так получилось, что Купрявичюс ногу сломал. Связи не было. Вот Робби его и вынес на себе.
– Слушай, я Купрявичуса только мельком видел, но помню, что габаритами он побольше меня будет.
– Ну изредка так бывает, надо будет – и не такого лося вынесешь. А Миндаугас когда женился, пообещал, что первый ребенок в его честь будет назван. Родилась дочка. Не нарушать же слово, так и получилась Роберта.
– Понятно, – протянул я, – а ты сам женат?
Блин, задал вопрос и готов был себе язык отрезать, старый дурак!
Каролис помолчал, провёл рукой по ствольной коробке автомата и отвёл взгляд в сторону:
– Был женат. Жена там, – он дёрнул щекой и закончил, – на базе осталась.
– Извини…
– Да нет, всё нормально, Айвар, не извиняйся. Знать, судьба такая. Когда Купрявичус приказал мне уходить, я знал, что их на смерть оставляю. Но кто-то же должен был выбраться и отомстить, правильно? Вот и пришлось мне…
– Извини, Каролис, не хотел по больному…
– Да не переживай, всё нормально. А жена моя… Она уже ранена была, я бы её не вынес, сам еле ушёл. Да и она бы не согласилась, понимала, что вдвоём не прорваться. Ладно, давай лучше оружием займёмся…
Роберт 21 апреля, утро
– Давайте, батенька, – я толкнул Айвара в бок, – тряхнём этой, как её, чёрт побери? Склероз, проклятый. Ах да, вспомнил, давай тряхнём стариной, в Каунас съездим?
Айвар удивлённо покосился на меня:
– Что-то ты, Робби, слишком весёлый в последнее время. К чему бы это?
– К дождю, блин. Что, лучше киснуть? – прищурился я – Гляди веселей, боярин. Чтобы в жизни мы не делали, впереди ждёт то же самое. Разве что пути разные, но в этом вся прелесть Бытия. Давай, не томи дядю, собирайся. Один чёрт, Альгис нашей машиной не займётся, пока пулемёт на крышу не присобачит. Поехали, город глянем, может, какую-нибудь полезную хрень найдём. В нашем натуральном хозяйстве всё пригодится. Заодно и к цыпляткам заглянем. Над бумагами сохнуть мне уже надоело.
– Каролиса надо взять, тебя ещё ветром шатает. Куда мы поедем, полтора бойца пенсионного возраста?
– Ой, только не надо лепить мне майсы, хорошо? Полтора бойца… Если серьёзно, то Каролису в город нельзя. Не дай Бог, на военных нарвёмся, сразу всех на ноль помножат, даже паспортов не спросят.
– Ну смотри, Робби. А чего ты так в город рвёшься? Пустых улиц давно не видел?
– Соскучился, блин. Засиделся, уже от одного вида дачных окрестностей тошно, век бы их не видать.
– Ну-ну… Арсенал как всегда?
– Кто бы говорил про «арсенал как всегда»! Как всегда – это к двум нарезным два гладких ствола, не считая короткоствола. А ты свою Бенелли безвозмездно, то есть даром, отдал дядькам в городе. Ладно, не сверкай глазами, я по-дружески. Сходи к Альгису, одолжи дробовик. Или бери лопату и выкапывай схрон под балконом, там Germanica лежит. И наручи не забудь.
– А себе что возьмешь?
– Если бы не качало, то и Ремингтон бы прихватил, на всякий случай. А так обойдусь одной Сайгой. Слушай, а где наши разгрузки?
Айвар виновато почесал затылок.
– Моя ушла вместе с Бенелли, твою пришлось выбросить. После последней поездки даже на тряпки не годится.
– Мдя, хреново. Надо к Линасу сходить; они, черти, запасливые, может, у них достанем?
– Ну сходи, я пока оружие соберу, – Айвар хмурый, прямо как землю продал. Нет в них романтики жизни…
Пока шёл к Линасу, стало ещё хуже. Привалился к какому-то забору, пот прошибает, постоял немного – думал, пройдёт. Нет, не помогло, от напряжения даже вывернуло наизнанку. Прощай, завтрак… Блин, ну дурачусь, анекдоты травлю, а на душе что творится? В страшном сне не приснится. И признаться кому-нибудь, даже Айвару, стыдно. Боюсь. Мне страшно ехать в этот долбанный город, страшно лезть под пули. Знаю одно – это как с лошадьми: упал – сразу вставай и опять в седло, иначе страх на всю жизнь останется. Значит, надо ехать. Ехать и лечиться от этого липкого чувства…
Да, правильное распределение труда при разумном использовании бесплатной рабочей силы – прекрасная вещь. Меньше чем через сутки забор уже стоял на месте; сетка натянута, колючая проволока разложена, осталось сделать полосу безопасности – и добро пожаловать, гости дорогие! Даже вышку рядом с домом наметили. Если так же усиленно будут трудиться, то к вечеру и она будет готова. Линас, кстати, работал наравне со всеми, что приятно удивило. Смотри ты мне…
– Привет, Робби, что-то ты бледный какой-то. Ты себя как, нормально чувствуешь?
– Так себе, жить можно, но недолго. Слушай, Линас, у тебя как с амуницией?
– С патронами, что ли? – он воткнул топор в бревно и распрямил плечи. – Есть вроде немного.