Спустя мгновение тело лейтенанта было уже на Эйзене. Вот только сам Пфайлер об этом не знал. На неопределенный срок он провалился в глубокое, трудноизлечимое состояние на грани комы. Как и пятьдесят процентов десантников, экстренно вернувшихся из зон высадки.
* * *– Докладываю, ваша светлость! – бодро выкрикнул воодушевленный результатами «эксперимента» Барышев. – Частично проблема решается с воздуха! Факт! Они не могут смотреть в небо. В обморок падают, представляете?!
– Значит, правильно я размышлял на досуге, – убавив громкость компа, сказал князь. – Прожить всю жизнь под крышкой и вдруг попасть на такое огромное открытое пространство… какая психика выдержит? Хотя я думал, в программе их подготовки это учтено.
– Значит, слишком хорошо вы о них думали, ваша светлость. Хотя авиация – это не панацея. Так можно обезвреживать лишь «полевые» группы. В городах и на закрытых объектах из зенита не шарахнешь.
– К тому же спустя некоторое время они все равно возвращаются, зачастую на те же исходные позиции, и продолжают выполнение прерванной миссии, – скептически добавил Дель Марко.
– Но у нас-то потерь меньше! – горячо возразил Барышев.
– Меньше, – согласился полковник. – И все равно надо искать другой метод, радикальный.
– Ищем, – Преображенский вздохнул. – А пока, как говорят доктора, будем лечить консервативно. Добавим к авиаотряду «Беркутов» всю наличную штурмовую авиацию и врежем врагам по загривкам. Не могут смотреть на Солнце, пусть смотрят на свой Плутон через эйзенские иллюминаторы.
* * *– Альфред!
Первой мыслью было – продолжить путь, сделав вид, что не расслышал оклика, но, во-первых, это было несерьезно, а, во-вторых, в неудачах инспектора Краузе был виновен только он сам. То, что Найдер занял его место, вносило в отношения офицеров определенный холодок, но не разрывало их полностью. К тому же у Фрица действительно могло быть дело к отставному начальнику. Ведь группа Бауэра была переподчинена военной контрразведке по большей части условно – подумаешь, сменили черную униформу на серую! Офицеры продолжили выполнять прежние обязанности, только немного в ином ключе: с большей подозрительностью ко всем подряд, а не только к тем, на кого есть оперативная информация.
Краузе остановился и повертел головой, пытаясь рассмотреть окликнувшего его старшего инспектора в толпе. Удалось это с трудом. Практически весь личный состав, по какой-либо причине вернувшийся с планет, проходил через этот, фильтрационный, и далее через карантинный сектор. Найдер обнаружился на другой стороне улочки. Увидев, что Альфред «прозрел», старший инспектор помахал рукой и мимикой попросил оставаться на месте. По-доброму попросил, как в былые времена. Краузе украдкой вздохнул. Это хорошо. Значит, у Фрица хорошие новости. Во всяком случае, не плохие.
Перейти на противоположную сторону десятиметровой в ширину улицы Фриц сумел только минуты через три, после того, как закончилась колонна эвакуируемых. В унылом вялом строю брели исключительно старики, поэтому пришлось набраться терпения.
– Странно, – пожимая Фрицу руку и одновременно кивком указывая на хвост колонны, сказал Альфред. – Они плетутся прочь от порта. Отменили транспорт?
– Не знаю, – Найдер отвел взгляд, будто на самом деле что-то знал, но предпочел скрыть. – Рад вас видеть, Альфред. Как дела?
– Как у всех, – равнодушно ответил Краузе. – Полно работы, круговерть не хуже, чем в отделе. А вы как, справляетесь?
– Стараюсь, – Найдер скромно потупился. – У вас найдется минута?
– Смотря для чего, – Альфред бросил взгляд на комп. – Если поговорить, то лучше бы по пути.
– А если съездить в наш сектор? – Найдер подмигнул. – В лазарет.
– Зачем? – Краузе поморщился. – Это теперь ваш хлеб, Фриц.
– Я считал, что история со шпионами имеет отношение и к вашей новой службе, – Найдер понял, что прежнего дружеского диалога уже не составить, поэтому тоже перешел на чуть более официальный тон. – Дело «Призрака-9» пока не закрыто. Я, конечно, над ним работаю, но вы обладаете большей информацией…
– Теперь уже вряд ли, герр старший инспектор, – Краузе покачал головой. – Я погряз в рутине. Вы сами видите, сколько через сектор проходит «отката». Моя задача не только установить, что они те люди, которые забрасывались на планеты, но и проверить их на благонадежность. Тесты, целевые допросы, анализ реакции… масса отупляющей, однообразной работы. Размышлять над сложными схемами я уже не в силах.
– Я понимаю, – Найдер замялся. – Но прошу вас, Альфред, как профессионала. Забудьте на минуту, что с вами поступили несправедливо.
– Разве? – Краузе удивленно поднял брови. – Я так не считаю.
– Так считаю я, – Фриц почему-то вытянулся по стойке смирно и оправил китель. – Герр инспектор, прошу помочь мне закончить дело «Призрака-9».
– Просите? – Альфред взглянул на бывшего подчиненного исподлобья. – Это всё меняет, Фриц. Только для вас. Но не рассчитывайте на многое.
– Да, конечно, Альфред! – Найдер воодушевился. – Я прошу всего об одном одолжении! Только провести допрос и оценить новые факты с позиции самого сведущего в этом деле специалиста. Оценить и озвучить, а уж дальше я постараюсь сам… дожать.
– Допросить? – Краузе усмехнулся. – Мне помнится, у вас это получалось весьма неплохо. Почему я?
– Потому, что это особый случай, – Найдер понизил голос. – Женщина пришла в себя!
– Катрина Вильгельм? – Альфред почему-то почувствовал волнение.
– Да, шеф, – Фриц осекся. – Да, Альфред, сегодня утром. Врач лазарета говорит, что все функции восстановились почти на сто процентов. Мышечная слабость, головокружение и что-то там не совсем в порядке со зрачковыми рефлексами, но после недельной отключки это нормально.
– Вы показывали ее Хиршу?
– Его выслали с Эйзена. По распоряжению Штрауха.
– Вот как?! – Краузе хмыкнул. – Ну-ну. Хотя, доктор действительно оказался бесполезен. Неймана тоже выслали?
– Нет, он остался. Кажется, его привлекли к работе в научном городке.
– Очень мило, – Альфред взял Найдера под локоть. – Поехали, Фриц, время дорого. Неймана ученым тоже порекомендовал Штраух?
– Да. А что?
– Пока ничего, – Краузе проводил задумчивым взглядом спецкоманду ГСП, человек в двадцать, быстрым шагом проследовавшую по улочке в ту же сторону, куда ушла колонна опоздавших на эвакотранспорт стариков. – «Nahtrunde» [25]?
– Что? – не понял Фриц.
– Обычно эта спецгруппа занимается арестами, появляется на улице только после «склянок».
– Военное положение, – Найдер тоже взглянул вслед офицерам. – Почему это вас заинтересовало?
– Они спешат, но явно не на войну. И еще у них армейские импульсные винтовки. Зачем?
– Не знаю, – Фриц поморщился и ткнул в кнопку вызова транспортной капсулы. – Альфред, у нас своих дел по горло.
– Да, вы правы, Фриц, – Краузе вошел в прибывший «лифт». – Nahtrunde, Nachrichter [26], не находите эти слова странно созвучными?
– Вы переутомились, Альфред. – Найдер пристально посмотрел в глаза бывшему шефу. – Вам следует выспаться. Иначе это может печально кончиться.
Впервые Краузе рассмотрел во взгляде сослуживца нечто большее, чем служебное рвение или отражение параграфов инструкций. Нечто в глубине взгляда. То, чего, кстати сказать, всю жизнь не хватало самому Альфреду. Холодную и твердую, как метеоритное железо, веру в Великий Порядок. Любыми средствами, любыми грехами, любыми жертвами. Великий Порядок превыше всего.
– Вы правы, Фриц, – Альфред отвернулся и приложил ладонь к панели управления. – Лифт, десятый уровень, карантинный сектор, лазарет. Инспектор Краузе Альфред, армейская контрразведка.
– Идентификация положительная, – бесполо скрипнул комп транспорта.
– Не обижайтесь, герр Краузе, – негромко проговорил Найдер. – Я желаю вам добра, поэтому советую впредь не играть словами. В военное время политкомиссиям даны особые полномочия.
– Мне, действительно, надо выспаться, – Альфред не обернулся. – Спасибо за совет, герр старший инспектор.
В общем-то, Фриц и на самом деле вел себя, как друг, и обижаться Краузе стоило только на себя. Да он и не обижался. Просто догадка насчет связи колонны «невоеннообязанных» с торопливой группой гестаповцев, вооруженных боевыми винтовками, была настолько страшной, что смотреть на бывшего товарища у Альфреда не было сил. Еще три дня назад они носили одинаковую форму – ту же, что и у «ночной стражи», черную с серебряными погонами – и оба частенько перегибали палку, но не настолько же! Краузе ощутил, что его начинает слегка потряхивать. Если он прав в своем туманном предположении, это чудовищно. Хотя, возможно, Фриц прав, и всё это результат переутомления: бредовые фантазии и притягивание за уши абсолютно разрозненных фактов. Хорошего консультанта нашел себе Найдер, нечего сказать! Краузе постарался взять себя в руки и успокоиться.
Кофе… эх, сейчас бы чашечку кофе!
Фриц деликатно коснулся его плеча. Альфред покосился на гестаповца, немного поколебался, потом благодарно кивнул и взял плоскую стальную фляжку. Вопреки ожиданиям, во фляжке оказался не шнапс, а очень непатриотичный, но в то же время отменный коньяк. Буквально третий мизерный глоток подействовал, как энергетическая граната. Краузе ощутил прилив сил, бодрости и хорошего настроения. Хандру и дурные мысли вышибло из головы «взрывной волной», а мысли о делах начали приходить в порядок. Альфред, не без сожаления, вернул фляжку владельцу и, наконец, обернулся.
– Отличный напиток, – он слабо улыбнулся.
– Специальный рецепт, – Фриц кивнул. – Сутки бодрости гарантированы.
– А-а, так это не коньяк? – разочарованно протянул Альфред.
– Он самый, но с лишенной вкуса добавкой от военных фармакологов, – Найдер коротко рассмеялся. – «Новопервитин-лонг». Согласитесь, букет сохранен.
– Да уж, – настроение немного упало, но ровно настолько, чтобы избавиться от ненужной эйфории. – В следующий раз оставьте комментарии при себе, Фриц, подарите мне хоть кусочек иллюзии.
– Иллюзии на войне вредны, – Найдер смерил Альфреда снисходительным взглядом, как закоренелый циник безнадежного романтика. – Сейчас время суровых людей, Альфред. Суровых и практичных.
– Учту и это, – теперь Краузе воспринимал окружающий мир несколько легче. – Но в ваших словах кроется противоречие, Фриц. Вернее, они сами и противоречат действительности.
– В чем это выражается?
– Вы просите меня побеседовать с Катриной именно потому, что я не столь суров и практичен, как вы. Значит, на войне нужны и такие, как я?
Лифт остановился и открыл двери.
– Да, нужны, – не колеблясь, согласился Найдер, и жестом предложил Альфреду идти первым. – Но в небольших количествах и ненадолго.
Прямо на пороге лазарета офицеры столкнулись с утомленным врачом. Крайняя степень усталости доктора определялась не по его виду, а по отсутствию обычной реакции на появление черных мундиров. Вряд ли врача сбила с толку новая форма Краузе, просто он был вымотан настолько, что перестал бояться ГСП.
– В ординаторской, – врач махнул обеими руками «больше никаких комментариев, много работы!».
Офицеры протиснулись по коридору, забитому солдатами в полевой форме, к двери во врачебный кабинет, но были вынуждены притормозить в ожидании, когда освободится проход. Перед дверью стояла каталка, к которой был крепко привязан парень с забинтованной головой. Над ним склонилась медсестра. Насколько Краузе разбирался в медицине, она ставила юноше катетер в подключичную вену. Раненый был равнодушен к неприятной процедуре, он лежал бревном, уставившись стеклянным взглядом в потолок. Зачем его привязали в таком состоянии – непонятно. Наверное, так полагалось. Порядок во всем – это Эйзен.
– Что с ним, фройляйн? – спросил Краузе, скользнув взглядом по голографической марке на плече у парня. – Лейтенант Пфайлер, десантная группа «ХТ-13 бис», личный номер…
– Группы с кодом «ХТ» работают на главном направлении, – подсказал Фриц.
– Так что с ним? – снова поинтересовался Альфред у медсестры.
– Что и со всеми, – не оборачиваясь, проронила та. – Только сильнее, ведь он вернулся с Земли. Говорят, там настоящий ад.
– Рипост, – сказал Найдер.
– Что? – не понял Краузе.
– Nahstoss, удар вслед, – пояснил Фриц. – Спортивный термин. У нас уже вошло в лексикон.
– До нас еще не дошло, – Краузе чуть наклонился и заглянул контуженому десантнику в глаза. Там было пусто и мутно, будто у человека в нокдауне; ни одного проблеска мысли. – Побочный эффект перехода?
– Только резкого перемещения обратно. Наверное, этот парень вляпался в серьезное дерьмо, и программа решила «выдернуть» его максимально быстро.
– Странно, – Краузе пожал плечами. – В чем тут фокус? Ведь гиперпрыжок сам по себе не очень-то медленная процедура, но «туда» все проходят нормально, да и возвращаются в большинстве без проблем. Какая разница, вляпался ты или нет?
– Спросите у нашего друга Неймана, – Фриц развел руками, – он великий теоретик, ему виднее. Но факты не оспоришь и без теоретических выкладок. Половина из тех, кого подстрелили или взорвали на планетах, возвращаются внешне невредимыми, но контуженными. А некоторые с обширными кровоизлияниями в мозг. И это в лучшем случае.
– А в худшем?
– Только вам, Альфред, – Найдер снова понизил голос. – В «холодных» отсеках на грузовом причале Третьего Литейного полно трупов. Разве контрразведке не сообщили?
– Нас интересуют живые, – Краузе помог медсестре вывести каталку на середину коридора и вернулся к двери. – Полный причал трупов за три дня боевых действий? И это все? А где же результаты?
– Это вы спросите у ваших, – Фриц мстительно улыбнулся. – На планетах воюет армия, а не ГСП. Возможно, надо было лучше тренироваться?
Альфред не ответил. Он толкнул дверь и вошел в ординаторскую.
– Здравствуйте, фройляйн Вильгельм!
Катрина сидела на кушетке, одетая в скромную пижаму, с собранными в хвост волосами, и равнодушно листала какой-то журнал. Увидев гостей, она невольно поправила непослушную прядь и распахнула глубокий, синий, словно планетарное небо, взгляд. Краузе почувствовал, как сбилось с ритма, а затем отчаянно заколотилось сердце. Даже будучи спящей красавицей, Катрина вызывала в душе у инспектора целую гамму чувств, а теперь… Альфред буквально оторопел, постепенно растворяясь в глубине ее глаз.
«Она наверняка славянка! – попытался одернуть себя Краузе. – Ну и что? Я ведь не такой оголтелый нацист, как фрау Нессель или Штраух. И не арийский робот-андроид, как Найдер. Да, я верю в необходимость, разумность и скорую победу Великого Порядка, но именно по этой причине не стану рассматривать эту женщину через идиотскую призму расовой теории. Красота не может быть неугодна Великому Порядку, даже если она тянет всего на сорок процентов от золотого стандарта. В конце концов, стопроцентная расовая чистота губительна для генофонда!»
Катрина поймала взгляд Альфреда и едва заметно улыбнулась.
– А я вас помню, – заявила она, внимательно изучая Краузе. – Смутно, в основном, по голосу и очертаниям фигуры. Но вы, кажется, были в черном?
Голос у нее оказался низковатым, но как раз поэтому восхитительным, под стать внешности. Краузе примерно так и представлял себе ее голос. Красивые женщины не имеют права пищать, словно искусственные рекламные блондинки или скрипеть на манер мымр из участковых политкомиссий.
– Да, был, – Альфред стушевался окончательно. – Но теперь я… вот.
Он продемонстрировал шеврон: скрещенные мечи под геральдическим щитом со свастикой.
– Понятно, – Катрина снова улыбнулась. – «Вот», это ваше имя или звание?
– Извините, – Альфред коротко откашлялся. – Краузе, Альфред, инспектор… то есть, офицер контрразведки.
Катрина чуть наклонила голову и перевела взгляд на Фрица. Найдер на ее чары не отреагировал. Ну точно – робот!
– Старший инспектор ГСП Найдер, – сухо проронил он, усаживаясь во врачебное кресло напротив Катрины. – Закончим прелюдии и перейдем к делу.
– Как скажете, – фройляйн Вильгельм отложила журнал и села прямо.
Альфред невольно залюбовался ее волнистыми волосами с медным оттенком, аккуратным носиком, большими синими глазами, плавной линией шеи, легко угадывающимися под пижамой округлыми формами и стройными ножками. Она была чертовски хороша!
«Вот именно, Краузе, чертовски! – предупредил внутренний голос. – Эта красота может оказаться губительной. Будь осторожен! Хотя бы при Найдере».
– Инспектор? – Найдер взглянул на Краузе.
– Да, конечно, – встрепенулся Альфред. – Катрина… я могу вас так называть?
– Пожалуйста, – она взглянула на Краузе абсолютно невинно, будто только что родилась и скрывать ей нечего.
– Мы примерно представляем, что случилось на «Призраке-9», но хотели бы уточнить детали. Из всех выживших вы кажетесь нам наиболее достоверным источником информации.
– Разве Ева ничего не рассказала? – во взгляде Катрины появилась легкая печаль. – Мне ее не хватает.
– Сочувствую, но уверен, что ей сейчас лучше оставаться там, где она есть, – Краузе постарался не выдать своих настоящих чувств, всколыхнувшихся при упоминании Евы, этой маленькой… шпионки, оставившей в дураках целый отдел ГСП вместе с заместителем начальника.
– Думаю, Ева постаралась бы вам помочь. Она хорошая рассказчица, чего нельзя сказать обо мне.
– А вы сосредоточьтесь, – с угрозой в голосе предложил Найдер. – Это в ваших интересах, фройляйн. С вашим-то уровнем расовой чистоты.
– Ах, вот в чем дело, – Катрина усмехнулась и взглянула на старшего инспектора с вызовом. – Понимаю, классика жанра: плохой и хороший полицейские. Только это все напрасно, господа. Да, я не чистая немка, я этого не скрываю. Но что это меняет? Я не прошу у вас вид на жительство и не предъявляю права на «Призрак-9». Откачали, и на том спасибо. Кажется, по вашим законам меня полагается депортировать на борту нейтрального судна? Эйзен для немцев! Так? Я готова. Что еще вам от меня нужно?