Наводка на резкость - Анатолий Злобин 6 стр.


Кто знает, может, это и есть наиболее живучий вид на Зине-планете?

Отказал последний контакт. Моя цивилизация не выдержала сурового соприкосновения со здешней цивилизацией. Я отключа...

10

Проигрыватель продолжал вращаться. Скрипучий голос пришельца резко оборвался на полногласной фонеме, однако же диск найденного мною свитка не дошел и до половины и вращение его не замедлилось.

Я с трепетом ждал продолжения. Диск потрескивал, - то лопались в лад вращению космические пузыри.

Женский голос возник так неожиданно, что я едва не вздрогнул, мне даже показалось, что я узнаю эту знакомую певучую интонацию. Но где же я слышал этот голос? Среди каких плит?

"Здравствуй дорогая Наташа!

Как обещала, пишу тебе сразу по приезде. Устроиться пока не удалось, зато я познакомилась в столовой с Ларисой, и она провела меня в общежитие. У них как раз кровать свободная, так как Рая в отпуску, а вахтерша даже не спросила, кто я такая. Она парней ловит.

Знаешь, Наташа, здесь хорошо. Правда, иногда поднимается пыль, но этого скоро не будет, когда насадят деревья и разобьют газоны, сейчас у строителей на это просто не хватает времени. А главное, здесь сплошная молодежь, я прошла по проспекту Строителей и встретила четырех девчат моложе меня - и все с детскими колясками.

Приезжай, Наташа, наши шансы повышаются.

И еще одно - из области неблагоприятного. В Новом городе нет кинотеатра и танцевать негде, надо ехать в так называемый Старый город на троллейбусе - а там билетов может не быть. Мы поехали и попали только на другой сеанс. Но там парк неплохой, давно посажен. Смотрели кинокомедию "Жандарм женится", милая штучка.

Больше писать пока нечего. С волгодонским приветом. Твоя Зоя.

25 мая"

"Дорогая Наташа.

Уже устроилась на работу - и вовремя. Оформили меня и дали дату. Ты спросишь: какая разница, 26 или 28 мая? Отвечаю: день поступления на "Атоммаш" считается и днем записи в очереди на жилье.

Ты не хуже меня знаешь, зачем мы с тобой сюда собирались ехать. Я пока оформилась лаборанткой на 110 р. Если тебя такие условия устраивают, складывай чемодан и отбивай мне телеграмму, а там будем с тобой вместе дружно идти на повышение - как-никак, у нас техникум за плечами.

Поселилась пока в общежитии на третьем этаже. Но ведь теперь я в очереди на жилье записана, общежитие к этой очереди не относится. Может, мне однокомнатную квартиру дадут, на худой конец - отдельную комнату в малосемейке, как повезет.

Дом у нас красивый: 9-этажный, башенного типа. Рядом стоит такой же. На крышах смонтирован лозунг: "Атоммаш" зовет". Я живу в том доме, где "зовет", квартира № 17. Это я тебе на тот пожарный случай, если ты вдруг решишь приехать, а меня не окажется на месте.

Вчера на танцах познакомилась с Петром, инженер из прессового цеха. Вот умора, Наташка, как я пожалела, что тебя со мной нет. Спрашивает меня этот Петр: "Вы одна?" Я отвечаю: "Подруга, - ты то есть, - в отъезде". Он смеется: "А мы с Петром-вторым одни". Пошел меня провожать и сразу начал демонстрировать, какие у него хваткие руки. Я, конечно, дала ему по рукам. Ты знаешь, Натали, я не ханжа, но я твердо знаю: нет меньше сладости, чем поцелуй без согласия. По-моему, согласие - это тот минимум, за который должна бороться женщина. Он обиделся, ушел, не попрощавшись. Подумаешь, здесь молодежи знаешь сколько. Мне Лариса сказала: по здешней статистике на одну девушку приходится 1,14 парня.

Выводы делай сама.

Твоего ответа еще не получала, надо вообще вычислить, сколько времени идет письмо от меня до тебя и обратно. Пиши мне сразу о своих дальнейших планах и возможностях. Подала ли ты заявление на уход? Действуй решительнее.

Я тебя обнимаю. Твоя Зоя.

30 мая".

"Дорогая моя Наташенция!

Наконец-то получила твое письмо, и все во мне всколыхнулось: родная Каменка, надежды и разочарования. Однако ты делаешь большую ошибку, что не подаешь заявление об уходе. Держать тебя они не имеют права, сейчас не те времена, а мы живем в свободном государстве, у нас незаменимых нет. Так что приезжай скорее, первое время остановишься у меня.

Но, может, ты мне не все пишешь? Зачем ты ездила на ярмарку в Чухлому? И с кем? Что ты там потеряла? Надо действовать решительнее, иначе останешься на задворках действительности. А здесь жизнь в кипении.

У меня заведующая Нина Петровна, она заведует нашей лабораторией, пока не конфликтуем. Так вот, на днях она послала меня отнести спецификацию в первый корпус.

Тут недалеко, всего две остановки, можно и пешком пройти.

Под корпусом идет подземный тоннель - красиво. Словно в московском метро.

Слушай! Поднялась я из тоннеля - и ахнула! Снаружи он не производит особенного впечатления, так себе, стены и крыша, обыкновенная коробочка, даже не похоже, что в ней 52 метра высоты. Зато изнутри неизгладимое впечатление. Станки высотой с 5-этажный дом. Над головой краны плывут, мне иногда даже кажется, что они живые - такие они солидные и уверенные в себе.

Никогда не видала такой мощи. Мы с тобой на практике были на ростовском "Сельмаше", совсем не то впечатление, уверяю тебя.

Иду задрав голову, от движения кранов оторваться не могу.

Вдруг над ухом голос:

- Здравствуй, красавица.

Смотрю - Петр, о котором я тебе писала, мы с ним после танцев поругались. Вообще-то он мне нравится - но не терплю настырных. Я сама умею выбирать.

Подходит ко мне как ни в чем не бывало:

- Хочешь, проведу тебя по корпусу?

- В другой раз, - отвечаю. - Не хочется портить первого впечатления. Скажи лучше, как пройти в прессовый?

- Так я сам оттуда, я же тебе говорил. Мы спецификацию ждем.

- Можешь получить. Утверждена и подписана.

Очень мило поговорили. Вполне современный технологический диалог. Под конец он спрашивает:

- На танцы придешь сегодня?

- Барабанщик на бюллетене, - отвечаю. - А я туфли в ремонт отдала.

Отшила его. С той поры в прессовом не была.

Последняя новость. Огорчительная весьма. Нынче опять была в первом корпусе, бродила под сводами. Смотрю, у входа в тоннель список вывешен очередники на жилье. Первым стоит какой-то Скалиух, зато последний имеет номер 4717 - Стяпунин.

Как же я себя найду среди этих тысяч? Списки сделаны на таких больших листках, приклеенных к толстому картону, и все это как бы скреплено в альбом - листай, ищи.

Смотрю по дате поступления, по алфавиту, так и сяк. Зоя Гончарова, ау? Нет меня. Так и ушла, ничего не поняв. Мне потом объяснили. Одиноким женщинам отдельную комнату не дают до 28 лет, жилая площадь до этого срока предоставляется только семейным. Зато после 28 лет могут дать комнату и одинокой, официально признавая тем самым, что у нее уже не осталось никаких шансов выйти замуж. Шансов нет - получай свою малосемейку.

Мне 23. Значит, еще 5 лет ждать, пока приобрету все шансы на жилье.

Вот как получается. Чтобы получить квартиру, надо прежде выйти замуж. И чтобы выйти замуж, надо прежде иметь отдельную комнату, ведь с комнатой совсем иной разговор, дураку ясно.

Как разрубить сей заколдованный круг? В кустах мужа искать? Петр, например, уже интересовался, где я живу. Он сам тоже в общежитии, тоже стоит на очереди.

Зря я его отваживала. Будешь слишком гордая, не получишь свои квадраты.

Меняю тактику.

Обнимаю тебя. Твоя Зоя.

14 июня".

"Наташенька, прости меня, я страшная эгоистка, не ответила на два твоих письма.

Я пошла по твоим стопам. Ты совершенно права, когда пишешь: не все ли равно, где влюбиться, на "Атоммаше" или в Каменке? Вот и я втюрилась вслед за тобой.

Шансов - ни малейших. Ноль целых и ноль десятых, может быть, две сотых, не более того. Познакомилась с ним в аэропорту, когда встречали бригаду писателей и поэтов из нашей столицы. Они прилетали спецрейсом, а меня и Ларису определили для встречи от комитета комсомола.

Приехали на аэродром, а они еще из Москвы не вылетели, ждут кого-то.

Пошли в буфет кофе пить. А он уже там. Тоже прибыл на встречу - от имени начальства. Угощает нас жевательной резинкой, доказывая при этом, что жевательные движения сублимируют в человеке умственные способности. Веселый, я тебе не могу передать. "У меня, - говорит, - рыба в котле готова, а рыба не может понять, кого она ждет. Как я ей объясню?"

И сам весь такой - многослойный. Начнешь снимать с него шкуру, а под ней другая, никому не дано докопаться до последнего слоя. Я сразу почувствовала, что, несмотря на свою веселость, он держит в себе какую-то горькую тайну.

Он тут же пригласил меня на утреннюю рыбалку - вставать надо в четыре утра, а я, дура, тут же согласилась. А ведь он старик, ему за сорок, жена, дети, малый джентльменский набор.

Но я уже закружилась. Как глянула на него, тут же загадала: поцелуемся мы нынче или не поцелуемся? Никогда не думала, что в сорокалетнего втюрюсь.

Сидели в буфете до самого вечера. Наконец прилетели наши родные писатели, я одному из них цветы сунула. Если спросишь, какие они, отвечу честно: пока не разглядела. Люди как люди.

Но я уже закружилась. Как глянула на него, тут же загадала: поцелуемся мы нынче или не поцелуемся? Никогда не думала, что в сорокалетнего втюрюсь.

Сидели в буфете до самого вечера. Наконец прилетели наши родные писатели, я одному из них цветы сунула. Если спросишь, какие они, отвечу честно: пока не разглядела. Люди как люди.

Едем на базу отдыха. А Григорий в наш автобус поднимается, его Григорием зовут, понимаешь? Я, говорит, обещал некоторым из присутствующих рыбалку. Но получается некоторая перестановка: сначала будет уха.

Натка, это же было три недели назад, сто лет прошло. Уха оказалась великолепной. Произносили тосты за гостей и хозяев. Я кухарила у костра, и он меня хвалил. А у меня сердце замирало: сбудется ли то, что утром нагадала? Нарочно оставила компанию, пошла на берег Дона. Долго стояла над водой - не сбылось.

По Дону теплоход плывет, сам огнями залит и речку искрами засыпал, в каютах светло, уютно. Годы идут, уплывает мое счастье вниз по реченьке.

Я даже не услышала, как он подошел. А я вся такая, сама не знаю какая - из одного слоя.

- Ты что дрожишь? - спрашивает.

- От страха, - отвечаю. И стали мы целоваться, со мной никогда такого не было.

Потом я вырвалась, убежала. Когда уезжали, спряталась от него в другую машину.

Еле ноги унесла.

А после думаю: дура. От чего я спасалась? Разве от этого спасаться надо? Чаще всего мы спасаемся как раз от того, к чему надо стремиться.

У Григория отдельная двухкомнатная квартира на седьмом этаже, много книг, ковров, телевизор, автомобиль - словом, большой джентльменский набор. Я пришла к нему через неделю, ни о чем не спрашивала. Он сам рассказал. Конечно, он женат, вернее - был женат, но полтора месяца назад его жена оставила эту шикарную квартиру и улетела в Ленинград, здесь ей пыльно, грязно и вообще химчистка далеко. Сына с собой забрала.

Теперь мой Григорий не женатый и не холостой, сам не знает. Если она подаст на развод, даст согласие, а первый подавать не станет, так он говорит.

Кто же я теперь? Тут уж все ясно: заурядная любовница. Не подумай, будто я прячусь и страдаю. Я просто счастлива. И Григорий меня любит, я это чувствую как женщина. Он просто не отходит от меня. Теперь он ждет письма от Веры (это его жена) - что она решит?

Видишь, как меня закружило и понесло против течения. Желаю тебе успеха и полного счастья (не как у меня - тайного). Обнимаю тебя, твоя Зоя.

28 июня"

"Дорогая Наташа.

Все пошло кувырком. Никогда не думала, что мое счастье окажется таким незадачливым. Все время приходится скрываться, таиться, по телефону говорить - и то шифром. Я ведь начинающая дрянь, во мне еще совесть бродит.

Григорию легче. У него работа. Он крупный технолог, все время изобретает прогрессивные процессы. Задумал создать совершенно новый реактор, но сам еще не знает какой.

А я зареванная живу. Все! Решила бросить. Не могу я так. Вчера только пришла к нему, соседка из 6-й квартиры тут как тут: "Григорий Сергеевич, у вас нет соли в долг? Ах, у вас гости, извините, пожалуйста". А сама так и зыркает. Я оставила ему купленную колбасу и побежала куда глаза глядят...

Наташа, не сердись, я тебя совсем забыла. Две недели письмо валялось в шкатулке недописанным, теперь продолжаю, хотя особых перемен у меня нет и не предвидится.

Первую неделю я мужественно держалась. Григорий человек чуткий, он меня разыскивал. Однако же не настолько упорно, чтобы я на него рассердилась. В это время мне Петр подвернулся, даже в кино с ним сходила, но никак на него не реагировала, так как полностью к нему равнодушна.

Иду мимо базара, а навстречу Григорий:

- Хорошо, что я тебя встретил. Шагом марш за мной.

- Куда?

- Пойдем, сама увидишь.

Пришли на переговорный пункт. Разговор был уже заказан. И он говорит своей благоверной: "Когда ты приедешь? Как никогда? Какая грязь? Никакой грязи, у нас три недели дождей не было". Григорий нарочно оставил дверь кабины открытой. Но я вышла на улицу. "Когда приедешь?" - "Никогда!" - я не могла этого слышать. А они проговорили на эту тему 34 минуты по автоматическому счетчику. Если люди так долго договариваются о расставании, значит, это гиблое дело. Я встала со скамейки и пошла через дорогу. Он догнал меня у молочного магазина:

- Хочешь, я первый на развод подам?

Я молчу.

- Я ей позвоню и скажу про тебя.

Я молчу. А ноги сами идут к его подъезду. Едва вошли, я сразу к нему на грудь:

- Не могу без тебя.

Вот какая гордая я теперь стала. Но и вечер тот был самый счастливый в жизни.

Утром просыпаюсь, Григорий уже что-то пишет за столом - опять про свои процессы?

- Знаешь, - говорит, - я по телефону ей не смогу сказать. Пороха не хватит. Вот я написал письмо и адрес моей рукой. Тут все сказано, как есть. Возьми опусти в ящик.

И протягивает мне конверт: Ленинград, улица Пестеля, 22. Я скорей его в сумочку, а дома, в общежитии своем, заложила в самую толстую книгу "Политическая экономия", а книгу - в чемодан на замок. Чтобы от греха подальше.

Никогда не опущу. Эх, Наташка, желаю тебе счастья, но не такого, как у меня. Обнимаю тебя, твоя Зоя.

24 июля.

P.S. Напиши мне что-нибудь скорей, посоветуй. Трудно мне".

11

Теперь мне оставалось полеживать на диване. Диск крутился беспрерывно. Герои сами являлись ко мне на пятый этаж. Каждый раз "новые вариации" начинались с новой главы.

Единственное неудобство подобного метода изучения жизни состояло в том, что я никогда не знал, чей монолог прозвучит следующим?

Но разве в реальной жизни было по-другому? Герои сами хватали меня за руку, сами решали, кто из них будет говорить первым.

В конце концов дело обстояло таким образом. Я обрел диск, но не получил свободы от героев. Так пусть же недостаток моей сорокапятки обернется достоинством, надо лишь набраться терпения и ждать решения самого диска, ведь я еще не выяснил до конца, насколько он разумен.

И снова нажимаю кнопки пуска:

"Вот пресс, он перед вами. И он моя любовь. Как? Разве я еще не представился: Петр Боярчиков, старший мастер пресса, которым вы интересуетесь. Понял вас, поправка совершенно справедливая, учту на будущее, вы интересуетесь не прессом, а людьми, которые на нем работают. Так ведь и пресс у нас уникальный, второго такого в мире нет, японская фирма "Айчай" изготовила его для нас по особому заказу. Я вам назову основные технические параметры: усилие 15 тысяч тонн, размер выдвижного стола 9 на 9... Что вы сказали? Поэзия цифр вас не волнует? Понял, весь внимание. Вам про личную жизнь? Я вам скажу, к нам многие ходят, но все интересуются исключительно прессом, такой он уникальный. А вот про личную жизнь еще никто не спрашивал, я лично к этому не приучен, прямо не знаю, что вам рассказать.

Слушаю внимательно ваши вопросы. Какой день самый счастливый в моей жизни? Тот самый, когда я на этот пресс пришел. Видите, снова я на прессе замыкаюсь. А личного в моей жизни еще ничего не совершилось, хожу холостым. Была, правда, девушка, но так, ничего серьезного, даже не поцеловались ни разу, так что дальше намерений дело не дошло. Живу в общежитии, далеко не разбежишься.

Сам-то я пензенский, 55-го года рождения. Кончил Куйбышевский политехнический по специальности "обработка металлов давлением", словно рассчитывал: я диплом получу, а тем временем в Японии пресс построят.

Сто шестая ось? Мы как раз на этой оси стоим. От оси до оси шесть метров, вот пресс и занимает пролет от 103 оси до 111, это примерно 50 метров. А что на сто шестой оси? Нет, ничего такого не замечал, там все в полном порядке. Правда, кое-что было, но это абсолютная мелочь, уверяю вас. После сильных дождей, когда были протечки, с третьей колонны на сто шестой оси вдруг вода пролилась, много воды, но ее быстро собрали насосом. Мы еще удивились, отчего это вдруг пролилось единовременно так много воды, будто шквал какой, проверили всю сто шестую ось, но ничего не обнаружили, кроме непонятного дупла на третьей колонне, откуда все это и пролилось. Так что это все. И никаких последствий.

Давайте я лучше про пресс вам расскажу. Как по-вашему, какая у него высота? Вот и ошиблись, не 20, а ровно 25 метров, десять современных этажей. Вы знаете, что обечайки мы не делаем, мы получаем в виде поковок и ведем механообработку, сдираем стружку. Из обечаек варится корпус реактора. А где взять донышко реактора, да еще такое, чтобы оно радиоактивное излучение выдерживало? Наш пресс и будет давить эти донышки как блюдечки. Каждое такое блюдечко на 200 тонн, кривизна идеальная. Уникальность пресса в том, что он напряжение держит. Такой пресс сначала надо смонтировать. На эту процедуру отводится год.

Монтаж ведут наши, Ростовское монтажное управление № 7, сорок шесть человек. Старший у них Михаил Федорович Грибцов, ас монтажного дела, подлинный новатор. Наблюдают шеф-монтажники, четыре японца.

Знаете, какие страсти тут разгорелись. Я как раз к началу подоспел. Проект сборки пресса был, разумеется, разработан соответствующим институтом, но монтажники его забраковали.

Назад Дальше