Главный вопрос упирался в поднятие тяжестей. Смонтировали нижние опоры. Надо ставить нижнюю траверсу, которая собирается в стороне в полном виде. А траверса весит 740 тонн, с такими весами еще никто в мире дела не имел.
Как же ее на место доставить, если кроме всего прочего кран берет всего 600 тонн? Проект отвечал: соединяем два крана специальным креплением и принимаем на него траверсу. Два крана по 600 тонн, итого 1200 тонн, никакого риска. А синхронность двух кранов? А соединительное крепление? Это же полтора месяца работы как минимум. Но японские шефы тоже были за этот проект.
А Грибцов сказал:
- Будем поднимать одним краном.
Тут секрет такой: всякий кран имеет в паспорте гарантию - 25 процентов нагрузки. Выходит, 600 проектных тонн, да 150 гарантийных, итого 750 тонн. А у нас 740. Тютелька в тютельку.
До этого был мировой рекорд, где-то в Германии поднимали одним краном 600 тонн. И теперь такой скачок.
Вторая сложность: центр тяжести. При подъеме одним краном мы обязаны знать центр тяжести, а то мы поднимем, а траверсу перекосит.
Обратились к японцам. Те дали эпицентр тяжести диаметром сто миллиметров. У них как раз старший Судзуки-сан, башковитый мужик.
Надо сказать, что Грибцова поддержал главный инженер управления. Объявили они о своем решении японским шефам. И как раз такое время выбрали, в пятницу, когда японцы на уик-энд собрались, экскурсия на теплоходе у них была.
Судзуки-сан спрашивает через переводчика:
- Когда вы собираетесь производить этот подъем?
- Сегодня вечером, - Грибцов отвечает.
Судзуки-сан походил вокруг траверсы, осмотрел крепления и говорит:
- У вас еще много подготовки. Мы вполне успеем вернуться к понедельнику и посмотреть, как вы начнете поднимать траверсу.
И уплыли на свою экскурсию. Некоторые даже утверждают, что та экскурсия была специально организована генеральной дирекцией; лично я думаю, что имело место случайное совпадение.
Вечером начали подъем. В корпусе народа почти не было, лишние глаза в таком деле ни к чему. Михаил Федорович потом рассказывал, что труднее всего дался первый волосок. Скомандовал он, кран тянет, мотор гудит, блоки вращаются, а траверса - ни с места, словно примерзла.
Уже потом сообразили - там 32 троса, а высота натяжения около 25 метров. Это же восемьсот метров чистого троса. Кран его тянет, а трос-то новый, необработанный, он растягивается. А мы от волнения этой вытяжки не учли. И тут я вижу: между нижней поверхностью и сборочным стендом с правого угла волосок просветился.
Оторвалось!
Ну и пошла. Высоко не поднимали, это же нижняя траверса. Через 4 часа она уже стояла на месте. По монтажной традиции распили две бутылки вина.
В понедельник утром японцы пришли на работу, сильно удивились. А главный инженер управления за превышение власти заработал выговор, до сих пор не сняли.
Нижнюю траверсу поднимали в мае, верхнюю в сентябре, вот как время уплотнили. Скоро начнем наладку.
С этими траверсами я вам так скажу: внешнего эффекта почти никакого, поднимаем железяку и ставим на штыри. Подъем идет со скоростью пять миллиметров в секунду, это же почти не видно. Но внутренняя экспрессия колоссальной силы, все в тебе как натянутый трос.
Теперь уже японские шефы наши полные сторонники, они тоже скорей хотят, скучают без своего дома. А когда верхнюю траверсу установили, устроили небольшой праздник на верхней площадке. Послали к шефам.
- Судзуки-сан, вас срочно требуют на верхнюю площадку.
Тот срочно полез по леерам.
- Что такое? - спрашивает по-японски и по-русски.
Монтажники в ответ:
- Судзуки-сан, просим принять в честь успешного подъема.
И подносят ему стопку - сто грамм.
За нижнюю траверсу монтажники заработали выговор, за верхнюю получили премию. Я вам скажу - это моральная победа.
Вы правы, о прессе я могу рассказывать бесконечно. Простите, ко мне посетитель, вот эта девушка с косой, она уже пять минут перед вагончиком стоит, я в окошко вижу. Она сама из лабораторного корпуса, спецификации нам носит.
Зоя? Ты ко мне? Пройди, пожалуйста. Присаживайся. Мы с товарищем прервемся. О, у нас разговор долгий, говорим о житье-бытье. Принесла спецификации? Увы, мы от вас уже ничего не ждем. Пожалуйста, вот расписка. Что у вас еще? Прекрасно. У меня тоже все. До новых спецификаций. Алло, Зоя, Зоя, одну минутку, у меня билет на завтра есть. Зоя, билет на завтра... Ушла. Вас тоже эта девушка интересует? К сожалению, имею о ней весьма скупые сведения. Я не отрицаю, красивая, но ведь красота - это лишь оболочка, общаемся с ней исключительно на служебных основаниях.
Мы тоже свою гордость имеем. Уверяю вас, ничего интересного для вашей литературы вы тут не найдете, давайте лучше поговорим о прессе".
12
- Стойте, гражданин. Ваше разрешение на вход. Вы папаша или гость? Что-то вашего лица не припомню. Если папаша, обязаны предъявить документ. А гостя я сама на заметку беру. У нас имеется книга для почетных гостей. Не думайте, я на возраст не смотрю, нынче такие седые бодрячки пошли, двадцатилетнему сто очков вперед дадут.
Ага, значит, вы к Зое Гончаровой с третьего этажа. А ее, между прочим, нет в наличии, второй день не является. Если так и дальше будет, я подам ее на совет подъезда. Вот я и говорю, одни от себя бегают, другие к себе тащат. А я тут с утра до вечера за ними бдить приставлена. Сквозь меня многие хотели бы проникнуть, весь подъезд до девятого этажа добром набит. А мне директива спущена, видите, на стене указано: в 22. 00 конец свободе. Ну если свой и обходительный, я тоже на лишний часик могу его уважить, а дольше не мечтай, да и то смотря к кому пришел. Я их всех знаю, как в отделе кадров. Сама тут третий год, с основания данного подъезда, если желаете, зовите меня Лидия Тихоновна, мы с вами сейчас чайку сообразим. Я здесь не за деньги сижу. Оклад восемьдесят рублей, немного, зато регулярно. Две благодарности от старшего коменданта имею, одна особая - за бдительность. Предотвратила пьяный дебош. А как же, надо знать свои кадры. Как только она начинает юбкой крутить, мгновенно ее учитываю. Даю полную справку: ваша Зоя спокойная, непьющая, некурящая, к себе никого не приглашает, ей за это четыре плюса. Но на каком основании она исчезает? Я, говорит, у подруги. Мы это проверим и запишем. Обязана возвращаться на свою койку до 24.00. Но это еще не первый грех, я за пределами подъезда ответственности не несу. А высший грех: пьяный дебош, когда он с выпивкой к ней проникает, с такими мы отчаянно боремся вплоть до совета подъезда. Для первого раза записываем на доску позора, рисунок соответствующий с изложением:
Катя, Катя, как же ты живешь?
Снова ты устроила дебош.
Это у нас Элла сочиняет, ее стихи особенно действуют. А дальше - прочь из нашего социалистического общежития, мы за звание боремся, у нас достойные кандидатки стоят на учете, а тебе туда и дорога. Я вам так скажу, это есть чисто педагогическая профилактика. Я всю жизнь на ниве просвещения тружусь. Двадцать лет в детском садике, теперь сюда перебросили, у меня опыт всеми уважаемый, меня даже лекцию читать приглашали, мы кандидаты на первое место в городе, тогда меня месячным окладом наградили. А кто в терпимость попадет, так это же отрицательный показатель для отчетности. Не подумайте про меня плохого, мы еще ни одной из нашего подъезда не изгнали. И не потому, что мы такие добренькие. Так они же исправляются. Кому охота на улицу идти? Они выбирают другой путь. В этом году и у меня уже шестая. Что шестая? Да на букву "б" - брак.
Замуж их выдаю. Вот как они исправились. Без меня ни одна свадьба не обходится: и поднесут и накормят. А как расписались, они уже полноправные кандидаты на отдельную площадь, я даю им справку, что они законные. Ну первое время он у нее поживет, я допускаю - законному это можно. А со всеми прочими продолжаю бороться, через меня еще никто не преступал. В ноль часов дверь на крюк. Закрыто в обе стороны. Если своя возвращается, я ее пущу. А после двух лучше не являйся, все равно не открою, я в это время уже сама засыпаю. Что же ты, душечка, до утра гулять? Нет и нет. Почему я их не допускаю? Так ей же завтра с утра на завод, и она пойдет туда не выспавшись. У нас же производство тонкое, атомное, при таком производстве сон надо иметь здоровый, не отвлекаться в сторону любовной бессонницы, чтобы трудиться с высшим вниманием. А она у станка носом клюет. Я этого не допущу, как полная патриотка "Атоммаша". Недаром у нас на крыше лозунг смонтирован. Я его периодически от пыли обметаю. В шесть часов утра пожалуйста - снимаю крюк. И начинает дверь до ночи хлопать. У меня ухо наметанное. По хлопку узнаю, кто идет. Друг он мне или враг? Пока он от двери до моего столика шагает, я обязана его вычислить по всем параметрам. С какой целью пожаловал? Степень агрессивности и подпития. Ведь имели место инциденты - на прорыв шли. Да у меня не очень прорвешься. Однажды выхожу, а он по балконам лезет, уже до шестого этажа добрался, верхолаз несчастный, вон как его любовь гонит. На шестом этаже осел в лоджии. Пускай их по стенкам лазают, лишь бы не через мой подъезд. Наш-то дом башня, это хорошо, а то бывают лежачие небоскребы, в каждом пять подъездов, два мужских, три женских. Так они через чердак лаз проложили, и он с крыши прямо к ней сигает. У меня тоже казус был, в прошлом году еще. Слава богу, не дошло до гласности, а то бы лишилась премии. Что за казус? Так ведь они все рационализаторы, спасенья нет. Жила на третьем этаже Любка, так она повадилась им веревочную лестницу выбрасывать - в телевизоре подглядела. А лестницу они сообща раздобыли, из цирка списанную. И вот лезут по этой лестнице, Любка их всех через себя пропускает: к Вере, Ларисе, Гале, Александре. Сначала он по веревочной лестнице к Любке шмыг, а дальше как ни в чем не бывало своим ходом по этажам. Мне и невдомек. Только однажды смотрю: спускается. А мимо меня вовнутрь не проходил вроде. "Ты как сюда попал?" А он еще смеется: "На вертолете". Я пошла на дознание, обход вокруг дома совершила. И что же вижу? К Любкиной лоджии уже народная тропинка протоптана. Ну думаю, я против тебя свою рацию применю, подрежу твои цирковые веревочки. Переломаешь ноги раз-другой, не станет охоты. Но Любка недолго их через себя пропускала, один сварщик под задержался. Так и осел на третьем этаже, сейчас у них первенец растет, настоящий бутуз. А веревочную лестницу они, говорят, в другой город передали в порядке обмена опытом. Я вам так скажу: они меня уважают за справедливость. И не забывают. Вот хоть сегодня Анастасия прибегала: "Лидия Тихоновна, посидите с моим маленьким". Я им не отказываю. Но все-таки трудновато становится. Я женщина в возрасте, а тут такие нервные перегрузки. Каждую минуту начеку. У меня мечта: вернусь к своим деткам, организую прогулочную группу. Все-таки, пока они не выросли, они лучше.
А что касается Зои, так вы ее теперь не дождетесь. Скажу по секрету: она сейчас на проспекте Строителей на 7-м этаже. Ищет там то, чего не теряла.
13
Дорогие сограждане!
Разрешите считать наш торжественный митинг открытым. Мы собрались в этом Сводчатом зале по знаменательному поводу - достижению конечной цели, о которой веками предупреждали нас лучшие умы человечества. Наконец-то мы ее достигли, хотя футурологи не раз ошибались в своих прогнозах. Но теперь это все-таки свершилось.
Итак, сегодня из недр нашей планеты добыта последняя тонна нефти, даже несколько меньше, до полной тонны не удалось дотянуть, согласно последнему исчислению, добыто 31 тысяча 243 унции. И скоро они будут доставлены сюда, к нам, чтобы все мы имели возможность самым достойным образом отметить это событие и принять в нем непосредственное участие.
Сограждане! Миллиарды лет природа готовила человеку свои кладовые: нефть, уголь, газ. Но до поры до времени мы были бессильны справиться с природой. Человек становился все более могущественным и наконец рванул как следует. Много веков мы бесшабашно и решительно прожигали наше прошлое, мы шли вперед, не оставляя за собой никаких мостов. Вернее будет сказать так: мы клали новые ступени лестницы к вершине, снимая при этом те ступени, по которым уже прошли. В конце XX века человечество было уже в состоянии поставить перед собой небывалую задачу: как можно быстрей высосать из недр земли и сжечь все запасы полезных ископаемых, в первую очередь нефти и газа.
Мы не только прожигали собственное прошлое, но и сами приближались к нему. Сначала мы жгли день за день, но никоим образом не смогли удовлетвориться достигнутым результатом - по сути, это было топтанием на месте. Чтобы ускорить наше движение, пришлось изобрести двигатель внутреннего сгорания. И вот уже за день мы сжигали год нашего прошлого. Но и этого оказалось мало. Прогресс был необратим. Ускорение продолжалось. Были включены на полную мощность все котлы, сопла, двигатели, форсунки, турбины, горелки. Полезные ископаемые горели всюду, где только могли гореть, даже зажигали особые факелы, прозванные в народе вечными огнями. Теперь мы знаем, огни оказались отнюдь не вечными. Технический прогресс ускорился настолько, что за одну минуту мы сжигали целый век. Иными словами, то, что природа готовила для нас в течение ста лет, мы сжигали за одну минуту.
Мы стремительно приближались к достижению конечной цели, и не было на земле такой силы, которая могла бы нас остановить. Мы высасывали нефть из земли, где только можно было: в песках пустынь и за Полярным кругом, под слоем вечной мерзлоты, мы доставали ее со дна морского, качали в горах.
Такова была диалектика нашего движения: мы не могли стремиться в будущее, не пожирая собственного прошлого. А так как наше прошлое было конечным, то и будущее оказалось невечным. В конце XX века был установлен рекорд пожирания прошлого: за десять секунд мы сжигали век. Когда мы спохватились, оказалось уже поздно. Движение несколько замедлилось, но ведь остановиться оно уже не могло.
Да и зачем?
И вот мы достигли предела, заключительной точки. Остались 31 тысяча 243 унции черного золота, и скоро они поступят в наше распоряжение. Транспорт с нефтью приближается.
Предвижу ваши вопросы, особенно со стороны молодых участников нашего собрания, которые не столь хорошо знакомы с историей. Вот вопрос: а как же атомная энергия, ведь она беспредельна и запасы ее неисчерпаемы? Увы, конечными оказались запасы металла, который был необходим для обечаек и реакторов, ведь и руду, накопленную в недрах планеты, переплавляли с такой же скоростью. А сколько тысячелетий нашего прошлого ушло в стружку.
Прежде чем перейти к практической части нашего высокого собрания, разрешите мне вкратце напомнить о некоторых вехах славного пути, пройденного нашими дедами и прадедами.
Голоса из зала. Если можно, скорее. Регламент соблюдай.
Другой голос. Посмотри на часы. Закругляйся.
- Да, я знаю, сограждане. Светлого времени осталось не так уж много и мы должны успеть. Постараюсь уложиться. Еще на исходе XX века образовалось две партии: защитники будущего, футуристы, и защитники прошлого, нефтисты. Футуристы восхваляли неисчерпаемые запасы ядерной энергии. Нефтисты же действовали практическим путем - они повышали цены на нефть. За четверть века цены поднялись в четыреста сорок раз и продолжали расти. Но случилось невероятное: чем дороже становилось черное золото, тем больше его продавалось и, следовательно, сжигалось.
Это был стимулятор прогресса. Человечество не желало останавливаться на своем пути к конечной цели. Нефтистами был выброшен лозунг, в самое короткое время ставший необыкновенно популярным: "Вперед, к последней тонне нефти!" Правда, с течением времени этот лозунг подвергался естественной модификации. Кончилось золотое время, когда нефть исчисляли на тонны. Перешли на барели. В 2013 году была введена новая единица - литр. А затем, как вы знаете, - унция. При переводе остающихся запасов с тонн на унции получались весьма благоприятные астрономические цифры, вполне способные усыпить общественное мнение. В запасе у человечества оставались квадрильоны унций черного золота.
Голос в зале. Это мы уже слышали. Давай скорее!
- Я уже кончаю, сограждане. Еще полторы минуты, и я скажу вам все, что хотел сказать. В середине XXI века нефтистам удалось открыть несколько крупных месторождений, а футурологи нашли новый метод получения золота непосредственно из морской воды. Прогресс разгорелся с новой силой. Были изобретены и пущены в дело новые сверхмощные насосы для более плодотворного высасывания недр планеты. Нефти становилось все меньше, а золота все больше. За унцию золота давали сто унций нефти, потом десять, пять... Наконец настал великий день на бирже благородных металлов: одна унция черного золота, то есть нефти, стоила одну унцию обыкновенного золота. Это был труднейший шаг к достижению конечной цели. Изменилась система денежного обращения. Появились нефтоллары. Человечество процветало, как никогда.
И вот теперь в нашем распоряжении остались последние унции. Что же мы сделаем с этой реликвией? Обратим ее в движение? Но куда нам теперь двигаться, если конечная точка достигнута? Запустим очередную ракету? Но есть ли в том смысл, мы так и не нашли во вселенной братьев по разуму. Может быть, сдадим эту нефть в национальный музей, чтобы хранить ее там под стеклом? Или разольем в пробирки и отправим на исследования? Нет и нет! Мы поступим с нею точно так же, как поступали наши деды и прадеды. Мы превратим это черное золото в другой вид энергии, чтобы защитить самих себя.
Внимание, сограждане, караван с черным золотом приближается, я уже вижу его с высоты своей трибуны. Они уже близко. Но что это? Почему их так мало? Когда они уходили, в Караване было двадцать верблюдов, а теперь идет всего четыре.
Голоса.
- Что такое?
- С ними что-то случилось.
- Скорей, скорей, помогите им.
- Что же случилось? Почему они молчат?
- Спокойно, сограждане. Сейчас мы все узнаем. Слава богу, все погонщики живы и невредимы, никто не пострадал. Вот идет старший погонщик Алан, бывший пилот первого класса, сейчас он нам все расскажет. Я слушаю тебя, Алан.
- Сограждане, сообщаю вам информацию. На караван было совершено нападение. Футуристы в черных масках напали из укрытия и похитили черное золото вместе с верблюдами. Лишь передним верблюдам удалось скрыться от преследования, - таким образом, у нас осталось 4 канистры или 2140 унций черного золота.
Ну что же, тем скорее мы достигнем конечной цели, сама судьба помогает нам в этом. Сколько трагедий свершилось в мире из-за этой проклятой нефти: заговоры, перевороты, войны, да что там говорить. Скоро с этим будет покончено, наша цель близка.
Совет старейшин принял решение: две унции черного золота на каждого члена. Видимо, придется его пересмотреть в сторону сокращения. Разумеется, никто из нас не получит этих унций на руки. Мы будем использовать их коллективно.
Разрешите на этом закончить торжественную часть, чтобы приступить к практической. Садитесь ближе в кружок у этого камня. Солнце село, скоро начнет холодать, в этом отопительном сезоне наш Сводчатый зал не получит никакого централизованного отопления, все эти райские сказочки кончились, мы можем надеяться только на свои силы. Совет призывает всех к строжайшей экономии, чтобы ни одной капли черного золота не пролилось на землю. Малейшее нарушение будет караться изгнанием из Сводчатого зала.
Что? Уже холодает? В таком случае приступаем. Совет старейшин рекомендует новый прогрессивный способ превращения энергии, до сего времени почему-то ускользавший от внимания наших предков. Но теперь наш прогрессивный способ - и только он! - спасет современное человечество. Видите эту лунку, выбитую в граните? Пол-унции черного золота надо вылить в эту лунку, после чего черное золото рекомендуется зажечь от постоянного огня, хранящегося в соседнем зале. Сгорая на камне, черное золото отдает часть своего тепла последнему и таким путем камень аккумулирует тепло. Расчеты показывают, что при этом коэффициент полезного действия каждой унции увеличивается на 33 процента, наши деды и мечтать не смели о таком высоком КПД. Тут мы сделали им большой втык.