Нет, если искать иностранца – то прямо здесь, в Питере. В Россию приезжает много мужчин, ищущих русскую жену.
Правильно. В воскресенье она пойдет ужинать в ресторан в «Европейской», посмотрит, не найдется ли подходящей кандидатуры. Или лучше в «Асторию»? Не важно, они одного класса. Там бедные не останавливаются.
Вот только не слишком удобно идти в такое место одной. Примут еще за путану… Пригласить Ольгу? Ого, а счет за двоих кто будет оплачивать? Сушеный кузнечик в такие места вообще не заглядывает, это Марина давно поняла.
О! Это же только вечером даме неприлично сидеть одной за столиком. А пообедать можно и без сопровождающих лиц.
Замечательно. С завтрашнего дня она снова обедает только в самых дорогих ресторанах, как прежде, до скандала с Дикуловым, только уже целенаправленно. И наплевать на деньги. Ей нужно устраивать свое будущее.
Вот только…
На хорошее дело денег, конечно, не жаль, но… Причесаться и сделать макияж у того визажиста, к которому Марина ходила уже несколько лет, стоило, конечно, не очень дорого, всего триста долларов, и все же… Да сам обед с вином обойдется примерно в полторы тысячи баксов, это если очень скромно. Вино, правда, брать не обязательно… Как это – не обязательно? Что же это за обед без бокала вина? Что о ней подумают, если она не закажет спиртное?
Черт побери!
Марина почувствовала, что ее охватывает самая настоящая паника. Если каждый день так обедать, она уже через месяц останется на бобах, у нее ведь совсем мало денег на счете. А где гарантия, что за это время она найдет хорошего жениха?
Гарантий, увы, нет и быть не может.
Выйдя из гардеробной, Марина злобно хлопнула узкой дверью. Сунула в плейер диск, попыталась сосредоточиться на фильме. Но как только увидела смазливую физиономию Ди Каприо, ей тут же стало противно. Вот еще конфетный красавчик, тошнит от него!
Марина снова вышла в кухню, достала из шкафа бутылку виски. Ха, и это виски? Дешевка! Но настоящее, самого высокого качества стоит уж очень дорого. Ладно, и этот самогон сойдет.
Ей ужасно хотелось напиться.
Что она и сделала.
Конечно, на следующий день снова пришлось глотать таблетки от похмелья, но что ж тут особенного? Такова жизнь.
Марина задумалась, не пойти ли ей сегодня в спортзал. Но там она наверняка столкнется с кем-нибудь из старых знакомых… нет, ну их к черту. Или найти какое-то другое спортивное заведение? Такое, куда не ходят люди из ее тусовки? Что-нибудь дешевое и непритязательное, в конце концов, какая разница? Лишь бы тренажеры были приличные.
Нет, решила она в итоге, лучше просто пойти позавтракать где-нибудь в приличном, но недорогом кафе. В общепите, так сказать.
Она бросила взгляд на часы.
Это уже обед получается, а не завтрак. Ну и ладно.
А может быть, сначала позвонить Ольге, договориться насчет вечера? Если, конечно, у соседки нет на сегодня каких-то других планов.
Но Ольга сказала, что никаких особенных планов у нее нет, она предполагала просто посидеть дома, почитать. А вот завтра днем отправляется в гости к родителям и скорее всего задержится у них допоздна, как обычно.
– Может быть, у меня чайку выпьем? – предложила Марина. – А то все ты меня принимаешь, давай на этот раз наоборот.
– Давай, – легко согласилась соседка. – Во сколько?
– Часов в семь.
– Очень хорошо. Договорились.
Марина отправилась обедать, и каким-то образом ее занесло в блинную на Садовой. Она и сама не поняла, почему завернула в это заведение, потому что всегда заботилась о фигуре и к мучным изделиям относилась строго. А тут…
Ладно, подумала Марина, раз уж зашла – надо попробовать, что тут готовят. Она взяла огромный блин, в который девушка в фирменном платьице аккуратно завернула что-то непонятное, и уселась за столик у окна.
Политый сметаной блин оказался начинен мясным фаршем и, в общем, вполне съедобен, но ни в какое сравнение не шел с теми блинами, что изредка пекла бабуля. Вот у нее блины были, так это блины! Толстые, пышные, румяные, такие красивые, что их и есть-то жаль…
Блинная располагалась в полуподвале, и перед глазами Марины мелькали ноги прохожих. Ноябрьская погода не способствовала чистоте обуви горожан, особенно если учесть, что убирать улицы в России почему-то не принято. И уже через пару минут Марина развернулась к окну спиной, чтобы не видеть бесконечные грязные сапоги и ботинки и забрызганные брюки. Да уж, тут вам не Финляндия. Это у финнов соринки нигде не найдешь, а русские отродясь в грязи жили… хотя и не все.
Марина вспомнила, как чисто было всегда у бабушки… и не только в доме, но и во дворе, и в огороде… а уж там, в деревне, при большом хозяйстве, куда как нелегко чистоту поддерживать!
А вот она, Марина, развела в своей квартире самый настоящий свинарник…
Марина чуть не забыла купить зеленый чай, но вовремя спохватилась и повернула к магазину. Дома у нее только кофе, и тот растворимый. Ольга его не любит. Хотя при ее патологической вежливости выпьет, конечно, все, что подадут. Такая вот бесконфликтная особа. Просто слизняк какой-то. Но в то же время в ней чувствуется характер, думала Марина, видимо, она его просто не проявляет, пока нет надобности.
Конечно, Марине хотелось бы иметь подруг повеселее, но раз уж так все сложилось… сойдет и Ольга. Невозможно жить молча, надо и поговорить с кем-нибудь.
К чаю Марина взяла соленое печенье.
Вернувшись домой, она снова критически осмотрела свое новое жилище. Она прожила тут почти три месяца и ни разу за это время не помыла пол. Лакированный паркет в комнате почернел от грязи, линолеум в кухне и коридоре выглядел так, что не понять было, какой он расцветки. Марина в очередной раз мысленно обругала Дикулова. Не мог нормальный ремонт сделать! Где это видано – паркет лаком покрывать? Идиотизм, самый настоящий идиотизм! А с другой стороны…
С другой стороны, кто бы стал натирать пол классической восковой мастикой? Марина ведь понятия не имела, как это делается. В доме Дикулова паркетом занималась прислуга.
Но отмыть-то грязь она может! Умела же она когда-то, в детстве, управляться с водой и тряпкой. Бабуля не потерпела бы беспорядка. Так что, пожалуй, отсутствие мастики оказалось как раз к лучшему.
Марина включила водогрей и, найдя в ванной комнате ведро, вытащила из корзины с грязным бельем махровое полотенце. Все равно у нее нет специальной тряпки для мытья полов, так что придется пожертвовать одним из полотенец. Заодно стирки будет меньше. Да, кстати о стирке… не пора ли машину включить?
В общем, к шести вечера Марина чувствовала себя как негр, целый день трудившийся на хлопковой плантации. Зато в квартире все сверкало чистотой, даже посуда была перемыта, и грязного белья убавилось наполовину. Марина и остальное бы пропустила через машину, только повесить его было негде. Вешалка для белья в ванной комнате оказалась слишком маленькой. Впрочем, никто, наверное, и не накапливает такого количества стирки, потому и вешалки делают небольшими…
Ровно в семь в дверь позвонила соседка. Марина, успевшая привести себя в порядок, бросилась в прихожую.
– Привет! – весело сказала Ольга. – Как дела, как настроение?
Марина усмехнулась:
– Уборкой занималась, представь. Наконец-то собралась навести порядок. А то все как-то…
Марина чуть было не сказала «некогда», но вовремя прикусила язык. Можно подумать, она чем-то по горло занята…
– Бывает, – спокойно сказала Ольга. – Если настроения нет, то и руки ничего делать не хотят.
– Верно! – с жаром согласилась Марина. – Ой как верно! Ладно, проходи, что мы тут встали в прихожей? – спохватилась она. – Давай в комнату.
– А у тебя в комнате можно курить? – спросила соседка. – Ты же там спишь, да?
В ее квартире курение дозволялось только в кухне, хотя сама Ольга курила, и немало.
– И сплю, и курю, – беспечно сообщила Марина. – Но вообще-то можно и в кухне устроиться.
– Давай там, – попросила Ольга. – Я люблю в кухне сидеть.
И вот они уже не спеша распивали зеленый чай с мелкими солеными печеньицами и так же не спеша говорили о разных пустяках. Но у Марины внутри продолжало ныть, и в конце концов она как-то нечаянно сказала:
– Просто не знаю, что и делать.
– В смысле? – не поняла соседка.
– Да в смысле работы, – тут же отмахнулась Марина. Ей не хотелось портить спокойный вечер. – И к бабушке что-то уж очень тянет…
– Так съезди, в чем же дело? – слегка удивилась Ольга.
– Денег нет.
– А что, она очень далеко живет?
– Если на джипе – почти двое суток.
Ольга улыбнулась:
– А если на чем-нибудь другом? На поезде, например?
– Туда поезда не ходят. Туда вообще ничего не ходит. Глухой лес, заброшенная деревня. Там всего три человека осталось.
– Как же она там живет? – ужаснулась Ольга. – Почему же ты…
Она запнулась. Но Марина поняла, что хотела сказать соседка: «Почему же ты до сих пор не забрала ее к себе?»
– Она не поедет в город.
– Пусть не в город, – осторожно заговорила Ольга после довольно долгой паузы. – Пусть в какое-то из ближних сел… но в такое, где все-таки люди есть, и какой-никакой магазин, и врач… ей сколько лет?
– Да за семьдесят уже, наверное.
Марина просто не знала, сколько лет Наталье Ивановне.
– Тем более.
Марина вздохнула:
– Ну может быть, в село она и согласилась бы перебраться, но как все это организовать? Надо же тогда ей дом покупать, и еще у нее живности было полно, когда я там жила… коза, курочки. А уже зима на носу. Как все это перетаскивать?
– Если там плохие дороги, то зимой как раз будет легче, – уверенно сказала Ольга. – Наймешь мужиков с санями, и все.
Марина пожала плечами:
– А деньги? Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Надо же тогда ей дом покупать!
– У тебя совсем ничего нет? – со странным сомнением в голосе спросила Ольга. – Тебе же Дикулов дал сто тысяч, ты сама говорила. И это было всего три месяца назад.
– Вот именно, три месяца! – мгновенно вспылила Марина. – Уж как стараюсь экономить, а все равно пятнадцать истратила!
Глаза Ольги заметно расширились.
– Ты имеешь в виду – пятнадцать тысяч долларов?
– Ну не рублей же, – огрызнулась Марина, и тут же начала жалеть себя, нищую горемыку.
– Однако у тебя размах… – едва слышно проговорила соседка.
– Как умею, так и живу!
Марина решила, что упоминать о банковской карте на сто пятьдесят тысяч не следует. Да и то сказать, разве это деньги?
– Но дома в деревнях стоят недорого, – чуть помолчав, заговорила Ольга, словно и не заметив Марининой вспышки. – Совсем недорого. А у тебя на запястье еще сто тысяч долларов. – И она показала на коллекционный швейцарский «Корум». – Зачем тебе такие дорогие часы? Их можно продать. И ездить не на «лексусе», а на чем-то попроще. Как тебе идея? Не только на дом для бабушки хватит, а и на многое другое.
Марина с сомнением посмотрела на «Райскую птицу». Продать? Жалко. Очень красивая вещь, и бриллианты настоящие, отборные, не фиониты какие-нибудь. Но с другой стороны, «Корум» ей теперь действительно вроде как не ко двору. А если постоянно держать часы в сейфе, то и удовольствия от них никакого…
– А откуда ты знаешь, сколько стоит такая модель? – спросила Марина, только теперь сообразив, что Ольга довольно точно оценила «Райскую птицу».
– Почему бы и не знать? У мамы часы этой фирмы, – спокойно ответила Ольга. – Папа и мне пытался такие навязать, но я отказалась. Слишком претенциозно.
– Претенциозно… – нараспев повторила Марина.
А ведь и правда, подумала она, часики-то с большой претензией. В их тусовке «Корум» носила только одна Марина, остальные довольствовались золотыми «Ролексами». Дикулов любил делать все напоказ и, конечно же, выбрал в качестве подарка такую вещь, какую просто так в Питере не купишь, а нужно специально заказать в Швейцарии.
– А и продам! – внезапно решила она. – Я даже знаю кому. Есть одна желающая, дура дурой… она все подряд скупает, деньги вкладывает.
Ольга рассмеялась, и Марине вдруг стало легко. Надо же, почему она сама не догадалась это сделать? На фига ей сто тысяч баксов носить просто так на руке, когда можно на эти денежки бабуле дом купить?
И как раз в этот момент до нее дошел наконец настоящий смысл сказанного соседкой.
Марина уставилась на худенькую, блеклую, очень скромно одетую Ольгу и озадаченно произнесла:
– У твоей мамы такие часы? И тебе… Да это какие же доходы надо иметь?! Кто твой отец?!
Ольга вздохнула, видя, что на этот раз от объяснения не отвертеться, и решительно сказала:
– Он банкир, но это не имеет ровно никакого значения, понимаешь? Никакого!
– Ага, – машинально согласилась Марина, не в силах понять, почему дочь банкира так плохо одевается и вообще как будто бы ничего не понимает в хорошей жизни. Что это за джинсы на ней?.. Ладно, потом разберемся. – Ага, не имеет.
– Ну так что, поедешь к бабушке? – спросила Ольга.
– Поеду, – энергично кивнула Марина. – Прямо на следующей неделе! Продам часы, куплю теплую одежду для деревни, и вперед! Кстати, – она всмотрелась в голубую пушистую кофточку соседки, – вот такой джемперок мне бы не помешал. Хотя…
– Он очень теплый, это ангора, – сказала Ольга.
– Ну да, ангора, – согласилась Марина и бесцеремонно щипнула Ольгу за рукав. В пальцах у нее остался клочок легкого пуха. – Ангорские кролики. Пух короткий, потому и лезет так сильно. А пух ангорской козы – это совсем другое дело. И другая цена.
– Я вообще-то знаю, – мягко улыбнулась Ольга. – Но мне и эта нравится. Но погоди-ка, сейчас ведь еще не совсем зима, снега нет. И если там сплошное бездорожье, как ты будешь добираться до деревни? Может, лучше подождать еще две-три недели?
– А я трактор найму! – расхохоталась Марина. – Прокати нас, Ванюша, на тракторе!
Ольга тоже рассмеялась от всей души.
Действительно, чем не выход?
– И что, никаких следов? – сердито спросил господин Дикулов.
Молодой человек, сидевший за столиком ресторана напротив Сергея Пафнутьевича, покачал головой:
– Пока никаких. Но есть там одна девушка, Кира, на год старше вашей дочери… и знаете, они похожи. – Сыщик достал из внутреннего кармана пиджака две фотографии и, положив их рядом на стол, предложил: – Посмотрите сами.
– Она мне не дочь, сколько раз повторять, – пробурчал господин Дикулов, всматриваясь в снимки.
Действительно, сходство девушек бросалось в глаза. Обе были рыжеволосыми, с точеными носиками, пухлыми губами, длинными ресницами, и овал лица одинаковый, вот только…
– А почему у этой взгляд такой странный? – спросил Дикулов.
– Увы, она умственно неполноценна. И фигура у нее совсем не такая, как у… у Марины. Лицо красивое, а тело уродливое.
– И чья она дочь?
– Одного местного, он инвалид уже много лет.
– Когда инвалидом стал? Почему? – резко спросил Дикулов.
– Инвалидом он стал вроде бы сразу после рождения собственной дочери, то есть получается, что незадолго до рождения Марины, – пояснил сыщик. – Но когда точно и почему – пока не выяснили. Сам он говорить с посторонними наотрез отказывается, а из тех, кто его знал двадцать лет назад, в поселке никого не осталось, разъехались по разным городам. – И, предупреждая следующий вопрос господина Дикулова, сыщик добавил: – А архив районной поликлиники сгорел в девяносто девятом году.
– Экспертизу бы сделать, – негромко сказал Сергей Пафнутьевич. – Генетическую.
– А как для экспертизы материал получить? Он же не согласится кровь сдать.
– Взять у его дочери.
– Она постоянно при нем. Без его разрешения ни шагу не сделает.
– Ч-черт побери!
– Согласен, – кивнул частный детектив. – Будем работать дальше. Может, удастся как-то раздобыть кровь его или дочери. Но он, конечно, внешне совсем другой, хотя и рыжий. Вот снимок.
На стол легла еще одна фотография, и Сергей Пафнутьевич согласился, что черты лица рыжего инвалида не имеют ничего общего с чертами обеих девушек.
– А его родители? Мать? Тетушки, бабушки?
– Он родом из Сибири. Если сочтете нужным, пошлю туда человека.
– Подумаю, – коротко бросил Сергей Пафнутьевич. – Пока поройтесь еще там, в совхозе.
– Хорошо.
Детектив, передав господину Дикулову письменный отчет о проделанной работе и получив деньги, ушел, а Сергей Пафнутьевич долго еще сидел над чашкой остывшего кофе, размышляя.
Но думал он не над тем, стоит ли посылать сыщиков в Сибирь, а над тем, как ему самому добраться до матери. Прямо сейчас, как можно скорее.
Он почему-то был совершенно уверен: инвалид – это как раз тот человек, который ему нужен. Но прежде чем браться за него всерьез, нужно все-таки поговорить с матерью.
Когда маршрут был уже окончательно разработан, господин Дикулов решил на всякий случай посоветоваться со своим врачом. И на следующий день, договорившись, поехал в медицинский центр, где принимал профессор.
Профессор внимательно выслушал план предполагаемого путешествия, уточнил:
– То есть сначала поездом в СВ, потом на джипе до аэродрома и последний отрезок пути на вертолете?
– Ну да, – кивнул Дикулов. – А что, надо бы как-то не так?
– Наоборот, я считаю, что вы избрали наиболее удачный вариант, – серьезно сказал профессор. – Но даже в лучшем из вертолетов вибрация корпуса слишком сильна, а для вас это не полезно, батенька, совсем не полезно. Однако если вам нужно будет провести в этой адской машине всего два-три часа… ведь так?