– Ладно, пить не будем!
– Леш, а ты правда не можешь без меня? Ты ведь больше не думаешь, что я вишу на твоей шее? – зачем-то спросила я.
Да, момент был не совсем подходящий, но мне было важно, просто необходимо знать это. Чувствовать, какое именно место в моей семье или, вернее, в сердце любимого мужчины я теперь занимаю. Ведь, в конце концов, именно ради этого я несколько месяцев назад напросилась мыть полы в доме незнакомого мужчины.
– Нет, ну что ты. Я никогда так и не думал. Но… ты понимаешь, это же очень удобно – так думать. Конечно же, я всегда знал, что ты клад. Но мне и в голову не могло прийти, что ты без меня сможешь обойтись. Теперь уж я такой глупости не допущу, отдать тебя кому-то – ну уж нет.
– И ты готов на все, на все ради меня? Чтобы быть со мной?
– Однозначно. И я уже решил, что нам просто необходимо в ближайшее же время поехать вдвоем куда-нибудь в теплые страны. Пусть будет еще один медовый месяц – только для нас с тобой. Как ты смотришь на то, чтобы смотаться в Испанию? – посмотрел на меня Алексей.
Я счастливо улыбнулась. Вот те самые слова, которые я так мечтала услышать от собственного мужа. Не про Испанию, хотя это тоже хорошо. А про то, что я – клад. И именно их он никогда не соглашался произнести.
– Поехали домой? – спросила я тихо. – Я так давно там не была, что даже страшно.
– У тебя телефон звонит. – Алексей кивнул на мою сумку.
Я встряхнулась и достала телефон. Звонил Николай.
– Люля, мне срочно надо, чтобы вы купили два билета до Сочи. Прямо сейчас. Вылет – завтра. Для вас и меня.
– На завтра? – открыла я рот.
– Да. Это на пару дней. У меня там встреча, я хочу, чтобы и вы там были. Это важно. А сейчас возвращайтесь домой, надо обсудить со мной детали поездки. Я хочу дать вам поручения.
– Прямо сейчас? – ахнула я, глядя на Лешку.
Тот состроил трагическую рожицу и замотал головой: нет-нет, только не это.
Я отключила связь и развела руками.
– Мне надо ехать. У меня же работа.
– Нет, если мы оба будем так пахать, это действительно будет ни на что не похоже, – нахмурился Алексей. – Ты что, куда-то улетаешь?
– Да, кажется. Но это вроде только на пару дней, – успокоила я его. – Я тебе позвоню и все скажу. В любом случае, как только я вернусь, мы увидимся и все решим.
– Поцелуй меня, – очень серьезно попросил Лешка и посмотрел мне в глаза.
Я тоже смотрела на него и понимала, как же сильно я его люблю на самом деле. Я прижалась к его надежной груди, уткнулась носом в его плечо, а потом подняла на него глаза и прикоснулась губами к его губам. Мы сидели так очень долго и целовались. Так, как будто нам снова по двадцать лет. Как будто мы совсем еще друг друга не знаем.
– Приезжай скорее, – прошептал Алексей, высаживая меня из машины. И снова притянул к себе.
– Поверь, я больше всего на свете хочу, чтобы мы были вместе.
– Я верю, – кивнул он, а я выскользнула из его объятий и побежала на парковку к своей «Хонде».
– Люля, что вы так долго? Я же сказал, что нам еще надо все обсудить. И собрать вещи! – звонил мне Николай, взрывая мой мозг, потому что в кассах аэровокзала была страшная очередь.
– Слушайте, я вас умоляю, почему вы поехали за билетами на аэровокзал? Уже давным-давно можно все билеты покупать через Интернет. Люля, я вас умоляю, не расстраивайте меня, мне надо еще в одно место, может быть, на всю ночь. Так что приезжайте домой немедленно, – с раздражением приказал Николай, а я, проклиная себя за недальновидность и идиотизм, снова поехала домой. Действительно, почему я сразу не купила билеты через Интернет? Ведь на дворе двадцать первый век в самом деле, а я как дура отстояла длиннющую очередь. Да еще и Николая разозлила.
И тут вдруг мне пришла в голову странная мысль – а что, собственно, мне теперь делать с Николаем? Нет, правда, вот мы слетаем в Сочи, вернемся, я встречусь с Лешкой, упаду в его долгожданные объятия, а потом? Домой, к кухонному столу, к никому не заметному, тяжелому и, главное, совершенно бесплатному труду? И как я скажу об этом Николаю? Я ехала и думала, думала, но ничего хорошего придумать не могла. Впервые в жизни у меня была работа, которую я любила, несмотря на всю ее сложность и ненормированность. Впервые у меня были свои деньги, которые не надо было ни у кого выклянчивать.
Готова ли я вернуться к прежней жизни? И смогу ли сказать Лешке, что я его люблю, но продолжу работать у Николая и дальше? Не поставлю ли я под угрозу наше пока еще хрупкое примирение? Вопросов было больше, чем ответов, часть из них были теоретическими, часть совершенно практическими. Если я буду работать и дальше, как это отразится на дочерях? Если я буду жить на деньги Лешки, как быстро он снова станет их для меня жалеть? Смогу ли я пережить подобное, если оно случится лет через десять? Найду ли я себе еще одного Николая? Что ж, хотя бы на этот вопрос я могла ответить вполне определенно. Николая больше не будет никогда. Его появление в моей жизни, эта работа, весь этот год – это чудо. Могу ли я этим разбрасываться? А семьей?
Я почти свихнулась, пока доехала от аэровокзала до дома. А там… там вдруг неожиданно выяснилось, что я совершенно не из того выбирала. И что вообще, оказывается, все уже очень сильно изменилось. Только вот меня, как обычно, известить забыли. Хотя сначала все было как всегда. Николай раздавал указания:
– А, вы приехали? Люля, упакуйте мне чемодан. Обычная командировка с переговорами, пару костюмов. И у вас там будет возможность их подгладить, так что утюг не берите.
– Хорошо, – кивнула я на автомате.
– И если хотите, возьмите с собой купальник. Там есть закрытый бассейн. Я так понял, что вы делаете вид, что занимаетесь спортом? Фитнес и тому подобное?
– Делаю, – усмехнулась я.
– Ага, ну так и там тоже сможете его делать, – кивнул он, перебирая какие-то бумаги.
Я пожала плечами.
– Пару дней я могу и перебиться.
– Пару дней? – удивленно посмотрел на меня Николай. – Ах да. Так, подойдите-ка сюда. Я хочу вам кое-что показать. Смотрите.
– Очень красиво, – вежливо сказала я, взглянув на лежащую на столе фотографию. Там на холме, среди каких-то деревьев очень красиво стоял особняк, окруженный высоким кованым решетчатым забором.
– Это то место, куда мы едем. Вот, взгляните еще.
Он протянул мне несколько фотографий. Я не понимала, зачем он мне их показывал с такой настойчивостью, но смотрела и видела обалденно красивое место. По-видимому, какая-то фешенебельная гостиница или что-то вроде того. Большие окна особняка выходили на море, а вокруг по берегу виднелись резные очертания гор.
– Отличные снимки.
– Еще бы, их делал профессиональный фотограф, – заметил Николай. – Так вам нравится? Это похоже на дом вашей мечты?
– Нет, этот дворец куда круче моей самой крутой мечты.
– А вот тот флигель? – допытывался Николай, ткнув пальцем в уютный двухэтажный домик в углу одной из фотографий.
– Этот, конечно, чуть ближе. А вы помните про мои эти бредни о домике? – улыбнулась я. – Это просто что-то вроде медитации.
– Странно, что вы еще не поняли. Я всегда все замечаю и всегда все помню. А знаете, что я еще умею?
– Все, – искренне ответила я. – Вы прекрасно умеете абсолютно все.
– Спасибо за лесть, но это не так. Я не умею доверять людям. И я не верю в то, что они умеют работать на совесть. И, как правило, я оказываюсь прав. Всегда, кроме некоторых исключений. Одно из них – вы.
– Ну что вы, я самая обычная домохозяйка, – смутилась я.
– Удивительно, что вы действительно так думаете. Вы – домохозяйка? Вы прекрасно работаете, на очень высоком уровне. Почти любая кухня, изысканная сервировка. Вы все успеваете, причем вовремя. Вы прекрасно образованны, хорошо воспитаны, у вас есть чувство стиля и прекрасный вкус. И вы умеете доброжелательно принимать людей, умеете создать теплую атмосферу. И всегда исполняете все до конца, даже если можно было бы и схалявить. Это странно.
– Почему? – удивилась я.
– Ну, потому что обычно это бывает с точностью до наоборот. Ну, неважно. В общем, я понял, что использовать вас в качестве простой домохозяйки – это верх мотовства.
– Да? – тупо переспросила я, догадавшись, что меня увольняют. Только как-то странно увольняют, заваливая комплиментами. И, наверное, в качестве премии проплатят тур в эту гостиницу в Сочи. Было бы здорово, я бы взяла туда Лешку и девочек. Устроили бы что-то вроде внеочередных каникул. Или нет, девочки пусть учатся, а мы бы поехали туда с Лешкой. Ну ее, эту Испанию…
– Да. И я давно уже подыскивал надежного человека для нашей частной резиденции в Сочи. Там сейчас очень много всего происходит, так что нередко переговоры теперь проводят там. И нам надо, чтобы был умный, образованный и ответственный распорядитель, который бы придал нашим приемам особую атмосферу.
– Что-то я не поняла, – окончательно запуталась я.
– А что тут непонятного? Мне нужно, чтобы вы там следили за особняком, за прислугой. Организовывали бы все приемы, иностранных гостей там принимали. Сейчас из-за этой Олимпиады часто переговоры специально организуют там. Тем более что там так красиво. А вы бы следили за кухней, за садом. Организовывали все приемы, устраивали бы гостей. Не сами, конечно. Вы бы управляли, придумывали, следили за исполнением. Впрочем, если вам захочется, можете самолично акварелей подрисовать и насажать еще больше цветов. Если, конечно, у вас останется время, в чем я лично сомневаюсь.
– Что-то я не поняла, – окончательно запуталась я.
– А что тут непонятного? Мне нужно, чтобы вы там следили за особняком, за прислугой. Организовывали бы все приемы, иностранных гостей там принимали. Сейчас из-за этой Олимпиады часто переговоры специально организуют там. Тем более что там так красиво. А вы бы следили за кухней, за садом. Организовывали все приемы, устраивали бы гостей. Не сами, конечно. Вы бы управляли, придумывали, следили за исполнением. Впрочем, если вам захочется, можете самолично акварелей подрисовать и насажать еще больше цветов. Если, конечно, у вас останется время, в чем я лично сомневаюсь.
– А это надолго? – нахмурилась я.
– Ну, не знаю. Лет на пять точно, до Олимпиады. А скорее всего, и дольше, – как ни в чем не бывало заявил Николай.
Я вытаращила на него глаза и глубоко задышала.
– Вы что? У меня же здесь девочки! Я не могу их бросить.
– Да вы что, – усмехнулся он. – Я так и понял, если судить по тому, что вот уже полгода все выходные они торчат в моей квартире. Естественно, девочки поедут с вами. В вашем флигеле мечты три спальни, так что места для всех хватит. И есть прекрасная частная школа. Наша корпорация все оплатит. Мне надо, чтобы гости там чувствовали себя как дома, чтобы всем было хорошо, так что, естественно, и вам тоже должно быть хорошо. Берите с собой семью, берите хоть мужа, если хотите. И езжайте. Да, зарплата там будет вдвое больше, но и работа будет ответственней, чем здесь. Верно?
– Верно, – в некотором замешательстве кивнула я.
– Значит, вы поняли. Мы едем, чтобы провести переговоры, а вы заодно познакомитесь с вашим новым местом работы. О’кей?
Вот уж не могла сказать, что все «о’кей». Предложение действительно было фантастическое, однако все те мысли и сомнения, что я имела до сих пор, теперь утроились. Сочи? Алексей? Я покосилась на оставленные мне фотографии. Флигель был прекрасный. Море прекраснее вдвойне. Частная школа? Зарплата двадцать тысяч? Управлять целой резиденцией? Справлюсь ли я? А если даже и справлюсь, как все это сочетать, если, предположим, ни от одного из этих предложений я отказаться не могу?
Глава 18, в которой все встает на свои места. Включая меня
19 октября,
пятница
Чемоданы
Девочек
предупредить
Маму с папой тоже (кошмар)
АЛЕКСЕЙ???
Если вам пришло в голову подать на стол десерт на основе меренг, очень рекомендую делать тот, в котором они подаются со взбитыми сливками и свежайшими ягодами. Этот рецепт делала еще моя бабушка, которая была кулинаром от бога. Мама часто говорила, что это у нас семейное, – любовь к высокохудожественному смешению продуктов. Так вот, насчет десерта. Это нечто незабываемое. Только нужны ягоды более-менее твердые, чтобы при размешивании не превратились в месиво. В общем, берете сделанные накануне, белоснежные, хрустящие меренги, такие, чтобы в центре оставалось чуть тянущееся сердечко. Ломаете их на мелкие кусочки, аккуратно смешиваете воздушно взбитые сливки, сладкие кусочки меренги и порезанную клубнику (к примеру) с целой малинкой. Это лучше делать прямо в десертнице. Сверху оставляете чуть видными несколько ягод и поливаете тонкой струйкой натурального домашнего клубничного сиропа. Отдельным любителям дозволяется рисовать сиропом цветы и прочие узоры. Именно это я и решила подать Николаю с утра, после его вечерних переговоров в Сочи, потому что захотелось чем-то особенным порадовать человека. Хотя сначала я даже не была уверена, что эта поездка мне вообще нужна. Когда я еще только летела в самолете, я все думала о том, что это некстати и придется, видимо, отказываться от новой должности, потому что семья и муж – дороже. Я понимала наверняка, что мой Лешка ни за что не станет терпеть отношения по принципу «раз в месяц в выходные дни». А поскольку я мужа любила и терять его снова не хотела, то понимала – по возвращении из Сочи состоится неприятный разговор с Николаем. А далее все было грустно. Возвращение на содержание к моему хоть и раскаявшемуся, но все-таки ненадежному супругу меня сильно не вдохновляло. И потом, за все это время я привыкла к тому, что у меня водятся деньги. Я их даже не особенно тратила, проживая фактически на всем готовом, но сам факт, что в любую минуту я могу сама решать, что и куда тратить, был очень приятен. В общем, ядовитые пары независимости уже отравили мой организм, и в кабалу к мужу идти не хотелось. Но и в то, чтобы Алексей возьмет да и поедет со мной к месту моего нового назначения, мне как-то не верилось. Так далеко я даже в своих фантазиях не заходила.
Однако иногда не мы решаем наше будущее, а скорее наше будущее решает нас. Пока я раздумывала о том, как мне быть и как разрешить мою финансово-рабовладельческую дилемму, присланная за нами к аэропорту в Адлере машина уже везла меня по узкому приморскому шоссе, а я неуловимо и неумолимо очаровывалась светлой морской далью и зеленью горных вершин. И вот когда все мысли отступили прочь, оставив место одному только детскому восторгу от неожиданного путешествия, машина сделала неожиданный поворот, свернула с основной трассы и углубилась вверх, по еле заметной дорожке, укрытой среди деревьев.
– Вам нравится? – спросил Николай, еле заметно улыбнувшись.
– Очень красиво, – кивнула я.
– Если все пойдет хорошо, вы будете здесь жить, – заверил меня он.
И еще раньше, чем я успела ответить ему, что я боюсь и у меня совсем другие жизненные планы, мои страхи разлетелись вдребезги от одного только вида будущего рабочего места. На самом верху, на очень красивом плато, буквально утопая в зелени, стоял большой и солидный дом. Белый, с колоннами и великолепной ухоженной клумбой на въезде. Совсем как на фотографии, только в жизни его прекрасный облик был раз в десять лучше, ведь к нему прибавились скрип кованых ворот, крики чаек, шум листьев, порывы ветра, запах цветов.
– Боже мой! – только и смогла прошептать я. Этот дом – воплощение самых смелых моих грез, не слишком большой, но и не маленький, без архитектурных излишеств, но выстроенный давно и с большим вкусом. И прекрасный, чуть запущенный сад. Из всего этого можно было делать открытку или рекламный плакат.
– Ну, как? – усмехнулся Николай.
Я только хлопала глазами, не в силах вымолвить ни слова. Конечно же, в этот момент я поняла, что буду работать здесь, как бы к этому ни отнеслись мои близкие. И за одно то, что Николаю вообще пришла в голову идея предложить мне эту работу, я готова была завалить его любыми десертами. Поэтому-то я и остановила выбор на бабушкиных меренгах. Вообще-то, у них тут, конечно же, был свой штатный повар, который готовил основное меню и мог сварганить любой десерт, но я решила, что все сделаю сама. И вот вечером, после того как сопроводила босса везде, где было нужно, а также обойдя кругом здешнее хозяйство, я закрылась на своей уютной кухне во флигеле, где в будущем могла бы жить, и весь вечер возилась с меренгами, чтобы с утра, еще до того, как Николай проснется, подать ему самый сказочный десерт на свете. Мне просто хотелось сделать этому человеку что-нибудь приятное за то, что он так сильно поменял мою жизнь. И показать, что он не ошибался насчет меня. Что я не подведу его. Резиденция будет процветать, крепнуть и становиться красивее с каждым днем. Потому что это действительно был он – дом моей мечты, из моей сказки, которую я много лет рассказывала себе на ночь. Самый прекрасный дворец на свете. И хоть мне не было предложено стать здесь королевой, мне более чем хватило должности главной штатной Золушки королевства. Глядя на бескрайнюю морскую синь, открывающуюся передо мной и простирающуюся так далеко, как только хватает глаз, я почувствовала вдруг, что я – живу. И целый час я разукрашивала ягодный десерт, рисуя на белоснежных сливочных облаках ягодных бабочек и птиц.
– Люля, я не понимаю, почему вы ничего подобного не делали раньше? – недовольным тоном пробурчал Николай, отведав мое угощение. – И что, теперь, чтобы попробовать вашего десерта, мне надо будет переться в Сочи? Я начинаю подумывать, что я сглупил.
– Господи, если только захотите, я примчусь по вашему зову и буду кормить вас, пока вы не застрянете в двери, – расчувствовалась я.
– Как Винни-Пух? Нет уж, лучше мы к вам, – примирительно пробормотал Николай.
Мне же оставалось только развести руками. Конечно же, я была согласна на все. Особенно меня устраивала частная школа для дочерей и этот прекрасный уютный маленький двухэтажный домик для моей семьи, из скольких бы человек она ни состояла. Первый этаж – симпатичная деревянная кухня в стиле кантри, рядом с ней гостиная с большим диваном, а из нее вела дверь на террасу, с которой открывался прекрасный вид на море. На втором этаже располагались три уютные спаленки и две ванные комнаты – одна для хозяев, другая для их детей или гостей, это уж кому что нужно, кто с кем планирует разместиться. С кем планирую разместиться я, было пока неизвестно. Я ходила по дому и не могла поверить, что уже через месяц буду здесь жить. Смотреть телевизор, делая его звук погромче, потому что сегодня штормит и море как-то особенно сильно шумит. Я буду спать, слушая размеренный шум прибоя. По утрам я буду вставать пораньше, чтобы побегать по каменистому берегу. Я буду всегда брать с собой немного хлеба, и чайки, которые прознают это, будут лететь по берегу моря, держась недалеко от меня в ожидании угощения. Я буду работать в саду, укрываясь от яркого солнца соломенной шляпой с огромными полями.