– Полный наверх! – скомандовал Явгмот.
Двигатели взвыли от непосильной работы, оба крошечных судна устремились к небесам, вырвались из зоны обстрела и взяли курс на Сферу.
– Прекрасно. – бывший целитель разглядывал остов своего погибающего корабля. В огромных пробоинах бушевали потоки пламени. Вокруг валялись трупы фирексийцев, стражников и транов. Дым заволакивал поле боя. – Прекрасно.
* * *А в гарнизонном укреплении царил ад. Лучевые пушки судна не смолкали ни на минуту. Первыми же разрядами была повреждена система освещения, и все погрузилось в темноту. Но вскоре очередным залпом в стене пробило брешь, и дневной свет, раскрашенный отблесками пожара, ворвался во внутренние помещения крепости, освещая изрешеченные осколками тела погибших. Живые пытались отстреливаться, шатаясь от нестерпимого жара, исходящего от раскаленных камней. Покрытые кровью и копотью, защитники Сферы представляли собой довольно жалкое зрелище.
Но мужества им было не занимать. Многие пытались выбраться через проломы в стене и броситься в атаку, чтобы подавить огонь лучевых пушек. Стены укрепления дрожали, как боевой барабан под ударами молота. Обломки скал сыпались на головы солдат, Обезумевшие, они бежали к судну, но погибали под шквальным огнем один за другим. Уцелевшая бомбарда продолжала расстреливать поверженное судно. Несколько бортовых орудий уже замолчало, и это вселило надежду в сердца транов. Явгмот лишился своего флагманского корабля и не сможет улизнуть. Осталось найти его самого. Со страшным скрежетом и протяжным воем остов судна накренился набок. Через пробоины в палубе стало видно, как уцелевшие члены команды разбирают механизмы, извлекая из них силовые камни, которые являлись готовыми зарядами, способными самостоятельно выбирать цель.
Несколько снарядов, пущенных бомбардой, попали в оружейный отсек. С оглушительным треском взорвался правый борт каравеллы.
Солдаты транов ликовали. Эти фирексийцы сгорят заживо, поджарятся как на сковородке! Но они не убегали – эти фирексийцы, – они наступали. Около двадцати темных теней приближались к крепости. Они казались гигантскими ящерицами, быстрыми и проворными. Передвигаясь мелкими перебежками, прячась в воронках, за камнями или телами погибших, они ловко избегали разрывов.
А что это у них на плечах? Доспехи? Шипы? Рога? Клыки? Что это за шлемы на них? Кажется, что они сделаны из костей и кожи. Да ведь это не шлемы – это головы. Что же это за чудовища?
– Огонь! – не своим голосом кричал командир гарнизона, пытаясь вывести из замешательства своих солдат. – Разрывными, огонь!
Одна из пуль угодила фирексийцу прямо в живот. Кусок рваного металла вошел в тело, повертелся там и вылетел из спины. Серокожий воин не упал, даже не стал двигаться медленнее. Он продолжал делать свое дело. Как и остальные. Ворвавшись на позиции транов, ящероподобные твари смели солдат, словно порывом ветра. Причем они даже не были вооружены речами или самострелами. Они сами были оружием. Когти, зубы, рога, жала рвали плоть защитников Сферы в клочья. Янтарные кожаные мешочки с шипением разбрызгивали кислоту. Пол бункера в мгновение сделался скользким от крови. Монстры спотыкались о части разорванных тел. Воздух наполнился кровавыми парами. Вскоре уже некому было оказывать сопротивление Фирексийцы могли гордиться своей работой. Командарм осмотрела поле недавнего боя и разразилась торжествующим смехом.
* * *А тем временем другой отряд фирексийцев спускался по поверхности Нуль Сферы.
Обе шлюпки пришвартовались на ее вершине. Дальше все пошло по тщательно продуманному Явгмотом плану. Десантники крепили карабины к верхним балкам и легко скользили по шелковым тросам вниз, к центральному уровню Сферы. Каждый выполнял свою задачу, каждый двигался со спокойствием профессионала. В строго рассчитанное время все оказались на своих местах.
Зацепившись за решетку вентиляционного коллектора, Явгмот отсоединил от ремня сверкающий силовой кристалл.
Камень светился какой-то таинственной внутренней мощью. Мириады фасеток служили ключами к этой огромной силе.
– Когда Гласиан смотрит на эти камни, он видит машины и механизмы, – прошептал главнокомандующий. – Когда Ребекка смотрит на них, она видит храмы в Небесах. Когда я смотрю на эти камни, я вижу мир, который подчиняется только мне.
С неспешным благоговением он поднес камень к металлической конструкции. Кристалл прилип к ржавеющей поверхности. Ни один смертный, даже сам Явгмот, не смог бы теперь его оторвать. Даже богам это было не под силу. Двигаясь вдоль центральной линии Нуль Сферы, он зафиксировал еще восемь таких камней.
Было проще простого похоронить сферу в кратере. Он и его команда сначала установят подобные устройства на поддерживающих опорах и лишь затем присоединятся ко всем, кто находился сейчас внутри, в центре управления.
Скользя по тросу, Явгмот удовлетворенно улыбался. Издали Нуль Сфера казалась жемчужиной. Но теперь, вблизи, она оказалась похожей на его любимую Фирексию.
* * *– Мы требуем, чтобы нам объяснили, что происходит. – Старшая дежурной смены механиков, молодая блондинка, оказалась единственной, у кого хватило смелости высказаться.
Все прочие вжались в свои кресла, стоящие широким полукругом у огромного пульта управления, на котором перемигивались многочисленные лампочки. Механиков, приведенных из других помещений Сферы, посадили на корточки вдоль стены. Им даже не связали руки. Им вообще не причинили вреда. Пока не причинили. В помещении повисла тишина. Переговорные Трубки на панели пульта молчали. Молчали и внезапно Вторгшиеся захватчики.
– У Явгмота нет никакого права… – снова начала блондинка.
– У Явгмота есть все права, – прервал ее незнакомый голос.
Высокий мужчина неспешно прошелся от двери к Пульту управления, погладил пальцем несколько лампочек и развернулся к пленникам. Ни у кого не оставалось сомнений в том, кто только что вошел в помещение.
– Я захватил Нуль Сферу. Она моя, – насмешливо улыбался Явгмот.
Женщина нервно вздрогнула и отпрянула от властелина Фирексии, но вскоре взяла себя в руки.
– Захватить-то вы ее захватили, но удержать ее вам не удастся. Империя пошлет сюда армию, и тогда…
– К тому времени, как сюда доберется армия, здесь не будет никакой Сферы.
С ее губ уже готов был сорваться вопрос, когда внизу раздался страшный гул многочисленных взрывов. Отражаясь от стен кратера, он заставил вибрировать каждую металлическую деталь огромного сооружения. Пол покачнулся. Глаза молодой женщины широко распахнулись.
– Вы разрушаете ее?
– Нет, – с улыбкой произнес Явгмот. – Я просто беру ее себе.
* * *Медленно, но неумолимо, словно воздушный шар, гигантская серая жемчужина оторвалась от взорванных опор и начала подниматься к небесам, влекомая мощью прикрепленных по всей длине ее окружности силовых камней.
Но, к сожалению, никто не стал свидетелем этого исторического события, этого величественного зрелища. Внизу, на земле, были только трупы солдат гарнизона, стражников Халциона и фирексийцев. Никто так и не увидел, как новое светило, Нуль Сфера восходит над Доминарией.
Глава 9
За семь лет до Тран-Фирексийской войны
За неделю город заметно привели в порядок. Отмыли от крови мостовые, вставили на место выбитые окна и двери, похоронили погибших. И всю эту неделю горожане собирались на Бульваре Советов, толпились на ступенях Дворца, взбирались на крыши окрестных домов и даже в наполовину законченный Храм. Все знали, кто остановил бунт, и каждый хотел быть как можно ближе к Спасителю города. Это было время его Вознесения. На седьмой день назначили собрание старейшин, с тем чтобы целитель Явгмот, новый гений города, занял место в Совете, освобожденное страдающим Гласианом.
Процессия, состоящая из старейшин, направлялась Вниз по Бульвару Советов. Вежливые аплодисменты Сопровождали их медленное шествие. Наконец появился и сам Явгмот. Его встретили мольбами, восхвалением поклонением. Словом, его приветствовали, как бога. Заметно поредевшие в результате мятежа отряды едва могли сдержать людей. Стражники соорудили нечто вроде изгороди из древков алебард и изо всех сил старались оттеснить толпу. Но горожане поглядывали на блюстителей порядка и их тупые алебарды с нескрываемым презрением, ведь те оказались неспособными противостоять взбунтовавшимся неприкасаемым. Что на самом деле удерживало напирающих зевак, так это клинки, прикрепленные к ремню Спасителя. Именно эти мечи в руках Явгмота и его бравых солдат-целителей спасли город от уничтожения. Мечи и новый способ лечения, изобретенный новым гением Халциона.
Ребекка ждала начала церемонии внутри Дворца Советов. Она прошла туда вместе с прочими руководителями города и заняла свое место. Внешне она выглядела спокойно и сдержанно, но душу ее раздирали противоречивые чувства. Она никак не могла обрести внутреннего равновесия. Стоило Ребекке увидеть Явгмота, как низкие страсти, как она называла основной инстинкт, которому подчиняются люди, не просто овладевали ею, а охватывали все ее тело от пальцев ног до корней волос. В сердце ее горело непостижимое, непреодолимое желание. Изо всех сил она старалась втянуть в себя воздух, которым дышал Он, почувствовать аромат Его тела. Руки ее ныли от желания заключить Его в объятия. Пальцы ее стремились зарыться в Его иссиня-черную шевелюру. Откуда эти предательские желания и приятная, неведомая ранее болезненная истома? Почему столь непростительные чувства захватили ее как раз в тот момент, когда найдено лекарство, способное излечить ее мужа? Ребекка убеждала себя в том, что испытывает к Явгмоту не более чем благодарность за спасительное лечение, но в глубине души прекрасно знала, что в желаниях ее тела намного меньше чистоты, чем в том объяснении, которое она для себя придумала.
Ребекка ждала начала церемонии внутри Дворца Советов. Она прошла туда вместе с прочими руководителями города и заняла свое место. Внешне она выглядела спокойно и сдержанно, но душу ее раздирали противоречивые чувства. Она никак не могла обрести внутреннего равновесия. Стоило Ребекке увидеть Явгмота, как низкие страсти, как она называла основной инстинкт, которому подчиняются люди, не просто овладевали ею, а охватывали все ее тело от пальцев ног до корней волос. В сердце ее горело непостижимое, непреодолимое желание. Изо всех сил она старалась втянуть в себя воздух, которым дышал Он, почувствовать аромат Его тела. Руки ее ныли от желания заключить Его в объятия. Пальцы ее стремились зарыться в Его иссиня-черную шевелюру. Откуда эти предательские желания и приятная, неведомая ранее болезненная истома? Почему столь непростительные чувства захватили ее как раз в тот момент, когда найдено лекарство, способное излечить ее мужа? Ребекка убеждала себя в том, что испытывает к Явгмоту не более чем благодарность за спасительное лечение, но в глубине души прекрасно знала, что в желаниях ее тела намного меньше чистоты, чем в том объяснении, которое она для себя придумала.
Излечение… Пока Гласиан был истощен и едва не прощался с жизнью, Ребекка не могла оставить его. Но если он выздоровеет… Впрочем, к чему весь этот абсурд? Нет, Ребекка никогда не оставит мужа, ни больного, ни здорового. Она давала обет, а обет нарушать нельзя, даже если у тебя есть на то веские причины. Это… это плотское высвобождение чувственных энергий до добра не доведет. Явгмот разбудил низменные страсти во всех горожанах. Она должна сопротивляться этому. Они все должны.
Явгмот прокладывал себе дорогу через переполненный Зал Советов. Улыбающиеся старейшины приветствовали его стоя.
Ребекка тоже поднялась и почувствовала, как подгибаются ее колени. Казалось, Явгмот обладает способностью высасывать энергию из окружающих, а сам становится сильнее.
Медленно и величаво, как предписывал этикет, он пересек Зал и начал подниматься по ступеням главного подиума. Остро отточенные мечи на его ремне негромко позвякивали, церемониальные одежды ниспадали широкими складками до самых ступеней. На груди блестело ожерелье из силовых камней, предназначенное для того, чтобы многократно усиливать голос, делая речь доступной слуху каждого в толпе.
Явгмот начал свое выступление: – Неделю назад наш город был захвачен. Можно сказать, что он был затоплен собственным прошлым. Люди, которые заполонили наши улицы, жгли наши дома, убивали наших братьев и дочерей, были вовсе не пришельцами из чужого, враждебного мира. Все они граждане Империи Транов. Неделю назад мы встретились с такими людьми, какими все мы были тысячу лет назад. Раньше мы, а они и по сей день жили в невежестве и темноте, страдали от голода, войн, страха смерти, жестокости и болезней, нас порабощали низменные страсти. В течение тысяч лет мы постепенно освободились от всего этого и начали свое восхождение. Мы вознеслись.
Неделю назад жители подземелий тоже попытались начать свое восхождение. Они карабкались вверх, прочь от темных желаний, голода и лишений, желая войти в наш город. Они стремились сюда главным образом из-за той самой проказы, которая уложила в постель нашего гения Гласиана и безудержно свирепствует в пещерах. И у них нет ничего – ни здоровья, ни даже надежды. Они ворвались к нам, ненавидя нас за все то, чего мы достигли, за наше восхождение. Они могли бы убить нас всех.
А что же стража, гордость Халциона? Какой толк содержать теперь военную силу, однажды изгнавшую с этих земель гномов, эльфов и гоблинов? Века мира размягчили их настолько, что они не могут противостоять даже больным, голодным, безоружным нищим из пещер у нас под ногами. Но один вид оружия все-таки оказался спасительным для нас. – С этими словами Явгмот опустил руку в складки мантии.
Старейшины подались вперед, стараясь разглядеть знаменитый меч, решающий аргумент в битве с прокаженными. Но вместо меча великий целитель показал народу и миру пузырек с какой-то жидкостью.
– Вот наша надежда и наше величайшее оружие против страхов и ужасов прошлого. Она может вытащить нас из темноты невежества и голода, насилия и войн, как в настоящий момент она помогает нам победить болезнь. В этой склянке сыворотка, способная защитить больных проказой от воздействия магических камней. Она спасет Гласиана и любого другого зараженного горожанина. Она спасет наш Храм Транов и наш славный город. Она спасет даже проклятых, ибо даст им надежду.
В ответ на его слова разразились громкие овации, прерываемые криками восхищения. «Явгмот! Явгмот!» – скандировала толпа.
– А в этой склянке, – целитель улыбнулся и пока зал на собственный череп, – в этой склянке плещется надежда на окончательное исцеление. Я найду препарат, способный вылечить горожан полностью, создам лекарство, которое избавит нас не только от проказы, вызванной излучением силовых камней, но и от любого недуга. Я найду средство не только от болезней, но и от слабости, от сумасшествия и старости, от развращенности и порочности, от всего, чем может страдать человеческая плоть. Все эти заболевания суть не что иное, как напоминание о той темноте и невежестве, в коей мы когда-то пребывали. Будущее лекарство излечит не только ваши тела, души, умы, оно повлияет на природу человека как смертного существа. Обещаю вам сделать не меньше, чем сказал.
Голос его эхом отзывался от стен зала. Обыватели молчали, пораженные грандиозностью обещаний. Все взгляды были устремлены на пронизанную светом, кажущуюся волшебной склянку, наполненную надеждой на рай, почти такой же надеждой, какую давал им Храм Транов. Явгмот поднимал пузырек все выше и выше. Новый гений мог лечить неизлечимые болезни, мог мановением руки прекратить восстание, положить конец войне. Казалось, он может абсолютно все. И ему верили.
Люди радостно рассмеялись. Волна счастливого смеха переполнила зал, вырвалась на улицы и докатилась до самых городских стен. Только Явгмоту было теперь под силу успокоить обывателей. Он выбросил вперед руку, давая понять, что снова будет говорить.
– При помощи содержимого этой склянки и своего меча я обеспечу безопасность города и Империи в целом. Я добавлю в сыворотку каплю страха, который удержит прокаженных в Пещерах. Совет поручил мне работать в комитете по подготовке реформы армии и стражи. Генералы, никогда не участвовавшие в настоящих сражениях, будут смещены. Их место займут молодые солдаты, уже успевшие понюхать пороху. Кроме того, все армейские подразделения пройдут переподготовку и научатся искусству ведения войны в современных условиях при помощи новейших видов оружия. Проще говоря, я верну нашим вооруженным силам их былое могущество. Если для того, чтобы удержать проклятых внизу, одной надежды недостаточно, их удержит страх.
Старинное здание сотрясали овации.
– А теперь, добрые жители Халциона, когда я поделился с вами своими планами, я хочу попросить у вас поддержки. Как самый молодой член Совета Старейшин, я буду командовать силами вооруженными и силами медицинскими и сделаю все, чтобы мы выполнили свое великое предназначение. А теперь я должен идти. Я дал обещание другим людям, которые нуждаются в исцеляющей силе надежды. Я обещал принести в Пещеры Проклятых столько надежды, чтобы ее хватило всём, даже самым заблудшим. И теперь я отправляюсь вниз, чтобы они не могли подняться к вам.
Гул одобрения и восхищения последовал за заключительными словами Явгмота. Целитель разбудил силы, равные тем, что некогда подтолкнули обывателей Халциона к восхождению на Небеса.
* * *То, что происходило в Пещерах Проклятых, мало отличалось от действа наверху. Все знали, что Явгмот спускается к отверженным. За столетия, проведенные под землей, неприкасаемые научились измерять течение времени биением собственного пульса и разливами подземных морей. Даже самый последний, ничтожный обитатель пещер знал, что неделя истекла и что все они должны получить причитающееся им спасение. Даже те, кто лежал пластом, не в силах пошевелиться из-за проказы, все сильнее затягивающей их в мир небытия, надеялись на спасение. По правде говоря, именно они надеялись особенно отчаянно.
Когда в главной шахте показался свет, крик радости вырвался из сотен глоток потенциальных смертников, собравшихся в центральной пещере. Звук этот мощной волной прокатился по извилистому проходу, наполняя все ниши и коридоры, неся весть всем страждущим. Крик переходил в шепот и снова возрастал до крика. «Он идет! Он спускается!» – передавалось из уст в уста. А затем слова смолкли. Они не могли выразить чувств, переживаемых неприкасаемыми. Достигнув карантинной пещеры, весть заставила прокаженных плакать и смеяться одновременно. Сейчас, совсем скоро, появится Явгмот, и с ним придет спасение.