Свет в главной шахте с каждой секундой становился все ярче. Сверху, с головокружительной высоты в темные глубины невежества снисходил Спаситель.
Ребятишки карабкались по склизким стенам, горя желанием увидеть легендарного Явгмота. Говорили, что сами руки его источают энергию здоровья. Кое-кто из недавних бунтарей тоже карабкался вверх, чтобы сопровождать прославленного целителя, прикоснуться к его одеждам и, быть может, получить освобождение от болезни. Другие шептались о восьмифутовом мече Явгмота, о глазах, горящих силой и страстью, и о том, что он уничтожит любого, кто встанет на его пути. Говорили, что у него есть собственная специальным образом обученная и хорошо вооруженная армия, что она состоит из добровольцев, фанатично преданных Спасителю Явгмоту, и что по сравнению с ними регулярные войска Империи Транов больше похожи на команду прачек.
Почему бы этому не быть правдой? Большинство горожан струсили и запаниковали, встретившись с разъяренными повстанцами. Явгмот же не был трусом. Он не был похож на остальных. И чем больше говорили о нем жители подземных пещер, тем больше фантастических качеств ему приписывалось.
И только Джикс не разделял всеобщего ликования, настаивая на том, что Явгмот не более, чем обычный человек, причем совершенно лишенный сердца. Тогда что заставляет бессердечного человека лечить прокаженных нижнего мира, спрашивали его. К чему бессердечному человеку прикасаться к неприкасаемым?
Он был уже близко. Золотая корона света становилась ярче и раскачивалась все сильнее, по мере того как темная фигура спускалась в шахту. Спаситель казался жителям подземелья гигантом – высокий, одетый в широкие одежды. И самое главное – за его спиной они увидели внушительных размеров рюкзак.
– Он принес ее! Он принес сыворотку!
– Посторонитесь! Освободите проход! – кричал Джикс, отталкивая соплеменников и расчищая Явгмоту путь.
Наконец толстый трос скрипнул в последний раз, Явгмот приземлился среди отверженных и перевел дыхание. Спуск с тяжелым рюкзаком явно утомил его.
Неприкасаемые замерли, разглядывая целителя. Суровый и решительный, он все же не был похож на человека, способного стать жестоким тираном. Но даже если бы это было и так, ничто уже не имело значения, кроме содержимого его рюкзака.
– Итак, ты спустился. – Джикс шагнул к Спасителю. Вокруг них воцарилось напряженное молчание. Неприкасаемые ловили каждое слово.
– Да, я пришел, – раздраженно ответил Явгмот. – Скоро мы пустим по шахте лифт. Спускаясь по веревке, я смог принести сыворотки примерно на сотню больных.
– Сотню?! – воскликнул Джикс. – Этого не хватит и половине нуждающихся.
– В этом препарате повышенное содержание действующего вещества. Почти концентрат, – пожал плечами эскулап. – И вообще, я дважды чуть не разбился, пока добирался к вам.
– Но здесь не хватит на всех! – в отчаянии возразил Джикс.
– Я вернусь и принесу еще, – уверил Явгмот. – Хватит на всех. Сегодня каждый зараженный получит свою дозу.
Это известие тут же облетело отверженных, сгрудившихся у основания шахты, и недовольное шипение сменилось вздохом облегчения.
– Чтобы сегодня же вернуться наверх, я должен иметь возможность сразу же взяться за работу. Отведите меня в пещеру, где проходят карантин.
Джикс кивнул. Остальные пытались повторить его движение, но сделали это чуть медленнее, так что кивок выглядел как почтительный поклон.
– Следуй за мной, – пригласил главарь неприкасаемых.
Толпа тут же расступилась. Двое мужчин зашагали по узкому проходу, сопровождаемые многочисленными взглядами широко распахнутых глаз.
Большинство проклятых были довольны уже простой возможностью созерцать божество, спустившееся из верхнего мира. Некоторые тянули худые, бледные руки, чтобы коснуться хотя бы края одежд великого целителя. Другие назойливо пытались вцепиться в него. Таких толпа сама отшвыривала в сторону, и они тонули в людском водовороте.
На половине пути к карантинной пещере Явгмот /обратился к Джиксу и ко всем, кто его слышал:
– Я знаю, почему вы решили захватить город.
– Мы сделали это из мести, – спокойно отозвался Джикс. – Мы напали, потому что город уничтожает нас И пришло время отомстить.
Явгмот великодушно улыбнулся:
– Не только. Есть более важная причина, не так ли? Ты напал на Гласиана раньше, чем узнал, что магическое производство приближает вас к гибели. Это Не было местью, это не было жаждой реванша. Что ты сказал Гласиану, когда ударил его?
– Я сказал: добро пожаловать в компанию проклятых.
– Точно, – подтвердил целитель. – Но это не значит, что вы ненавидите жителей Халциона за то, что они наслаждаются благоденствием и красотой, великолепием и обилием солнечного света. Это значит, что вы ненавидите их за то, что они лишили всего этого вас. Они относятся к вам как к конечности, зараженной гангреной, которую надо отделить от здорового тела и отбросить прочь.
На это Джикс ничего не ответил. Явгмот был совершенно прав.
– Некогда эти пещеры были частью города. Потом они стали колонией для преступников. Люди не оставались здесь навсегда. Они падали сюда с небес, отрабатывали здесь, в темноте, свои грехи, а затем снова поднимались наверх. Вот почему вы напали сначала на магическое производство, а потом и на город – чтобы снова подняться.
– Да, – завороженно прошептал Джикс.
– Да, это правда, – согласно закивали неприкасаемые.
– Но я спустился не только для того, чтобы вылечить вас, – объявил Явгмот, – но и для того, чтобы помочь вам подняться наверх. Я построю мосты между нашими мирами и выведу вас к солнечному свету одного за другим. Это место не должно больше оставаться адом. Ему предстоит стать не меньше чем нравственным лазаретом. Отныне его роль будет заключаться в том, чтобы лечить тела и души тех, кто сюда попадет, способствовать их моральному выздоровлению.
Слова Явгмота очаровали неприкасаемых. И только Джикс сохранял холодный рассудок. Воспоминания о скальпеле в этих безжалостных руках были еще слишком яркими.
– Ты думаешь, тебе позволено являться к нам и соблазнять нас лучшей жизнью и надеждой на рай? Ты считаешь себя богом? – грубо прервал речь целителя Джикс.
Сгрудившиеся рядом жители пещер вздрогнули. По глазам сограждан предводитель понял, что они начали выходить из оцепенения, в которое их погрузили обещания Явгмота.
– Я думаю, что все мы являемся богами. И в каждом из нас, даже самом отсталом, есть божественная искра, и солнце, греющее людей наверху, не отвергнет эту искру.
Наконец процессия прибыла в карантинную пещеру. Явгмот огляделся по-хозяйски, махнул в сторону неглубокой ниши и сбросил свой рюкзак на пустую койку.
– Я буду работать здесь.
Установив на каменном уступе лампу, питаемую энергией силового камня, он начал раскладывать медицинские принадлежности: скальпели, иглы и пузырьки с сывороткой.
– Ты нашел лекарство от лепры, – Джикс навис над целителем, – и спустился в пещеры, чтобы обеспечить нас сывороткой. Да, мы признательны тебе. Мы должны благодарить тебя, но не боготворить и не поклоняться. Я вижу тебя насквозь и знаю, что ты пытаешься украсть и присвоить себе сердца этих людей.
Явгмот даже не поднял головы. Он продолжал спокойно распаковывать свои свертки.
– Кто из ваших богов обещал вам столько же, сколько я? Если я могу вылечить твоих сородичей, вывести их к свету и предложить им райскую жизнь, пусть уж лучше они, черт бы их подрал, считают меня богом.
Ноздри Джикса трепетали.
– Ты величайший дьявол в этом дьявольском городе.
Новоявленный Спаситель поднял глаза и пригвоздил Джикса взглядом, словно булавкой:
– Если дьявол – единственное существо, согласившееся иметь с тобой дело, ты должен служить дьяволу. Причем служить преданно и верно. Держи язык за зубами. В противном случае тебе не хватит сыворотки.
– Лучше я скажу правду о тебе и умру, чем буду жить и лгать людям.
– Мы оба знаем, что на самом деле ты так не считаешь, – вздохнул Явгмот. – Но у меня нет времени испытывать тебя. Если ты откажешься служить мне, никто здесь не получит лекарства.
– Тогда я снова подниму восстание.
– Никто не пойдет за тобой. Им нужна сыворотка, а у тебя есть только злость.
Джикс уже собирался ответить, как из-за его спины послышался хриплый детский голосок:
– Можно мне получить лекарство прямо сейчас? Можно, господин Джикс?
Отверженный обернулся и увидел бледное мальчишечье лицо, наполовину изъеденное гнойниками. Длинная очередь прокаженных уже выстроилась вслед за ребенком и простиралась, куда хватало взгляда, вплоть до дальних пещер.
– Так можно ему, господин Джикс? – насмешливо глядя на главаря, спросил Явгмот.
Джикс опустил голову:
– Да, малыш. Входи. Это наш Спаситель Явгмот. Он вылечит тебя. Скажи, как ты благодарен ему за то, что он спустился к нам.
– Так можно ему, господин Джикс? – насмешливо глядя на главаря, спросил Явгмот.
Джикс опустил голову:
– Да, малыш. Входи. Это наш Спаситель Явгмот. Он вылечит тебя. Скажи, как ты благодарен ему за то, что он спустился к нам.
Глава 10
Явгмот спасал Халцион. Эта мысль завладела умами всех обывателей. Оказывается, раньше никто и не догадывался, какая страшная угроза нависла над городом, как он нуждался в немедленной помощи, которую может оказать только Явгмот. И только у него имелся четкий план мероприятий по спасению здоровья жителей столицы.
После того как целитель получил одобрение и помощь Совета, были выпущены и распространены листовки, информирующие горожан о первых симптомах Заражения проказой. Даже еще не умеющие читать маленькие дети декламировали их текст наизусть.
«Жители Халциона! Враг среди нас. В городе свирепствует смертельная болезнь, причиной которой стало продолжительное нерегулируемое излучение, исходящее от силовых камней. Носителем инфекции может Стать любой из нас. Будьте бдительны. Наилучшей защитой от этого заболевания является его ранняя диагностика. Распознавание болезни на ранних стадиях поможет предупредить сотни новых заражений.
Симптомы заболевания: быстрая утомляемость, повышенная возбудимость, неврозы, заторможенность реакций, спутанность сознания, бред, частичная или полная потеря памяти, нарушение аппетита и сна, депрессия, Головная боль, шум в ушах, повышение температуры, лихорадочные состояния, сухость во рту, сердцебиение, боли в мышцах и суставах, головокружение, боли в области живота, тошнота, рвота, изжога, диарея, запор, кожные высыпания в виде прыщей и зуда, судороги, спазмы дыхательных путей, длительно незаживающие раны и гнойно-воспалительные заболевания кожи, отеки суставов, глубокий некроз тканей, покраснение и потеря чувствительности отдельных конечностей или участков тела, отеки слизистых оболочек носоглотки.
Мы обращаемся ко всем, кто обнаружил любой из вышеперечисленных симптомов у себя, у членов своей семьи, у друзей или соседей, и просим сообщать об этом Явгмоту, председателю Совета по здравоохранению.
В свою очередь, Явгмот обязуется посетить каждого нуждающегося лично, осуществить диагностику и дать необходимые инструкции, дабы избежать распространения инфекции, а там, где это необходимо, контролировать ход лечения.
Долг каждого – принять участие в оздоровлении города.
Только сплотившись и объединив наши усилия, мы одержим победу».
Прочитав это воззвание, один из старейшин остроумно заметил, что Явгмот перечислил чуть ли не все признаки, по которым человек может быть признан живым. Другой добавил, что, провозгласив намерение вылечить все морально-нравственные недуги, Явгмот как раз и составил их список.
Так или иначе, но обращение к народу посредством листовок было признано вполне приемлемым, и Совет Старейшин негласно даровал Явгмоту право общаться с горожанами любым способом, к которому он впредь сочтет нужным прибегнуть. Ответом целителя на критику было изменение самого тона воззваний. Вежливое «просим сообщать» было заменено на «обязаны сообщать» Кроме того, финал документа пополнился следующими предложениями:
«Горожанам настоятельно рекомендуется наблюдать за своими близкими, домочадцами и соседями, особенно за теми, кто избегает общения, носит скрывающую тело одежду, ведет себя подозрительно, отвергает предложения пройти обследование на предмет обнаружения инфекции. Такое поведение свидетельствует о том, что человеку есть что скрывать, и само по себе является прямым симптомом заболевания. О таких людях следует незамедлительно сообщать городским властям».
Те, кто не разделял воззрений новоявленного Спасителя, вынуждены были перейти на шепот. Оппозиционеры не только почувствовали себя объектами неодобрительного внимания, но и обнаружили, что взгляды, которые они проповедуют, не встречают понимания среди основной массы горожан, принявших и полюбивших Явгмота. А законы политической жизни таковы, что, сколь долго народ будет любить того или иного политического деятеля, столь долго его будут поддерживать избираемые этим народом старейшины. Гласиан и его друзья-изобретатели, к которым совсем недавно благоволила политическая элита города, неожиданно оказались без всякой общественной поддержки. Разговоры об изгнании Явгмота мгновенно прекратились. Да и кто мог бы теперь позволить себе отправить в ссылку нового гения Халциона? Техникам и изобретателям оставалось только ждать часа, когда общественное мнение, которому наскучит Явгмот, обернется к кому-нибудь другому.
Тем временем сообщения о состоянии здоровья горожан рекой потекли в Совет по здравоохранению. За первую неделю было получено сто пятьдесят сообщений о подозрении на проказу, Явгмот лично посетил Каждого потенциального больного. Его неизменно сопровождали Ксод и еще несколько целителей. Они уже не были просто наблюдателями. Теперь каждый из них знал все о приготовлении и применении чудотворной сыворотки. Явгмот, о котором говорили, что его руки одинаково умело держат и скальпель, и меч, сознательно культивировал новый образ своих соратников и заметно преуспел в этом.
Большинство из тех, кого навестили медики, не были заражены проказой. Лишь у некоторых обнаружились признаки зловещего заболевания, да и то на ранней стадии. Таким оказывали необходимую медицинскую помощь. Инфицированные, в свою очередь, давали обязательства избегать физического контакта с другими людьми, принимать солевые ванны, дабы исключить возможность распространения заразы, и каждые две недели сообщать о состоянии своего здоровья в письменном виде. Была и третья, самая малочисленная, группа горожан, у которых было выявлено дегенеративное изменение тканей, многочисленные гнойники и длительно не заживающие язвы. Этих Явгмот приказывал полностью изолировать от окружающих и сажал в карантин. При этом некоторые оставались дома, а прочие помещались в лазарет, оборудованный в подземных пещерах.
Большинство пациентов оставались благодарны Явгмоту за внимание и полностью одобряли его научные изыскания. Даже несмотря на то, что разработанная им медицинская программа давала целителю право не только входить в любой дом и единолично назначать лечебные мероприятия, но и решать, кому оставаться наверху, а кому отправляться в нижний мир. Несчастными чувствовали себя только те, кого отправляли в пещеры, и их близкие. Все прочие; их соседи, горожане, да и граждане всей Империи, – вздохнули с облегчением.
Сообщения о случаях заболевания продолжали поступать. Явгмот и подготовленная и вдохновленная им армия целителей приобретали все большее влияние. Сам он работал день и ночь, успевая обследовать пациентов, контролировать процесс их лечения, проводить научные эксперименты, неустанно твердя, что он пытается найти лекарство, способное избавить народ транов от проказы раз и навсегда. Вскоре Явгмот поручил своим помощникам наблюдать тех, кого он уже осмотрел, но первоначальный осмотр, оценку состояния пациента, диагностику и определение индивидуального курса лечения всегда проводил лично.
– Я хочу поговорить с каждым, – повторял он, – Каждому пожать руку, узнать, кто он, чем занимается и в каких условиях живет, Я не могу ограничиться простой констатацией факта, жив человек или умер.
Это высказывание казалось довольно двусмысленным. Те, кто поддерживали Явгмота, утверждали, что В нем проявляется глубокое сочувствие к согражданам. Оппоненты же шептали по углам, что Явгмот ставит разные диагнозы, в зависимости от того, является пострадавший его последователем или недоброжелателем, просеивает людей, избавляясь от тех, кто мог бы препятствовать его стремлению к власти, что он поддерживает лишь тех, кого он мог бы превратить в союзников. Они шептали и шипели, но не могли ничего сделать, иначе бы попали на медицинский допрос к человеку с жестким взглядом стального цвета глаз.
Однажды, когда глава Совета по здравоохранению Направлялся в дом человека, приславшего донос, его догнала Ребекка.
– Не найдется ли у вас свободного времени?
– В ближайшие месяцы нет, – угрюмо отшутился Явгмот.
– Мой муж никак не идет на поправку. После приема сыворотки все больные выздоравливают, а Гласиан продолжает слабеть и чахнуть.
– Для меня это тоже загадка, – быстро отозвался целитель, сверяя номер дома с тем, что был обозначен в его списке, и кивнул целителям: – Мы пришли.
– Почему все, кроме моего мужа, выздоравливают? – продолжала допытываться Ребекка.
– Гласиан и так получил в три раза больше сыворотки, чем прочие пациенты – Председатель совета взялся за деревянное кольцо и постучал. – Доза, превышающая норму в четыре раза, может стать летальной. Он демонстрирует некоторые признаки выздоровления в первый час после приема препарата, а затем снова возвращается в свое обычное состояние. Очевидно, долгое и интенсивное облучение полностью разрушило его иммунную систему.