Елифаз, один из друзей Иова, мудро заметил: «Но я к Богу обратился бы, предал бы дело мое Богу, Который творит дела великие и неисследимые, чудные без числа, дает дождь на лицо земли и посылает воды на лицо полей; униженных поставляет на высоту, и сетующие возносятся во спасение» (Иов 5:8-11).
Давид в своей молитве свидетельствует: «Господи! не надмевалось сердце мое, и не возносились очи мои, и я не входил в великое и для меня недосягаемое. Не смирял ли я и не успокаивал ли души моей, как дитяти, отнятого от груди матери? душа моя была во мне, как дитя, отнятое от груди» (Пс. 130:1-2). Давид вырос и возмужал в выпавших на его долю страданиях и скорбях, и из грудного младенца сделался как «дитя, отнятое от груди матери», но сохранил близкие отношения с Господом, подобно тому как малое дитя тянется к груди матери.
Термин совершенство происходит от греческого слова teleios, под которым, однако, не подразумевается совершенство духовное, или совершенная праведность, а скорее полнота развития, зрелость чего-либо. Далее в своем послании Иаков открыто признает тот факт, что «все мы много согрешаем» (3:2; см. 1 Ин. 1:10). Посему данное слово следует трактовать как «зрелость» в духовном смысле, выраженную в Христоподобии, что, в свою очередь, является целью терпения и смирения. «Итак, кто из нас совершен, – говорит Павел, – так должен мыслить» (Флп. 3:15), имея в виду наше стремление «к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (ст. 14). Павел в красивых выражениях описывает концепцию духовной зрелости в своем Послании к галатам, обращаясь к ним так: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал. 4:19, курсив мой. – Дж. М-А).
Термин полнота происходит от греческого слова holokleros, передающего понятие цельности, целости. Приставка holo встречается, например, в слове голография – то есть изображение объекта в трех измерениях. Дабы избежать недопонимания, Иаков добавляет – без всякого недостатка, тем самым давая исчерпывающее представление о смысле сказанного им. Вот конечный итог испытаний: духовная зрелость, полнота без всякого недостатка в чем-либо, имеющем духовную ценность и значимость. «Бог же всякой благодати, призвавший нас в вечную славу Свою во Христе Иисусе, Сам, по кратковременном страдании вашем, да совершит вас, да утвердит, да укрепит, да соделает непоколебимыми» (1 Пет. 5:10).
О моавитянах, языческом народе, жившем на юго-востоке Израиля, Иеремия написал следующее: «Моав от юности своей был в покое, сидел на дрожжах своих, и не был переливаем из сосуда с сосуд, и в плен не ходил; оттого оставался в нем вкус его и запах его не изменялся» (Иер. 48:11). Вино Божье должно быть переливаемо «из сосуда в сосуд», дабы оно приобрело вкус и аромат. В данном процессе остатки, или осадок, постепенно оседают на дне сосудов, и после нескольких таких переливаний вино очищается. Иеремия хотел сказать, что спокойная, не подвергаемая испытаниям жизнь Моава привела к тому, что народ этот так и остался неочищенным. То же происходило и с Исавом. Ему не было дела до божественного, он довольствовался лишь удовлетворением своих плотских желаний. Он был человек безнравственный и безбожник, и «за одну снедь отказался от своего первородства» (Евр. 12:16).
Давид увещевает нас:...Кроме Иисуса, претерпевшего величайшие страдания на кресте, пожалуй, самому суровому испытанию за всю историю человечества подвергся Авраам, от которого Бог потребовал принести в жертву его сына Исаака. Господь велел Аврааму: «Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе» (Быт. 22:2). По целому ряду причин требование Господа привело Авраама в изумление. Исаак не только был его возлюбленным сыном, но также единственным ребенком Сары, которого обещал ей Бог и через которого, согласно Божьему обетованию, «благословятся… все племена земные» (Быт. 12:3; см. 17:1-8, 19-21; 18:10-14).
С точки зрения человека, смерть Исаака означала бы нарушение этого обетования и, тем самым, лишала бы силы завет, положенный между Богом и Авраамом. Кроме того, принесение в жертву людей было сугубо языческой практикой, своего рода антитезой всему тому, что Авраам знал о святом и праведном Боге, которому он служил. И, как бы возводя сей акт в степень наивысшего проявления жестокости, Аврааму надлежало убить Исаака своими руками, хотя закон Божий категорически запрещает это. Божье требование было непостижимо. Если у кого-либо из народа Божьего когда-либо и могло возникнуть желание ослушаться Бога или, по меньшей мере, потребовать разъяснений, – это был как раз тот случай. Но Авраам послушался Господа и не стал требовать у Него объяснений. Как уже говорилось, ни у кого, не считая Господа Иисуса, не было столько покорного смирения перед волей Отца, как у Авраама.
Без колебаний, не высказывая недовольства и не задавая вопросов, Авраам сделал все необходимые приготовления и на следующее утро с первыми лучами солнца пустился в путь – он безропотно исполнял все указания Господа до той самой минуты, пока не явился ангел Господень и не остановил его, сказав: «Не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня» (Быт. 22:12). И хотя раньше он сказал Исааку: «Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой» (ст. 8), Авраам, не увидев вокруг ни одного животного, был готов вонзить свой нож в сердце сына. Автор Послания к евреям свидетельствует, что Авраам «думал, что Бог силен и из мертвых воскресить, почему и получил его в предзнаменование» (Евр. 11:19).
Но о чем бы ни думал Авраам, у нас есть свидетельство Божье: «Верою Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака и, имея обетование, принес единородного» (ст. 17, курсив мой. – Дж. М-А.). Авраам не рассчитывал найти выход из сложившейся ситуации; он всецело полагался на Божью праведность и Его способность воскрешать из мертвых и верил, что Бог не нарушит своего обетования (см. Евр. 11:17-19). Благодаря безграничной и безусловной вере Авраама и его готовности принести в жертву собственного сына Бог причислил его к сонму праведников (Быт. 15:6; Рим. 4:3; Гал. 3:6). Стоит ли удивляться, что Авраам стал «отцом всех верующих» (Рим. 4:11; см. ст. 6; Гал. 3:7) и что «верующие благословляются с верным Авраамом» (Гал. 3:9).
И хотя нам вряд ли предстоит пройти через столь же суровое испытание, какому Бог подверг Авраама, мы должны знать: испытания у нас будут. Господь прямо говорит нам, что «в мире [мы будем] иметь скорбь» (Ин. 16:33), – а также то, что «раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас» (15:20). Словно подтверждая эту истину, богослов-пуританин Джон Трапп писал: «У Бога есть один безгрешный Сын, но ни единого – без скорби» (цит. по А.Д.И. Томас, «Золотая сокровищница пуританина» [Edinburgh: Banner of Truth, 1977], с. 11).
Вера
Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, – и дастся ему. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа. Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих (1:5-8)
Четвертым способом сохранения стойкости в испытаниях является вера – понятие, вобравшее в себя идею, заложенную в этих четырех стихах.
Первое требование такой веры – богоугодное восприятие действительности. Верующие, особенно в периоды испытаний, нуждаются в изрядной доле понимания для преодоления этих испытаний, и эта нужда побуждает их просить у Бога этого понимания и мудрости. Крепкая, здравая вера основывается не на чувствах, а на знании и понимании обетований Божьей истины, которая суть духовная мудрость.
Когда верующие подвергаются испытаниям – физическим, эмоциональным, нравственным или же духовным, – они ощущают особую потребность в Божьей мудрости. В такие времена необходимо помнить слова Соломона: «Надейся на Господа всем сердцем твоим и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои. Не будь мудрецом в глазах твоих; бойся Господа и удаляйся от зла» (Пр. 3:5-7). Имея в виду божественную мудрость, он добавляет, что «пути ее – пути приятные, и все стези ее – мирные» (ст. 17). Далее в своем послании Иаков, описывая небесную Божью мудрость, говорит, что, «во-первых, [она] чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (3:17).
Но где премудрость обретается? и где место разума? Не знает человек цены ее, и она не обретается на земле живых. Бездна говорит: «не во мне она»; и море говорит: «не у меня». Не дается она за золото и не приобретается она за вес серебра; не оценивается она золотом Офирским, ни драгоценным ониксом, ни сапфиром; не равняется с нею золото и кристалл, и не выменяешь ее на сосуды из чистого золота. А о кораллах и жемчуге и упоминать нечего, и приобретение премудрости выше рубинов. Не равняется с нею топаз Ефиопский; чистым золотом не оценивается она. Откуда же исходит премудрость? и где место разума? Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена. Аваддон и смерть говорят: «ушами нашими слышали мы слух о ней» (Иов 28:12-22).
Затем, перечислив все эти ложные и бесполезные источники мудрости, Иов в простоте сердца заявляет: «Бог знает путь ее, и Он ведает место ее» (ст. 23). Бог, и только Он, является источником мудрости. Именно эта истина побуждала Павла просить Бога наделять верующих мудростью, знаниями, а также просвещать их (Еф. 1:17-18) и ниспосылать им разумение (Кол. 1:9-10; см. Флп. 1:9).
Самой собой разумеется, испытания должны утверждать нас в молитве, по мере того как мы обращаемся к Господу за наставлениями, силой, терпением и мудростью. Как уверяет нас Иаков, когда мы просим у Бога, своего Отца Небесного, Его мудрости, Он отнюдь не утаивает ее от Своих детей, а [дает] всем просто и без упреков. Господь всем Своим любящим сердцем желает щедро вменять божественное разумение Своим верным слугам. Определенно, это одно из самых замечательных и вдохновляющих обетований Писания.
Фраза да просит на греческом языке выражена глаголом в повелительном наклонении. Иаков дает нам совет не от себя, а от имени Бога, и посему мы обязаны взывать к Господу о мудрости. Это наш долг. И если претерпевающий испытания верующий не молится, Господь, вероятно, будет продолжать испытывать дитя Свое, пока оно не придет к престолу благодати и не сделает ухо свое «внимательным к мудрости» и не наклонит «сердце [свое] к размышлению» (Пр. 2:2). И «если будешь призывать знание и взывать к разуму, – продолжает Соломон, – если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге» (ст. 3-5; см. Иов 28:12-23; Мф. 13:44-46).
Несмотря на то что у Бога мудрости в избытке (Рим. 11:33) и Он гораздо охотнее вменяет ее нам, чем мы того просим, мы тем не менее обязаны просить ее у Него. Господь не станет навязывать Свою мудрость нерадивому сердцу. «Ибо только Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду. И воззовете ко Мне, и пойдете и помолитесь Мне, и Я услышу вас; и взыщете Меня, и найдете, если взыщете Меня всем сердцем вашим» (Иер. 29:11-13). Иисус призывает нас призывать Его, обещая, что «если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне» (Ин. 14:13). Как бы в подтверждение истинности этого обещания Он еще раз повторяет: «Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю» (ст. 14).
Слово просто на греческом звучит как haplos и подразумевает прямодушие, безусловное деяние. Единственное условие – чтобы мы обращались к Богу. Когда мы в простоте сердца просим у Бога помощи и мудрости в своих испытаниях, Он незамедлительно дает их нам так же просто. Сия Божья щедрость выражена в чудесном обещании Иисуса:
...Упрек – так переведена деепричастная форма греческого глагола, означающего «укорять, бранить». В Мф. 5:11 глагол переводится как «поносить» и «злословить». Этот же термин используется в Мф. 11:20, когда Господь упрекает жителей городов Хоразин и Вифсаида, о которых говорит: «Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам» (ст. 22); и Капернаум, который Он вразумлял словами: «до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня» (ст. 23).
Но ни одно дитя Божье, обратившееся к Нему за мудростью в час беды и испытаний, не услышит ни единого упрека в свой адрес. Он и словом не напомнит нам о наших грехах и проступках, которые вполне очевидны. И не станет выговаривать за столь позднее обращение, поскольку хорошо знает, что «дух бодр, плоть же немощна» (Мк. 14:38). Без колебаний или задержек Его божественная мудрость дастся нам с избытком. И скажет Он нам слова, которые некогда сказал своему народу через Давида: «Я – Господь, Бог твой, изведший тебя из земли Египетской; открой уста твои, и Я наполню их» (Пс. 80:11).
Вслед за этим Иаков, уже говоря не об Отце, желающем давать мудрость, а о ждущем ее дитя, ясно дает понять, что к Господу нужно обращаться подобающим образом – [с] верою, нимало не сомневаясь (см. ст. 8). Другими словами, обращение должно подкрепляться истинной верой в Божье естество, замыслы и обетования.
Некоторые христиане сомневаются в том, что Бог удовлетворит их нужду, и всячески обосновывают свои сомнения. Они считают себя недостойными Божьего снисхождения, что на самом деле так, но что, как уже отмечалось, в данном случае не важно. Или же думают, что их нужды не стоят Божьего внимания, что также верно, но опять-таки не важно, ибо, с присущей Ему безграничной любовью и благодатью, Бог обращает внимание на вещи, которые на общем фоне кажутся крайне незначительными. Другие христиане склонны вступать с Богом в диспуты, вопрошая, зачем Он вообще ниспослал им то или иное бедствие или почему не пришел на помощь.
Тот верующий, кто подвергает сомнению истинность Слова и сомневается в Его могуществе или верности, – самонадеян, невежествен и дерзок. «А без веры угодить Богу невозможно, – напоминает нам автор Послания к евреям, – ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Евр. 11:6). Как увещевает нас Павел, мы должны «[произносить] молитвы… воздевая чистые руки без гнева и сомнения» (1 Тим. 2:8). Нам надлежит помнить обещание Иисуса: «Истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но если и горе сей скажете: “поднимись и ввергнись в море”, – будет; и всё, чего ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21:21-22). В подтверждение этому Павел уверяет нас, что «Бог мой да восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе, Христом Иисусом» (Флп. 4:19).
Сомневающийся верующий подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Его просьба неискренна, поскольку по недомыслию своему и высокомерию он не верит, что Бог откликнется на его просьбу. Среди прочего, такой верующий крайне незрел в духовном смысле и подобен младенцу, «колеблющемуся и увлекающемуся всяким ветром». К вящему сожалению, духовная незрелость приводит к еще большей опасности увлечься «всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения» (Еф. 4:14). Когда нет доверия Богу, дела идут все хуже и хуже.
Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа. Он подобен древнему Израилю, о котором Илия с упреком говорил: «Долго ли вам хромать на оба колена? если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте» (3 Цар. 18:21). Он становится лаодикийцем, нерадивым христианином, который «не горяч и не холоден» и которого Бог «[извергнет]… из уст [Своих]» (Отк. 3:16).
Говоря проще, этот человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих. И хотя он называет себя верующим, по его поступкам видно, что это не так. Во времена суровых испытаний он обращается к людям, вместо того чтобы уповать исключительно на одного Господа и просить у Него помощи. Или же исполняется горечи, начинает возмущаться и перестает искать избавления. Он не отвергает Бога открыто, однако ведет себя так, словно Бога не существует, словно Ему нет никакого дела до его страданий и Он не способен ему помочь. Такому верующему кое-что известно о Слове Божьем, Божьей любви, милости и провидении; но он не желает припасть опаленными скорбью устами к этим божественным источникам силы и покоя. Далее в своем послании Иаков отмечает, что проблема этого человека, безусловно, в его грехах. «Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам, – говорит он, – очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные» (4:8). «Двоедушных » Иаков называет « грешниками », а этот термин использовали только в отношении неверующих (см. комментарии к 4:8).
Независимо от представлений о самом себе, двоедушный (человек с двоящимися мыслями) пытается одновременно служить двум богам, а это, как заявляет Господь, невозможно, «ибо или одного [будешь] ненавидеть, а другого любить; или одному [станешь] усердствовать, а о другом нерадеть» (Мф. 6:24). В своей классической аллегории «Путешествие пилигрима» Джон Буньян называет такого человека «мистер Двуличный». Быть одновременно двумя личностями невозможно – как в мире духовном, так и в мире физическом. «дружба с миром есть вражда против Бога» (Иак. 4:4); и наоборот, дружба с Богом есть вражда против мира. «И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всеми силами твоими» (Вт. 6:5, курсив мой. – Дж. М-А.). Без этого совершенно невозможно истинно любить Его, веровать и служить Ему.