Сидевшая на соседней скамейке баба закопошилась и пододвинула к себе поближе сумки.
– Твой идиот? – повторил контролер.
– Нет, – моментально открестилась я от папеньки, – первый раз его вижу.
– Эй, мужик, – проверяющий потряс Ленинида за плечо, – давай билет!
– Ы-ы-ы, – протянул папенька, выпучивая глаза так, что я испугалась, как бы он не потерял их.
– Оставь его, Серега, – сказал второй контролер, – чего с дурака взять? Пусть сидит!
– Ну люди, – покачал головой Серега, – может, нам его в милицию сдать? Еще потеряется.
Как думаешь, Колян?
– Не наше это дело, – нахмурился тот, – давай, двигай вперед.
Спустя минут десять они покинули вагон. Ленинид вернул глаза на место, утер слюни и гордо спросил:
– Ну как? Ловко я их разыграл?
– Слов нет, – вздохнула я.
– А ты-то хороша! – укорил меня папенька. – Отказалась от родного отца! Значит, если, не дай бог, я разума лишусь, на тебя рассчитывать нечего? Ну доча, ну молодец, пожалела папку.
И как бы вы отреагировали на такое? Я молча уставилась в окно на пролетавшие мимо березки и ничего не ответила.
И если бы это была единственная дурацкая шутка, отмоченная отцом! Так нет же, вот теперь он решил прикинуться ясновидящим и экстрасенсом в одном флаконе.
Мы дошли до аптеки и встали в довольно длинную очередь. Лекарства отпускала тетка неопределенных лет, похожая на бочку с соляркой.
Она еле-еле двигалась, дергая ящички и бесконечно переспрашивая:
– Чего вам?
Наконец перед нами осталась одна женщина, в серой курточке. Толстуха сердито повернулась к ней.
– А вам чего?
Та стала мучительно вспоминать название лекарства, но не преуспела в этом.
– Ну.., такое.., круглое!
– А поточней нельзя? – обозлилась толстуха. – Здорово объяснили! Круглое! Что же, у меня тут, по-вашему, одно овальное, одно квадратное и одно треугольное? Название говорите!
– Не помню! – растерянно воскликнула женщина.
– Ей нужны такие желтенькие мелкие таблеточки в прозрачном футляре, – неожиданно сказал папенька, – в столе у вас лежат, в ящике!
Провизорша вытащила коробочку и поинтересовалась:
– Они?
– Ой, точно, – обрадовалась покупательница, – спасибо вам, мужчина, как только вы догадались?
Ленинид развел руками:
– Не знаю, но вы их не пейте, у вас вот тут что-то болит, как нарыв, вам надо в больницу!
– Камни у меня в желчном пузыре, – растерянно ответила тетка.
– Кто же с камнями болеутоляющее пьет? – возмутилась аптекарша. – Хуже будет!
– А что пить?
Я с тревогой поглядела на Ленинида, кажется, его шутки далеко зашли.
– Слышь, сынок, – ожила в конце очереди бабка, – а у меня чего?
– У тебя ноги крутит, – пояснил папенька. – И вообще, до лета, похоже, не доживешь! Землей от тебя пахнет!
Людской хвост замер, потом мужчина лет сорока с возмущением воскликнул:
– Что вы себе позволяете?
– Она спросила, а я ответил, – не сдался Ленинид.
– Ступай отсюда, предсказатель.
– Сам пошел вон!
– Дайте цитрамон, – попросила я, не обращая внимания на перебранку.
Толстуха заковыляла к ящикам, и тут Ленинид заорал:
– Ой, стекло падает!
Народ шарахнулся в сторону, потом бабка, та самая, которой Ленинид пообещал скорое погребение, хмыкнула:
– Ты, сынок, никак из психушки сбежал!
Ленинид отвернулся, женщина, просившая болеутоляющее, пошла на выход.
– Цитрамона нет, – возвестила провизорша.
В ту же секунду раздался звон и вопль, я быстро повернулась и увидела разбитую дверь. Женщина вломилась прямо в стеклянную закрытую створку и расколотила ее.
– Что ты делаешь?! – заорала провизорша.
– Убилася! – заверещала бабка. – Ой, до смерти порезалася!
Воспользовавшись суматохой, я вытолкала Ленинида во двор и сурово спросила:
– Немедленно отвечай: как ты это проделываешь?
– Что?
– Все! Как стекло разбил?
– Это не я!
– Но ты закричал за секунду до происшествия!
Ленинид помолчал, потом промямлил:
– Это все шкаф.
– Какой?
– Ну, кухонный, который мне на башку свалился! Сдвинул мне мозги на сторону, и теперь я вперед вижу. Бабка эта скоро помрет.
– Ну хватит, – рявкнула я, – предсказатель!
Шагай домой, Джуна!
Ленинид молча отправился в обратный путь.
Не говоря ни слова, мы дошли до подъезда, и тут на нас налетела Анна Кузьминична.
– Ленинид, миленький, – затараторила она, всовывая папашке пакет, – возьмите, не побрезгуйте, от чистого сердца купила!
– Что там? – папенька отступил назад.
– Там пиво, – сказала соседка, – хорошее, чешское.
– С какой стати вы решили Лениниду хмельное покупать? – хмыкнула я.
– Так Дея моя, – замахала руками Анна Кузьминична, – сидела, бедняжка, в яме, на трубах, с подвернутой лапой. Так бы и погибла доченька, если бы Ленинид не подсказал, где ее искать! Уж возьмите, уважьте меня!
Я просто остолбенела, совершенно не понимая, что делать с Ленинидом. Ну, папенька! Окончательно выжил из ума! Значит, он непостижимым образом стал свидетелем того, как Дея свалилась в яму, и вместо того, чтобы вытащить визжащую от боли и ужаса собачку, ушел домой, а потом устроил цирковое представление.
– Ну, пожалуйста, – бубнила Анна Кузьминична, – возьмите!
Внезапно Ленинид отшатнулся.
– Нет.
– Почему? – изумилась старушка. – Мне в магазине сказали, что чешское лучшее, не в пример нашему, да и дороже оно, мне за жизнь Деячки ничего не жаль!
– Воротит меня от пива, – скривился Ленинид, – лучше Вилке конфет купите, она их любит до смерти, сливочная помадка называются, с цукатами.
– Да? – растерянно поглядела на меня Анна Кузьминична. – Ты, детка, и впрямь конфеты уважаешь?
Я машинально кивнула, папашка исчез в подъезде.
– Тогда я побежала, – заявила бабуся и порысила на проспект.
Я осталась одна у входной двери. Похоже, что кухонный шкафчик, шлепнувшись Лениниду на черепушку, сильно повредил что-то в его мозгу.
До сегодняшнего дня папенька никогда не отказывался от пива, и воротило его только от работы.
Глава 9
Ровно в половине десятого я подрулила к салону Вероники и увидела Карину, прохаживавшуюся по тротуару. Услыхав гудок, она подошла к машине.
– Я думала, ты забыла, – улыбнулась она, усаживаясь на переднее сиденье.
– Ну что ты, извини, если тебя задержала.
– Ерунда, я только вышла, – успокоила меня Карина, – ох, ну и денек! Видела Маринку?
– Да.
– Вот страсть господня, – вздохнула парикмахерша, – говорила я ей, не связывайся с Костиком. Да она меня и слушать не стала, и что из этого вышло?
– Кто такой Костик? – заинтересовалась я.
Карина скривилась:
– Клиент, балбес, жуткий урод!
– И зачем он Марине понадобился?
– Замуж она за него собралась, – сообщила Карина, – наивная дурочка! Разве такой женится? Смех один!
– А что, этот Костик очень крутой?
Карина вытащила пудреницу, посмотрела на свое уставшее личико и сообщила:
– Он плевок, пустое место, ни одной копейки не заработал за всю жизнь!
– И ходит в такой дорогой салон?
– Ага, стрижется у нас, укладывается, маникюр делает, педикюр.
– Откуда же у него средства?
Карина сунула пудреницу в сумочку.
– Папа с мамой дают. Отец у него бандит!
– Бандит?
– Ой, простите, – начала ерничать Карина, – банкир, банком владеет, насыпает сынку-балбесу полные карманы золотых пиастров, чтоб он ни в чем не нуждался! Вот Маришка и решила банкирской снохой стать, ну не глупо ли?
– Почему же? – возразила я. – Если у родителей юноши много денег, то, наверное, они могут себе позволить содержать молодых. Кое-кто готов платить за счастье своих детей.
Карина ухмыльнулась:
– Ага, Маринка прямо на крыльях летала! Не так давно принеслась к нам вся такая…
Парикмахерша даже удивилась, увидев, в каком настроении маникюрша прискакала на службу. У той горели глаза, а на щеках был настоящий, не косметический румянец.
– Ну, прямо невеста, – захихикала Карина, слушая, как Марина, тихонько напевая, расставляет лаки.
– Да, – гордо ответила та, – невеста.
– Без места, – заржала Карина, – и кто жених?
– Костик, – с достоинством ответила Марина.
Карина почувствовала жалость к ней.
– Господи, – воскликнула она, – ну сколько же раз тебе говорить! Забудь про этот вариант!
Никогда ему родители не разрешат…
– Ошибаешься, – с торжеством в голосе заявила Марина, вытягивая вперед изящную ручку, – вот, смотри.
Карина глянула на ее хорошенькие, точеные пальчики и цокнула языком. На безымянном красиво переливалось кольцо, правда, не слишком дорогое, не с настоящими бриллиантами.
– Мы с Костиком вчера обручились, – сообщила Марина, – видишь, что он мне купил в честь помолвки!
Жалость в душе Карины сменилась завистью, похоже. Маринке повезло!
– А родители его как к тебе отнеслись?
– А родители его как к тебе отнеслись?
Марина выстроила пузырьки с лаком в ровную линию, потом сдвинула их в сторону и ответила:
– Они меня полюбят, как родную!
Карина покачала головой, в это верилось с трудом.
– Ты никому из наших не рассказывай, – предостерегла она маникюршу, – а то еще сглазят!
– Я только тебе сказала, – сияя глазами, отозвалась Маринка, – зря меня за дуру держишь!
Не маленькая, понимаю!
Рабочий день шел заведенным порядком. Где-то около пяти, воспользовавшись отсутствием клиентов, Карина отпросилась попить кофе. Выскочила на Тверскую, добежала до ближайшей закусочной и увидела на Пушкинской площади шикарный «Бентли». Неожиданно дверь роскошной тачки распахнулась, и из нее выбралась наружу зареванная Марина.
– Имей в виду, – донесся из салона машины высокий, капризный женский голос, – убить тебя стоит сущие копейки, я больше на бензин трачу!
Дверь захлопнулась, «Бентли», взвизгнув шинами, исчез в потоке транспорта. Марина сделала пару шагов вперед и налетела на разинувшую рот Карину.
– Это ты с кем так мило болтала? – удивилась парикмахерша.
Маринкины глаза наполнились слезами, капли быстро побежали по щекам.
– С мамой Костика, – прошептала она.
– Милая у тебя свекровь будет, – не утерпела Карина, – похоже, она до смерти любит невестку.
Марина шмыгнула носом.
– Она пообещала меня убить, если я приближусь к Костику ближе чем на сто метров.
Карина обняла ее.
– Судя по машине, никаких проблем с деньгами баба не испытывает. Лучше забудь про Костю, зачем тебе?
– Он богат!
– Найдешь другого.
– Но пока только один попался!
– Не по себе дерево рубишь.
Марина больно толкнула Карину локтем.
– Отвяжись, чего прицепилась!
– Я тебе добра желаю.
– Отцепись! Все равно будет по-моему, – прошипела Марина и зашагала по Тверской.
Карина отправилась в закусочную, покачивая головой. Ну не дурочка ли Маринка! Мать Костика на самом деле способна убить ее, не своими руками, конечно, наймет киллера, и прощай, будущая невестушка!
Вернувшись в салон, Карина застала Марину нежно воркующей по телефону.
– С Костиком щебечешь? – не утерпела Карина. – Смотри, как бы худо не вышло!
Внезапно Марина ухватила ее за воротник и притянула к себе:
– Чего тебе надо? Отчего привязываешься?
Зависть гложет? Сама сколько в Москве, а никого не подцепила!
Ее огромные злые глаза сверлили Карину.
– Хочу тебя предостеречь…
– Не надо, не стоит беспокоиться, мы сами разберемся!
– Но мать Костика…
– Ничего она не сделает! Ничего!
– Ты зря рассчитываешь на ее благородство, такие люди не церемонятся!
– Как ты мне надоела! – подскочила Марина. – Зуда, блин! Да она меня лично в загс поведет и еще кланяться будет!
– Ой ли!
– Вот тебе и ой! – окончательно обозлилась маникюрша. – Знаю я, где это лежит! Мне хорошо тайничок известен.
– Что? – не поняла Карина.
– Ничего, – осеклась Марина.
– Нет уж, раз начала, то договаривай, – не успокаивалась Карина.
– Вещичка одна, – криво усмехнулась маникюрша, – замечательная штучка с ручкой. Как только Костина мать начнет артачиться, я мигом скажу ей кое-что! Вот уж она испугается и ради моего молчания в семью примет! Дело беспроигрышное, а то, что Костик амеба вареная, даже лучше, мне им рулить легко будет! Поняла?
– Ты решила шантажировать его мать?! – испугалась парикмахерша. – С ума сошла! Это очень опасно!
– Отвали, – рявкнула Марина.
Неизвестно, куда бы завел их этот разговор, скорей всего, они бы поругались насмерть, но тут возникла Вероника и сердито закричала:
– Сколько можно бездельничать! Карина, тебя давно клиентка ждет.
Пришлось приступить к исполнению служебных обязанностей. Больше Карине не удалось поболтать с Мариной, а сегодня ее убили.
– По-моему вышло, – закончила рассказ Карина и устало добавила:
– Решила маменька проблему, подумала, что легче убить, чем жить с такой невесткой. «Новые русские» – они такие, все из бандитов вышли, ну и привычки соответственные, чик-чирик – и нету докуки!
– Ты рассказала в милиции о своих предположениях? – осторожно поинтересовалась я.
– Я что, похожа на сумасшедшую? – прищурилась Карина.
– Нет.
– Вот, вот, охота была связываться. Да меня никто особо и не допрашивал, только спросили:
«Ничего подозрительного не заметили?» А я ответила: «Нет, я с клиенткой занималась, недосуг мне по сторонам смотреть, оторвалась от работы, только когда Анджела завизжала». Вот сука, она специально пришла посмотреть!
– Кто? Анджела? – не поняла я.
– Да нет, – заорала Карина, – Зинаида! Маменька Костика! Она наша постоянная клиентка!
– Погоди, погоди, – забормотала я, – мать Константина была сегодня в салоне?
– Ну да, – кивнула Карина, – ты ж ее видела!
– Где?
– Так она маникюр у Маринки делала и все к ней придиралась!
– Капризная посетительница, для которой Марина пошла за водой?
– Точно! Еще та фря, – обрушила на меня водопад сведений Карина, – да у нее в юности и трусов не было! Ну умора! Да тут про нее все все знают! А муж ее вор натуральный. Он до перестройки в тюрьме сидел, рваные носки носил, и потом бац – и банк основал. Ну и откуда денежки? Ясное дело: либо спер, либо отнял у кого-то, честным путем быстро не разбогатеешь. Я вот по двенадцать часов у кресла горблюсь и никакого золотого дождя не наблюдаю.
– У Марины, наверное, было много друзей в салоне?
– Да нет, – сказала Карина и ткнула пальцем в окно, – тут налево и через проспект.
– Она только с тобой дружила? – не успокаивалась я.
– А мы не приятельствовали, – ответила парикмахерша.
– Но ты столько про нее знала!
– Рядом работали, – довольно равнодушно сказала Карина, – ее столик около моего кресла, только и всего. Вот с кем она постоянно шушукалась, так это с Анджелой, нашим администратором. Марина крепко себе на уме была, правильных подруг выбирала, хитрая очень!
– В чем же ее хитрость состояла?
Карина снисходительно глянула на меня.
– Ты небось никогда в салоне не работала!
– Нет, конечно, я немецкий преподаю.
– И частных учеников имеешь?
– Естественно, основной заработок школьной учительницы – репетиторство, зарплата – чистые слезы.
– И как желающих учиться находишь?
– Ну.., меня по цепочке передают, один ученик другому, главное, чтобы посоветовали: звоните Виоле, она хороший педагог.
– Вот-вот, – кивнула Карина, – у нас так же.
Чем больше клиентов, тем полней карман. Во-первых, Вероника процент за каждого платит, во-вторых, чаевые. Маникюрш в салоне четверо, две работают в нашу смену, две в другую. А теперь представь, приходит дама и хочет ноготки сделать, просит Анджелу: «Запишите меня к Лизе, на пятнадцать часов». А Анджела ей тихонечко шепчет: «Уж извините, но Лиза последнее время что-то не того.., пальцы режет! Лучше идите к Марине, она работает безупречно!» Ты после такого разговора куда пойдешь?
– Ясное дело, к Марине.
– Вот-вот! Когда до Лизки дошло, отчего она день-деньской в потолок глядит, а Маринка не успевает даже перекусить, такой скандал устроила.
Она Анджелу поколотила в раздевалке, и Вероника Лизку уволила. Так что Мариночка не зря с Анджелой дружила. Ясно теперь?
– А где Костик учится?
– Какой?
– Ну, жених Марины, сын этой Зинаиды?
Внезапно Карина насторожилась.
– Зачем тебе?
– Просто так.
– Понятия не имею, – коротко проронила только что болтавшая вовсю парикмахерша, – в каком-то институте.
– Фамилию его знаешь?
– Кого? – с возрастающим подозрением протянула Карина.
– Да Костика же!
– Не пойму никак, – пробормотала она, – чего ты так любопытничаешь?
Я поняла, что она знает еще много интересного, и решила вытрясти из нее всю информацию.
– Ну-ка, пошарь на заднем сиденье.
– Зачем?
– Видишь книгу?
– Ага.
– Возьми.
– «Кошелек из жабы», – протянула Карина, – детектив, что ли? Я такое не читаю, жизнь слишком коротка, чтобы ее на подобную лабуду тратить.
– Ты переверни книгу.
Карина молча выполнила мою просьбу.
– Постой, – воскликнула она, – это ты на фотографии? Сама написала?
– Да, – гордо ответила я, ожидая услышать изумленный вопль.
До сих пор все, узнав, что я писательница, впадали в щенячий восторг и требовали автограф. Но реакция Карины была нестандартная. Швырнув яркий томик назад, она резко приказала:
– А ну, тормози, вот тут, у булочной.
Думая, что мы приехали, я покорно припарковалась возле пекарни и сказала:
– Понимаешь, тут такое дело, мне надо помочь подруге, Насте Чердынцевой, она вляпалась в глупую историю.
– Значит, ты обманула меня, – неожиданно рявкнула Карина, – никакая ты не учительница!
– Ну, не совсем так, я на самом деле преподавала детям немецкий до недавнего времени.